– Новый учебный год – новые победы великой сборной Пуффендуя, – как заведённый, раз за разом повторяет Джиро. И в этот раз он собрал «сборную» – не настоящую, в семь человек, трое из которых всегда были «преходными», «отваливались», как говорил Джиро, очень быстро, успев получить свой первый синяк, а только самых верных. С Доппо и Хифуми он пережил долгих четыре года сражений бок о бок, с Рио – все пять. Рио был единственным шестикурсником и потому, играя со второго курса, как и положено, смог набить себе стаж в пять лет; Джиро «помог» учитель полёта и по совместительству его отец, который хоть и пропустил сыночка в команду почти что по блату, но, Джиро был уверен, сделал это только для того, чтобы посмотреть на то, как быстро тот сдастся, испугается тяжёлых мячей и оставшейся слишком далеко внизу земли. Джиро не сдавался, подчинил себе ветер и метлу. И полёт стал его стихией, что признала вся школа, а победить отца в честной дуэли в небе уже не казалось такой невероятной затеей. И сейчас он не собирался сдаваться тем более. Сейчас никак не мог, потому что Джиро прекрасно осознавал, что означает пятый курс для всех из них – кроме, конечно, Рио, который этой заразой уже переболел, которого она как будто бы и не коснулась.

Доппо тоже осознавал, что означает пятый курс для них всех, и потому молчал и только смотрел на очередные схемы поля на доске исподлобья. Перебивать Джиро совсем не хотелось, но и слушать его тоже не хотелось совсем.

Но когда Джиро спросил сам, молчать было сложно:

– Вы же понимаете, что означает пятый курс? – громко и почти что с вызовом бросил он друзьям. Хифуми покачал головой:

– Я как раз хотел тебя спросить: почему ты считаешь, что именно в этом году нам необходимо работать так усиленно? Разве это наш последний год в Хогвартсе?

– Нет, но... – Джиро запнулся, посмотрел на своих товарищей как-то разочарованно и очень, очень усиленно посмотрел, прямо таки с напряжением, будто бы пытался через взгляд передать всё, что он чувствует по поводу пятого курса. Никто не понял, не почувствовал. Никто не вспомнил и про The Dirty Daws.

– Вы... правда не понимаете, что это означает? – тихо спросил он, уже пытаясь придумать новый способ как-то донести свою мысль.

– Я прекрасно понимаю, – внезапно сказал Доппо и встал со стула. Он посмотрел на Джиро прямо, но под его взглядом снова запнулся, опустил голову, отвёл взгляд.

– Я... я хотел...

– Чё ты мямлишь?

– Я... давно хотел... с-сказа...

– Говори громче!

Доппо набрал больше воздуха.

– Я хочу сказать, я ухожу из команды!

Джиро замер. Доппо замер тоже. Замерли и Хифуми, и Рио.

И почему-то в голове у Джиро стало очень пусто. И из пустоты возникла только одна мысль: началось. Раньше, чем он боялся.

– Я... что-то сделал не так? – наконец пробурчал он несколько растерянно – Я слишком громко с тобой говорю? Давай я буду говорить потише...

– Нет, всё в порядке, – отрезал Доппо одновременно неожиданно и совсем не неожиданно резко – Дело не в тебе, и... И дело, наверное, во мне, просто я...

– Не надо винить себя! – замотал головой Джиро – Я, должно быть, совсем не лучший капитан команды. Ты можешь поговорить со мной, и я постараюсь что-нибудь исправить...

– Не надо, совсем не надо! Ты отличный капитан, ты отличный игрок и лидер, ты ко всем очень добр, это я, я, я...

– Ах, так вот что ты имел в виду под пятым курсом? – звонко подал голос Хифуми и встал рядом с друзьями, уверенно положив руки им на плечи – Первая любовь, подростковая и чистая – она прекрасна в любом своём проявлении... Но, думаю, вам всё же стоит заканчивать с вашей дешёвой оперой, ха-ха!

– Оперой? – всё так же растерянно отозвался Джиро, продолжая смотреть куда-то сквозь Доппо.

