На столе уже не парил заваренный ранее кофе, он остыл, холодным противным месивом вместе с этой молотой мякотью. В смежной с кухонькой комнатой раздавались глухие возгласы наполненные легким волнообразным по своей тональности смехом, руганью и гулкими звуками падающих предметов.

Весенний ветерок залетел в оконную раму, заставил пластик соприкоснуться с боковой стенкой. Он лёгким дуновением поспешил залететь сквозняком во все двери, во все комнаты, заставляя кожу покрываться мурашками, заставляя запах весны разлетаться по всей квартире. Редкий в нынешнее время запах цветущей груши мешался с сиренью и молниеносно заставлял будоражить рецепторы носа. Какие-то бешеные и весёлые мысли напрашивались в голову.

Поток воздушной стихии добрался до спальни, откуда грохот всех вышеупомянутых звуков стал превышать допустимые утром спросонья децибелы...

– Это нихуя не смешно, Арс, мы, кажется, договаривались!

– Когда это? – невинно произнёс лис, забежав за тумбу в дальнем углу комнаты. – Тебе что, жалко? Сергунь...

Арс с самого утра, собираясь на общие съёмки буквально ограбил ящик с разноцветными носками. Когда-то Серёжа говорил, что вещей Арсения в его доме больше, чем его самого. Это было правдой, да такой, что вещи постепенно стали не иначе как общими. А потому их общая любовь к странноватым, милым и уютным рисункам на одежде, аксессуарах порой была препятствием. Матвиенко уже вчера обговорил большую часть того, что хочет надеть утром. И Попов... Конечно решил взять перечисленные вечером его другом вещи. 

Серёжа не зло спихнул с кровати сложенные в стопки вещи, вытащил из-под одеяла подушку, с не иначе как с меткостью снайпера попав по наглой взъерошенной макушке актёра и заставив того недоумённо вскинуть голову. Хитрая улыбка Матвиенко заставила Арса схватить ту же вещицу и кинуть её в ответ. Тот увернулся, запутавшись ногами в скинутом им же белье, одеяле, с грохотом завалившись на них и удивлённо фыркнув, наконец найдя нычку Арса. Носки яичного желтка с енотами, те самые, что он не смог найти тогда, когда проснулся. 

– Эй! Серёж! 

– Что упало, то пропало, слышал такое? 

– Это нечестно! 

– Да ладно! Что-то я не вижу честности, когда я ранее сказал, что пойду в них. 

Арсений нахохлился, приняв стойку воробья, в секунду напрыгнув на Матвиенко и сцепившись с ним в смертельной схватке будто за самую необходимую для него вещь.

Минут пятнадцать подобных кувырканий на прохладном от проветриваемой квартиры не дали никакого результата, Серёжа был настоящим хищником, который вцепился в свою добычу мёртвой хваткой. В конечном итоге разгромив порядок комнаты, помяв себя ещё больше, чем было до этого от руки самой ночи, Арс обиженно сел на угол кровати, привычно вскинув нос и тихо пофыркивая. "Сергунь" наконец сумевший привести комнату хоть немного в приличный вид, обернулся, оперевшись о косяк.

– Сумеешь за пять минут сделать приличный завтрак, носки – твои. 

Каштановая макушка дёрнулась воодушевлённо. Актёр вскочил, умчавшись на кухню. Матвиенко усмехнулся, крикнув:

– В следующий раз пощады и подачек не будет!

– Кончено! – гулко донеслось из глубины квартиры.

На обоих сторонах дома оба усмехнулись, подавив позывы к смеху. Конечно в следующий раз будет тоже самое. И Серёжа вновь обязательно уступит.