Пак сидит в объятиях любимого мужчины. Намджун, кажется, задремал под популярную дораму, которую они решили посмотреть перед сном. Чимин запрокидывает голову и любуется. Во-первых, ему сейчас так хорошо и удобно. Да, нога болит. Да, страшно за своё будущее. Но, конкретно сейчас, сидя между ног у своего любимого мужчины, лёжа на его широкой груди… Младший впервые думает о том, что он счастлив. Во-вторых, Ким Намджун невероятно красивый. Этот мужчина заставляет мальчика скулить. Властность и забота, которую дарит ему, какому-то студенту, практически без семьи и без имени.

Немного слезятся глаза. Это тоже страшно. Вдруг он, мальчишка, сделает что-то не так или надоест. Но эти мысли в мгновение перекрывает та пламенная речь в машине. Чимин же тогда даже не дышал. Нет никаких сомнений, что их союз не будет простым. Но сердце не глупое, а умное и оно не зря сделало свой выбор.

Пак поднимает руки и обнимает за мощную шею. В эти выходные младший хотел таки дойти до конца в их ласках. Его мужчина, несомненно оказался искусным любовником, особенно в сравнении с девственником Паком. После оргазмов, Чимин иногда ловил себя на мысли, а не скучно ли будет с ним.

Хватка объятий усилилась. Чимин крупно вздрогнул и улыбнулся.

— Я заснул, прости, — Намджун аккуратно подбирает ближе к себе мальчика и утыкается носом в его волосы, вдыхая аромат.

— Хён, — Чимин гладит чужую мощную шею своими нежными пальчиками, — ты устанешь со мной няньчится, — даже сам младший не знает вопрос это или утверждение.

— Что тебя беспокоит, мой мальчик? — Намджун улыбается по-доброму, ластится и поворачивается удобнее для разговора.

— Много чего, — признается Пак, — всё вот так тебе расскажи сразу, — показывает язык.

— Нежность, — шепчет Джун в губы и целует аккуратно, — тебе совершенно не о чем беспокоится, — бормочет между поцелуями, — но если что, я всегда готов к диалогу. Только скажи, договорились?

Он на руках относит юношу на второй этаж. Намджун усаживает на край ванной парня и сам присаживается перед ним. Чимин не моргает, дышит через раз. Ким же, стоя на коленях перед парнем, разматывает эластичный бинт, который фиксирует вывих от бедра и до начала гипса голеностопа.

— Врач дал мне подробные инструкции, — бормочет мужчина, — на ночь мы снимаем фиксирующую повязку, оставляем в покое мышцы и не трогаем ортез. — Намджун освобождает опухшую ногу от фиксации. Пальцами оглаживает белые разводы от гипсового раствора, — Хорошо, что мы съездили в мою клинику, — бурчит Ким, — как бы я тебя мыл с обычным гипсом? — Заглядывает в глаза.

— Спасибо тебе, хён, — искренне благодарит Чимин.

— Просто знай, что это не жалость, даже не думай о таком, — сжимает маленькие ладошки, и целует костяшки, — я забочусь искренне. Я хочу попытаться тебе дать всё самое лучшее. Потому что очень сильно люблю, — выпаливает неподумавши.

Чимин широко распахивает глаза, Намджун тоже. Они молчат какое-то время. Смотрят друг на друга. Чимин ничего не говорит в ответ. Это признание вылетело, как гром среди ясного неба. Они оба понимают, что слишком рано.

— Ты можешь не отвечать, — хрипит Намджун, ещё крепче сжимает маленькие пальчики.

— Еще очень радо для таких слов, — также хриплым голосом отвечает Пак, — но это взаимно хён, — улыбается в ответ на широкую улыбку с ямочкой, — взаимно на столько, что я иногда этого пугаюсь, — признается.

— Мой маленький, — целует Джун.

