Жизнь Минхо была взбалмошной. Она была похожа на вечную гонку с крутыми поворотами, неправильно войдя в которые, можно съехать с пути и врезаться в преграду, разбиться или даже… взорваться.

Такой темп жизни был ему привычен. Он редко думал наперед, потому что давным-давно усвоил это подлое правило. Всего не учтешь. За всем не проследишь. Придумай тысячу правил, а всегда найдется исключение, которое в них не впишется. Судьба, если она существует, та ещё подлая сука, которая вечно вставляет палки в колеса. Так что нет смысла все продумывать, остаётся только адаптироваться. Импровизировать. Не думать о завтрашнем дне.

Но придерживаясь таких принципов Минхо пошел по наклонной. Он сам не заметил, когда полностью забил на универ. Когда присутствие на парах стало редким исключением, а вечеринки с вечера до утра стали ежедневным способом снять стресс. Когда он начал употреблять в день алкоголя больше, чем воды. Когда его половые партнёры стали настолько беспорядочными, что он в итоге не помнил ни их лиц, ни их имён. Когда его в конце концов отчислили.

Он сам не понял, когда успел оказаться в такой ситуации. Он словно падал в дыру, из которой не было спасения. Когда-то алкоголь и разгульная жизнь приносили ему радость. Но чем дальше все это заходило, тем больше он понимал, в какую задницу он сам себя загнал.

Часы на прикроватном столике показывали пять часов вечера. А он только проснулся. Голова трещала от похмелья так, будто бы всю ночь… вернее утро дятел долбил его по вискам. Вставать не хотелось от слова совсем, но заставить себя уснуть обратно у Ли не получалось.

Странный звук раздавался неподалеку. Тогда Минхо осознал, что это его телефон вибрировал у него на груди. Громко вздыхая от мысли, что это могут быть очередные нравоучения от отца, он приподнял телефон. На экране мобильного красовалось имя его лучшего и единственного друга. Он, не раздумывая, принял вызов.

— Чан, привет, — Он неприлично громко зевнул прямо в трубку. — Чего звонишь?

На другом конце провода раздался протяжный вздох.

— Ты, что, только проснулся?

— … Ага. Веселая была ночка.

В действительности Минхо знал Бан Чана ещё с детства, но дружить они начали только в старшей школе. Их мамы были близкими подругами, так что Ли постоянно выслушивал восхищения своей мамы по поводу заслуг Чана, который с детства был инициативным ребенком, участвующем в куче разнообразных конкурсов, и занимающим там первые места. Она никогда не сравнивала их напрямую, но Минхо сам прочитал между строк. Он должен на него равняться.

В старшей школе они были похожими друг на друга. Не во всем, но во многом. Два ответственных ученика, подающих большие надежды, крутящиеся как белки в колесе ради признания и авторитета. Ответственность за себя. Ответственность за других. Ответственность друг за друга. Это было тяжело… Минхо было тяжело, но он знал, что Бан Чану тяжелее. Но все равно не справился. Осознание этого кололо сердце особо острой иголкой. Эту боль мгновенно хотелось утопить в виски с колой.

Сейчас они были разными. У них не было толком точек соприкосновения. И Минхо был уверен, момент, когда Крис отвернется от него, наступит совсем скоро. Но тот почему-то так и не отворачивался, а как будто даже только сильнее привязался. В отличие от остальных.

— Что, получается, ты с кем-то переспал? — Минхо не мог понять по голосу, какой реакции Бан ожидает в ответ на свой вопрос. Очевидно же, что да. Иначе не было бы так весело.

— Угу, — Минхо перевернулся на бок, прижимая телефон плечом к уху и прикрывая глаза.

— И кто это был? — Голос у Чана был какой-то неподходящий к ситуации, слишком серьезный.

— Что? Да без понятия, какой-то парень и девчонка, — Не раздумывая выпалил Ли, потягиваясь и мурча на кровати.

— А? Что? Втроём?

— Ну да, почему нет, — Рассмеялся Минхо. Для него не было никаких границ. Он перепробовал практически все, что возможно. Его уже ничего не удивляло, ничего не впечатляло, ничего не цепляло. Секс был скорее как заглушка.

— Тебе бы завязывать с этим, а то подхватишь чего… — Голос Бан Чана звучал напряжённо. Как натянутая струна.

