1.

Она закрыла дверь с чуть большей силой, чем стоило. Очень хотелось наконец-то побыть одной; все посторонние останутся за дверями, в кабинет главы они имеют право ворваться только в экстренных случаях – вечереет, рабочий день скоро подойдет к концу. Время светских визитов тоже.

С закрытием двери будто внезапно наступила тишина – всепоглощающая и такая желанная. И плевать, что начиная от порога здания до этой комнаты никто не сказал ей и слова – одно только присутствие посторонних напрягало.

Учиха Изуна вздохнула, и, поколебавшись, прислонилась к двери-спасительнице: главе Учиха Ичизоку надо было подумать.

Сегодня она решилась на сомнительный поступок, но совершенно точно — нужный. Необходимый…

Пф, — рассмеялись где-то из глубин души. — Мой отец, глава клана, и глава Сенджу Ичизоку тоже делали всё необходимое, чтобы выжить в войне. Младший из наследников лесного клана тоже сделал "необходимое", не дав моему брату, воплощению зла, — желчь в его голосе можно было бы раздать нуждающимся, — стать главой деревни. Этот ваш Хокаге начал войну, несмотря на все завещания и надежды основателей деревни, потому что это было необходимо. Для его выгоды, но – необходимо.

У всех всегда – необходимо.

С чего такая уверенность, что ты чем-то отличаешься?

Девушка встрепенулась, пытаясь выбросить настойчивый голос из головы.

Ленивый, но по привычке цепкий взгляд прошёлся по комнате – шаринган подмечал детали даже без сознательного усилия пользователя. Запоминал и анализировал…

Очень хорошо запоминал. Не то к счастью, не то к сожалению.

2.

Когда-то давно она так же отмечала просторность и гармоничность интерьера, даром, что чуть ли не первым приказом велела вынести всё, что принадлежало прошлому главе. Куда нибудь на склад – выбрасывать почему то не хотелось.

Когда-то она так же, спасаясь от лишнего внимания, захлопывала дверь, устало на неё наваливаливалась. И это больше чего либо другого говорило о её проблемах… Что бы она, такая жизнерадостная да общительная, и желала одиночества? Ха. Три раза.

Комната сама по себе была не слишком маленькой, но и не большой: предполагалось, что если тут и будут принимать гостей, то только старейшин, важных членов клана или, возможно, ближнюю родню. Для чужаков было другое место — более профессиональное, не выдающее характер и не отражающее личность хозяина.

Вдоль стен стояли стеллажи со свитками, книгами, стопками всеразличных документов. Мелькнула и пропала мысль, что кабинету не помешают несколько маленьких горшков с какими нибудь растениями. Возможно, цветы. Их она любила всегда, не смотря на возраст.

Возможно, тот же, что она годы назад по незнанию сшила для Кайо? Хм. И забавно ведь тогда получилось…

Посреди комнаты стоял массивный стол из тёмного дерева: он пережил не только прошлого главу, а как минимум двух. Даже, наверное, троих. Может быть, переживёт и её. По краю поверхности стола дожидались своего часа футляры и кисти, стопки чистой бумаги. А по середине одиноко лежал свиток.

Изуне не нужно читать его, чтобы знать содержимое. Оно от Хокаге, что подтверждает характерного цвета лента и, если верить шарингану, остатки чакры Хокаге – свиток явно побывал в его руках. Тот о конфиденциальности в пределах родной деревни, кажется, решил не заморачиваться. Всё равно доставляли самолично Анбу.

Наверняка поздравления, подтверждение от главы деревни, что она в своем праве и может занимать эту должность. Возможно, пара пожеланий? «И будет ваше правление…» Ха. Интересно, там есть хоть что-то о смерти Кагами, его давнего друга?

Изуна очень сильно в этом сомневалась.

Девушка подошла к столу, но садиться не спешила: казалось – кощунство. Кагами умер на миссии – обычное дело для глав Сэнгоку Джидай, Мадара даже в лице не изменился, услышав эту новость, но для Изуны… войны ведь нет. Мирное время, и всё равно…

Дедушка на это лишь усмехнулся, но Изуна видела – задумался о чем-то своем. Открыл рот, начал что-то про мироустройство, но быстро замолчал. Изуна, вопреки себе, не стала настаивать – уговорили:

— Это не лучшая идея. Пока что.

Когда-то дедушка обещал, что расскажет ей кое-что интересное… Хотя, ой, к чему это всё? Свои планы он бы рассказал. Девушка уже давно понимала, что тот передумал и откровений больше не дождаться. И даже могла предположить, когда.

