❅XII❅

Ранним утром погода была уже не так приветлива, и северный ветер принес с собой морозный холод с подернутого туманом горного хребта, ледяными боками отражающего восходящее солнце. Отведя взгляд от такого маняще красивого горизонта, Чжунли еще раз оглядел груз в повозке и повернулся к вознице, что под толстой шерстяной накидкой скрывал военный камзол с вышитой эмблемой Фатуи. 

- Все хорошо, - он кивает и отходит чуть в сторону. - Благодарю вас.

Солдат Фатуи, по указу Предвестника ставший возницей, лениво отдает честь.

- Ваш багаж будет доставлен несколько позже вашего приезда, но я постараюсь сильно не задерживаться. Уверяю вас, господин Чжунли, что все ваши вещи будут доставлены в целостности.

Чжунли слабо улыбается, чуть ежась, стоило подуть ветру.

- Не стоит торопиться. Я слышал, что в горах по тракту сейчас возможны обвалы. Лучше подумайте о своей безопасности. И счастливой вам дороги.

Кивнув, солдат запирает повозку с грузом, которым являются все давешние покупки и подарки для семьи Чайльда, и садится на козлы. Проводив его спокойным взглядом, Чжунли после вернулся в постоялый двор. За сохранность подарков он не переживал - все-таки иметь в знакомстве вышестоящее военное лицо было приятным… Опешив и нахмурившись своим мыслям, Чжунли продолжил путь к снятой вчерашним вечером комнате. По пути его остановила милейшая на вид служанка, что со смущенным лицом подала ему поднос со свежими пирожными с заварным кремом и липовым вареньем, пропищав: “За счет заведения!”. Благодарно улыбнувшись, он кивнул и, приняв дар, продолжил путь к комнате.

Снятая на ночь комната встретила морозным воздухом, и Чжунли внутренне посетовал на привычку Чайльда открывать настежь окно при любой погоде. Сам Чайльд сидел на постели и что-то сосредоточенно писал на небольшом столике, который подвинул к кровати и который был довольно низким, из-за чего тому пришлось согнуться и опереться локтем о колено. К приходу Чжунли Чайльд уже дописал последние слова, оставил небрежно подпись и воткнул помятое перо в металлическую чернильницу, после аккуратно подув на выведенные на бумаге буквы. Посмотрев на это несколько секунд, Чжунли подошел к нему и освободил немного места на столике, чтобы аккуратно поставить на него поднос с пирожным. 

- Я встретился с Яковым, - спокойно сказал Чжунли, садясь на другую кровать напротив (которая не использовалась ни разу, разве что для склада каких-то вещей). - Скорее всего, подарки твоей семье прибудут с опозданием.

- Ничего страшного, - отозвался Чайльд, бегло перечитывающий написанный доклад Царице. Не найдя ошибок, он удовлетворенно промычал и сложил бумагу вдвое, после чего сунул ее в конверт. На постоялом двору не оказалось сургуча, а потому Чайльд от руки нарисовал пером знак Фатуи. - Как я уже говорил тебе раньше, ты точно сможешь очаровать мою семью и без подарков, поэтому не заморачивайся так.

Ободряюще подмигнув Чжунли, он поднялся на ноги, аккуратно отодвинув от себя столик, и направился к открытому настежь окну. Стоило ему поднять руку с письмом, как засверкала вдали голубая искорка, которая при приближении приняла очертания хрустальной птички. Чжунли с легким любопытством наблюдал за тем, как та приземлилась на подоконник и попрыгала, а после уставилась одним черным глазиком прямо на него. Поборов удивление, Чжунли слабо приветственно кивнул, и птичка, дернув несколько раз головой, будто стараясь разглядеть его каждым глазиком, махнула хрустальными крылышками и безмолвно приоткрыла клюв. Понаблюдав за сим представлением, Чайльд с кривой усмешкой поднес другую руку к конверту, и на его пальцах сконцентрировалась слабая энергия Электро Глаза Порчи, которая сожгла тонкую бумагу пурпурным пламенем. Оставшиеся частицы хрустальная птичка тут же словила клювиком и, подпрыгнув, упорхнула в окно, исчезнув в голубом свечении.   