— Да, да, папочка, спасибо за заботу, я проверялся месяц назад. Я здоров, — Ли раздражённо выдохнул. Не любил он, когда в его личные дела пробирались так глубоко, разрывая когтями все стены, что он настроил.

Однако, он корил себя за недальновидность. Когда-то Чан был его кумиром, он хотел с ним подружиться. Когда-то они души друг в друге не чаяли. Верно, Бан Чан ценил его, так или иначе. Ему стоило догадаться, что если Минхо пойдет на дно, то Крис пойдет на дно вместе с ним, в попытках вытянуть друга назад.

Он думал, что Кристофер разочаруется в нем и выбросит как ненужный мусор, но этот придурок пытался его спасти. Уже долго, но пока без результатов. И это неудивительно. У старшего и без него проблем по горло. Он выпустился в этом году и по уши утонул в работе. Ему, вроде как, по наследству от отца достался семейный бизнес. Вот что значит родиться с серебряной ложкой во рту.

Но когда Чан мог, тогда он пытался что-то сделать. Ну или по крайней мере он не планировал от друга отворачиваться, потому что сам начал догадываться, что без согласия Минхо, спасти его не сможет.

Минхо не хотел, чтобы его спасали. Минхо страстно желал спасти себя сам. Но у него не получалось. Вот он вроде бы завязал, а в следующую секунду сидит за барной стойкой, распивая шоты. Вот он твердо решил, что хватит, а в следующую секунду на нем скачет какой-то незнакомый парень, кончая Ли на живот.

— Прости, да, я не должен звонить к тебе с нравоучениями… Просто я беспокоюсь за тебя, правда, — Эти слова резали сильнее ножа. Он это прекрасно знал, но слышать было все равно слишком больно.

— Чан… Я признателен тебе за это, но… — Он споткнулся, говорить было трудно, язык отказывался слушаться. — Лучше тебе не беспокоиться за тех, кто этого не достоин.

— Минхо? — Чан звучал действительно удивлённо, его голос дрогнул, но он в мгновение собрался с мыслями. — Послушай, только мне решать, достоин ты или нет моего беспокойства. Ты был и остаёшься замечательным человеком, который всегда будет достоин моего внимания! Просто ты… сломался.

Минхо не мог определиться, какие чувства в нем вызывают эти слова. С одной стороны трогало, что Чан до последнего хочет оставаться на его стороне. С другой… это обременяло. Он ничего не ответил, просто дожидаясь, что Бан Чан скажет ещё.

— … Ты заснул обратно?

— Нет, я просто… Задумался.

— А, хорошо… — Было слышно, как Крис нервничает, видимо слова Минхо выбили его из колеи. — Вообще я тебе по другому поводу звонил.

— По какому? — Ли надоело нежиться в кровати, так что он встал, направляясь к окну и с раздражением глядя на уже темнеющие небеса. Просыпаться поздно — полный отстой хотя бы потому, что кажется, что ты только встал, а весь день уже потрачен впустую. Он открыл окно, чтобы проветрить комнату.

— Ты помнишь Чонина? — Голос старшего звучал как-то слишком уж ласково, произнося это имя.

— Тот мелкий? Конечно, помню. Вы же встречаетесь? Думаешь, у меня память отшибло? — Шутливо язвительно кинул парень.

— Ахахха, прости, просто нужно было убедиться, — Он сдавленно посмеялся. — В общем, у нас годовщина завтра. Год как встречаемся.

— А, угу, поздравляю, а дальше что?

Бан Чан в ответ на это отчаянно выдохнул. Было слышно, как параллельно с этим, он разбирает какие-то документы.

— Мы планировали это отпраздновать. Мы как раз недавно съехались, так что хотели устроить дома вечеринку по этому поводу. Ты пойдешь?

— А? Ты меня приглашаешь?

— Очевидно, да.

— А что мне там делать? — Минхо был несколько ошарашен. Он знал, каким был Чонин. Он был как маковая булочка. Сладкий, мягкий и добрый. Компания у него скорее всего была соответствующая. Так что совмещать его и этих сахарных было бы странно. Это просто ядерная смесь.

— Веселиться? Что ещё делают на вечеринках? — Бан Чан искренне не понимал реакции своего друга.

— Я имею в виду… Что мне делать с ними? Пить детское шампанское? Ты кого-то ещё из нашей старой компании позвал?

