— Так никого и не повязали, — с удовольствием постановил мистер Гонт, отложив вечернюю газету. — Куда им, олухам! А вообще, это форменное безобразие, тратят время на ничтожных маглов вместо того, чтобы заниматься по-настоящему важными делами.

Мириам было очень интересно, какими это важными делами должны заниматься мракоборцы, если не расследованиями убийств, совершенных волшебниками, но она благоразумно промолчала. Вот так, правильно: сидеть прямо, руки спокойно лежат на коленях, взгляд на домовуху Флафи, торопливо накрывающую на стол. Сейчас начнется ужин и станет полегче.

— Если хочешь знать мое мнение, — обратился отец к матери. — Искать этого молодчика стоит исключительно ради того, чтобы наградить за очищение мира от грязи! Хотел бы я знать, кто это, сам бы ему заплатил!

Шел вечер вторника. Отец не мог слезть с животрепещущей для него темы вот уже шестой день к ряду. Хорошо, что наконец подали первое блюдо. Скрывать нервозность, орудуя ножом и вилкой, было значительно проще.

Мистер Гонт, между тем никак не успокаивался:

— А что, назначил бы содержание! Оставил бы наследство! Из старшей что выросло, то выросло, из остальных непонятно еще, что получится, а он уже его заслужил!

«Спасибо, папа. Ожидаемо».

Еще и у матушки, как на зло, настроение было на редкость миролюбивое, поэтому ответной реплики, вроде:

— Позвольте полюбопытствовать, дорогой, из каких именно средств вы собираетесь это вознаграждение выплачивать? У вас ведь нет ничего своего, — не последовало.

Как и скандала. Что, вроде как, и хорошо. Просто очень сильно хотелось, чтобы отец хоть на что-то отвлекся от своих разглагольствований.

Чем дальше, тем сложнее становилось Мириам сдерживать нервный смех. Так уж случилось, что она точно знала, кто отцовский герой последних дней…

… и очень бы хотела ошибиться…

… поэтому могла в красках представить, как бы перекосило мистера Гонта, случись тому узнать его имя.

А может, и не перекосило бы. Вдруг бы еще и в пример ей привел. Мол, смотри-ка, Мириам, парень — жалкий полукровка, а стремится очиститься от врожденной грязи и печется о нашем великом наследии. А еще он поступил на правильный факультет, лучший ученик школы за последние лет пятьдесят, староста факультета и скорее всего уже получил значок старосты школы.

Дочь подруги матери во всей красе.

В конце концов, даже визит мракоборцев только усилил отцовское восхищение «неизвестным героем».

Да-да, мракоборцы явились к ним в дом через день после заметки об убийстве в Литтл Хэнглтоне и через два дня после самого убийства соответственно. Не то, чтобы им было, что предъявить мистеру Гонту, скорее, во всяком случае, создалось такое впечатление, он был последней надеждой повесить безнадежное дело хоть на кого.

Как-никак, отец был знаком с жертвами, даже отсидел срок в Азкабане за нападение на одну из них. Давно уже, еще до женитьбы.

Это были… занимательные четыре часа. Мракоборцы несколько раз по кругу опросили мистера Гонта, миссис Гонт, Мириам, ее братьев и сестер, даже Флаффи. Под конец заклинанием «Приори Инкантатем» проверили палочки Морфина, Азалии и Мириам и убрались не солоно хлебавши.

После их ухода и до позднего вечера все семейство ходило на цыпочках. И даже Азалия не стала делать супругу замечание, когда тот откупорил третью бутылку.

На следующий день все, слава Мерлину, пришло в норму. Отец проспал целый день, зато к ужину вышел в хорошем расположении духа.

После трапезы он изъявил желание провести с детьми воспитательную беседу:

— Запомните на всю оставшуюся жизнь, сопляки, кто спутается с грязнокровым отребьем, прокляну! Мои дети не будут иметь ни деловых, ни дружеских связей с теми, в ком есть хоть капля поганой магловской крови! А в брак уж тем более вступят с достойнейшими из чистокровных!

Младшие боязливо слушали, не понимая, чему обязаны внезапными поучениями. Зато скромно уставившаяся на сложенные на коленях руки Мириам точно знала причину. Сестра отца Меропа сбежала из дому с маглом. Теперь этот магл убит. Подарок судьбы, не иначе. Вселенская справедливость.