Они принимают душ вместе. За окном уже почти, ночь, когда Ким выносит, закутанного в полотенце юношу из ванной. Наличие передовых медицинских технологий, и возможностей Намджуна, позволило сменить обычную гипсовую шину на хороший качественный ортез, с металлическими вставками и самой лучшей фиксацией.

Ким снимает мокрую после душа лангетку и любовно целует каждый маленький пальчик на ноге. Им нужно высушить эту штуку перед сном. Чимин смеется заливисто, поджимает пальчики на ногах от поцелуев. Намджун поднимается мокрыми поцелуями вверх по ноге. Аккуратно касается отекшей кожи колена. Смех резко сменяется на протяжный вздох, переходящий в скулёж. Мужчина целует бёдра, особенно много времени уделяет внутренней части.

— Ты сводишь меня с ума, прелесть, — низким от возбуждения голосом через поцелуи говорит старший.

— Хён, — хнычет мальчик, — как же мы…

— Тш-ш-ш, — Намджун нависает сверху, аккуратно, чтобы никак не потревожить травмированную ногу, — сладкий, — отодвигает чужие руки от красивого лица, — секс это конечно, очень приятноя, но не самая важная часть отношений, — целует в нос, — как только твоя нога начнет безболезненно сгибаться в колене, мы с тобой обязательно поиграем, договорились?

— Ну хё-ё-ён, — тянет Чимин и сам тычется в поисках губ.

— Ломаешь меня, словно наркотик, — рычит Намджун, грубо впиваясь поцелуем. Он чувствует, как на плечах появляются царапины, — если обещаешь не дергаться, я тебе отсосу, окей?

По комнате разносится очень громкий стон. Только от услышанного, от представления в своей голове, парнишка возбуждается. Усмешка мужчины теряется где-то в поцелуях, которыми от покрывает торс мальчика, спускаясь вниз. До этого они не доходили так далеко. Из ласки были только многочисленные поцелуи, разные по интенсивности и чувствам. Куча засосов и укусов на теле младшего, обласканного руками, заставляли юное тело крупно вздрагивать и кончать. Многочисленные потирания мальчишки через одежду, срывали крышу у взрослого мужика. Пару раз, будучи в душе Намджун доводил их обоих до разрядки уверенной дрочкой двух членов одновременно. И вот недавний внезапный риминг.

А сейчас, Ким Намджун, глава ВН корпорации, со всей своей старательностью, держит одной рукой бедро больной ноги, контролируя его покой. Второй рукой ласкает яички, насаживаясь на член студента ртом. Пак не отличался большим размером. Обычный, стандартный член, около 17-18 см длиной в возбужденном состоянии, с красной головкой, из которой так обильно течет при возбуждении. Нет ярких увитых вен и всего такого. Но это так правильно ощущается. Их разница в размерах просто колоссальная. Везде.

Чимин слышит только звон в ушах, глаза зажмурены. Из ощущений лишь жар рта. Это его первый минет. До этого был первый риминг. Пак уверенно отдаст свою девственную задницу этому мужчине. Чимину хочется большего. Но не сегодня и не завтра и, вероятно, не в ближайшие пару недель. Намджун сглатывает, нависая над парнем и заглядывая ему в глаза.

— Вкусный мальчик, — целует, делится его же вкусом, — придёт время и я сожру тебя, — воркует Намджун.

Чимин даже отвечать на поцелуй не успевает. Его ещё мелко потрясывает от оргазма. Ким первый разрывает поцелуй. Смотрит внимательно ещё раз чмокает в кончик носа и встаёт. Пак видит, что у его мужчины тоже стоит. Он привстает на локтях и окликает мужчину.

— А как же ты, хён?

— Сегодня я справлюсь сам, а позже мы с тобой что-нибудь придумаем.

Намджун скрывается в ванной вместе с лангеткой в руках. Дальше Пак слышит звук фена. Младший улыбается счастливо. О нём действительно заботятся. Сейчас вот сушат феном фиксатор. Чимин не находит свой телефон, вероятно тот остался где-то на первом этаже. Все звуки стихают и возвращается мужчина. Всё так же обнаженный. Чимин пялится, но ему не стыдно.

