– Самая лучшая сборная в мире снова вместе! Новый учебный год – новые победы великой Сборной Пуффендуя!

– Не называй нас «Сборной»! И не ори так громко! – Доппо раздражëнно скидывает руку Джиро с плеча и громко вздыхает: – Лучше отведи нас в купе. Почему из всех нас ты пришёл первым?..

– Сабуро, – протягивает Джиро в ответ с непонятной интонацией. Вроде бы и злости в его голосе нет, но и восторга мало – Давайте чемоданы, я дотащу! А где Рио?

– Кажется, задерживается...

Доппо только сильнее сжимает ручку чемодана, но Хифуми улыбается и, коротко и лучезарно сказав «спасибо», протягивает свой багаж Джиро.

***

> Даже барсуки уже собрались. Ты где?

Сабуро злит его новенький технологичный и, несомненно, недешёвый телефон. Если запросы Джиро ограничивались «главное – чтобы не садился быстро и не сломался бы от падения с третьего этажа, не хочу, чтобы вышло как в прошлый раз...» (на ехидное «Ичи-нии стоит купить тебе кирпич, он не сядет и не разобьётся» тот ответил, что в следующий раз тестировать свою прочность при полёте из окна придётся дорогому младшему братику), то амбиции Сабуро в кирпич не умещались.

Процессор должен быть мощным, аккамулятор объемным; с низкой оперативкой, как на «кирпичах» Джиро, ломающихся с поразительной частотой, Сабуро не смог бы не то что открыть достаточно программ в фоне, но даже нормально музыку послушать; хороший объектив и высокая герцовка тоже могут быть полезными... К счастью, Сабуро умел дорожить своими вещами, и потому Ичиро не боялся выложить большую сумму за такие технологии, в то время как слишком узкий мозг Джиро не мог вместить в себя осознание мощности такой «игрушки», и тот – дураки не злятся и не завидуют, слишком сосредоточенные на своих скудных мыслях и на обществе таких же дураков – не просил у брата денег на крутой смартфон.

И нет, телефон-то работал отлично. Перевыполнил стандартные функции кирпича, которым довольствуется придурок Джиро телефона «дозвониться, написать СМС и посмотреть время» на несколько голов. Вот только Сабуро злило, что для связи с соседом ему приходится вспомнить о том, что любой телефон в первую очередь кирпич, и этот технологичный монстрëнок – не исключение. Ему приходится открыть проклятую иконку, ему приходится признать, что в сегодняшнем веке он пишет другу СМС.

Он очень чётко представил, как Гентаро, услышав такой несовременный писк из своего кармана, поднимает голову, удивлённо оглядывается с навечно застывшей на губах улыбкой, тянется к телефону... достаёт свою проклятую «Нокию». И совсем не торопится в купе.

Сабуро скинул синюю мантию на диван, обозначая – занято – и отодвинул окно. За поездом, на платформе толпилось слишком много людей, слишком много детей и взрослых, магов и магглов. Что-то неприятно зашевелилось в горле... Но Сабуро закрыл окно и опустился на диван.

> Чтобы ты знал, опаздывать – совсем не «эстетично» или «элегантно».

***

– Сасара-а!

Атака сзади – привычное дело. Но в этот раз хотя бы прозвучало предупреждение. Сасара почти успевает отскочить в сторону, но тонкие руки уже обхватили его со спины, сковали в цепкой хватке... хотелось бы сказать – объятий, если бы от этих объятий Сасара едва ли не полетел носом об пол.

– Я думал, ты из тех змей, что жалят, а не душат...

– Обещаю, в следующий раз укушу тебя в руку!

Сасаре удаётся вырваться из «лап» (или «хвоста»?) своего друга. Он разворачивается и осматривает его...

– Ты похож на просроченный леденец, – отчего-то сокрушенно вздыхает Сасара, рассматривая зелёную мантию соседа по комнате, накинутую поверх ярко-розовой рубашки. Рамуда вынимает (вряд ли просроченный) леденец изо рта и заливается громким смехом. Сасара знает, что он не обидится.

– А ты совсем не изменился за лето! Кто-то из наших уже занял место в поезде?

– Кажется, Дайс...

– Дайс! – тут же воскликнул Рамуда. Игнорируя тяжесть своего чемодана и Сасару, в два прыжка он оказался у поезда, растолкав испуганных первокурсников (несмотря на свой седьмой курс, Рамуда вполне сошёл бы среди мелких за своих по виду), ещё в один – взлетел в вагон и скрылся за углом. Сасара только покачал головой.

Когда он и сам поднялся в поезд, продолжая улыбаться, он всё же почти ожидаемо почувствовал что-то внутри, где-то возле спины, очень мелкое и холодное. Словно какой-то серый осадок медленно ложился в воздухе и почему-то тянулся через весь коридор, через каждое купе к позвоночнику Сасары. Старый стал, седьмой курс – вот спину и ломит, подумал Сасара и негромко рассмеялся. Старый, да. Седьмой курс.

