«Развейся!»
И снова никакого эффекта.
Саске пытался сконцентрировать внимание. Удавалось не очень хорошо, поскольку что-то постоянно его отвлекало. После того, как он претерпел это ничем не объяснимое и, надо сказать, совершенно неожиданное превращение, чувствительность всех его органов словно бы увеличилась в разы.
Когда он очнулся после удара, его буквально окатило потоком звуков, запахов и цветов, всё стало ослепительно ярким, оглушительно громким и начало нестерпимо вонять. Он не мог припомнить такого насыщенного водоворота красок вокруг себя с тех пор, как позволил поглотить рассудок Проклятой Печати. Но на тот момент он понимал, на что шёл.
Сейчас же Саске ощущал себя так, будто ехал верхом на тигре, как говорили в старину. Ни одна попытка разогнать это кажущееся помешательством явление до сих пор не увенчалась успехом. Раз как-то он даже попытался себя поцарапать, чтобы сбросить наваждение через боль, однако в конечном итоге не сработало и это. Саске врос в кошачью шкуру накрепко, словно бы в ней и родился, и осознание этого приводило в совершенную растерянность.
От дна клетки веяло холодом. Они заперли его в маленьком помещении, чем-то напоминавшем больничную палату — здесь было пусто и светло, и отовсюду несло этим стерильным душком, который чувствуешь сразу, едва переступаешь порог госпиталя.
В первые минуты здесь Саске едва не спёрло дыхание от этого запаха. Теперь он, хвала Ками, малость пообвыкся, однако прожигать время в этой кутузке вместе с тем становилось не легче.
Клетка стояла на полу, и в связи с этим обстоятельством всё, что он мог видеть, ограничивалось какими-то медицинскими контейнерами и швами между напольных плиток. Где-то на стене явно висели часы. Как они выглядели, Саске не имел понятия, но точно знал, что часы эти барахлили — всякий раз, едва секундная стрелка доползала до определённой точки, она начинала противно скрежетать. Скрежет продолжался какое-то время, а потом сходил на нет. Если бы Саске не был в том состоянии, в каком его поймали и приволокли сюда, он бы, вероятно, едва бы обратил внимание на такую мелочь. Но в форме кошки замечать подобное было неизбежно, и это дико злило.
Точно так же хорошо слышались теперь голоса за стенами, хлопки дверьми и топот. За входом, очевидно, то и дело прохаживались караульные — колебания от их шагов, которые Саске против воли улавливал через подушечки лап, сопровождались одной и той же вибрацией. Эта вибрация никак не менялась, и по её амплитуде Саске определил только, что караульных за перегородкой находилось двое, причём оба, согласно стройности движений, были рангом не выше чуунина.
Едва в квадрате напольной плитки мелькала тень от птицы, вспорхнувшей за окном, Саске инстинктивно принимался следить за ней взглядом. Самого окна, предположительно, решётчатого, потому как пятно его света пересекали параллельные полосы, с места расположения клетки тоже не было видно, и Саске умом думал, что это, наверное, даже и к лучшему.
Стрелка снова начала шкворчать. Саске подобрал лапы и отвернулся. Как никогда хотелось отключить все способности к восприятию. Он почувствовал, что кто-то был на пути в эту комнату ещё задолго до открытия дверей, поэтому, когда перегородка отъехала в сторону, удивился только тому, что новые посетители ещё не одаривали его сегодня своим визитом.
Перед его носом процокали две пары каблуков и остановились на некотором расстоянии от клетки. В воздухе разлился приторный запах духов, а затем его прорезал властный голос.
— Он здесь?
— Да, Цунаде-сама. Мы поместили его в клетку…
— Клетку на стол. Сейчас же.
Саске уловил звуки новой порции шагов в коридоре. По полу суетливо затопали ботинки шиноби, и почти сразу всё перед Саске закачалось, как если бы он попал в шторм на рыбацкой лодке. Едва не ударившись спиной о плотный заслон клетки, он предусмотрительно расставил лапы пошире, чтобы не упасть.
Когда волнение улеглось, яркий свет ударил его по глазам и тут же погас. Присмотревшись, он различил моложавое лицо, обрамлённое прядями светло-зеленоватых волос. Насколько он помнил и мог судить, эта женщина являлась нынешней Хокаге.
— Учиха Саске… — она задумчиво дотронулась рукой до подбородка. — Это действительно он?
