— То есть ты, андроид-детектив, не смог самостоятельно разгадать пароли от собственных архивов, поэтому перепугал толпу народа своим маньячным видом и запросами, так и не найдя ответа. И после всего этого тебе вообще нигде не жмёт?!

— Да, лейтенант. Не жмёт.

— Ебать ты наглый!

Хэнку было смешно. До коликов в животе и боли в боках. Умом он понимал, что вся возникшая ситуация так и просит вломить жестянке по первое число — авось мозги на место встанут, — но, во-первых, андроиды не чувствуют боли, а во-вторых, это всё поначалу выглядит и звучит настолько бредово, что только и успеваешь хвататься за голову.

И да, ответ на парольный вопрос таким образом уж точно найти не удастся.

Солидно выдохнув и откинувшись на спинку стула на своей кухне, лейтенант задумчиво уставился куда-то в ничто, переваривая всё то, о чём Коннор, придя к нему, решил поведать. Железка явно была не в порядке, и пусть максимально вылизанный облик наталкивал на обратные мысли, но. Внешность — это просто оболочка, а вот когда он начал говорить...

Прикрыв глаза для лучшего погружения и анализа, Хэнк позволил мыслям устроить настоящую вакханалию. Если мозговой штурм вряд ли прокатит — не то место, время и обстоятельства, — значит, нужно дать свободу воображению и всему, что с этим связано. Они тоже умеют иногда такие выкрутасы продемонстрировать, что аж язык от удивления прикусишь.

Революция говорящих кофемашинок — то есть андроидов — кончилась месяц назад. Они победили, мирно показав людям фак, то есть найдя способ с людьми договориться и избежать многих дальнейших жертв с обеих сторон. Правительство, наступив себе на яйца, выбрало вариант не сраться со своим же народом, который под конец яростными возгласами выступал на стороне андроидов, соглашаясь считать их живым и типа новым разумным видом. Свалившие из Детройта в приступе паники люди, правда, не порывались возвращаться назад, даже когда стало понятно, что конфликт разрешился. С одной стороны, копам от этого даже лучше — преступлений по статье "убийства" стало меньше, — с другой, город накрыло такое непривычное уныние — ведь остались только копы, девианты и всякие воришки, — что выть от скуки захотелось.

Но Хэнку о скуке предстояло лишь мечтать.

Коннор, являющийся напарником Андерсона — и дико выбесивший его тремя своими "воскрешениями" вместо того, чтобы с самого начала позаботливее к себе относиться, — после всей этой заварухи встретился с Хэнком у закусочной. Крепко попрощавшись, он решил уйти к своим и им же помогать. Хэнк полностью поддержал его выбор, да и вообще — вот она, та свобода, за которую вы так отчаянно сражались. Пожалуйста, распоряжайтесь ей со всем пристрастием! Та же человеческая молодёжь со своими родителями тоже за неё постоянно воюет, так что всё верно и логично. Было, конечно, желание взгрустнуть — за время совместной работы лейтенант успел привязаться к этому мальчишке, и без него на работе было тоскливо и уныло, но это совершенно нормальная реакция человеческой психики. Главное, что со временем она пройдёт, а Коннору хотелось пожелать удачи в поиске себя.

Со временем тоска действительно спала. Особенно потому, что Хэнку не пытались подсунуть нового напарника, ибо все в департаменте всё понимали, и начальство не исключение. Но чем больше с момента последней встречи проходило времени, тем больше у Хэнка закрадывались подозрения, что не всё так чисто, как хотелось бы считать.

Первыми звоночками были истории сослуживцев о том, что они видели Коннора в городе. Так как он прототип, который в итоге своих же создателей и нагнул, то вряд ли Киберлайф заинтересованы — на данный момент — в допуске в реальный мир его же копий, из-за чего почти под сотку уверенность, что видели они все именно того, Хэнковского Коннора, которого все в департаменте знали. И почему-то он всем казался странным-чудным-поехавшим. В каком смысле, никто пояснить не смог, но что-то в нём точно, по мнению рассказывающих, изменилось.

Хэнк тогда не воспринял эти слова всерьёз. Мальчишка же признал, что он — девиант, а им, в отличие от машин, присущи человеческие эмоции и чувства. И фраза про "странность" вызывала даже толику умиления — это он просто пытался разобраться с багажом всего нового, что на него свалилось. А отменять при этом факт так называемой "чудноты" и вовсе глупость.