— Ну да, Чанбин будет. Джисон сказал, что не сможет. А про детское шампанское ты так не шути. Им двадцать, а не двенадцать. Алкоголь будет, но не обязательно напиваться в дребезги, чтобы повеселиться, — Услышанное его обрадовало.

— А ты всё такой же трезвенник?

— Да, кажется, я единственный на этом мероприятии не напьюсь, — Он устало выдохнул. — Так ты в деле?

— Хм… — Минхо задумался, голова мучительно трещала, разгоняя напряжение по телу. У него не было причин отказываться. Он просто не до конца понимал, почему Кристофер хочет, чтобы он там присутствовал. Минхо даже толком никогда с этим Ян Чонином не виделся. Пару раз пересекался и все. И он не походил на человека, который сможет оживить атмосферу, привнести ярких эмоций и помочь людям сойтись друг с другом и приятно провести время, в отличие от того же Джисона. — Скажи честно, за этим приглашением что-то стоит?

— О чем ты? — Его голос был подозрительно тихим, будто Чан собирался выкручиваться. — Просто мы давно не виделись, а тут такое событие! Я хотел увидиться, — Сказанное не звучало как ложь само по себе. Это было вполне себе в стиле Бана. Но Минхо все равно чувствовал подвох не озвученный и спрятанный где-то между строк.

— Это и так понятно, но… Я своей задницей чувствую, что ты что-то недоговариваешь, — Ли растирал виски, усевшись на подоконник и вдыхая прохладный вечерний воздух. Это освежало. И похмелье не так сильно напоминало о себе. — Я пойду, только скажи, что ты удумал.

— Нет, ну если тебе так говорит твоя задница, значит так и есть, — Он посмеялся и притих, очевидно выбирая слова для дальнейшего диалога.

Минхо оперся головой на окно, прикрыв веки, потому что так головная боль утихала. В горле пересохло, адски хотелось пить, но совершенно не хотелось подниматься. Щеку от соприкосновения с холодным стеклом обжигало, но его это не волновало. И так он замер в ожидании объяснения.

— Знаешь, когда-то я тоже был на краю, — Молниеносно разрезали тишину неожиданные слова.

— Что? — От подобного заявления глаза Минхо резко раскрылись, что вызвало новый приступ расползающейся и бьющей словно удары тока головной боли. Ли сдавленно прошипел.

Минхо прекрасно знал, что Крису было тяжело. Его трудоголизм был подобен токсичному пожирающему яду, оставляющему после себя лишь косточки. Но он никогда не показывал слабости. Никогда ни у кого не просил помощи. Никогда не признавал, что может не справиться. Он был тверже любой скалы, а его воля была подобна стали. И он был до нельзя уперт, чтобы сказать кому-либо, что он чувствовал. Он был искренним и открытым, только пока это не касалось его проблем. Ими он ни с кем не делился.

Но почему тогда он заговорил об этом сейчас? Что изменилось?

— Мне хотелось исчезнуть, провалиться сквозь землю, — Его голос звучал угрожающе серьезно. Было слышно, что на самом деле ему тяжело это признавать. — Бросить все и всех. Я почти сдался.

Минхо внимательно слушал, стараясь не пропустить и слова.

— Но знаешь что? — Его голос в мгновение стал мягче, после заданного вопроса. — Именно тогда я встретил Чонина. Совершенно случайно. И это была лучшая случайность в моей жизни. — Было слышно, как его рот растянулся в улыбке. Но он быстро спохватился. — Он помог мне во многом. Не практически, а скорее морально. Меня спасло то, что он был рядом.

Ли в смущении хлопал глазами. Он не понял, как их милая история должна быть связана с его присутствием на вечеринке. Может, Чан хочет их нормально по-человечески познакомить из-за того, что считает Чонина замечательным человеком? Он готов был поспорить, что в целом так и есть, но крыса зарыта совсем не здесь.

— Ты понимаешь, к чему я веду? — Осторожно спросил Чан.

— Я рад за тебя, правда. Но нет, я не понимаю, — Сказал Минхо, спрыгивая с подоконника.

Он направился в ту сторону комнаты, которая считалась кухней. Ли жил в небольшой квартире-студии. Места было мало, но ему и так было удобно. В конце концов большую часть времени он проводил либо в клубе, либо в чужих кроватях. А вот приводить в свое жилище чужих людей ему не нравилось.

