— Знаешь, когда я говорила, что тебе нужны перемены, я имела в виду сходить куда-нибудь или пошопиться, а не обрезать волосы.

Лира в ужасе уставилась на свое отражение, полностью проигнорировав слова Лили. Половина ее темных волос валялись на полу, пока остальная часть была зажата в руке. Ее глаза начали слезиться, а воздух застрял в горле.

— Почему бы нам не забрать их у тебя? — Марлин медленно приблизилась к расстроенной девушке, аккуратно забирая кухонные ножницы.

— Мои волосы, — почти шепотом произнесла Лира.

— Хотя ты отлично выглядишь, — Лили попыталась выдавить улыбку. Она опустила руку на спину Лиры, но отстранилась, когда та вздрогнула.

— Мои. Волосы, — повторила Лира, в этот раз громче, и прежде чем кто-либо понял, она громко заплакала в волосы. — Что я наделала! — взвыла она, пока Лили и Марлин ее обнимали.

— О, не плачь, Ли! — успокаивала Лили. — Ты все равно красивая! Конечно, это радикальные изменения, но посмотри на себя!

Лира послушалась, смотря на себя сквозь слезы. Лили была права, это радикальные перемены. Раньше волосы доходили до бедер, а теперь едва касались ключиц. Но она выглядела сногсшибательно.

— И, если ты все еще не уверена, ты всегда можешь использовать заклинание, чтобы вернуть длину, — предложила Марлин, но Лира покачала головой, успокаиваясь.

— Нет. Мне нужны перемены, — заговорила она, больше стараясь убедить себя. Глубоко вздохнув, она взмахнула палочкой, убирая устроенный беспорядок.

— О, какая катастрофа! — захихикала Плакса Миртл, подплывая к трем девочкам, и, по мнению Лиры, оказавшись слишком близко к ее лицу.

— Исчезни, Миртл! — крикнула Лили, отталкивая Миртл, тем самым заставив мертвую девушку ахнуть и отлететь в свою кабинку, прежде чем начать причитать. Громко.

— Возможно, мы должны уйти... — предположила Марлин, указывая на дверь большим пальцем.

— ДА, ВЫ ДОЛЖНЫ! — громко плакала Миртл, заставляя девушек выбежать из заброшенного туалета.

— Бог ты мой, эта девчонка реально должна разобраться со своими тараканами, — Марлин, усмехнувшись, покачала головой и скрестила руки на груди.

— Ну, я бы на тебя посмотрела, если бы ты в 14 умерла, — сказала Лира, когда они добрались до Главного зала.

Игнорируя взгляды, она прошла к гриффиндорскому столу, где девушки заметили мародеров. Джеймс и Сириус засовывали хлебные палочки в рот, притворяясь моржами, пока Питер и Ремус истерично смеялись.

— Привет, мальчики, — поздоровалась Лили, заставляя Джеймса подавиться едой, розовый оттенок появился на его щеках.

— Здрафстфуйте, дамы, — подмигнул Сириус, заставляя тех засмеяться. Затем он вытащил хлебные палочки изо рта и начал их есть. Его глаза остановились на Лире. — Ого, что с твоими волосами? — спросил он с округлившимися глазами, наклоняюсь, чтобы коснуться нескольких прядей. Рука Лиры взлетела к волосам, чувствуя себя неловко и задаваясь вопросом, приняла ли она правильное решение.

— Она... подстриглась? — Лили ответила очевидным тоном, опуская руку на плечо Лиры в успокаивающем жесте. — Правда она чудесно выглядит?

Джеймс, который был все еще красным от смущения, перевел взгляд на Лиру. Его сердце замерло. Ее тревога была очевидна в складке ее бровей и нервном покусывании розовых губ наряду с румянцем на щеках, который походил на его. Но ее глаза. Ее глаза отражали ее душу. Они были глубокого серого оттенка. Когда он посмотрел ей в глаза, несмотря на тот факт, что они говорили ему, какой уставшей и поглощенной болью она была, он понял одну простую вещь: она была красивой. Красота Лиры была походила на красоту девушек из старинных книг. Неподвластной времени, несравненной и... сбивающей с толку.

Почему он только сейчас заметил это? Дело было в волосах? Ей действительно нравилось прятаться за своими длинными черными локонами. Но он уже видел ее лицо раннее. Отчасти он был близок с ней, так почему он только сейчас заметил небольшую россыпь веснушек вокруг ее носа? Почему он не заметил маленький шрам от ветрянки у нее на лбу, напоминающий лунную складку, которая соответствовала цвету ее глаз? И почему он смотрел на Лиру, а не на Лили, его единственную любовь?

Его голова шла кругом, его сердце начало бешено стучать и, прежде чем понял это, он уже выбегал из Главного зала.

— Странный какой-то... — пробормотала Лили.

— Возможно, ему стало плохо, — пожал плечами Сириус, прежде чем вернуться к еде.