Саске презрительно смотрел на неё сквозь решётку. Если бы при нём были его техники, у неё не возникло бы и повода в этом усомниться.
Та, вторая на каблуках, которую Саске едва ли видел прежде, торопливо залепетала:
— Именно так, Цунаде-сама. В отчёте команды номер семь было сказано, что он обратился прямо в ходе миссии. Они схватили его и доставили сюда точно в таком виде, в каком он был.
— Хм. — Цунаде нагнулась и повела головой, осматривая заключённый в клетке субъект со всех сторон. Саске эта экзекуция начала надоедать ещё до начала, поэтому сейчас он жалел только о том, что не мог сквозь прутья клетки выцарапать глаза всем присутствующим.
Они стояли слишком далеко. Так-то он бы непременно попробовал.
— Вы проверили природу чакры? Исключили версию того, что это влияние дзюцу?
— Понимаете, Цунаде-сама… Это оказалось не так просто.
Цунаде выпрямилась, так что Саске перестал видеть её лицо. На стол перед ним спрыгнула свинка, с хрюканьем подошла ближе и, остановившись напротив, принюхалась.
— Что значит «не так просто»?
— Мы не смогли подключить к Саске приборы для анализа, потому что… видите ли, к нему очень трудно подобраться.
— Что?! — На поверхность стола обрушился кулак. Свинка перед Саске подпрыгнула и пугливо попятилась к краю, издавая невнятные звуки. — Вы — отряд лучших ирьёнинов, в вашем отделе двадцать пять первоклассных специалистов, и никто из вас не сумел нацепить датчики на какого-то кота? — Голос Цунаде поднялся на добрых пару тонов. Саске слышал, что у неё был вспыльчивый характер. — Ты смеёшься, Шицуне? Быстро открыть клетку!
— Мне кажется, это не очень хорошая идея, — пробормотала Шицуне, забирая свинью на руки.
— Почему ещё? — недовольно поинтересовалась Цунаде, складывая руки под увесистой грудью.
— Дело в том, что Саске сбегал уже три раза, и поймать его смог только отряд специальных джоунинов, — виновато признала Шицуне. Саске невольно усмехнулся в усы. — Это было, мягко сказать… очень проблематично. Я искренне прошу вас не открывать клетку опять. Ниндзя из клана Яманака вернутся с задания только через несколько дней, Нара заняты охраной экспериментальной базы в горах. Если между нами… — тут она нагнулась и, приложив к губам ладонь, стала шептать, очевидно, чтобы остальные медики не слышали. Как бы то ни было, Саске с его повышенной восприимчивостью даже этот предельно тихий шёпот казался сродни голоса из репродуктора. — Я не смогла найти на ночь замену нынешнему караулу… Откровенно говоря, мы совсем не рассчитывали, что седьмая команда сумеет успешно исполнить ваше поручение. Сейчас в деревне осталось не так много сильных шиноби, поэтому заняться отловом кошек почти некому.
— Шицуне, не надо морочить мне голову. Отлов кошек под силу даже генину. Попроси Конохамару и других…
— Конохамару за ним не угнаться.
Цунаде фыркнула. Затем многозначительно повела глазами в сторону клетки, чего Саске, впрочем, даже не смог увидеть.
— Я вижу, Саске вернулся в Коноху, но что-то ему не очень хочется здесь оставаться…
Ну ещё бы. У него, в отличие от этих обалдуев, есть цель, и он к этой цели придёт несмотря ни на что. Пусть его превратят хоть в таракана.
Шицуне неловко засмеялась, но Хокаге жестом оборвала её.
— В таком случае, что нам делать?
Один из медиков осмелился выступить вперёд.
— Мы заказали у научно-исследовательского центра Нара специальный препарат из кошачьей мяты. Он искусственно погружает в бессознательное состояние.
Саске заметил, как Шицуне кивнула и продолжила следом:
— Завтра на рассвете этот препарат прибудет в деревню, а затем мы введём его внутривенно. Саске уснёт, и мы сможем его обследовать.
Они рехнулись? Саске оскалился. Он помнил, как ему иногда приходилось присутствовать на экспериментах, которые проводил Орочимару. Увиденного и услышанного при этом вполне хватило бы, чтобы составить целую антологию о человеческих страданиях. Саске, конечно, не был исполнен сочувствия к этим жалким подопытным, но на всю жизнь зарубил на носу, что никогда не позволит вводить себе под кожу всякую дрянь. О последствиях его осведомили прекрасно.