–Дешёвой?.. – тихо переспросил Доппо, и в его глазах снова промелькнуло то страшное, что иногда из него вырывалось.

Хифуми продолжал смеяться и звонко болтать, но Джиро почти не слышал. «Ти-Ди-Ди», звучало в его голове, словно ломаный пульс. «Ти-Ди-Ди»... Джиро хотелось подумать: что бы на моём месте сделал бы Нии-чан? Потому что Ичиро бы точно справился, для Ичиро не бывает безвыходных ситуаций. Но Джиро знал: Ичиро не справился. Если не справился Ичиро, то что делать Джиро?..

– Почему? – спросил Джиро, кажется, перебив какой-то монолог Хифуми, на который Доппо уже успел отвлечься. Все, включая Рио, который, оказывается, успел встать и подойти поближе к друзьям, посмотрели на Джиро. Джиро хотел попробовать улыбнуться, но в ту же секунду передумал и даже не стал пытаться.

– Ну... пятый курс, – тупо пробурчал Доппо, снова вешая голову – Ты же сам знаешь. СОВ, все дела... нужно готовиться к экзаменам. От этого очень многое зависит. Я совсем не хочу опозориться перед всей школой, завалить экзамен, быть исключённым из Хогвартса, поставить крест на своём будущем, остаться без возможности работать и без дома, пытаться выжить в общежитии среди магглов, искать...

– Понял, понял! – взмахнул рукой Джиро. Все уставились на него, ожидая, что он скажет в продолжении. Но сказать было нечего. Он только посмотрел на Доппо очень... пожалуй, ему было жалко Доппо, но была это жалость или взгляд на жалкого, сказать было сложно. Джиро стоял ещё несколько секунд. Развернулся.

– В таком случае, я исправлю схемы... Когда найду себе другого напарника на роль загонщика.

И всё-таки, иногда и Джиро приходилось сдаться.

***

– Я совсем не хочу... чтобы вышло так же, как у Нии-чана.

Сабуро морщится и не отрывается от книги. Джуши отрывается от разглядывания очередного бутерброда и смотрит на Джиро вопросительно.

Раз в Хогвартсе есть «Старшее Трио» – есть и «Младшее Трио». Правда, если Сабуро и Джуши приходилось хотя бы иногда держаться друг друга, пусть их и отличала разница в один курс, то Джиро был старше их всех, учился на пятом курсе – проклятом, проклятом пятом курсе! – вместе с кучей «нашумевших» в школе ребят. Но видимо за дружбу с Джуши и родство с Сабуро... да нет, на самом деле очевидно, за что его приписали к этой компании, и ответ был куда банальнее – просто чаще, чем с кем-либо другим, Сабуро и Джуши видели рядом с Джиро.

Библиотека была обязательным условием: Сабуро не собирался терять время и отвлекаться от уроков, да и Джуши хотел бы подтянуть свои предметы. Со стороны Джиро обязательным и «очень по-пуффендуйски», как хором заявляли Сабуро и Джуши абсолютно разным тоном, было принести с собой еды, ещё свежее, чем поступает в Большой Зал. Джиро приходилось мириться с окружением книг, Сабуро – с запахом еды, и только Джуши всё устраивало. Он откусил бутерброд очень осторожно, но явно будучи в нём заинтерисованным побольше, чем в открытой книге.

– Так что там с Нии-ча.. с вашим Ичиро? – спросил он, жуя колбасу. Джиро и Сабуро переглянулись, но последний тут же опустил взгляд к книге.

– Ну, в общем... Ты же помнишь The Dirty Daws?

– Конечно, это было ещё в прошлом году... Это как Трио Старших. Я имею в виду, известные, крутые, к ним все идут за помощью. Только потом... – он запнулся.

– Они разошлись в середине прошлого года, – не поднимая головы от книги сказал Сабуро. Сказал – и словно отрезал что-то важное и прошлое.

– Но я так и не понял, почему, – признался Джуши.

– Должно быть, Нии-чана и Аохитсуги тоже подкосили экзамены... Тоже пятый курс, тоже СОВ... – Джиро совсем не хотелось произносить эти слова.