Некоторые до сих пор считают её дурочкой в общении с людьми. Чаще всего взрослые. К сожалению, сколько не старайся, первое впечатление стереть очень непросто. Но Изуна уверена, что они заблуждаются. Она не слишком хорошо понимает первопричины, да, но намерения, направленные на себя, и настроение собеседника улавливает чутко, прямо как нинкены – след добычи.

Кто-то из глубин подсознания, давно позабытый, но всё ещё живой – в ней, в её душе, смеётся весело, улыбается немного криво, будто издеваясь, но Изуну это не смущает. Она знает, что это – одобрение.

Брат от брата, так сказать…

Закрылся дедушка тогда, когда она заявила о желании стать следущей главой. Хотя нет, не сразу. Некоторое время думал и перебирал возможности, наверное. Ну, и вероятно не воспринял в серьёз. А вот когда она начала строить планы по достижению желаемого и даже что-то по маленьку осуществлять…

Что-то изменилось.

Тогда Изуна, впервые почувствовав это, даже не смогла обидеться, как наверняка сделала бы, будь не так удивлена. Что-то на манер: обещал! Обещал ведь! Теперь, повзрослев, она знала, что вещи не обязательно меняются с грохотом и вселенским размахом. Иногда всё просто… происходит.

Маленькая химе долго пыталась разобраться с причинами. И она поняла, конечно поняла. Дедушка замышляет что-то масштабное, и готовится этому не один год и даже не один десяток. Изуна давно не ставила под сомнение свою собственную цену в глазах родича: если тот решил, что эти знания не пойдут ей на пользу…

Она – шиноби, сколько бы не смеялись про себя некоторые (в лицо ей свои сомнения не выскажет уже никто). Да, её жизнь спасает информация, как и жизнь любого другого шиноби, но она так же знает, что иногда лучше не знать. Безопаснее.

Девушка едва удерживается от смеха, горького, без сомнений: как же она выросла!

Изуна таки решается сесть на положенное теперь ей место, теребит пальцами по ровной поверхности. Чуть подумав, позволяет своей чакре наполнить комнату. Согласно светятся скрытые фуин, признавая нового владельца. Удивительно и нет, но внутри стола их оказывается чуть ли не столько же, сколько и по периметру комнаты. Хм. Вот и секрет долголетия, называется… Укрепляющие, да?

Наверняка ведь есть где-то потайные ячейки… нужно будет уточнить у кого нибудь из старейшин. Или самой поискать? Не факт ведь, что те знают. Она бы об этом распространяться не стала…

Скребется в душе чувство тревоги и немного дурачливой обиды – на игнор. А тревога потому, что дедушка-брат делает что-то совершенно неизведанное.

Неизведанное ли? У Изуны чувство, будто он знает...

Но он прав. Ещё не время.

Голос так же обещает, что они не оставят это просто так – не должны. Клянется за двоих, хотя Изуна уверена, что не давала своего согласия.

Он почему-то уверен, что она поможет.

Изуна отмахивается от своих-чужих чувств, и это получается у неё – легко и привычно.

Забивает вместо этого голову мыслями о возможной заначке. Были же у Кагами секретики? Алкогольной, весьма вероятно, но Изуне с весельем думается, что неплохо было бы затащить в это её… "логово" ещё и сладостей побольше. Чтоб хватило обычному человеку года так на… три.

Просто на всякий случай.

Внутри вздыхают обреченно, но в покое её оставить, очевидно, не собираются.

Она очень любит своего древнего родственника, правда. Но иногда вся эта муть с реинкарнацией так утомляет!

Призванные другим воспоминания и мысли заполняют сознание. О некоторых из поднятых тем Изуна сама думала сегодняшним утром. А кое-что предпочла игнорировать. И продолжила бы, если бы не…

Да, ты теперь глава.

Но у прошлого главы тоже были дети. Наследники.

Они не так уж и малы и слишком амбициозны.

Их окружали родственники, всегда предвзятые к тебе. А вы не так уж и близки.

Ты правда полагаешь, что ничего не будет?

3.

Нет, она так не полагала.

Но вот она здесь. Опять – прислонившись к закрытой двери. Опять – отчаянно хочется остаться одной.

И опять – на столе один единственный свиток. В отличии от свитка из воспоминаний, он завязан красной лентой – под цвет шарингана. Кто-то из предков, кто внёс такую традицию, явно был шутником…

Почти цвета крови, – думается ей.

