— Мы не договаривались о встрече, — замечает Толя, когда на пороге видит Дамира.

Он недовольно хмурится, глядя на него. Связь с Дамиром Толя поддерживает одностороннюю, и его это вполне устраивает. У самого визитера вряд ли есть трудности с половыми партнерами, чтобы вот так самостоятельно притаскиваться к нему.

— Нужна твоя помощь, — отвечает Дамир. — По твоей специализации.

Это Толе тем более не нравится. Потому что здесь тоже есть своя специфика. Его по «специализации» дергают обычно из полиции. Не частные лица, не знакомые. У него есть рабочие принципы, а в сторонних «заказах» он не нуждается.

Так какого же черта?

Он складывает руки на груди и не пропускает Дамира внутрь. Просто стоит и выжидает, пока тот мнется на пороге.

Дамир вздыхает.

— Пропало несколько людей в одной общине, — сообщает он наконец.

— Дать номер полицейского отделения?

— Они не станут обращаться к ментам.

Потрясающе.

— Люди пребывали тут не на самых легальных началах.

Еще лучше.

— Я не занимаюсь розыском нелегалов.

Он все еще не услышал ничего, что навело бы на мысль о том, что дело действительно касается его «специализации». Нелегалы пропадают, так бывает. Кого-то могут выслать, кто-то может решить вернуться на родину самостоятельно. Кого-то убивают, кого-то затаскивают в проституцию и другие не менее неприятные занятия. Да, зачастую против воли. Нет, это все еще не то, чем занимается Толя.

У него не детективное агентство и не кабинет взаимопомощи. Да и розовых очков относительно происшествий давно нет.

— Насколько мне известно, некоторые члены общины планировали вызов. Я боюсь, что это может быть связано.

Дамир смотрит на Толю каким-то умоляющим взглядом. Возможно, здесь замешано еще и что-то личное. Но не то чтобы Толю это так уж сильно интересовало. Он толком ничего о Дамире не знает, кроме того, как тот замечательно трахается. А секс не выводит его за пределы шапочных знакомых.

Толя все еще не видит смысла вмешиваться.

— Прошу тебя, — говорит Дамир.

— Ты слишком хорошего обо мне мнения, Дамир, если думаешь, будто на меня подействует щенячий взгляд.

Он на своем веку таких взглядов повидал слишком много, чтобы давно перестать вестись. Если бы он помогал каждому привлекательному парню, то даже его вечности не хватило бы на всех.

Дамир просто тратит его время.

— Община заплатит, конечно, — говорит он.

Вот с этого и надо было начинать.

— Проходи, — отвечает Толя. — Расскажешь подробнее.

Да и, пожалуй, если Дамир в качестве дополнительной компенсации за беспокойство перегнет его через кухонный стол и трахнет, он тоже не станет возражать.

Чего уж тут мелочиться.

***

В квартире, куда Толя приезжает с Дамиром, шумно и очень душно. В коридоре растянуты бельевые веревки, на которых сушится одежда. Воздух пропитывается запахами еды, приготовленной с явно слишком большим количеством специй. Из одной комнаты доносится детский плач, перемежаемый усталым женским пением на неизвестном Толе языке.

— Проходите, — говорит молодой человек среднеазиатской внешности, встречающий их в коридоре.

Он показывает направление, а затем сам проводит Толю и Дамира в одну из комнат. Внутри сидит пожилая женщина, которая выглядит наверняка сильно старше своих лет, несмотря на азиатские же гены.

Молодой человек расчищает от вещей табурет, на который приглашает Толю присесть. Сам он смотрит на него с опаской. И заодно переглядывается с Дамиром.

— Меня зовут Сатарбай, — говорит молодой человек. — Но я не возражаю, когда меня называют Сашей.

— Зря, — поводит плечами Толя.

— Что? — мигает Сатарбай.

— Зря не возражаешь. Даже если ты тут на нелегальных началах, это не значит, что тебе нужно терять свою национальную идентичность и подстраиваться под тех, кому сложно произнести твое имя.

Как-будто бы прописная истина.

Сатарбай поворачивается к пожилой женщине и быстро что-то той говорит. Та подслеповато смотрит на Толю и на мгновение улыбается.

— Давай к делу, Сатарбай, — говорит Толя.

Он сюда приехал не для того, чтобы учить людей сохранять свою идентичность.

— Трое пропали, — сообщает Сатарбай. — Отец мой, сестра маленькая и брат... Сын брата отца.

— Двоюродный, значит.

— Да. Сестра последняя пропала. Ей сны снились. Про то, что отца забирают, брата забирают, ее забирают. Плохие сны. Кошмарные.

— Больше никто из семьи не пропал? — уточняет Толя.

