Острые лучи раннего солнца отражались на белых панелях автобусов, которые змейкой заезжали в лагерь, принося двойную порцию шустрых детей. Лагерь тихо спал, лишь статуи около ворот радостно встречали новых жильцов, открывая чудный вид ещё сонного городка. Три здания в два этажа стояли в ряд, разделённые несколькими метрами, вдали виднелась столовая рядом с парадной площадью. Сонные лица смотрели из окон автобусов, радуясь лету и борясь с желанием закрыть глаза.

      Наконец, бравада закончила своё шествие и остановилась напротив самого крайнего корпуса №1 и выпустила ораву детей, которые спешили поскорее занять нормальное спальное место где-то близ окна.

      Надя держала в руках свой тёмный рюкзак, лямка которого болталась где-то под ногами, не выдержав такой тяжести. Зелёные глаза пытались высмотреть кого-то из толпы, которая с трудом просачивалась в узкие двери.

      — Яна, ты не видела Гелю? — вдруг под руку попалась девочка, которая с трудом тащила тяжёлую клетчатую сумку.

      — Неа, — послышался грохот моторов позади и весёлый смех пробегающих мимо мелких детей, — ты разве не с ней была в автобусе?

      — Нет, — ответила девочка, беря вторую ручку сумки Яны. — Её посадили с седьмой группой.

      — Господи, они сейчас дверь сломают, — вскидывая руку, прикрикнула Яна, указывая на толпу. — Будто их на улице оставят. С седьмой говоришь?.. Точно, она ведь будет в другом отряде.

      Надя лишь кивнула, опуская голову и смотря на высокую траву, которая щекотала оголённые ноги.

Любопытные лица начали выбегать из соседних корпусов, встречая своих старых знакомых. Лагерь шумно и возбуждённо проснулся, разнося музыку из колонок, которая просачивалась в воздух и в радостные возгласы детей.

      Наконец, заняв крайнюю койку подальше ото всех, Надя скинула рюкзак и стала доставать пару книг, расчёску, щётку и остальные мелкие принадлежности, ожидая Гелю, с которой делила походную сумку. Наблюдая, как остальные девочки столпились около окна, смотря вниз со второго этажа, девушка нервно проходилась расчёской по коротким волосам, притопывая ногой в такт внутреннему ритму. Восемь коек стояли плотным рядом, накрытые скатанными матрацами, по которым неспешно рос луч утреннего солнца.

      — Девочки, Юля Васильевна собирает всех на завтрак, — в проёме мелькнули только две косички, не показывая хозяйку. Весь лагерь спешил подкрепить свои силы перед открытием новой смены, которая продлится три месяца.

      — Эй, Надька, там я видела Гелю, — Любка догнала Надю и схватила под руку, указывая куда-то вперёд. — Она была с Тимуром.

      — Карповым? — девушка замялась.

      — Наверное… он из третьей группы, — внимание блондинистой девчонки было захвачено проходившей мимо компании девушек, и она ускакала к ним, бросив на прощание «Не киснь».

      Но Надя всё-таки кисла, с самого утра она не могла нормально поговорить со своей лучшей подругой, которая будто избегала её. В груди, как назойливая муха, росла тревога, что именно вчерашний разговор положил конец их дружбе.

      Держа руки за спиной, Надя в который раз сминала свои пальцы, дожидаясь щелчка костяшек. Голубые глаза напротив были опущены вниз, косы рыжеватого оттенка спокойно лежали на груди, поднимаясь при дыхании.

      — Мне… — начала было Геля, но осеклась. — Мне нужно собирать сумку.

      — Геля! — девушка торопливо повернулась и ускользнула за дверь, не оборачиваясь на зов. — Геля-я-я!

      Надя осталась одна в полутёмном холле, где пахло только покрашенным полом, что натолкнуло на воспоминания о покраске. Рука нервно теребила концы передних прядей, засовывая их в рот, но тут же выпуская. Ужасная привычка.

      — Вот же дура, — шёпотом произнесла Надя, идя вместе в своём отряде на завтрак.

***

      Саша Быков быстро перешагивал красную плитку и ступал только на белую, думая о предстоящем завтраке. Рядом, небрежно заложив руки в карманы, шёл Лёша, который был гораздо выше своего лучшего друга и почти не видел его задумчивого лица. Он внимательно смотрел перед собой, высматривая чёрные волосы Володи, который ускакал искать сестру.

      — Помнишь Яну с конкурса? — вдруг Лёша вспомнил прошлогодний конкурс, где они выступали с каким-то убогим номером, и, не дожидаясь ответа, продолжил. — Вроде я её утром видел. У неё были светлые волосы? Я что-то не помню.

      — Чего? — Саша поднял на него свои голубые глаза, не до конца осознавая его вопрос. — Яна, которая пела или которая стихи читала?

      — Это был один и тот же человек. У тя память как у рыбки. Хотя о чём я… да, думаю были светлые волосы. Она была выше меня или нет? — дальше он обращался только к себе, забыв про Сашу. — Да не могла она быть выше меня…

      Вдали замаячила грузная фигура Чернухина, лицо его было озарено радостной, но такой дурацкой улыбкой.

      — Вы чего как улитки? В столовке сейчас всё разберут.

      — О, Володя, помнишь Яну с конкурса? — Лёша сразу напал на друга со своими вопросами. — У тебя память получше будет.

      — Яну? Эм… Я, кажется, видел её в отряде Катьки, — Чернухин начал перебирать все лица, которые встретил на пути к своей сестре Кати. — Светлая такая?

      — Да! Я был прав, — с таким возгласом они зашли в свою часть столовой, где дети шумно работали не только ложками, но и своими ртами, разговаривая с пищей во рту и не обращая внимание на воспитательниц. — Приятного аппетита.