Лира Эдевейн начала свой день с подавляющей паники. Не только из-за того, что она только что вспомнила о своем первом тесте по трансфигурации в этом семестре, но и из-за осознания, что один из ее любимых рисунков пропал.

Она перебрала множество рисунков и набросков, которые прятала под расшатанной половицей под кроватью, надеясь и молясь Мерлину, чтобы рисунок каким-то волшебным образом появился из воздуха. Но этого не случилось.

Она разочарованно вздохнула. Он мог быть где угодно в замке или даже в Хогсмиде, где она провела половину времени в субботу, закупаясь в различных магазинах. Она проклинала себя, задаваясь вопросом, зачем вообще взяла с собой альбом. Но с другой стороны если бы она этого не сделала, то не смогла бы нарисовать красивый портрет тех четверых парней в Трех метлах.

Она посмотрела на маленькие часы, украшавшие ее запястье, и вздохнула. Чтобы не начинать день с пустым желудком, она решила перед уроком спуститься в Главный зал. Поэтому быстро собрав рисунки, девушка переоделась в мантию и покинула комнату.

В это же время четверо парней сгрудились на одной кровати, разглядывая рисунок, который Джеймс нашел в библиотеке.

— Я серьезно вот так со спины выгляжу? — обеспокоенно спросил Сириус.

— Это просто рисунок, Бродяга, — пробормотал Ремус, беря картинку и проверяя ее со всех сторон.

— Хотя ты выглядишь хорошо, — заговорил Питер, заставляя Сириуса гордо улыбнуться.

— Так как вы думаете, зачем нас нарисовали? — спросил Джеймс, поправляя очки. — Не поймите не правильно, рисунок отличный и все такое. Я просто не понимаю, зачем кому-то хотеть рисовать нас.

— Возможно, у нас появился тайный поклонник, — усмехнулся Сириус.

— Или сталкер, — вставил запаниковавший Питер.

— О, да ладно, Хвост. У нас нет сталкера. Возможно, только если у Бродяги, но не у всех разом.

— Ага, Джеймс прав, — согласился Ремус, кладя листок обратно на кровать. — Л.Э. Как думаете, кто это?

— Это может быть кто угодно, — пожал плечами Сириус. — Ну типа у нас есть Люси Эриксон с Когтеврана, Логан Элиот с Гриффиндора, Лана Эйсон со Слизерина...

— Я даже не знаю этих людей, — Джеймс вскинул брови.

— Ну, ты бы знал, если бы тоже проводил дни на пролет, трахаясь со всеми вокруг, как Сириус, — Ремус закатил глаза, пока Сириус продолжал ухмыляться. — В любом случае, мы безнадежны. Есть куча студентов с инициалами Л.Э. И если мы будем подходить к каждому человеку и проверять их, далеко мы не уйдем.

Молодой оборотень поднял взгляд, обнаруживая Джеймса и Сириуса с одинаковыми выражениями лица.

— Нет. Черт возьми, нет, — Ремус резко закачал головой. — Мы не будем делать этого! У нас экзамены на этой неделе, я не буду тратить свое время на то, чтобы пытаться найти таинственного Пикассо!

— Но Лунааатик, — проскулил Сириус, поднимаясь с колен. — Тебе даже не нужно ничего повторять! Ты достаточно умный, чтобы запомнить все после одного прочтения!

— Точно! И мы уже давно не веселились! — продолжил Джеймс.

— Ты имеешь в виду шалости? — Ремус вопросительно поднял бровь.

— Ага, и это тоже.

Ремус вздохнул; не то, чтобы он не хотел узнать, кто этот таинственный Л.Э., он просто хотел провести семестр, не получая наказания и не валяя дурака. Но он был мародером, и если долг зовет, что ж, тогда...

— Ладно! Хорошо, мы поищем этого Л.Э. А сейчас можем ли мы, пожалуйста, пойти в Главный зал? Мне нужен кофе или я начну откусывать людям глотки.

---

Это было обычным делом для мародеров — устраивать шоу везде, куда бы они не пошли, поэтому Лира не удивилась, когда они ввалились в Главный зал и сели за гриффиндорский стол, безудержно смеясь.

Она нахмурилась. Часть ее в глубине души желала, чтобы ее определили в Гриффиндор, но, как и остальную часть ее семьи, ее отправили в Слизерин.

Она завидовала Сириусу. Как так получилось, что, будучи частью Священные Двадцать Восемь и у которого все члены семьи были в Слизерине, он попал на Гриффиндор? Почему ее не могли также туда зачислить? Она была храброй, смелой и имевшей достаточно наглости. Но, возможно, и только возможно, в ней было что-то, что-то темное, что подходило для Слизерина, делая ее идеальной слизеринкой.

— Бедняжка, — прозвучал женский голос за гриффиндорским столом, привлекая внимание четверки.

Лили сидела рядом с Ремусом, а рядом с Сириусом разместилась Марлин.

— Вы про кого? — спросил Сириус.

— Лира Эдевейн, — Лили кивнула на девушку, которая сидела далеко от студентов Слизерина, и время от времени поедала апельсины без особого энтузиазма.

— А что с ней? — полюбопытствовал Ремус, делая глоток горячего кофе.

— Разве вы не слышали о ее расставании с Люциусом на прошлой неделе? Это было жестоко. Она застала твою кузина — Нарциссу — с ним в кровати.

Сириус закатил глаза.

— Моя кузина сучка.

Джеймс, который все еще пытался переварить тот факт, что Лили села с ними после происшествия в субботу, перевел взгляд на Лиру.

— Разве они не лучшие друзья? Лира и Нарцисса? — спросил Питер, откусывая тост.

— Ага. Именно поэтому ситуация и ужасна, — ответила Марлин.

— Подождите, почему вас вообще это заботит? И что вас заставило сесть с нами? Вы разве нас не ненавидите? — задал вопрос Сириус, когда до него дошло, что с ними сидят две девушки.

— Ну, разве мы не можем посочувствовать бедной девушке? И да, я все еще ненавижу тебя. Мы здесь, только потому что Макгонагалл сказала мне найти Ремуса из-за встречи старост.

И пока Ремус, Лили и Марлин вставали, чтобы уйти, Джеймс — чье внимание все еще было направлено на Лиру — задумался.

Могла ли Лира Эдевейн быть Л.Э.?