Понаблюдав несколько секунд за сверкающей вдали искоркой, Чайльд все-таки закрыл окно и обернулся к Чжунли, что все это время молча наблюдал за ним. 

- Ее Величество обязала меня отправлять ей доклады раз в несколько дней, - пояснил он данную ситуацию, убирая со столика письменные принадлежности, которые он за десяток монет одолжил у хозяина. И он наконец обратил внимания на пирожные с кремом и липовым вареньем, слегка улыбнувшись.

- Я так и понял, - кивнул Чжунли и пододвинул поднос с десертом в центр столика. - Поешь и мы направимся дальше. 

Бесцеремонно усевшись на кровать рядом с Чжунли, задев его и коленом и плечом, Чайльд пододвинул столик ближе и взял одно пирожное, другой рукой берясь за чайную ложку и зачерпывая им душисто пахнущее варенье, после щедро поливая им заварной крем. Облизав ложку и отложив ее, Чайльд поднес пирожное к чужому лицу с игривой улыбкой. 

- Окажите услугу отобедать со мной. Скажите “а”, сяньшен, - синие глаза по-лисьи прищурились и заискрились хитрецой. 

Тихо вздохнув с улыбкой, Чжунли покорно откусил от пирожного, роняя несколько крошек на чужую подставленную ладонь. Нежный белковый заварной крем размок песочное тесто и таял на языке, слегка перебивая приторно сладкое варенье. Десерт был настолько сладок, что хотелось поморщиться и запить чаем. Послышалось тихое хихиканье, и Чжунли ощутил, как по его губам аккуратно прошелся палец, убирая остатки крема. Хитро улыбаясь, Чайльд облизал палец, а после затолкал остатки пирожного в свой рот. 

- М-м, как я фавно не ел “корфинофки” и фаренье иф липы, - отряхнув руки, довольно проговорил он.

Чжунли усмехнулся и стряхнул несколько крошек с чужого лица.

- Прожуй сначала, а не то поперхнешься. 

Широко улыбнувшись, Чайльд фыркнул и взял с подноса блюдечко, на котором разлили варенье, и начал вкушать приторную сладость с ложки, игнорируя оставшиеся пирожные. Чжунли только покачал головой, внутренне морщась от обилия сладкого, и поднялся с кровати, чтобы попросить у слуг фенхелевого или имбирного чая. Иначе у кого-то в дороге от такого количества сахара разболится живот.

❅XIII❅

После середины седьмого месяца солнечные дни в Снежной стремительно уменьшались, а на территории гор и за ними уже давно сизые облака скрывают ясное небо. И хотя чем дальше уходишь от хребтов и ближе продвигаешься к западному побережью, то и снега на земле и концентрации энергии Крио в воздухе меньше. Но воздух здесь морозный и влажный из-за моря и колол кожу сильнее, чем в том же порту, где Чжунли встретил Чайльд. 

Выдвинувшись из гор в раннем часу, путники только к трем часам дня добрались до вечно ледяных озер - лошадей приходилось гнать медленнее, чтобы те не выдохлись, потому что на этот раз ночь была проведена не на постоялом двору, а почти под открытым небом; промерзлая на несколько метров вглубь каменистая земля не могла дать зелени, а потому кормить животных приходилось тем малым, что было взято заблаговременно специально на такой случай. 

С посветлевшим лицом Чайльд сдернул с головы меховой капюшон, подставляя рыжие волосы ветру и отраженным от льда лучам почти скрытого солнца. Хотя никакого солнца в этом месте не нужно. Чжунли остановил коня рядом с Чайльдом, чтобы вместе насладиться открывающимся видом. 

На несколько сотен метров вперед простиралось широкое ледяное озеро, окруженное молодыми тонкими соснами и редкими серо-бурыми кустиками. Лед этого озера не был покрыт снегом и сверкал даже без солнца почти всеми цветами побежалости, будто на его дне скопилась энергия всех семи элементов. Светло-серая заинеевшая трава отражала этот свет, а где-то в тени пушистых крон деревьев искрились стайки элементальных бабочек, и в общем создавался чарующий, сказочный образ, и пейзаж по мистичности стоял в ряду вместе с островами Сэйрай архипелага Инадзумы. Находившимся на небольшой возвышенности путникам открывался довольно широкий обзор, и Чжунли посмотрел вбок, на юг, где самое большое озеро терялось на фоне озер поменьше, чьи ледяные кирасы переливались также ярко. Возможно, несколько столетий назад море доходило досюда, и постепенно, с каждым новым отливом берег увеличивался, и оставались в низинах такие минеральные водоемы. 