– Сами по себе они не были слишком устойчивы, – пожал плечами Сабуро – Возможно, экзамен действительно повлиял на состояние пятикурсников. Рамуда, будучи в прошлом году шестикурсником, слишком обходит Ичи-нии и Аохитсуги по способностям. Профессор Джигунджи... ты сам понимаешь. Команда из трех учеников – и декана абсолютно не имеющего к ним отношения факультета?

Конечно, это было правдой, но всё же это «не имеющего к ним отношения факультета» резануло по ушам, Джиро поморщился. Понятное дело, профессора Джигунджи знали все, помимо трансфигурации, травологии и ухода за магическими существами он «вёл» всё медкрыло, и не было ученика, который не был «должен» ему как минимум благодарности. По крайней мере, Джиро приходилось бывать в его кабинете весьма часто... хотя иногда и не из-за травм – за его обошедшиеся без травм выходки профессор Джигунджи отвечал так же, будучи деканом Пуффендуя. Что, в конце концов, значит, что TDD не имели отношения ни к профессору Джигунджи, ни к Пуффендую?! Разве Нии-чан и страшный Аохитсуги не появлялись на койках в медкрыле с завидной периодиностью? Разве, в конце концов, Нии-чан совсем не имеет отношения к нему, к Джиро? В глазах Сабуро – наверное, да.

– Не такая уж и странная компания...

– Ну да, конечно. И почему она тогда распалась?

Джуши ничего не сказал, но остановился на этих словах настолько красноречиво, немного испуганно переводил взгляд с Сабуро и Джиро, что все поняли: это действительно было резко, больно, грубо и неправильно со стороны Сабуро – бить вот так. Но Сабуро подобное никогда не смущало, и он перелистнул страницу. Почти наверняка – только чтобы прервать тишину, от которой и самому становилось неловко.

– Ладно... значит, мне нужен загонщик, – Джиро и сам решил не давить на младших – А-агх... Джуши!

– А?

– Приходи ко мне в команду!

– Т-ты что? – тот быстро замахал руками – Так нельзя! Я же со Слизерина. К тому же, я уже в команде. К тому же, ты знаешь, что я плохо играю...

– Если ты так думаешь, то почему продолжаешь играть? – искренне удивился Джиро. Джуши в свою очередь удивился этому удивлению. Пожал плечами.

– Я думал, ты знаешь... Куко сказал, что это должно помочь мне стать уверенным. Что физические тренировки – верный путь для мужчины, и к тому же поможет мне в практиках отчищения и дисциплины. И даже Хито... п-профессор Амагуни сказал, что это хорошее решение.

– Всё равно звучит как-то неправильно, – поднял бровь Сабуро. Но Джиро уже переключился на него:

– Сабуро! Но ты же ещё не в команде! Сабуро-о...

– Отвали. Тебе же сказали, тут нет пуффендуйцев.

– Да это ничего... Я тебе парик найду. Или ещё что. Выйдешь ты за пуффендуйца. На каникулах в одном жёлтом ходишь.

– А ты – в синем, но мозгов это тебе не прибавляет! Отвали, я же сказал! – Сабуро со злостью захлопнул книгу и отодвинулся от брата – Я на метлу – ни в жи... Я не хочу. Я не вижу смысла в погоне за мячиками ценой переломанных костей.

– Конечно, не видишь, – вздохнул Джиро, обречённо опускаясь лицом на стол – Такому, как тебе, совсем не понять...

– Ээ?! А это ещё что значит?!

– Я хотел бы показать тебе, как это – летать... – пробубнил он в стол – Тогда бы ты точно... Ха-а! – он резко вскочил, получив книгой по затылку. Больно, вообще-то!

– Вот тебе и «ха-а»! И не заговаривай о квиддиче снова! Никогда!

– Ребят, нас выгонят за шум, – попытался улыбнуться Джуши.

– С каких пор тебя это волнует?!

– Р-ребят! Хотя бы не хором!.. Ну вот, к нам уже идут... Джиро, прячь еду!