Следующий звонок звучал уже погромче, хотя Хэнк и сомневался в его достоверности. Да, прямых доказательств не нашлось, и вся информация передавалась через разговоры и третьи руки, но именно таким образом до лейтенанта и дошло, что в какой-то момент в одну из башен "Киберлайф" пришёл андроид модели RK800 и затребовал подробную информацию о других моделях своего номера, особенно уже выпущенных. Само по себе это звучало мало адекватно — что мешало Коннору выяснить всё это через сеть? — и плюсом то, что, по рассказам некоторых работников, они очень испугались, увидев пришедшего. И нет, дело даже не в том, что это был тот самый девиант, что менее месяца назад пробудил толпу своих собратьев и привёл всех их на марш за свободу. Да и вёл он себя вроде как машина, которой просто нужна не особо секретная информация. Вот только маньячность и помешанность на какой-то сверхидее во всём его виде и каждом движении, с чем ранее никто из работников Киберлайфа не сталкивался и среди остальных девиантов не замечал, перепугали всех. А с учётом, кто за ним стоит и чьи "требования" он совсем недавно исполнял, очевидно, что лично ввязываться в конфликт с тем, кто эту революцию, собственно, и заварил, Киберлайф нисколько не стремится.

Недобрые подозрения тогда пробрались в седую голову, и даже переживания с волнениями, но Хэнк заткнул всё это в себе, не видя в них смысла. Что он, андроида искать бросится? Так с чего бы? В конце концов, его никто не терял, а что уж долбанутому тостеру пришло на ум, один Камски знает — хотя это не точно.

Тогда Хэнку показалось, что Сами Небеса его услышали, потому что на следующий день утром на блюдечке принесли ему на работу самого Маркуса — лидера девиантов. Настолько серьёзно и деловито попросившего разговор с лейтенантом Андерсоном, что девушки в регистратуре словили возбуждённое "ах!". А то, как они делились на обеденном перерыве впечатлениями о парне с разноцветными глазами, и вовсе заставляло Хэнка краснеть от ощущения собственной бестолковости в этой жизни.

Но оно — смущение — было после. А сначала — тот самый разговор с Маркусом, по поводу которого он в департамент и пришёл. Суть его оказалась проста — Коннор пропал. Если точнее, просто ушёл из Иерихона, ни с кем не попрощавшись, разве что только Маркусу молча отсалютовал перед выходом.

Странно-странно-странно. Задавал лейтенант вопросы со всем своим профессионализмом, а Маркусу же, кажись, и вовсе в кайф было на них отвечать. Наверное, потому что с Хэнком он мог искренне поделиться своими переживаниями касательно прототипного детектива, и точно знал, что спорить касательно объективности его переживаний с ним никто не будет.

В итоге после окончания разговора Андерсон понял, что по сути не понял ничего. Да, дружеское отношение одного андроида к другому стало очевидно, но это нисколько не помогло понять, что с этим "другим" всё-таки происходит.

Но!

Окинув сидевшего сейчас напротив Коннора заумным взглядом, пока тот перезагружал что-то в своей башке, и взвесив все за и против, Хэнк, усмехнувшись, подтвердил для себя свои же выводы, по поводу которых размышлял который час. О том, что раз не можешь найти ответ на загадку умудрёнными опытом вопросами и не менее заумными ответами на них, стоит изменить тактику.

Ответ на поверхности.

— Как ты?

В этот вечер Хэнк хотел как алкоголик — кем он, собственно, и являлся — нажраться. И бутылку поставил, и вискарь в стакан налил, и в руках этот стакан с час держал, буравя его с суровым видом. И так и не сделал ни одного глотка. Не шло и всё. А потом на кухню пришёл Сумо и начал тыкаться носом в ноги, напоминая, что его миска вообще-то пуста. На этой доброй ноте Хэнк окончательно плюнул на свой несостоявшийся план и встал с насиженного места, дабы накормить собаку. Да, он думал, что сидя, что стоя. Много и упорно. О том, что было. О том, где этот чёртов тостер носит. О том, нахера он, находясь в Иерихоне, перепугал своих же собратьев нетипичным для андроидов выражением лица, а со слов Маркуса — "присущим психически больным людям". Да, беседа лидера и лейтенанта оказалось долгой. И что искренне порадовало — никто не смел совать в неё свой нос. Даже самый злой и длинный. Продуктивной её, увы, назвать нельзя, но по крайней мере Хэнк теперь знал, что к нему в любой момент может нагрянуть один конкретный гость. И раз его настолько — опираясь на слова всех, от кого он о Конноре слышал — бьёт в механических конвульсиях, наезды и возмущения следует отложить в дальний ящик.