— Нет, но... семья большая.

— Здесь в квартире только семья?

— Не только.

— Список родственников составить сможешь? С именами, датами рождения, особыми приметами.

Сатарбай быстро кивает, подтверждая, что сможет. Толя выжидающе смотрит на него, рассчитывая на еще хоть какие-то подробности. Сатарбай только смотрит в ответ. Видимо, в свою очередь ждет вопросов.

Толе, пожалуй, больше нравится, когда на него выливают сразу всю информацию. А он только уточняет.

Еще больше ему нравится, когда всем этим занимается полиция, а не он. Толя навыкам дознавателя не учился, да и никогда к такому не стремился. Но здесь он даже не может ничего понять по энергетике. Слишком много людей, а заодно посторонних запахов и звуков.

— В одном месте пропали? — спрашивает Толя.

— Не знаю, — покачивает головой Сатарбай. — Но сестра дальше двора не выходит. Боится.

Еще бы девочка, которой снятся кошмары, не боялась.

Толя не уверяется в том, что дело действительно по его части. Но то, что пропало трое людей из одной семьи ему кажется странным. Тут или все очень прозаично, или...

— Хоть какие-то подозрения есть? — спрашивает Толя.

Сатарбай отрицательно мотает головой.

— Мне только тоже что-то снится, — произносит он удрученно. — Что бабушка пропадает.

Он кивает в сторону пожилой женщины.

— Старуха с семью головами ее забирает, — добавляет Сатарбай. — Мне бабушка сказки рассказывала. Про желмогуз кемпир.

— Баба Яга такая, — поясняет Дамир, до этого остававшийся бессловесным. — Я уже гуглил.

Молодец какой. Толя тоже обязательно погуглит. Пока же только кивает. И краем глаза замечает, как бабушка Сатарбая отворачивается и поводит плечами.

— Что эта желмогуз делает? — спрашивает он.

— В сказках ест детей.

Замечательно. Только пропадают тут явно не дети. Как минимум отец Сатарбая точно не подходит под эту категорию. Как и его бабушка. Возможно парень просто нагнетает, а подсознание подбрасывает сказочные образы.

Нет, не возможно, а скорее всего так и есть.

— А кто и кого вызывать собирался? — задает Толя последний вопрос.

— Да дети баловались, — отвечает Сатарбай.

— И сестра твоя тоже?

Он опускает взгляд.

Ясно, что ни черта не ясно.

Толя поднимается с табурета. Ему в этом деле нужен свежий взгляд. Определенного человека. Вот только Павел сбежал из его дома почти сразу после того, как убил обладательницу демонических зубов. Собрался, нацепил свои солнцезащитные очки, пробубнил какую-то благодарность, да и все. Больше не связывался, на пороге не объявлялся. Толя тоже не стремился ему навязываться и узнавать, как там у него дела. В няньки не записывался, все-таки. Павел не маленький мальчик, чтобы не разобраться со своими способностями.

Наверное, даже покрепче Валентина будет.

Но теперь, похоже, имеет смысл его привлечь. Чтобы своими глазами он осмотрелся как тут, так и во дворе, за пределы которого не выходила сестра Сатарбая.

— А... — начинает тот, понимая, что Толя собрался уходить.

К нему шагает Дамир и кладет руку на плечо.

— Он обязательно во всем разберется, — обещает Дамир Сатарбаю.

Руку на его плече он задерживает как-то слишком дольше положенного. Толя поджимает губы и, не глядя, покидает сначала комнату, а затем и квартиру.

Дамир догоняет его в парадной.

— Ты чего? — спрашивает он.

— А ты чего? — отзывается Толя. — Какого черта ты обещаешь парню что-то?

Дилетантский, блять, подход. Оно и понятно, Дамир только трахаться умеет, а не дела распутывать. Но Толю это все равно злит.

— Никогда не обещай того, что не сможешь на сто процентов выполнить, — добавляет Толя. — А тем более то, что не зависит от тебя.

И не надо его связывать какими-то обязательствами.

Дамир виновато смотрит на него. Щенячий взгляд на Толю все еще не действует. Может, вон, на Сатарбая да, но не на него.

— Спишь с ним? — просто уточняет Толя.

Не потому что его это волнует, а потому что ему нужно знать о том, у кого какие личные вовлеченности в дело.

Нет, правда.

— Было пару раз, не мог отказать, — признает Дамир.

— Любишь? — спрашивает он дополнительно.

Такие вещи влияют на восприятие проблем другого человека сильнее секса.

— Нет, — отвечает Дамир, даже не задумываясь.

Толя кивает, учитывает этот факт. Значит, на британский флаг задницу рвать ради дела, которое может не закончиться успехом, не станет.