***

Проклятые экзамены. Они забирали у Джиро друзей, и, кажется, понемножку забирали детство. Если подумать, то экзамены забирали у него и Сабуро, всегда, даже на каникулах – даже когда он читал «для себя», всё равно это было учёбой, а значит, считалось. Если подумать ещё, то именно экзамены, сломав TDD, оставили нестираемое тёмное пятно на белоснежном образе Нии-чана – не что-то плохое, но что-то бесконечно зудящее болью, непрощённое, злое и по-детскому грустное. И хотя сияние Нии-чана было неоспоримым, абсолютным, невероятным, и в этом Джиро никогда не сомневался и никогда сомневаться не будет, знание, что даже Нии-чан не смог бы выйти из ситуации, в которой теперь оказался Джиро, выбивало почву из-под ног, злило, тоже зудило болью и вызывало запрещённую, неправильную грусть. Грустить нельзя, потому что грустью ты никак не поможешь. А поэтому – заткнулся и пошёл делать.

Только делать было абсолютно нечего.

***

– И какая муха тебя укусила?

Хифуми совсем не кажется обиженным, даже почти не выглядит растерянным. Куда больше он выглядит сонным и почему-то немного воодушевлëнным. Хотя, как это «почему-то» – всë-таки это воодушевление было постоянным спутником Хифуми. Только Доппо казалось, что оно настолько перечило ситуации, что хотелось стереть эту улыбку с лица друга, сказать ему – нет, всё совсем не «будет хорошо», всё плохо, очень плохо, будет хуже, и всë это – больше не по вине Доппо. По вине кого угодно, по вине улыбающегося Хифуми, но совсем не Доппо! Но и это состояние не было чем-то новым. Все эти тяжёлые мысли вырисовывались на лице Доппо так же часто, как и воодушевление на лице Хифуми, и последний за очень много лет дружбы прекрасно научился узнавать эти эмоции. И, наверное, не реагировать на них.

– Не муха, а СОВ'а, – всë-таки выдавил из себя Доппо убито. Это не должно было быть шуткой, но Хифуми рассмеялся слишком громко. «Слишком» – для нормального человека, не для Хифуми.

– И всë-таки, зря ты так из-за этого переживаешь?

– Что значит – зря? – пробурчал Доппо. Неужели он не понимает, что означает пятый курс для них всех?!. На него в один момент, и, наверное, на Хифуми тоже, накатило чувство дежа-вю, неприятное и пахнущее виной, поэтому Доппо поспешно отмахнулся от него.

– Ты с этими экзаменами быстро загнёшься, – закачал головой Хифуми – Ты уже загибаешься. Посмотри на себя. Куда это годится! Мятая мантия, мешки под глазами, а волосы...

– Мне кажется, я всегда так выгляжу...

– Вот именно! Разве это нормально?

– Точно понормальнее тебя! Я хотя бы не кричу о себе на всю школу!

– Ну, ну, не волнуйся! – примирительно замахал руками Хифуми – Это все поправимо! Твой внешний вид, я имею в виду.

Доппо внезапно очень захотелось вернуться на роль загонщика – хотя бы для того, чтобы в руке была бита. Если удастся запустить бладжер в лицо тупоголового блондина – ещё лучше. Нет! Нельзя так о нём. Дышать... и контролировать.

– Ты хотел меня поддержать или поиздеваться? – прошипел Доппо, перехватвая сумку на плече покрепче.

– Поддержать, конечно! И я, как друг, говорю тебе: зря ты это сделал.

– Это не называется поддержкой! – взвился Доппо. Хифуми снова засмеялся.

– Почему же? Я ведь хочу тебе как лучше!

– А получается – как обычно...

– Что тогда ты будешь делать с... ну, этим? Другим?

Хифуми произнёс этот вопрос, как произнёс бы любой другой. Как спросил бы, что Доппо собирается поесть на завтрак и почему надел рубашку шиворот навыворот. И сам Доппо тоже уже почти перестал чувствовать при этом вопросе, как что-то внутри переворачивается, как куда-то внутрь уходил воздух и медленно тянет в одну точку то, что внутри – органы, мышцы и кости, кровь и кислоты. В последнее время...