— Не раскисай! — с досадой фыркают в мыслях.

Очень… по-Учиховски фыркают, что и не удивительно, конечно, но…

Вздох.

— Ты не первая и не последняя глава, который решился на такой поступок – вот, что я имел ввиду, — начинают терпеливо, так, будто объясняют прописные истины. Возможно, так оно и есть. — И они, — с нажимом произносит он, — как и ты, давно не были детьми.

А на столе всё так же лежит свиток. Опять – подтверждение. Но не поступления на пост главы, нет.

На этот раз это подтверждение выполненной миссии. С чакро-подписью её давней подруги и нынешней главы разведки, вместо подписи Хокаге. Има не сообщала деталей миссии – если ей захочется их узнать, придётся организовывать личную встречу. Призыва у её подруги и главы медовой разведки* не было, ниннэко бы её, конечно, послушались – они не прочь помочь любому представителью клана и просто Учиха – в дань традициям, но эта не та информация, которую можно доверить не связанному контрактом разумному существу, пусть и древнему союзнику Учиха. Ну, а посылать собственных… Заняты они были — у главы клана всегда много дел. Да и Изуна не очень то и хотела знать, что и как случилось. А подруге она верила, и этого, пожалуй, было достаточно. Выполнено, так выполнено.

— Опрометчиво, я бы сказал… — покачали головой.

На этот раз Изуна решила ему ответить.

Ты сам говорил, что она ни разу нам не лгала, — подметила Из мысленно. — Что мы можем ей доверять. Я не первый год глава клана.

Она почти почувтсвовала, как он склоняет голову в бок в донельзя кошачьем жесте. Почувтсвовала, как древний шиноби изучал её эмоции, пытался подобрать самые верные слова.

— Не первый год, да. Но даже до, скажем, малого рекорда в десять лет правления тебе ещё далеко, — пришёл ответ. Потом задумчивое, будто бы немного грустное: — Я всегда считал, что такие опаснее всех.

Изуна не ответила — её эмоции сами собой сформировали вопрос: любопытство, интерес, непонимание. «О чём ты?»

— О нелгущих... Сенджу Хаширама тоже был таким. До странного честным, чистым, как до скрипа натертая чашка… Мог самооттверженно нести чушь, заставлять поверить в неё чуть ли не всех. Даже брата проняло, — добавил он тихо. Запнулся, но продолжил, будто ничего не говорил: — Сейчас ваши историки –и даже ты, знаю– думают, что он был хорошим политиком, умел играть словами. Нет. Он был прям, как палка, очень редко лгал. Умело манил своей честностью.

Для пользователя шарингана это, как глоток чистого воздуха...

На этот раз заминка была дольше, и он явно решил повернуть разновор в другое русло, чем собирался изначально.

Изуна не стала возражать. Она умела слушать, не перебивая — спасибо годам лидерства. И могла, сделав свои выводы, спросить правильные воросы. Потом. В правильное время.

— Такие люди всегда были самыми опасными, — повторил он. — Одно дело — знать, что собеседник замыслил, другое — если он изменит мнение, когда ты того не ожидаешь. А это заничит: нужно либо сканировать шаринганом бесперерывно, либо положиться на удачу…

Она всегда может передумать. Может, сжалившись над младшими соклановцами, ставшими слишком неудобными для главы, помочь им…

Она бы никогда не!.. — возмущенно начала было девушка, выражая столько эмоций разом, как не делала уже очень давно. На людях, по крайней мере. Всё таки иногда очень удобно, когда есть собеседник, что никому ничего не расскажет… Но её перебили:

— Знаю, знаю. — Смех. — Мне просто напомнить.

Улыбка.

Изуна хотела открыть рот, чтобы начать спорить, но не высказала и слова. Ха… Казалось бы, занимается политикой не первый год, а всё равно…

Ты пытаешься меня отвлечь, — вышло чуть более осуждающе, чем она собиралась.

Пожатие плеч.

— Мне показалось, что это хороший повод тебя поучить… И не повод для тебя — раскисать.

Убедившись, что ничего не будет дальше сказано, Изуна взяла злосчастный свиток в руки. Без особого усилия она собрала чакру в ладони, благо ей, Учихе, вызвать искру ничего не стоит.

Огонь осветил комнату, в которой как раз начали собираться вечерние сумерки.

Девушка почти не вздрогнула, увидев в проёме хорошо знакомого ей человека. Почти.