Нил вздохнул и захлопнул книгу, на которой не мог сосредоточиться добрый час. Или больше.

Вина полностью лежала отнюдь не на его неспособности сосредоточиться, а на родителях. Точнее, на отце.

Тут бы, конечно, кто-то фыркнул да вставил своё ценное мнение, что у избалованных детишек всегда и во всё виноваты родители, но… В этой ситуации вина Нила была лишь в том, что он родился. И то – вина ли?..

Ну, по мнению его венценосного – и слава всем богам, уже полгода как почившего – отца, Нил как раз и виноват в том, что родился. Везде и всюду, и по-всякому не такой, как ожидалось.

Нил сидел за столом и смотрел в распахнутое окно; лёгкий летний ветер трепал невесомые занавески, птицы щебетали, листва и трава шевелились, а стрекозы и бабочки порхали, делая вид за окном невинным и даже спокойным.

Только вот спокойствием и не пахло.

На его скромный взгляд.

Он наблюдал за, кажется, одной и той же стрекозой и думал, как выйти из положения, в которое его загнал отец.

Выход был только один. Ну или два, если смириться. Ладно, зло усмехнулся Нил, три варианта стать свободным, если внезапно сойти с ума и отчаяться.

Первый, самый лёгкий и вероятный на первый взгляд, а по факту достаточно сложный в исполнении: сбежать до того, как после смерти отца пройдёт год. Трудно, но осуществимо. Не то чтобы он привык жить во дворце… Нет, ну привык, конечно, но это ничего не значило для него. Особенно учитывая его частые вылазки в город в виде простого, пусть и довольно хорошо одетого горожанина. Так уж сложилось, что отец не желал, чтобы народ знал личность принца – Нила, то есть – до его женитьбы. Даже не до совершеннолетия. Которое уже несколько лет как прошло.

Итак. Это был первый и единственно возможный вариант избавиться от условий и последствий воли родителя.

Второй вариант… второй предполагал, что Нил пойдёт по пути наименьшего сопротивления и выберет наименее болезненный вариант. Но – вот уж откровение! – его не существовало.

И третий… третий вариант – самый сумасбродный. Он заключался в том, что Натан, как помнил Нил, ибо присутствовал при этом, освобождал своего «дражайшего сына» от каких-либо обязательств, если этому помешает дракон – украдёт, предъявит свои права… съест. Усмешка, скользнувшая по холодному лицу отца, до сих пор вызывала мурашки даже в виде воспоминания.

Так что… дракон, да. Дракон, которого не существует.

Потому что все они вымерли много десятков лет назад. Если не сотен. Так что даже одного дракона ему ну никак не найти. А если и есть где-то один из них, то какое ему дело до принца одного маленького королевства и его жизни? Ага…

В общем, кисло подытожил Нил, он сможет спокойно жить, если только где-то найдётся дракон, который сорвёт его помолвку с Рико или кем-то из младших Малкольмов – Лолой или Ромеро, тремя единственными кандидатурами в его супруги. И никого другого согласно последней воле короля нельзя на эту роль рассматривать.

Потому что отец после смерти своей жены и матери Нила, Мэри, словно сошёл с ума. Он прекратил воспринимать сына, признавая его лишь в виде актива – женить, продать… что одно и то же, право слово. А ближе к своему концу он и вовсе не оставил Нилу выбора: бежать и прятаться всю жизнь, до самой чёртовой смерти, или жениться на одном из садистов. Последнее либо расширит королевство Веснински посредством единения земель с землями Рико Мориямы, либо править будет кто-то из ярых последователей политики отца. Но это в случае, если Нил окончательно потеряет всякий рассудок и «выберет» кого-то из Малкольмов.

Не самая завидная участь, а?

Нил тяжело вздохнул и пристроил голову на сложенные перед ним руки. Стрекоза – вряд ли та же самая – то и дело замирала в воздухе. Он так погрузился в созерцание умиротворения сада, что из головы вылетела даже самая последняя тревожная мысль о собственной судьбе. Даже то, что…

В дверь его покоев раздался стук. Нил не вздрогнул только благодаря, хм, дрессировке от отца и его подчинённых, что порой любили наслаждаться его реакцией на внезапности. Да уж, подумал Нил и поморщился, выпрямляясь в кресле, такое себе детство.

– Войдите, – голос его прозвучал ровно и прохладно. Не то ледяное спокойствие, что было у его отца, но… Он и не хотел походить на него. Ну, не больше, чем уже есть.

– Принц Натаниэль, – прожурчал тихий голос Рене, его верной помощницы. Нил поморщился при первом же звуке своего полного имени. Он не единожды в своё время просил не называть его так, но… Сейчас, спустя годы, это стало лишь сигналом, что рядом с ней есть кто-то нежеланный. – Я пришла вам сообщить новости.

– Надеюсь, приятные? Например, Рико и Малкольмы умерли? Скажи, их завалило камнями? – пробормотал он себе под нос тихо, зная, что Рене его в любом случае услышит. И судя по её закушенной губе и вмиг опущенному вниз взгляду, его слова её как минимум позабавили. Он жестом велел ей войти. – Ну? Что ещё от меня хотят?