Вообще-то, таких подробностей она знать не должна была. Все полученные от отца сведения о тетке укладывались во фразу «осрамила нас, потаскуха», и его это более чем устраивало.

…занятное все-таки у них семейство… информацию даже родной дочери приходится добывать по крупицам… скелеты в шкафах не помещаются.

Интересно, а насколько мама осведомлена о прошлом отца?..

и интересует ли оно ее, в принципе?

Что до культа личности неизвестного «борца со скверной», то он после визита мракоборцев пошел в гору. Как же, каков ловкач, не только избавил мир от «грязи», да еще провернул все так, чтобы «министерские шавки не смогли взять след».

Скорее бы закончился этот мордредов ужин!

К счастью, Азалии, видимо, тоже надоело слушать, как сильно супруг хочет завещать ее средства непонятно кому, поэтому она перевела разговор на завтрашний прием в честь дня рождения министра магии. Тут отца все-таки перекосило. Он терпеть не мог светские мероприятия.

И Мириам его прекрасно понимала. Сама была от подобного времяпровождения не в восторге по сходным причинам. Мисс Гонт подозревала, что и мать с ними солидарна, просто хорошо это скрывает.

«Ты Гонт, дорогая», — да-да, и иногда с этим бывают некоторые проблемы.

Элита магической Британии действительно бдела. И если в школе это ощущалось слабо, то на всевозможных ужинах и приемах — весьма и весьма.

Родители начали брать Мириам с собой на светские мероприятия лет с двенадцати. В обязанности девочки входило держать спину прямо, нарядное платье в порядке, приветливо улыбаться, вежливо отвечать, если спросят, но, в целом, не отсвечивать. Задача вполне выполнимая. Вот только любопытные, оценивающие взгляды буквально давили на плечи, а сквозняками гуляющие туда-сюда шепотки нет-нет, а и заставляли поежиться.

Кстати, историю родительского знакомства Мириам узнала в один из своих первых выходов в свет. Некоторые сплетники не дают себе ни малейшего труда скрываться.

Ну как, узнала… определенную картину можно было составить из обрывков ссор мистера и миссис Гонт, так что услышанное не стало для нее откровением… но облитой помоями Мири себя все равно почувствовала.

— Вы только посмотрите, Мелисса, четвертый бокал за полчаса.

— Его можно понять, дорогая Анна, у Розье всегда было отличное вино. Все-таки собственные виноградники на юге Франции — неплохое вложение. Я говорила об этом мистеру Лонгботтому, но тот не пожелал меня слушать…

— Все верно, но нужно же знать меру! — Анну (на тот момент Мириам, как не силилась, не могла вспомнить ее фамилию, но не слишком переживала по этому поводу) перипетии семейной жизни приятельницы не особенно интересовали, зато явно очень сильно волновал мистер Гонт. — Глядите, уже пятый!

Отец в тот раз действительно отличился, поэтому вечер уже в поместье Гонтов закончился скандалом и дуэлью.

— А что вы хотели, дорогая? Можно забрать оборванца из родиной дыры, но вот дыру из оборванца… Я считаю, он еще неплохо держится.

— Да, Шаффики хорошо с ним поработали. Бедняжка Азалия… вот это удружил родной отец.

— Арнольд Шаффик всегда был тщеславен, — миссис Лонгботтом не дала себе труда скрыть высокомерное осуждение в голосе. Не перед кем. А Мириам не на шутку закипела: к деду она была очень привязана и тяжело переживала его случившуюся полтора года назад смерть.

— Излишне тщеславен, — веско повторила миссис Лонгботтом. — А Доротея, жена его, излишне мягкая. В некоторых вещах просто необходимо проявлять твердость. Я вот мистеру Лонгботтому сразу сказала: хотите породниться с этим молодым человеком, замуж выходите за него сами! А нашей Рози мы подыщем воспитанного юношу из хорошей семьи. Как же я была возмущена, когда получила то письмо! Как сейчас помню, «Мистер Морфин Гонт, чистокровный волшебник в энном поколении, потомок Салазара Слизерина, готов сочетаться браком с девицей из вашей семьи. Обязательное условие — не менее семи чистокровных поколений»! За душой ни кната, пишет с ошибками, зато гонору-то сколько! Не зря все-таки про Гонтов слагали легенды. Гордыня их однажды чуть не погубила и, возможно, еще сделает свое дело. Деревенщина, только что из Азкабана, а вы поглядите «не менее семи чистокровных поколений». Бесценный подарок выискался! Хотя Арнольд вот клюнул. И получил деревенщина счет в Гринготтсе с кругленькой суммой, одно из шаффиковских поместий и жену красавицу. Сказка, не иначе.