– Мне кажется, я контролирую его лучше, – тихо сказал он.

– Профессор Джингуджи не одобрит твоё решение...

– Да мне плевать, что скажут профессора и другие, – ещё тише сообщил он и вжал голову в плечи совсем сильно. Но Хифуми встал перед ним, ноги – на ширине плеч, лицо всë такое же радостное, вытянул руки, будто бы что-то в них держит и очень сосредоточен на этом. Доппо догадался: бита.

– Я думал, тебе нравится квиддич, потому что, выбрасывая злость своего обс...

– Заткнись! Замолчи! Не называй его!..

– ... помогает тебе оставаться стабильным в остальное время! – Хифуми изобразил, как, по его мнению, Доппо должен отбивать мяч – Раскрошишь всем лица бладжером на поле! – и больше не хочется бить людей после матча...

– Ага, пока Джиро не раскрошит лицо мне.. – Доппо почти что на автомате потянулся к Хифуми с желанием отнять «биту», ему не принадлежащую, но вовремя спохватился: не хватало ещё с этим драться за несуществующую вещь... Стало так обидно, что не удастся вырвать из рук Хифуми свою вещь, что хотелось ударить его. Не очень сильно, наверное. Так, на всякий случай.

– Так потому что нужно отбивать мяч! – засмеялся Хифуми – А не пытаться убежать от него, когда у тебя в руках бита... Но это ничего! Квиддич – сложная игра. Ты ещё научишься!

– Я четыре года играю в квиддич, идиот!

– Всë будет хорошо, вот увидишь!

– Чтоб тебя...

***

Джиро не просто склонился, прямо таки навис над каким-то третьекурсником в жёлтой мантии, который выглядел весьма взволнованно. Джиро вербовал нового участника. Он не кричал и не махал руками, но, кажется, и от его почти спокойного голоса было слишком много какой-то радостной и уверенной энергии, так что его «жертве» приходилось только сильнее вжимать голову в плечи.

– Джиро! – позвал его Хифуми, будучи уже совсем рядом, и не сильно потянул за рукав куртки. И он, и Доппо подошли совсем бесшумно – Доппо хотел что-то тебе сказать! Это насчёт ухода. Он считает, что создаёт тебе много проблем со сменой оборудования и формы, и поэтому он хочет компенсировать...

– А, да, – радостный взгляд Джиро притух, уверенность куда-то вылетела из его голоса, оставив его совсем без цвета – Но ты не волнуйся! Я капитан, я разберусь. Не так уж и много проблем...

– Нет, Джиро, так нельзя, – уверенность странным образом перетекла в голос Доппо и теперь, пойманная Каннонзакой неумело и непривычно, билась, заставляла голос дрожать – Нельзя. Я другое хотел сказать. Я возвращаюсь.

Хифуми посмотрел на друга очень удивлённо. Джиро удивился тоже, и тоже в его глазах забилось что-что – но не уверенность, а что-то куда более хрупкое и очень светлое.

– А... почему? – осторожно, боясь разрушить это хрупкое, спросил Джиро. Но взглянул на Хифуми: «что ты ему наговорил?», и, конечно же, «спасибо».

– Я поговорил с Хифуми, и понял... что мне правда будет в чего этого не хватать. Я имею в виду, если я перестану играть в квиддич, я сильно отдалюсь от вас всех... Ты же будешь общаться со мной меньше, да, Хифуми?

– А? Да не... – Хифуми не успел закончить: на его плечо опустилась тяжёлая рука Рио, на удивление незаметного и тихого – Ну... может, немного...

– Наверное, мне будет не хватать наших тренировок и обсуждения матчей, и мне будет не хватать... матчей тоже... я имею в виду...

И тут Джиро всë-таки понял, хотя Доппо даже не объяснил до конца. Всë-таки иногда им удавалось понять друг друга.

Доппо набрал побольше воздуха.

– Я люблю квиддич. Я люблю полёт. И атаковать, и защищать, и даже получать синяки – я все это тоже люблю. И побеждать, и проигрывать.