Он крутанулся в кресле и растёкся в нём. О, взгляни на него кто сейчас из знати, то не признали бы!

Нилу никогда не нравился этикет в любом его проявлении. Так что если он чувствовал, что может им пренебречь…

Рене вздохнула и, молча спросив разрешение присесть, ответила:

– Я только что узнала, что принц Рико прибудет на днях просить твоей руки. Положенные полгода траура по твоему, – тут она осеклась и поморщилась от собственной оговорки, – по королю прошли, так что он изъявил желание прибыть к нам во дворец как можно скорее.

– Я же говорил, что когда мы наедине, ты можешь не спрашивать разрешений, Рене, – отрешённо пробормотал он. А потом, осознав каждое сказанное подругой слово, взвился в кресле, стиснул подлокотники пальцами: – Ч-что?!

– Да, Нил, – она со скрытой тревогой посмотрела на него. – Ты уже решил, что предпримешь? Что бы ты ни выбрал, Нил, я помогу. Даже если это второй вариант.

При этих словах Нил тонко, слабо, но благодарно улыбнулся. Все воспринимали Рене милой девочкой-служанкой, тогда как на деле… Будь Нил королём, то сделал бы её своей левой рукой. На секунду мелькнула мысль: а чего, собственно, он боится, если у него есть Рене и её помощь?.. Но они решили, что это – последнее, на что они решатся. Если совсем не будет выхода.

Нилу не хотелось бы чернить кого-либо.

– Ну, ты знаешь, – дёрнул он плечом и запрокинул голову. Белый потолок и ни-че-го – по его просьбе. Очень уж он терпеть не мог всё вычурное. – Есть и третий вариант.

– Дракон? – его милая подруга вздёрнула скептически бровь.

– Ага-а, – протянул он. – Представь только! – Нил оживился, подался вперёд к Рене, засиял от приятной фантазии: – Мы стоим, все вот-вот готовятся публично объявить о помолвке, как вдруг!.. Бац! – он бьёт кулаком о ладонь, – меня ворует дракон! И спасает.

– И съедает?

– Милая Рене, – фыркнул он, – я тощий. Разве что меня используют в качестве зубочистки.

– Это было бы прекрасно, – Рене мягко улыбается. И улыбка её держится. И это всё, что сейчас нужно Нилу – чтобы её улыбка не угасла.

– А потом я вернулся бы за тобой. Или мы вернулись бы.

– Мы? – она вскинула брови, – и кто же это? Признавайся, Нил! У тебя есть ещё друзья?

– На самом деле, да? Мэтью и Дэн, булочники?.. И Кэти? Ты не могла же забыть о ней, верно?

– Помимо нас четверых, ладно! И нет, – она хихикнула, – Кейтлин сейчас собирает яблоки. На ужине будет яблочный пирог с корицей.

Рене улыбнулась шире, накручивая локон на палец, при виде его загоревшихся глаз. О да, он очень любил яблочный пирог.

– Неужели ты думаешь, – принял он самый надменный вид какой только смог, – что я не укротил бы дракона?

– О, если бы кто и смог, то только ты! Самый сумасбродный и безбашенный принц на всём континенте!

– Итак, раз мы пришли к соглашению в этом вопросе…

Он замолк и выдохнул, вновь крутанувшись в кресле и остановив его; он оказался боком к Рене. Та могла хорошо видеть, как веселье стекло с его лица, а на губах осталась задумчивая и грустная улыбка.

– Нам нужен только дракон.

– Да, Рене. Или же что-то такое же невозможное.

Он закрыл глаза.

А потом почувствовал руки на своих плечах; Рене обняла его и немного наклонилась поцеловать его в макушку.

– Мы со всем справимся, Нил. Я обещаю.

– Да, Рене, – повторил он и накрыл её ладонь своей.

Он хотел верить в её слова.

В конце концов, он имел право тянуть время до самого последнего дня.

Он сделал глубокий и медленный вдох. Он решился.

– Я решился.

– Хм? На что же?

– Нам стоит подготовиться, – прошептал он. – Мы побежим. Замаскируемся. Наймём мастера иллюзий, и он зачарует нам… что-нибудь.

– Ты далёк от магии иллюзий, как я вижу. Но… я поняла тебя, Нил. Мы побежим.

– Да. Прости, я… – Нил не знал, что сказать. Вероятно, если бы он не знал, что его ждёт в случае брака, то устыдил бы самого себя. Но он знал. О, просто отлично знал. – Прости.

– Мне нужно начать готовиться. Возможно, Кейтлин захочет идти с нами. – Он почувствовал, как Рене покачала головой. – Иногда я думаю, что вы потерянные брат и сестра.

– Такие же хаотичные?

– Да. И не вздумай извиняться.

Нил не ответил. Вместо этого он вновь взглянул на стрекоз и бабочек за окном, мечтая, что однажды этот вид станет единственным, что он будет вспоминать о месте, что должно считаться домом.