Однако едва ли кто заметил его протест.
— Хорошо, — одобрила Цунаде. — До тех пор я назначу караул… из одной смены и трёхразовую кормёжку. Вы уже пробовали наладить с ним контакт? — она обернулась к Шицуне, и та вновь растерянно помотала головой.
— Пока Саске был здесь, нам не удалось добиться от него ничего похожего на человеческую речь. Вероятно, он понимает, что мы говорим, но по какой-то причине не может ответить.
Цунаде промолчала, выдерживая глубокомысленную паузу. Затем снова нагнулась перед клеткой. Саске неприязненно наморщил нос; от неё разило, как от чана с перебродившей хурмой.
— Действительно ли не может? — в задумчивости протянула Хокаге, ни к кому не обращаясь. — И вправду ли понимает?
Все присутствующие почтительно молчали — ответить никто не решался. Саске, конечно, сам того не желал, но по какой-то причине всё равно ощущал исходящую от них тревогу. Что ж, он не мог применять изученные техники, зато эта дурацкая трансформация подарила ему навык телепатии. Просто великолепно.
Пришлось в раздражении ожидать, пока эта бесконечная минута тишины прекратится.
— Мы не знаем, как много осталось от прежнего Саске, как только он перевоплотился, — Цунаде наклонилась к клетке с котом, пристально того разглядывая. Саске хмуро смотрел Хокаге в болотные глаза, но так и не смог различить на дне их ни намёка на её истинные намерения.
— Теперь он стал зверем, — после долгого раздумья произнесла Цунаде. — Единственный, кто может понять зверя, — это другой зверь. — После чего решительно стукнула ладонью о кулак и направилась к выходу.
— Мы обязательно придумаем, что с ним делать. Позаботьтесь о том, чтобы он не сбежал раньше времени, — донеслось от дверей. — Ну а я пошла работать. Шицуне, разбудишь меня к обеду.
— Есть, Цунаде-сама!
Вокруг снова поднялась суматоха. Зашуршали одежды, и Саске уж было приготовился к новой волне землетрясения, однако, к счастью, в этот раз трогать клетку никто не стал. Шум медленно потух, оборвавшись гулким хлопком перегородки о косяк.
Саске снова остался один.
***
Спокойствие длилось недолго. И получаса не прошло, как дверь перегородки снова отъехала в сторону, и на пороге — кто бы мог подумать — появился Наруто Узумаки. Саске непроизвольно вздыбил шерсть, хотя сам ещё не успел толком осознать, каким образом у него это получилось.
— Йо, Саске! — Наруто воодушевлённо протопал на середину комнаты и остановился возле стола, уткнувшись в него локтями. — Как дела?
Как могут быть дела у человека, которого сделали котом и посадили в клетку, ты, полудурочный? Саске шикнул и отвернулся, не желая видеть перед собой эту зеленоволосую рожу.
Ему, однако же, неотступно казалось, что от Наруто тянулся навязчивый, но чем-то ароматный запах, и Саске как ни старался, а всё же не мог избавиться от этого ощущения.
— Да ладно тебе, даттебайо! Мы же старые друзья.
Ничего подобного. Тогда, рядом с убежищем, Саске был в шаге от того, чтобы обнаружить лиса. Он собирался взять его под контроль шаринганом, он убил бы Наруто, если бы это проклятое превращение не разрушило весь его план.
А этот идиот теперь стоял перед ним и нахально улыбался, как будто они собрались на встрече бывших одноклассников. Невероятно возмутительно. Если бы Саске мог, он бы ему показал.
Для Наруто эта угроза, очевидно, прозвучала не страшнее кошачьего стрекота.
— Ну-ну, Саске, и что ты сразу кекекаешь? — усмехнулся он. Саске рассерженно повернулся к углу клетки, и Наруто неожиданно переменил тон. — Я понимаю, что ты недоволен. Все мы недовольны тем, что тебе пришлось пережить. Ты ведь так изменился, — тут Наруто приблизил голову к решётке и доверенно прошептал: — Сакура, чтобы ты знал, после миссии нам с Саем вообще покоя не давала — всё переживала, что же теперь станет с её ненаглядным Саске!..