- Чжунли, смотри, - сияя от радости и нетерпения вместо солнца, сказал Чайльд и указал на противоположный берег, где заиневшая земля покрыта жемчужным туманным одеялом, из которого вырастали стальные колья-сосны. - Прямо за этим озером моя деревня. Из-за голого льда придется тратить время на обход, поэтому пойдем вдоль берега. 

Чжунли согласно кивнул, и Чайльд, подтверждая что-то про себя, кивнул тоже и первым пустил кобылу к берегу. 

Вблизи сверкающий лед оказался еще сказочнее, а серебристая трава и голые серые кустарники с хрустом ломались под копытами. В какой-то момент Чжунли отвлекся от созерцания невероятной природной красоты на Чайльда, который вдруг направил лошадь вбок, к тонким соснам. Он с удивлением наблюдал за тем, как тот слегка привстал на скаку в седле, чтобы быстро схватить двумя руками несколько Крио-бабочек. После Чайльд пустил кобылу в галоп, чтобы добежать до других стаек бабочек и успеть поймать еще несколько до того, как те испуганно улетели. Тепло усмехнувшись, Чжунли теперь не мог обратно отвести взгляд на пейзаж вокруг него, когда неподалеку резвилось и охотилось на элементальных малюток пленительно рыжее чудо(-вище).

Спустя несколько таких забегов, кобыла поравнялась с гнедым мерином, и слегка раскрасневшийся от колючего ветра и легкой нагрузки Чайльд гордо продемонстрировал порядком пятнадцати маленьких элементальных ядер, которые он сгрузил в кожаную сумку.

- Хочу отдать их младшим, - с мягкостью и нежностью проговорил он, а после поднял взгляд на Чжунли. - Когда я в прошлый раз приносил несколько штук, Тоня из них сделала невероятно красивые сережки и браслет. Я думаю, у нее есть потенциал в этом…

Широко улыбнувшись от воспоминаний о сестре, Чайльд опустил взгляд и убрал сумку, оставаясь все также задумчивым. Наблюдая за ним краем глаза, Чжунли тоже улыбался при виде такого счастливого и любящего Аякса, который в такие моменты будто становился на несколько лет моложе - тем самым юным Аяксом, который еще не пережил травмирующий опыт, оставивший на нем отпечаток до конца его дней. Как бы досадно не было от этого, Чжунли мог только молчать и наслаждаться, а также радоваться тому, что другой продолжал любить, даже несмотря на подводные валуны в душе, и доверять ему настолько, чтобы демонстрировать что-то столь сакральное. 

Лошади снизили скорость с рыси на спешный шаг. Спустя некоторое время молчания Чайльд стал неспешно рассказывать какие-то истории из своего детства, которые были связаны с этим местом.

- В моей семье часто рассказывается одна и та же сказка, - сказал он, глядя на горизонт и погружаясь в ностальгию. - Ее мне рассказывала матушка в детстве перед сном. Я никогда не видел эту историю написанной где-то, поэтому, думаю, что она была либо ей придумана, либо устно передавалась на протяжении долгих лет.

Повернув голову в его сторону, Чжунли со спокойным интересом посмотрел на него и молча дал согласие на рассказ. Поколебавшись, Чайльд прокашлялся и чуть неловко начал рассказывать:

- Хм, так вот, сказка о том, что раньше в этих озерах жили водяные змеи, что своими размерами могли оттенять солнце. Змеи были жадными до света, но солнце легко могло сжечь их чешую, и тогда по ночам они вылетали из озер и крали звезды с неба, пряча их на глубине озер. С каждой новой сорванной звездой небо становилось темнее, а дно - ярче, но им все не хватало, и тогда они решили сорвать луну… Но в ту ночь их встретил Зимний Царь*, который своим элементальным блеском привлек змей. Те думали, что это была та самая луна, но когда змеи почти ухватили его, Царь призвал пургу с севера и загнал их в глубины озер, после чего покрыл их толстым слоем льда. Вместе со змеями в озерах застряли сотни звезд, из-за чего по сей день озера так сияют… Озлобленные и обиженные, змеи точат когтями лед по ту сторону, а во время пурги они протяжно воют и горюют по свободе…