Это его последнее первое сентября на платформе девять и три четверти. Разве что если он не подастся в учителя. Но Сасара точно знал, что его дальнейший путь после Хогвартса ведёт его далеко от стен родной школы.

Несколько учеников развернулись, заслышав смех; старшие заулыбались, младшие встревоженно зашептались. Старших, особенно слизеринцев, особенно старост, особенно – улыбающихся – первокурсники боялись больше всего. Но ученики повзрослее давно знают, что вне зависимости от своего факультета к Сасаре всегда можно обратиться за помощью, и что от Сасары не бывает больших проблем. Почти. По крайней мере, если рядом не слышно задорного голоса Рамуды. По крайней мере, эти проблемы редко заканчиваются травмами. Неплохое достижение для самых громких представителей Слизерина.

Сасара не расталкивал учеников. Он, взрослый, высокий и уверенный, проплывал между ними, не забывая улыбаться каждому. Одного особо испуганного младшекурсника он успел потрепать по плечу – тут сразу обмяк, на бледных щеках наконец выступил здоровый румянец, и мальчик неуверенно и благодарно улыбнулся старосте. Из года в год Хогвартс не менялся.

Менялись, наверное, ученики. Чем дальше по коридору, тем меньше бегущих куда-то в своих новеньких тёмных мантиях мальчиков и девочек попадалось, а, заглядывая в двери купе, Сасара то и дело вылавливал знакомые лица. «Сборная» Пуффендуя, как ласково звал свою компанию Джиро Ямада, капитан самой успешной и самой часто-посещаемой-медпункт команды по квиддичу, поселилась у самого входа; кажется, Хифуми и Джиро уже рассказали главные новости за лето (Хифуми – ещё и за по обычаю бледного Доппо, который пристроился у окна и выглядел особенно нервно в своей желтой и немного широкой мантии с приколотым значком старосты, Джиро – за каждого из своих братьев), и теперь все трое с восторгом, едва ли не приоткрыв рты, слушали байки Рио, из разряда тех, что обычно рассказывают у костра. Должно быть, и гитара у них тоже найдётся – Хифуми обязательно споёт что-то очень красивое и про любовь, Рио затянет старое и военное своим тяжёлым голосом, Джиро неуверенно взмахнëт рукой пару раз, но всё же соберётся и споёт что-нибудь... Сасара не мог подобрать подходящее слово для любимых песен Джиро, хотя что-то большое и важное их всех всегда объединяло. Наверное, точнее всего будет сказать так: его песня в любом случае будет уверенной и о чëм-то хорошем.

Почему-то Сасара старался следить за братьями Ямада. Как следит за особо проблемными и особо выдающимися в равной степени учениками староста с седьмого курса. Немного выше, с готовностью помочь. Нет, врать тоже было нельзя: Сасара прекрасно понимал, почему на самом деле он следит за ними, но эта мысль ему совсем не нравилась.

А вот и старший Ямада. Куко и Ичиро, шестикурсники-гриффиндорцы, почему-то забились в купе с кучей малышни, и Куко что-то очень активно пытался до них донести – малышня пугалась такого напора и липла поближе к спокойному Ичиро. Ичиро говорил мало, по большей части шёпотом – успокаивал первокурсников, но перебивать воодушевляющую (по мнению Куко) речь друга не хотел. Один из младшекурсников поднял руку и что-то громко возразил, и – Сасара рассмеялся – только сейчас он узнал в его лице будто бы утонувшего в толпе младшекурсников Джуши, четверокурсника-слизеринца, слишком боязливого для зелёного факультета и слишком громкого для четырнадцати лет. И сейчас он сказал что-то слишком громко, и слишком быстро испугался, когда Куко очень строго и так же громко «выстрелил» в ответ – должно быть, очередной своей высокоморальной присказкой.

По иронии, совсем близко и наверняка случайно оказались Саматоки и Джуто, которым, видимо, пришлось прибиться в купе к Сабуро и Гентаро. Сабуро кидает на толпу недовольные взгляды и склоняется над телефоном, Гентаро очень спокойно что-то объясняет Саматоки, который – хаха, Сасара и со спины, по одним ушам узнает, злится Саматоки или нет! – явно не в восторге от всей ерунды, которую ему втирает наглый когтевранец. Может, стоит зайти и разрядить обстановку? В конце концов, поздороваться с другом! Но Сасара только покачал головой сам себе. Ему остался только один год в Хогвартсе, Саматоки – два; если в последнее время они стали общаться друг с другом куда меньше, уделяя больше внимания друзьям-сокурсникам, то оно только к лучшему. К тому же, гордый значок старосты на груди Сасары не останется без внимания и только ещё сильнее взбесит Саматоки: тот сражался с Ичиро за что угодно, но за звание старосты Гриффиндора в первую очередь, и в этом году потерпел поражение.