Саске и ухом не повёл. Он продолжал сосредоточенно изучать угол клетки.
Наруто опять повысил голос и заговорил так вдохновлённо, как будто Саске в самом деле мог проникнуться его речами.
— Но главное, что теперь ты снова дома. Мы с тобой, Саске! Можешь быть уверен: мы поможем тебе вернуть прежний облик. Даже не сомневайся.
О Ками. Да не нужна была ему ничья помощь. И тем более не нуждался он в ней от таких, как они, никчёмных и беспомощных слабаков, один из которых сейчас по какой-то причине сидел перед ним.
Саске почувствовал жар подушечками лап, неосознанно повернув голову. Ох, как же он ненавидел…
— Знаешь, Саске, ведь у нас всё ещё осталось одно незаконченное дело, — Наруто нагнулся вперёд и подмигнул ему. Саске неприязненно скривился. — Я хочу сразиться с тобой на равных, как тогда, в Долине Завершения. Только в этот раз — обязательно победить!
Проклятье.
Решётчатая сторона клетки задрожала под ударом. Саске просовывал лапу сквозь прутья и, прижимая уши к голове, остервенело щерил зубы. Он понимал: как ни пытайся, Наруто ему не достать, — но так и не смог сдержать вспыхнувшую в груди ярость.
Как у этого неудачника хватало наглости заявлять такое? Победить… Только в другой жизни Наруто может мечтать о победе.
— Воу-воу, тише, Саске, тише! — Наруто отпрянул от стола, но в его синих глазах Саске не увидел и тени испуга. Всё больше свирепея от бессильной досады, он пытался добраться до него когтями, шипел и щетинился, однако Наруто оставался по-прежнему недосягаем, и это раздражало более всего. Выбившись из сил, Саске так и оставил лапу в решётке. Потом устало развернулся и снова уткнулся носом в угол.
— Всё такой же ершистый, как и раньше… — протянул Наруто и тут же бодро добавил: — Ну ничего, я знал, что ты так отреагируешь, поэтому принёс тебе кое-что.
Саске услышал шелест; тот казавшийся приятным аромат, что шёл от Узумаки прежде, как будто усилился в разы, и это заставило его как бы ненароком повернуть голову.
Наруто, широко улыбаясь, протягивал ему что-то в длинной обёртке, распечатанный край которой аппетитно пах. Как Саске понял, это была кошачья вкусняшка; рекламу про неё одно время частенько крутили по конохскому телевидению.
Рот мгновенно наполнился слюной. Наруто предлагал лакомство непосредственно-дружелюбно, так что Саске, как зачарованный, сделал шаг по направлению к нему. Сделал — и тут же остановился.
Принимать какие-то подачки от ничтожества вроде этого усаратонкачи? Да не просто подачки — хотя Саске находился в новом теле только первый день, Наруто, судя по всему, уже и за человека его не считал, раз посмел притащить еду для кошек, чтобы подлизаться.
И ведь Саске почти на это повёлся!.. Это же надо — позволить себе до такого опуститься.
А ещё не стоило забывать про слова Цунаде насчёт этих странных препаратов. Вдруг он рискнёт попробовать эту сомнительную на вид штуковину, и она окажется отравлена? Потом выяснится, что визит Наруто — не более, чем предлог, под которым они окончательно усыпят его бдительность… Нет, ни за что на свете. Уж лучше сразу голодная смерть.
Замерев на середине клетки, Саске демонстративно уселся поперёк неё и больше уже не сдвинулся с места. Наруто непонимающе склонил голову набок.
— Что, не хочешь? Ну, может, попробуешь, когда я уйду, если тебе так будет удобнее…
Ему будет удобнее только в том случае, если Наруто уйдёт и не вернётся. Или, как вариант, помрёт на его глазах.
— Но завтра я обязательно заскочу к тебе снова! Бабуля Цунаде сказала, что утром проведёт какое-то диакритическое расследование… — Диагностическое обследование, ты, тупица. — Так что мы ещё увидимся!
Наруто просунул вкусняшку сквозь прутья клетки и, многозначительно отсалютовав, скрылся за дверьми. Его улыбающуюся физиономию Саске уже давно не видел в страшных снах, но теперь, судя по всему, это время снова грозило наступить.
Ужасно бесит.
