Лето подходит к концу, дети начинают старшую школу, и становится слишком холодно, чтобы люди хотели приходить в бассейн. Билли находит работу в автомагазине, чтобы предотвратить еще на некоторое время выселение Нилом. У них нет для него постоянной позиции, но он получает достаточно, чтобы заплатить аренду по желанию Нила и все еще заправлять свою машину, так что это сойдет для него.

(Когда-то съехать был его мечтой. Теперь это значит уехать от Макс.)

Он обычно оказывается блокунять в Семейном Видео в свободное время. Он уже привык к Харрингтону как к адекватной замене Максин, и Бакли тоже в кругу знающих. Как они оба продолжают получать совместные смены столько раз — ебаная загадка, особенно поскольку это место пустует по выходным и нет никакой необходимости в более чем одном сотруднике, но Билли не будет тем, кто разобьет эту группу. Они говорят постоянно, и примерно восемьдесят процентов их разговоров — это стычки, и это та самая вещь, которая бы невыносимо раздражала Билли Раньше. Теперь же он позволяет им окутать себя. Ему нравится, как приземленность напоминает ему, что ничего хуже не происходит.

Бакли достаточно смешная.

Он не то чтобы тусуется с ними. Больше… существует в периферии их дуэта.

Он начинает приносить с собой книгу, потому что это достаточно быстро становится блядски неловким — просто стоять в магазине, пока другие люди приходят и уходят. Однажды, в углу появляется стул, и Билли клеймит его своим. Он сидит там и не столько читает, сколько просто скользит глазами по словам в нужде заняться хоть чем-то полезным. Это все равно тупое дерьмо, единственные книги, которые у него есть, это старые заданные еще в школе, Стейнбек, Мэри Шелли и Оруэлл.

Они говорят с ним, если им нужно разбить их аргумент, иногда, когда он о детях, или если им становится скучно, если одного из них нет.

У Кита, чел, который, как позже выясняет Билли, чертов менеджер этого места, нет чувства самосохранение до такой степени, что это блядски поразительно, но он позволяет Билли остаться, стоило Бакли уговорить его, что Билли совершенно точно приведет еще больше телочек, то есть, ну же!

Она указывает на него с головы до ног в ее привычной судорожной манере, и Билли поднимает на нее бровь.

Она продолжает притворно блевать за спиной Кита, пока тот критично его оценивает.

Потому он сидит в углу видеопроката, в котором не работает, перебирает потертые старые карманы пальцами, измазанными в машинной смазке, которая не отмывается, прежде чем он снова ею испачкается, и уходит перед закрытием лишь в те дни, когда его младшую сестру нужно забрать со школы.

Живет роскошной жизнью.

Это ограничение из-за необходимости, но… оно не так уж плохо. Не то, что он бы выбрал или терпел бы Раньше, но… все изменилось теперь. Его приоритеты изменились. Задротка в группе и король старшей школы, упавший с вершины славы, но черт возьми, насколько Билли плевать.

Харрингтон может его убить и Бакли поможет — это все, что имеет значение.

Хотя, им не помешало бы поменьше болтать.

Думать, прежде чем говорить.

Это солнечный полдень, в магазине было бесконечно пусто целый день, и книги никогда недостаточно интересные, чтобы всецело задержать его внимание. Однако, он пытается притворяться, что эта все-таки интересна. Что он не слышал, как они говорят о Маппетах и той девочке Тэмми.

Но они внезапно притихли. Заметно притихли.

Он поднимает взгляд, и они оба таращатся на него широкими глазами. Готовые к атаке. Бакли выглядит так, будто сейчас набросится или, возможно, заплачет.

Он закатывает глаза.

— Господи, расслабьтесь, — говорит он им, силой переводя глаза обратно на книгу. — Я из гребаной Калифорнии.*

*Калифорния — даже в 80-е считался самым либеральным по отношению к ЛГБТ штатом.