Сейчас главное разобраться, в чём дело.

— В порядке. Система перезагрузилась.

Ожидания оправдались следующим вечером. Вломился в дом андроид с ноги. Точнее, ей постучал по двери. А на возмущённые возгласы "кто такой умный долбится в гости в двенадцатом часу?!" предстал перед лейтенантом с коробкой торта в руках и дипломатом через плечо. И в тот момент Хэнк увидел подтверждение всех услышанных ранее слов:

Коннора пиздец как заглючило.

Внешне всё как обычно — тот же самый пиджак, галстук с зажимом, прилизанные синтетические волосы, начищенные почти до блеска туфли. Диод, правда, напряг. Вместо голубого, жёлтого или красного он горел настолько бледным цветом, что казался выключенным. А глаза, обычно напоминающие о тепле, тёмном шоколаде и кофе, теперь сквозили тленом, ржавчиной и безысходностью. Ну и да, то самое безумное выражение лица — с которым и взаправду при сильном старании можно смахнуть на психа — отлично подтвердило, каким же образом конкретно этот андроид сумел перепугать кучу народу.

Увидев Хэнка, он протянул вперёд коробку. С тортом. На недоумение в ответ несколько раз проморгался и выдал, что вообще-то хотел принести пончики, упаковку от которых видел у лейтенанта на рабочем столе — где-то вычитал, что с пустыми руками в гости не ходят, — но в момент выбора что-то пошло не так. Потому держите торт.

Не синхронно подняв то бровь, то уголок рта, хозяин дома вроде как и хотел бы припомнить "много хорошего" касательно всего происходящего, но даже и напоминать себе не потребовалось, что ситуация для того неподходящая. Мягко говоря. Потому что и присматриваться особо нет необходимости. И так очевидно, что...

Жопа капитальнее некуда.

Усмехнувшись, вспоминая, как произошло воссоединение напарников, Хэнк потрепал Коннора по волосам, каждой клеткой на пальцах ощущая, насколько тот напряжён. Получив разрешение войти — когда Хэнк молча отступил, пропуская его в дом — Коннор проговорил благодарность — рот практически не двигался, продолжая расплываться в ёбнутой улыбке, — и поставил торт на стол, а дипломат — у стены. Смерив бутылку пронзительным взглядом и что-то там проговорив на своём непонятном, он с максимальным остервенением взял стакан и вылил его содержимое в раковину. В этот момент Хэнку от злости реально хотелось откусить андроиду что-нибудь, но молниеносное осознание, что он разве что зубы о пластик таким образом сломает, остановило. Коннор тем временем как ни в чём не бывало помыл стакан и поставил сохнуть. Когда же его рука потянулась в сторону бутылки, Хэнк на максимальной скорости подлетел к столу и прижал дорогую подругу к груди. Не видя попыток отобрать её у себя, бегом от греха подальше засунул её в дальний ящик как можно глубже.

Отодвинув стул, тем самым приглашая Коннора к беседе, Хэнк сел напротив, когда тот приглашение принял. Коннор молчал, всё моргая и моргая, а улыбка тем временем разглаживалась — на самом деле не особо сильно, но андроид явно старался, — да и подёргивания плечами становились слабее. Когда же он заговорил...

Чем больше его слов выходило на воздух, тем отчаяннее Хэнку хотелось хвататься за голову. Да, он, конечно, отвесил недобрый комментарий о наглости, но это от охуевания, а не от реального отношения к мальчишке.

Да, Коннор принял в себе девиацию. Да, он осознанно поддержал революцию и перешёл на сторону Маркуса. Да, после её завершения он хотел помочь своим собратьям, несмотря на то, что отношение у большинства из них к охотнику за, какая ирония, девиантами, мягко говоря, напряжённое. И да, он искренне хотел попробовать на вкус, что же такое эта самая свобода, но во всём этом финальном представлении с тириумными бабочками и радостными возгласами не учёл один очень важный момент:

Если вся линейка твоей модели — девианты, то не стоит удивляться тому, что жить из всей тысячи RK800 захочет каждый. И каждый захочет считать себя последним.