Оставшись в одиночестве, Саске приблизился к обёртке. Опустив голову, тщательно принюхался — от упаковки пахло только мясом и ароматизаторами, но признаков каких-либо химикатов в этом омбре различить не удавалось.
Как бы то ни было, на риск идти Саске не пожелал. Он ещё не знал до конца, мог ли полагаться на свои звериные инстинкты. А если он допустит хотя бы самый маленький промах, то это будет означать лишь одно — Коноха подомнёт его под себя, и он на веки распрощается со свободой и планами, которые до сих пор пока не успел осуществить.
К тому же… Нет, он ещё не забыл, кто он на самом деле. Пусть кошачьей едой кормятся те, кому она предназначена, что бы там ни вбила себе в голову эта Цунаде.
В любом случае, теперь оставалось только терпеть и не поддаваться на провокацию.
Стрелка часов, каждую минуту скрипевшая где-то под потолком, всё так же раздражала своим периодическим шуршанием. Слушать его постепенно становилось пытке подобно, так что, чтобы не сойти с ума раньше времени, Саске решил проверить на прочность хотя бы клетку.
Подойдя к решётке из прутьев, он попробовал их осторожно куснуть. Зубов, по счастью, сломать не вышло, но и прутья не поддались — удивили отменным качеством. Саске выгнул шею и даже рискнул перегрызть их в одном месте. Теперь назойливый скрип заедающей стрелки в часах заглушался громогласным скрежетом клыков о железо.
Как и ожидалось, затея с с самого начала была безвыигрышной; оставив бесполезные старания, Саске раздосадованно облизнул губы. Противный привкус железа так и остался на языке.
Стрелка часов неотступно продолжала скрипение. Саске постарался сделать вид, что её не существовало, и с этой целью принялся сердито мерить пол клетки шагами. Ровно в момент, пока он этим занимался, перегородка отъехала снова. Саске остановился, презрительно изогнув губы. Да сколько же можно.
В этот раз перед ним стояла Сакура с подносом. Сперва Саске учуял его неестественный запах, а уж потом — приторно-сладкий парфюм Сакуры.
Она опустила поднос напротив. Теперь Саске видел, что на нём лежали какие-то кругляши, похожие на шары навозников, и нечто вроде поилки.
— Привет, Саске-кун… Я подумала, что ты устал и хочешь пить, поэтому принесла тебе немного воды… — Сакура повесила поилку на один из прутьев изнутри клетки.
Саске дёрнул ухом. Оно чесалось.
Сакура указала на кругляши.
— А вот тут ещё… боевые пилюли по моему рецепту. Наруто их очень не любит, но ты попробуй: они придадут тебе сил.
Саске равнодушно отвернулся. Спасибо, конечно, за заботу, но его уже немного достали эти подаяния.
Сакура вытащила из-за медицинского шкафа раскладной стул и села, аккуратно расправив юбку на коленях. Саске с пару мгновений поизучал бывшую сокомандницу взглядом; в его обновлённом видении она выглядела слишком непривычно: с синими волосами и в таком же жилете с белым кольцом кланового символа, который она всегда носила, Сакура казалась совсем другим человеком.
Человеком, который, как и прежде, был ему абсолютно безразличен.
На какое-то время между ними установилось неловкое молчание.
— Знаешь, Саске, — спустя минуту заговорила вдруг Сакура. — Цунаде-сенсей сомневается, что ты можешь нас понимать. Она думает, ты перестал нас слышать и из-за того, что ты кот, в тебе не осталось ничего человеческого… — Саске молчал, ожидая, что ещё она скажет. Но Сакура неожиданно воскликнула:
— Я этому не верю! Вот не верю, можешь даже посмеяться надо мной. Потому что как поверить, если, глядя на эти кошачьи глаза, я вижу за ними только Саске…
Эм. Ну, ладно. А что-нибудь полезное он от неё услышит?
— Ведь ты же понимаешь меня, Саске? Ты же понимаешь, что я хочу сказать тебе? Мяукни, если понимаешь.
Саске молчал. Он же не сопляк, мяукать по чьей-то указке.
— Саске… — Сакура расстроенно опустила плечи. — А ведь я так надеялась… Конечно, может, я ошибаюсь. Может, ты просто не хочешь говорить со мной сейчас.
Да он никогда не хотел.
Сакура сокрушённо вздохнула.