Уже хорошо.

***

— Какой у тебя номер квартиры? — спрашивает Толя, останавливаясь около дома, в котором, как ему известно, живет Павел.

— Тридцатая, а что?

Толя набирает номер. Звонок домофона в квартире доносится в его телефонной трубке.

— Блять, это ты там что ли? — спрашивает Павел.

— Нет, я просто так спрашивал.

Дверь парадной открывается. Толя убирает телефон и поднимается на нужный этаж.

Он решает приехать именно так, чтобы у Павла не возникало никаких причин, чтобы соскочить с предложения. Толя успел заметить, что тот не очень хорошо умеет сопротивляться, если на него прямо и холодно смотреть. Быстро тушуется и на все соглашается.

Дверь квартиры открывается раньше, чем Толя успевает к ней приблизиться. Павел показывается на пороге в майке и домашних шортах. Встрепанный и растерянный. Это даже как-то очаровательно.

Толя на очаровании не фиксируется.

— Что-то случилось? — спрашивает Павел, пропуская его в квартиру.

— Есть одно дело, с которым мне нужна твоя помощь, — сообщает Толя. — Сейчас.

— Так я... не могу сейчас.

Толя вскидывает брови. Павел не выглядит как человек, который чем-то особенно занят. Значит, может быстро собраться и поехать вместе с ним к Сатарбаю и его большой кыргызской семье.

— За какое время соберешься? — уточняет Толя.

— Паш, кто там? — раздается из глубины квартиры женский голос.

Его обладательница, само собой, появляется в коридоре очень быстро. Миловидная, светловолосая, стройная и, как кажется Толе, совершенно обычная. Про существование у Павла девушки он как-то и забыл.

— По работе, Свет, — отвечает Павел.

— Анатолий, — представляется Толя. — Мне нужно вашего молодого человека украсть на пару часов. Позволите?

Он даже приподнимает уголки губ в улыбке, намереваясь девушку тем самым очаровать.

— Нет, — отвечает Света, складывая руки на груди. — Ему сверхурочные не оплачиваются. А ты, друг, так и вовсе не похож на человека, который обладает достаточными компетенциями, чтобы эту оплату ему выбить.

— Свет, не надо так, — оборачивается на нее Павел.

— Как? — вскидывается она. — У тебя-то яиц не хватит на то, чтобы отказать.

Девушка смотрит на Павла уничтожающим взглядом. Затем разворачивается и скрывается в комнате, конечно тряхнув своими светлыми волосами.

— Это неправда, — сообщает Павел.

— Что неправда? — уточняет Толя.

— То, что мне не хватит яиц.

— Что, даже за мороженое?

Павел склоняет голову набок и смотрит на Толю обиженно-хмуро.

— Слушай, мы с ней кучу времени не виделись, а тут совпал выходной. Не могу же я все взять и бросить.

— Не понимаю, почему ты оправдываешься передо мной, — пожимает плечами Толя.

Павел переминается с ноги на ногу и как-будто краснеет. Тоже очаровательно. Толе же это ощущение какого-то дурного умиления совсем не нравится. Такие вещи нужно от себя отсекать.

Все-таки, Павел-то не вечен. Да и...

— Набери меня, как освободишься, — говорит Толя и поворачивается на выход.

Да и девица у Павла, вообще-то, неприятная.

***

Дверь машины с пассажирской стороны открывается, и Павел садится на сиденье.

— Поехали, пока я не передумал, — говорит он.

Павел все такой же растрепанный, разве что домашнюю одежду сменил на джинсы и толстовку. А заодно нацепил на себя свои неизменные солнцезащитные очки. Толя усмехается.

Вообще-то, он именно этого и ждал. Ему не показалось, что Павлу было очень комфортно. Поэтому не стал сразу уезжать от его дома.

Не просчитался.

— Ты и не передумаешь, — заявляет Толя.

— Да? С чего бы это?

Он даже тянется к ручке двери со своей стороны, но Толя ее тут же блокирует.

— С того, что тебе не нравится быть подкаблучником, — сообщает Толя, заводя мотор.

— Я не...

— Да, конечно.

Толя, в общем-то, не осуждает. Каждый живет и взаимодействует с другими людьми так, как ему удобно. Сам Толя, например, перешел на потребительскую систему. Павел, видимо, хочет соскочить с привычной подчиненной.

В этом Толя ему, конечно, точно не помощник.

— Так с чем нужна моя помощь? — живо спрашивает Павел.

Похоже, он действительно осваивается. Как со способностями, так и с тем, что произошло в прошлый раз.

— Расскажу по дороге, — обещает Толя.

И понимает, что почему-то чувствует себя рядом с ним слишком комфортно.