— Я намекаю, что тебе следует попробовать познакомиться с новыми людьми.

— А? Я знакомлюсь чуть ли не с десятками каждую ночь. Ты серьезно? — Минхо в этот момент уже достиг точки назначения и наливал в стакан воду из кувшина.

— Нет. Знакомства, когда ты с ними трахаешься, а потом не помнишь, как их зовут — не считаются, — Голос по ту сторону звучал снисходительно. — Я имею в виду, тебе следует узнать кого-то вне этого пузыря. Кого-то, кто может поделиться с тобой другой жизнью. Ну, мне так кажется.

— Хочешь сказать, что мне нужно закадрить там какую-нибудь ванильную малышку, и у меня жизнь станет как в шоколаде? — Он язвительно посмеялся, осушая уже третий стакан, пытаясь побороть засуху у себя в горле.

— Эх, — Минхо так и представлял, как Чан разочарованно хватается за голову. — Я не говорю тебе пытаться найти там партнера, просто пообщайся с ними. Развейся. Они все неплохие люди. Очень веселые и громкие, возможно даже слишком, — Страдальческие нотки мелькнули в его голосе. — и я не могу гарантировать, что это правда что-то изменит. Но попробовать стоит.

— Я на сто, блять, процентов уверен, что это не сработает. Но я попробую. Хотя, вообще-то, я не помню, чтобы просил тебя помогать. И с чего ты взял, что меня не устраивает моя жизнь? — Минхо был раздражен. Он только что сам с ним согласился.

Почему он лезет не в свое дело? Вероятно, потому что переживает о друге. Почему он хочет помочь? Вероятно, потому что сам прекрасно знает, что нести бремя только на своих плечах сложно. Почему он решил, что с Минхо вообще что-то не так? Вероятно, потому что знает его как облупленного. От того, что он знал ответы на все всплывающие в голове вопросы, Ли раздражался только пуще прежнего. Он должен был это предугадать.

— Потому что у тебя такой мертвый взгляд… — Бан Чан мучительно выдавливал из себя слова. — Каждый раз, когда я тебя вижу.

Услышанное заставило Минхо встрепенуться. Он быстро направился к зеркалу, стоящему рядом с кроватью. Когда он смотрел на свое собственное лицо, то не мог себя узнать. Он все еще был красивым. Кожа на удивление чистая, а растрепанные волосы не портили общую картину, но… Миндалевидные глаза украшали уродливые синяки, а в черных зрачках не было и намека на прежний огонь, который пылал в нем, когда он только забил на учебу и предков и начал подобную жизнь. Они были пустые, словно нарисованные, пугающе ненастоящие. Черная, безжизненная, съедающая пустота.

Он с тревогой отстранился от отражения, будто видел там не себя, а какого-то уродливого монстра. Наткнувшись спиной о стену, парень быстро скатился по ней, чувствуя, как предательски ускоряется дыхание.

Твою мать.

Только не снова.

— Минхо? Все в порядке? — Только услышав голос друга он вспомнил, что вообще-то разговаривал по телефону. Увиденное ненадолго выбило его из реальности. Он попытался отдышаться, чтобы Бан Чан не заметил его паршивого состояния.

— Да, все хорошо, просто я пытался осмыслить твои слова, — Ему было сложно это признать, он сжал зубы до боли, игнорируя трясущиеся руки. — Возможно, ты прав. Во сколько вы собираетесь?

— Ах, да, — Его голос звучал тихо, кажется, он заподозрил, что с Минхо на деле не «все хорошо», но решил не поднимать этой темы. — Мы собираемся в пять вечера. Возможно, пара людей задержится. По крайней мере, днем практически все заняты. Если хочешь, Чанбин заедет за тобой в четыре?

Имя старого знакомого грубо ударило в голову. В конце концов они перестали общаться, когда Минхо… изменился. Не было ни ссор, никаких конфликтов, никаких разговоров. Общение просто пошло на нет само собой. Оборвалось как нитка. От этого было даже как-то тяжелее, потому что он точно не знал причин, почему так получилось. Возможно ли, что Чанбин перестал его за человека воспринимать после этого? Как он к нему сейчас относится?

— А, хорошо, было бы славно, — Но Минхо в очередной раз соврал.