— Если бы ты не был котом, я бы столько всего тебе рассказала… С тех пор, как ты ушёл из деревни, многое изменилось. У нашей команды теперь новый капитан, и почти все наши бывшие одноклассники стали чунинами…
Понятно. Значит, сегодня больше ничего толкового от неё ждать не стоит. И почему он не мяукнул? Теперь этот поток сознания не прекратится до вечера.
— …Кроме Наруто, второй экзамен он тоже пропустил из-за тренировок с Джирайей-сама…
Саске невольно усмехнулся. Ну да, Наруто как всегда.
— Но я думаю, это ничего. Он ещё нагонит остальных.
От унылой болтовни против воли потянуло в сон. Саске сам не заметил, как глаза его начали слипаться, а Сакура всё говорила и говорила что-то, что, как она думала, должно было быть ему безумно интересно.
— Наруто, он стал сильнее, — тут она хихикнула украдкой, но Саске был уже по дороге в мир грёз. — Хотя мне кажется, ему всё ещё далеко до тебя, Саске. Он очень старается, чтобы стать таким же, как ты. Не будь к нему слишком предвзят. Ведь раньше вы были друзьями…
Саске скрестил перед собой лапы и опустил на них голову. Ему казалось, он видел сон, в котором призрачным вестником раздавался голос девочки с синими волосами.
— Когда ты ушёл, я всё вспоминала ту последнюю встречу на аллее. Я корила себя и ненавидела за то, что так и не успела тебя остановить. Сейчас, когда мы вновь увиделись спустя столько лет, я понимаю, что и не смогла бы. Ты так изменился, Саске. Силы в тебе наверняка стало не занимать. Но, что бы ни случилось…
Он так устал. Хорошо, что хотя бы сейчас он мог немного отдохнуть.
— Как бы ты ни поменялся снаружи…
Саске зевнул, с наслаждением вытянувшись на дне клетки.
— Я знаю, что внутри ты всё такой же, каким я знала тебя, когда нас только определили в одну команду.
Пожалуйста, пусть бы она продолжала. Этот трёп так убаюкивал.
— И я буду любить тебя, кто бы что ни говорил. Сейчас я жалею только о том, что не сказала этого тогда, на аллее… Вернее, конечно, я попыталась, но… — Сакура подхватила себя за локоть и взмахнула ладонью, чего Саске, впрочем, даже уже не мог заметить. — Но, ты знаешь, я сказала это слишком… быстро, слишком неправильно. То есть, я имею в виду, я могла бы подобрать слова получше… Признаться по-настоящему, знаешь. И вообще всё это вышло как-то… сумбурно. — Тут она устало вздохнула, с разочарованием повесив голову. Потом приободрённо вскинула её опять и улыбнулась. Саске подрёмывал, во сне пошевеливая усами.
— А, не бери в голову. Всё равно теперь это в прошлом. В любом случае, я рада, что теперь ты всё-таки с нами, Саске-кун.
Раздался стук. Саске едва разлепил глаза и сонно приподнял мордочку. Сакура убирала стул обратно, и грохот, с которым она это проделывала, рывком вытянул его из сновидений.
— Ладно… Кажется, я совсем наскучила тебе этими разговорами, — виновато сказала Сакура напоследок. Да нет, Саске так не казалось. По крайней мере, он в кои-то веки смог выспаться. — Отдыхай, Саске-кун. Вечером я принесу тебе ужин.
Саске потянулся и сел, посмотрев ей вслед. Когда дверь захлопнулась, он скучающе огляделся. Пилюли по рецепту Сакуры и вода, в которую они точно так же могли что-то подмешать, его совершенно не интересовали.
Ах да, ведь его же клетку перенесли на стол; правда, из-за непрекращающегося потока посетителей он даже не успел толком осмотреться. А ведь с нового места ему было видно гораздо больше, чем с плиточного пола.
Помимо медицинских шкафов Саске сумел разглядеть широкие решётчатые, как он и предполагал, окна, а впереди — раковину, кран которой — чудо для местной больницы — даже не протекал. Над раковиной висело зеркало, в котором отражался один угол его клетки.
Саске немного пораздумал и подошёл поближе к этому углу, чтобы посмотреть, в конце концов, во что он такое превратился.