— Бедняжка Азалия, — в голосе Анны явственно сквозила непонятная Мири горечь. — Если помнишь, дорогая, мой Джон за ней ухаживал. Как же я надеялась, что у них все сложится. Красивая, хорошо воспитанная, сильная ведьма, лучшая выпускница на своем курсе. Я была бы рада такой невестке…

— Ну, судьба распорядилась по-другому, — флегматично отозвалась миссис Лонгботтом. — И у твоего Джона, Анна, все в результате все сложилось неплохо. Да и Азалия, я думаю, нашло утешение в материнстве. Видела сегодня их старшую. Прелестная девочка, скромная, воспитанная, держится с достоинством. Страшненькая, правда, в отца…

На этом моменте «страшненькая девочка» предпочла со всей возможной аккуратностью убраться куда подальше. Не хватало еще, чтобы две сплетницы поймали ее на подслушивании… или не сдержаться и отчебучить что-нибудь такое, за что потом будет стыдно и здорово влетит от родителей.

Единственным, что радовало Мириам на подобных мероприятиях, была возможность пообщаться со сверстниками. А если особенно везло, удавалось улизнуть из праздничных залов в сад или другие комнаты.

У мистера Гонта такой отдушины не было. Права на ошибку, снисходительной скидки на возраст — тем более. Весь праздник он должен был находиться на виду, но, по возможности, не сильно привлекать внимание, участвовать в беседах, проявлять интерес, но разговаривать, желательно, как можно реже. Это называлось «производить благоприятное впечатление». Отец не мог позволить себе ни лишнего глотка вина («Держите себя в руках. У вас не та репутация, чтобы напиваться на людях»), ни даже лишний деликатес («Можно подумать, дома вы еды не видели»).

Сама Мириам на светских мероприятиях успела пообвыкнуться. На уровне выработанного рефлекса чувствовала, сколько можно съесть, как держаться в той, или иной ситуации, и воспринимала нечастые выходы в свет, как неизбежное зло. Впрочем, тому, что от нынешнего праздника внезапно удалось отвертеться, она радовалась до неприличия сильно.

Вот отцу завтра придется несладко. Мракоборцы в поместье Гонтов — не та тема, на которую способно закрыть глаза высшее общество.

Ну а ей лично не нужно будет завтра до позднего вечера что-то из себя изображать. Можно будет… можно будет наконец-то спокойно посмотреть в окно, с внезапной проверкой никто не нагрянет.

… посмотреть в окно, стену, потолок, да куда угодно, главное, наконец-то все обдумать… и прийти уже хоть к какому-нибудь выводу!

Пока что, она даже никак не могла понять, почему произошедшее ее настолько задело. Это ведь всего лишь маглы. Явно, не самые порядочные… однозначно не порядочные, иначе он ничего бы им не сделал… один из них точно! И вообще, в их мире не первый год идет глобальная война, маглы каждый день убивают значительно больше себе подобных и…

Да ладно! Узнай отец про ее метания — засмеял бы, обозвал слюнтяйкой и выставил бы на улицу без сикля в кармане! А некоторые из знакомых даже не поняли бы сути проблемы!

Так может и нет никакой проблемы?..

Проблемой были мертвые Риддлы.

… как непривычно называть этой фамилией неизвестных маглов…

Они уже несколько раз являлись ей во сне. Смотрели укоризненно. Обвиняли.

Заснуть после такого не представлялось возможным.

Можно подумать, это она их убила.

Нет.

Она всего-навсего знала имя убийцы. И промолчала.

Знала, что подобное может произойти — слишком взволнован был Том, слишком…

Хотя нет уж, дудки! Заранее она ничего не знала и знать не могла!

Стоит сегодня попробовать сказаться больной и лечь сразу после ужина. И уговорить Флаффи незаметно принести зелье сна без сновидений из маминых запасов.