Ким видит каким взглядом на него смотри его мальчик, но не дает своему зверю выхода. Уж точно не сейчас, когда эта прелесть лежит с переломанной ногой. Мужчина аккуратно возвращает лангетку на голеностоп и слышит тяжелый вздох. Он ещё раз целует отрытые участки ноги и колено. А после забирается в кровать, нежно прижимаясь к юноше.

— Хён, а как же твоя работа? — внезапно прерывает тишину.

— Врач сказал, что первые две недели будут самые тяжелые. Поэтому пока за меня работает Юнги, — Джун массирует кожу головы, путаясь в светлых лохматых волосах, — как он сам сказал, устроили демо-версию управляющего. Когда мы сходим с тобой к врачу повторно, как раз через две недели, там будет видно. Спи, мой маленький, — целует в висок и тоже прикрывает глаза.

***

Следующие две недели проходили по практически одинаковому сценарию.

Утром Намджун транспортировал младшего на себе на кухню, не позволяя использовать костыли на лестнице. После они вместе готовили завтрак. Чимин помогал как мог, сидя за столом. Младший отказывался носить дома хоть что-то, что не футболка его мужчины. Не то, чтобы тот был против. Пару раз заскакивал Юнги, привозил какие-то очень важные документы на подпись и просто проводил с ними вечер. Большую часть дня, они проводили в кабинете.

Тогда, в самые первое утро в этом доме, Чимин не попал именно в кабинет. Теперь здесь стоит его кресло, с выдвигающимся столиком. Учёбу никто не отменял. Пусть он пропускает все практики, но вместо этого больше углубляется в теоретическое изучение. Так, в вечер перед днем, когда у них был назначен повторный осмотр у врача, Намджун залипает на парне. Мужчина повернулся что-то спросить и пропал. Чимин всегда занимался тихо. Сидел в наушниках, слушал лекции или выполнял какие-то другие задания, полностью погружаясь в учебный процесс. Вот и сейчас, будучи полностью в работе, не заметил внимательного взгляда.

А Ким буквально облизывался. Чужие ноги лежат на выдвинутой нижней части кресла. Светлая макушка выглядывает из-за экрана старенького ноутбука. Маленькие пальчики крутят карандаш, а свободная рука покоится на бедре. Голом бедре. Все футболки старшего для студента были словно платья, под которыми были только боксеры. Гладкие ноги манят мужчину.

Он очень хочет овладеть своим мальчиком. Очень. За эти две недели, Ким понял ещё одну очень важную вещь, никогда ещё его дом не был таким живым. От стен часто отскакивал звонкий смех. Спальня была пропитана их перемешанным ароматом тел и возбуждения. До полноценного секса они так и не дошли. Но приноровились к взаимной дрочке. Намджун часто расслаблял своего мальчика минетом, а тот отвечал ему лаская после маленькими пальчиками и доводя до разрядки крупный член мужчины.

— Сладкий, — прохрипел Ким, скидывая наваждение. Потому как Чимин своими пухлыми губами захватил кончик карандаша. Но Пак не слышал.

Намджун аккуратно коснулся здоровой ноги, оглаживая голую ступню и щиколотку. Пак даже не дернулся, но свой внимательный взгляд поднял. Чимин стянул наушники, улыбнулся и выпятил губы для поцелуя. Нет, до этого они успели «осквернить» гостиную с вытекающей там столовой-кухней, ванную и спальню. А кабинет вот еще нет.

Чимин знает этот поцелуй. Уже знает. Это властно, чуть грубо и мгновенно возбуждающе. Мальчик аккуратно отодвигает столик со своей техникой и тянет за плечи мужчину ближе к себе. Студент за эти две недели как только не придумывал, чтобы уже заняться сексом. Но без здоровой ноги, он этого сделать не сможет.