Увиденное не сказать, чтобы его поразило. В клетке внутри зеркала сидел обычный чёрный кот. Остроугольные уши, короткая морда. Глаза почему-то были жёлтые. Саске поднялся, повернувшись к зеркалу боком. Взмахнул хвостом. Хвост был длинный и тонкий, с белой кисточкой на конце, а на боках лоснился густой мех. Саске фыркнул. Нет, пускай шерсть и покрывала его от ушей до пяток, без одежды он ощущал себя в этом обличье по-прежнему неуютно.
Мда, с таким телом мало что можно было начать. Оставалось надеяться, что Саске найдёт способ вернуть себе прежнюю форму, либо сможет использовать техники и так. И, желательно, выберётся отсюда до этого. Живым.
В дверь постучались, и перегородка снова отъехала в сторону, как будто он давал разрешение. Саске стиснул зубы. Он им зверушка в зоопарке, что на него по очереди приходят поглазеть все, кто ни попадя?..
Однако едва он узнал новоприбывшего в лицо, недовольно оборвал лавину сварливых мыслей.
В дверях, опираясь одной рукой на костыль, стоял Какаши-сенсей. От него тянуло псиной. Очень сильно.
— Йо, Саске.
Саске молча смотрел, как бывший учитель проковылял на середину комнаты и остановился перед столом. Выглядел он потрёпано: копна платиновых волос вместо протектора была перемотана бинтами, они же виднелись на груди из-под больничной рубашки. Должно быть, Какаши попал в немалую передрягу в его отсутствие в деревне. Неудивительно, что в команде номер семь появились новые лица.
— Извини, я немного задержался, — Какаши наигранно зажмурил зрячий глаз. — Заблудился, понимаешь, на дороге жизни.
Саске прищурился. Не из вредности — но от нестерпимого смрада вокруг у него словно бы начинали слезиться глаза. Очень хотелось положить на нос лапу, чтобы зажать ноздри. Никогда прежде ему не доводилось замечать, что от бывшего учителя несло собаками так ощутимо.
Зато кое-что в Какаши оставалось прежним: эта неизменная маска на лице и отговорка про опоздания, которая уже давно сидела в печёнках. Что ж, вероятно, однажды их прежний капитан доопаздывается до того, что ждать его больше никто не будет.
— Те двое тебе уже, наверное, все уши прожужжали… — тем временем, протянул Какаши. — Если честно, я и сам удивился, когда мне сообщили, что наша команда вернула тебя в Коноху. Но, узнав, что ты здесь, я просто не мог не навестить своего бывшего ученика. Всё-таки из всех моих учеников ты был самым лучшим.
Очень лестно. Жаль только, что Саске мало волновало мнение старого сенсея.
Теперь у него были другие примеры для подражания.
— Много говорить я не буду. Не умею, понимаешь, говорить красиво, да и не знаю, что сказать такого, что ты ещё не слышал.
А зря. Сакура, вон, хорошо потянула время разговорами, так что сейчас Саске хотя бы чувствовал себя полным сил.
— Ты долгое время был у Орочимару, — припомнил сенсей. — Он, наверное, многому тебя научил?
В целом, да, от Орочимару Саске понабрался побольше, чем от Какаши. Во всяком случае, узнал хотя бы что-то, помимо одной-единственной техники.
— Я просто хочу напомнить, что, какие бы мысли он ни пытался тебе внушить, прежде всего тебе следует думать своей головой.
Саске хмыкнул — настолько, насколько позволяла пасть. Если бы он мог сейчас что-то сказать в ответ, то сказал бы только одно.
«Воняешь».
Не то, чтобы он имел что-то против Какаши. Но раньше Саске и в голову бы не пришло, что нинкены учителя пахнут настолько отвратно. Просто хуже дуриана, и из-за этого с ним просто невозможно было спокойно находится рядом. Даше тошнота стала подбираться к горлу.
— Впрочем, ты, верно, и сам это понимаешь. Когда мы виделись в последний раз… я всё-таки не смог тебя переубедить.
Чтобы отвлечься и хоть немного вникнуть в слова сенсея, Саске заставил себя подумать о тонкой леске, которая неприятно врезáлась в живот. Во время того разговора Какаши привязал его к дереву, и кроме фантомной боли по вине этого в воспоминаниях почему-то не всплывало ничего более.
Это о многом говорило.