Видимо, мест оставалось совсем мало и Дайсу пришлось зайти совсем далеко (Сасара даже сказал бы – пойти на крайности), потому что сколько бы Сасара не заглядывал в окошки, найти друзей не мог. Посадка заканчивалась, дети расходились по купе, в коридорах становилось всё тише; разве что старосты, наоборот, вышли в коридор не столько из-за обязанностей, сколько из-за непонятного чувства долга, на которое так давил значок на мантии, осматривали соседние купе и ловили потерявшихся младшекурсников. Сасара услышал стук дверей сзади и знакомые голоса: Ичиро вышел на патруль, одновременно с ним почти что под локти Джиро и Хифуми вытащили тихо проклинающего свой статус Доппо, пока Рио на удивление бесслышно выскользнул следом за «сборной» и направился в купе Саматоки и Джуто, из дверей которого устало и обречëнно оглядывал коридор Гентаро; Сасара развернулся, увидел, что братья Ямада радостно кивнули друг другу через коридор, почему-то поспешно развернулся обратно.

Ученики росли, но Сасаре всегда было интересно, рос ли вместе с ними Хогвартс.

По коридору вперёд тоже открылась дверь. Из купе, обеспокоенно склонив голову над планшеткой со списками и таблицами, вышел не староста, но учитель. Многие ученики, несмотря на очень молодой внешний вид профессора, считали, что его волосы уже покрылись сединой – должно быть, от должности заместителя директора, от звания декана, от ответственности за почти все факультативы в школе и от года работы на прóклятой должности учителя «ЗоТи» в прошлом. Возможно, Сасара бы поверил этим слухам, если бы не помнил профессора Цуцуджимори старостой Когтеврана. Высоким, суровым и самым честным в мире. И всё таким же седым.

Рошо поднял голову, заметил Сасару и медленно улыбнулся. Интересно, как сильно за лето Сасара вырос в его глазах? И не только в буквальном смысле, наверное. И сейчас Сасара почувствовал себя по-настоящему взрослым и высоким, зелёная мантия и значок в миг стали куда тяжелее, но это была приятная тяжесть – Сасара знал, что эта тяжесть ему в самый раз, более чем по силам, без тяжести даже было бы как-то неправильно. Глупые шутки крутились в голове, но вместо их всех ему очень хотелось сказать особенно весело: теперь ты видишь, каким когда-то я видел тебя! Открыл рот – и не смог сказать ничего. Но Рошо кивнул, как будто бы всё прекрасно услышал.

– Ты же помнишь, что мой последний год в Хогвартсе был самым невероятным из всех семи? Я уверен, ты сможешь похвастаться тем же.

Сасара только сделал вид, что услышал только эту часть. Только сделал вид, что не услышал – «был самым лучшим, потому что в Хогвартс пришёл ты». Только сделал вид, что не понял – «ты сможешь похвастаться тем же, потому что я приложу для этого все усилия». Но, немного подумав, всё же честно ответил на то, что не услышал:

– Спасибо.

И Рошо кивнул снова.

***

– Дуй лягушку, дуй лягушку! Давай-давай-давай-давай-давай-давай... Ура-а! Дайс надул ля-гуш-ку!

«Старшее Трио», головная боль всех учителей и опора всех младшеклассников, снова в одном купе. И встретило Сасару купе терпким запахом шоколада.

– Саса-ра! Ты пришёл! Наконец! Ты почему так долго?

– Поезда – очень частая причина аварий, – покачал головой Сасара – Меня сбили.

– Как это – сбили? – недоверчиво оторвался от очередной шоколадной лягушки Дайс. Его яркая красная мантия уже пестрела пятнами, которые вряд ли отстираются быстро.

– Налетел на какого-то младшего? – вопросительно протянул Рамуда – Он остался цел?

– Он цел, – Сасара тяжело опустился на сидение – Но из-за этого я сбился с пути.

– Заканчивай шутки шутить, я волновался вообще-то! – строго и беззлобно сказал Дайс под смех Рамуды и протянул Сасаре несколько желейных бобов – Будешь?

– Он полтележки скупил! – тут же закивал Рамуда – Как увидел сладости, глаза – во! – он резким движением растопырил пальцы, показывая, как округлились глаза Дайса – И всё, вся тележка на нашем столе.

– Она сказала, что у неё ещё запасы есть! – фыркнул Дайс – Так что не страшно, другим тоже достанется!

– Ты такой забо-отливый!

– А то!.. Стой, это ты издевался? Рамуда! С каких пор ты вообще жалуешься, увидев сладости, так ещё и бесплатные?!

Сасара потянулся ко столу сам, достал несколько шоколадок – самые обычные, разве что со странными начинками и объемными вкладышами, как у «лягушек». Открыл одну из них. Интересно, а для кого-то шоколад – это вкус Хогвартса?

Дайс и Рамуда продолжали шуметь, и Сасара совсем не знал, помнят ли они о том, что у них остался всего год. Но ему совсем не хотелось, чтобы они вспоминали. Пускай шумят.