Руки Намджуна везде. Под футболкой, проходятся короткими ногтями по ребрам и щипают за торчащие соски. Губы не только на губах, но и на скулах, на шее, на ключицах. Ким не может отказать себе в оставлении ярких меток, а Пак только больше подставляет свою шею и торс. Он не признается, но после со счастливой улыбкой рассматривает своё тело. Это приятно. Приятно принадлежать любимому.

Стон эхом отлетает от стен. Намджуна перекрывает от мягкости и податливости этого парня. Мужчину просто ведёт из-за отзывчивости его любимого. Ким возлагает очень большие надежды на полноценный секс в последующем. И на более серьезные игры тоже.

Возбуждение тихонько спадает. Сейчас им не захотелось доходить до конца. Только подразнили друг друга. И в тот момент, как поцелуй прерывается, на весь дом раздаётся трель звонка. Они не ждали гостей, а у Юнги есть запасной ключ. Ким ещё раз чмокает парня в нос, поправляет свои домашний штаны с футболкой и выходит из кабинета. Чимин не слышит голосов, поэтому хватает свои костыли и выходит следом. По мере приближения к кухне-столовой-гостиной, сердце заходится чуть быстрее. Появляется тревожность.

Именно на кухне, он видит своего мужчину, за кофеваркой. После на своём месте видит незнакомую женщину. Пак не истеричка, поэтому неловко кашляет, привлекая к себе внимание. Джун тут же разворачивается и бросив дела с кофе, в пару шагов подходит к юноше. Чимин скорее машинально откладывает один костыль и, перенося вес на здоровую ногу, крепко держится за бицепс мужчины. Это всё длится несколько секунд. Пока незнакомая женщина внимательно наблюдает. И молчит.

— Могу я попросить тебя пересесть, — голос Нама серьёзный, но не грозный.

— Да, — женщина встаёт и меняет место, пересаживается на свободный стул столовой, — а кто это, Джуни? — Она переводит взгляд с одного на другого. В её глазах читается полное непонимание.

— Что ты будешь?

— Кофе? — Спрашивает Пак, пряча глаза под отросшей челкой.

— В почти восемь вечера? — Парирует Ким, убирая своей рукой непослушные волосы, — нам завтра к девяти в больницу.

— Какао? — Делает новую попытку Чимин. Получает кивок согласия и вновь прячет глаза за челкой, опуская голову.

Намджун даже не думает лукавить. Он просто хочет, чтобы этот внезапный разговор прошел спокойно. Именно поэтому сейчас Нам успокаивается, пока готовит напитки им всем троим. Чимин чувствует на себе изучающий взгляд. Он наблюдает какое-то время за напряженной спиной хёна и переключает свое внимание на незнакомку. Пак молчит, но вежливо улыбается. Наверное впервые за его недолгую жизнь, он полностью вручает себя в руки старшего. В том плане, что маниакальное состояние: «я всё сам и мне никто не нужен» уходит на второй план, когда рядом его хён.

Намджун ставит Чиминову большую кружку с какао, небольшую чашку с ароматным кофе гостье и себе чай. Повисает недолгая тишина.

— Мам, познакомься, это Пак Чимин — мой любимый человек, — Джун накрывает своей ладонью маленькую чуть дрожащую ладошку мальчика. Продолжает, — Чимини, это моя мама Ким Сонха.

— Приятно познакомиться, — мальчик действительно искренне улыбается и кивком головы приветствует женщину. Ему даже почти не страшно. Немного неудобно, из-за своего внешнего вида. Но видимо это такая судьба представать перед важными для его мужчины людьми в подобном виде.

— Джуни, мы можем поговорить наедине? — Голос женщины заметно дрожит.

— Не думаю, что это хорошая идея, — Ким крепче сжимает руку парня и смотрит в глаза матери.