Джиро улыбался уже очень, очень широко. Но, собственно, это и была его обычная улыбка, привычная, прежняя. И эту улыбку Доппо, на самом деле, тоже любил, и любил смех Хифуми, и Рио любил тоже, особенно когда он вот так вот кивает:

– Я очень рад слышать это, Доппо.

Доппо любил Сборную почти так же, как любил полёты и квиддич. И сейчас, когда всë было хорошо, когда все почему-то так широко улыбались от его слов, когда... ох, похоже, это действительно настолько невероятное событие, что Джиро даже переступает через негласную, но почти железную грань, забывает о правилах и о том, что они оба – парни, достаточно взрослые (пятнадцать лет!) и достаточно сильные, и всë же резко тянется, чтобы заключить Доппо в объятия – только на две секунды, на одну, даже на доли секунды, тут же отходит назад даже подальше, чем стоял раньше, но улыбается ещё радостнее; так вот, только сейчас Доппо понимает, скорее до него доходит осознание, как оно доходит после критической ситуации, аварии или падения лифта, что только что ты, вообще-то, мог умереть, и откуда-то взявшееся при выбросе адреналина спокойствие испаряется, и становится просто радостно, что всë осталось позади – вот так и Доппо почувствовал, что какая-то трещина, которая возникла между ними на одно мгновение по его вине, грозилась разбежаться на паутинки и сломать, разбить их Сборную на стеклянные ошмётки, залаталась, остановилась, уснула. Кажется, иногда и Доппо мог понять, что имеет в виду Джиро, пусть и не сразу.

Только теперь где-то внутри поселился и страх, пока что слишком заглушëнный хорошим. Но разве есть трещины, которые залатаются полностью?

– Видишь, как оно всë? – зачем-то непонятно, но очень уж весело и без тени смущения сказал Джиро так и стоящему на месте третьекурснику, который теперь выглядел если не испуганно, то очень неловко – Сборная снова в сборе! Так что ты, малой, не расстраивайся, но приходи к нам, как подрастешь ещё немного. К тому времени, наверное, другие участники уже «отвалятся»...

«Малой» быстро закивал, очень обрадованный тем, что смог избавиться от внимания страшного капитана, и постарался незаметно ретироваться. Быть ещё одним, кто тоже быстро «отвалится», причём обязательно в медкрыло, ему совсем не хотелось.

– Отдых и учёба важны в равной степени, – внезапно сказал Рио – И Джиро, и Доппо правы. С одной стороны, нам нужно взять от этого года как можно больше впечатлений, но с другой стороны, экзамены – вещь важная. Более того, спорт – лучший способ переключить деятельность после заучивания.

– И к чему ты клонишь? – на всякий случай напрягся Джиро.

– В этом году действительно стоит сбавить количество тренировок. Но и относиться к ним нужно серьёзнее, чем раньше. Доппо, ты должен помнить, что каждая твоя тренировка, и как часть спортивной дисциплины, и как коммуникация в команде с друзьями – вклад в твою здоровую учёбу и в эффективное усвоение знаний. Джиро, ты тоже должен помнить, что учëба – очень важное дело, особенно когда на носу экзамены. Тебе стоит уделить ей больше внимания, и я уверен, что Доппо сможет помочь тебе и с теорией, и с магической практикой, так же как и твои братья. Вы оба понимаете, о чем я говорю?

– Думаю, да... – неуверенно сказал Доппо, но все же выдохнул несколько облегчённо. Вздох Джиро звучал скорее обречённо, но всë же и счастливо тоже – всë же самое страшное осталось позади.

– Да, я понял. Я обещаю, я постараюсь... Я выложусь в этом году на все сто!

– Вот и договорились. Всем четверым из нас придётся постараться.

– Рио... Но ты же на шестом курсе. Ты не сдаешь экзамены в этом году.

– Конечно. Но мне же нужно убедиться, что их сдадите вы. И доживëте до конца года. Поэтому постарайтесь, пожалуйста.

– Да! – хором пообещали все трое пятикурсников.