Закончив рассказывать, Чайльд глубоко вдохнул, ощущая сухость в горле. Он все это время не смотрел в сторону Чжунли, а теперь ощутил такую неловкость от рассказа простецкой детской сказки, что поджал губы и опустил взгляд на свои руки, сжимающие повод. 

- Это красивая история, - медленно сказал Чжунли, мягкой и ободряюще улыбаясь, - кем бы она не была придумана. Она… очень подходит этому месту. Идея со звездами звучит волшебно… И, Аякс, не смущайся. Ты хорошо рассказываешь.

Не то поперхнувшись, не то смущенно крякнув, Чайльд под тихий чужой смех отворачивает лицо. 

- Очевидно, я не так хорош, как ты.. Архонты, я устал рассказывать даже такую малость, а ты можешь по полчаса почти без остановки говорить. Это столетний опыт такой? - весело фыркнув, поддразнил он.

Чжунли чуть шире улыбнулся и отвел взгляд, чтобы вновь посмотреть на чарующий серебристо-жемчужный пейзаж.

- Говорить особенно приятно, когда рядом есть компания. Слушают ли тебя или нет, на самом деле, не так важно. Главное, что ты говоришь кому-то , и слова сами собой формируются на языке…

Уследив перемену чужого настроения и атмосферы, Чайльд несколько непонимающе повернулся к тому, но увидел лишь мечтательную улыбку и слегка подернутые задумчивостью янтарно-медовые глаза. Чжунли вновь предавался воспоминаниям, что были все также свежи в памяти - цена бессмертия. Он всегда говорил после таких моментов, что не держится за прошлое и действительно всегда доброжелательно встречал перемены жизни, однако заметить подернутый временами мутью взгляд было довольно легко. И Чайльд часть видел его в Гавани. И по какой-то причине он ему никогда не нравился. Детское ли это чувство или же вполне обоснованное беспокойство - так и не понято да и глубоко не обдумывалось никогда: Чайльд просто не любил копаться в своих чувствах, а Чжунли предпочитал делать вид, что не замечал его - а мог не замечать вполне реально.

И сейчас, когда другого вновь увлекла в свои обманчиво ласковые объятия ностальгия, Чайльд вдруг вывел кобылу вперед, из-за чего чуть не столкнул двух лошадей, но, благо, другой успел потянуть повод.

- Эй, Чжунли, а давай наперегонки? - его взгляд лучился юношеской дерзостью, а улыбка была однобока и вызывающей. - Хочешь - хоть на желание! На что угодно.

Чжунли удивился, отмаргивая ностальгическую пелену с глаз.

- Тебе скучно? 

Чайльд выглядел взволнованно, а кобыла под ним будто переняла это у него, став беспокойно перебирать копытами и словно ощущая скорую нагрузку. Зачесав растрепанные ветром и припарошенные инеем рыжее волосы, он сказал:

- Да, да! Конечно, мне скучно! В дороге даже поспаринговать нормально не получалось. Давай же, Чжунли! Я ведь не прошу у тебя получасовой драки у озера. Просто.. м, продемонстрировать мастерство в ведении лошади. Как тебе, а?

Поначалу сбитый с толку такой резкой просьбой, после Чжунли с улыбкой покачал головой.

- Ладно, Аякс. На желание.

- Замечательно!

Выглядя предвкушающим, Чайльд повел свою лошадь чуть назад, останавливаясь примерно на одной линии с чужим конем. После он поднял руку и указал куда-то вдаль, почти на другой берег.

- Видишь во-о-он то поваленное дерево? 

Посмотрев по направлению чужой руки, Чжунли абсолютно ясно увидел оное благодаря адептовской природе и кивнул. Чайльд широко оскалился. И на счет три две лошади, серая и гнедая, устремились вперед, кроша под копытами серебристую траву и осколки сияющего льда.