— И ещё кое-что. — Какаши сурово сдвинул брови к переносице. — По поводу мести. Я знаю, ты думаешь о мести. И я даже понимаю, почему. Будь я тобой, делал бы точно так же, — Саске неосознанно прислушался. А их прежний капитан с годами не потерял в проницательности. Всё так же зрил в корень, когда разговаривал со своим любимым учеником. Неудивительно, что они понимали друг друга лучше тех двоих. — Месть, она… кажется необходимой, да. Однако это всё ещё не выход. Вместе с радостью свершённая месть приносит и последствия. И иногда эти последствия с ней просто не сопоставимы. Порой они влекут за собой слишком много проблем.
Саске отвёл взгляд. Если месть влечёт за собой проблемы, то бездействие влечёт за собой проблемы вдвойне. Не правда ли, Какаши-сенсей? Орочимару как-то рассказал о вашей с ним встрече однажды. Вам тогда даже не хватило мужества что-либо предпринять.
Орочимару остался жив, а Какаши провалил миссию. И у Саске не было причин не верить первому.
Примерно с тех самых пор бывший учитель потерял в его глазах всякий авторитет.
Какаши невозмутимо поправил бинты над левым глазом. Саске нарочно не смотрел в его сторону в надежде, что тот расценит это, как знак, что продолжать разговор бессмысленно, и, наконец, оставит его в покое со своими нотациями. И Какаши, надо сказать, понял его правильно.
— Что ж, на этом всё, — сказал он, поворачиваясь к двери. — Счастливо, Саске.
Саске едва посмотрел ему вслед. С уходом сенсея он наконец-то смог вздохнуть полной грудью.
В комнате воцарилась долгожданная тишина. До ужина никто его не беспокоил, и только вечером, получив отведённую порцию, Саске ещё раз подвергся бомбардировке пустословием от Сакуры. К счастью, длилось это недолго. Кроме бывших сотоварищей, Какаши и Хокаге, больше к нему никто не наведался. Должно быть, только они получили разрешения.
Так или иначе, к еде Саске не притронулся и, когда кто-то из медработников погасил в его комнате свет, сосредоточился лишь на том, как сбежать из этого заключения.
Спать он всё равно не мог: шорохи за окном отвлекали, и неугомонная стрелка в неисправных часах по-прежнему действовала на нервы. А ещё из-за кошачьего зрения, благодаря которому Саске видел всё вокруг примерно столь же хорошо, как и днём, он даже не чувствовал наступления ночи.
Пока что его мучила только сильная жажда. Мало обращая на неё внимания, Саске лежал и думал.
Нужно использовать чакру. Из всех вариантов, что шли на ум, этот казался наиболее выполнимым. Ведь получилось же у него в тот раз пробежать по стене? Да, он свалился, но только из-за того, что ошибся в пропорциях. Кошачье тело требовало не так много энергии, как человеческое. Если сейчас он постарается, то сможет сформировать нечто вроде Скальпеля Чакры и разрезать прутья клетки.
Саске вытянул лапу. Сосредоточился. Чёртовы пальцы, они были слишком коротки и излишне плотно друг к другу прижаты, чтобы поток чакры, осветивший кожу, образовал что-то, хотя бы отдалённо похожее на лезвие. Саске поднял вторую лапу и сложил их обе вместе. Бесполезно. Из слаженных колебаний энергии, которые он всегда ощущал в ладонях, когда пребывал в форме человека, сейчас получались какие-то расплывчатые завихрения, и их невозможно было направить под определённым углом.
Саске в досаде опустил лапы. Чёрт. Нет, он должен был найти способ правильно применить чакру. Ведь справлялись же с этим кошки-ниндзя из Сора-ку. Сейчас он мало чем отличался от них.
Однако каждая новая попытка не приносила успеха. В конце концов, Саске настолько отчаялся, что вновь безуспешно попробовал прогрызть прутья зубами. Они, как и прежде, не покорились, но что огорчило ещё больше, — так это слабость того жалкого тела, которое не имело в себе абсолютно ни капли выносливости.
Он буквально не успел сделать ничего, а уже устал настолько, как если бы сразился с целым батальоном шиноби. Пять раз подряд. Без оружия.
В бессилии Саске упал на пол клетки. Он слышал что-то про то, что кошкам полагалось спать больше половины дня. Но как же это, чёрт возьми, утруждало существование.
Мысленно проклиная обстоятельства, Саске провалился в глубокий сон.
Часы ненавистно скрежетали.