— Хён, — Пак может и младше на тринадцать лет, но он не глупый, он всё понимает. Чимин переворачивает руку и переплетает свои маленькие пальчики с большими мужскими, — вам нужно поговорить вдвоём, — спокойно говорит юноша, — я вернусь в кабинет и закончу проект, хорошо?

— Помочь? — Соглашается Ким, подавая костыли.

— Только если отнесешь моё какао. Сейчас у меня не так много рук, — смеется Чимин и встает на костыли, — я действительно очень рад нашему знакомству Ким Сонха, — Чимин ещё раз кланяется, как может и уверенно ковыляет обратно в кабинет.

Намджун одаривает мать выразительным взглядом и тихо идёт следом за своим мальчиком. Чимин ловко усаживается обратно в своё кресло и чмокает в ответ мужчину. Ким выходит из кабинета, не закрывая дверь. Ему нечего скрывать от своего мальчика. Чимин очень ценит этот жест и спокойно принимается за доработку презентации.

***

— Он ребёнок! — Первая реакция женщины, когда возвращается Ким.

— Мама, — укоризненно.

— Что мама? — Сонха очень эмоциональная, — ты ему в отцы годишься. Я, знаешь ли спокойно реагировала на всех твоих предыдущих пассий. Но он ребенок.

— Хватит, — пресекает мужчина громко хлопнув по столу, — во-первых, меня никогда не интересовало твоё мнение по поводу моей личной жизни. Я тебе ещё лет в пятнадцать сказал, что внуков тебе не подарю. И ты сама приняла меня. Слава богу на дворе двадцать первый век. Отношения между мужчинами — это нормально.

— Но он мальчишка! — Перебивает женщина.

— Во-вторых, — так же спокойно продолжает Ким, — Чимину семнадцать. До его совершеннолетия осталось несколько месяцев. В-третьих, это единственный человек, который показал мне, что значит жить. Не ты, мама, а он. Если тебе больше нечего сказать, то разговор об этом окончен.

— Джуни, — женщина чуть ли не всхлипывает, — я же как лучше хочу. Он вытрясет из тебя все деньги и свалит в туман. Знаю я таких смазливых мальчиков.

Чимин крупно вздрагивает, когда слышит глухой удар. Он слышал разговор, не мог НЕ… Весь дом окутывает тяжелая аура. По телу Пака пробегают большие мурашки.

— Хватит, — рычит Джун, — или ты принимаешь мой выбор, мама. Или единственный человек, который лишится тут денег, будешь ты. Вероятно, ты забыла за чей счет живешь последние десять лет. Забыла, кто вытащил тебя из дерьма с тем мужиком. Забыла, кому должна быть благодарна своей спокойной жизнью.

Звонкая пощечина раздается на весь первый этаж. По щекам мальчика текут крупные слезы. Он сам зажимает себе рот, чтобы не всхлипывать громко. Больше всего он боялся именно этого. Его не примет семья мужчины. О своей он даже не задумывается, знает, что никто и не поинтересуется.

— Я тебя родила! Неблагодарный ты ребенок! — Женщина кричит, не сдерживается в эмоциях.

— Это всё, что ты сделала для меня, мама, — стойко спокойным голосом продолжает Ким, — уходи. Так и быть, на твой счет всё также будут поступать выплаты. Это всё, что я могу для тебя сделать сейчас, — Намджун медленно выдыхает и продолжает, — приходи на разговор, когда будешь готова принять мой выбор. Чимин тот, с кем я намерен провести остаток своей жизни.

Хлопает входная дверь и Пак не дышит. Он хотел бы сейчас подбежать к своему любимому, обнять, расцеловать лицо и подарить свою ласку. Но юноша не уверен, что удержится в костылях.

Но никуда бежать не надо. Намджун сам приходит, садиться рядом с парнем и практически укладывается на него, закрывая собой, словно щит. Футболка намокает от мужских слез. Ким не сдерживается, ему очень обидно от слов матери. Но потерять своего мальчика гораздо страшнее. Он не переживет этого. Чимин гладит по смоляным волосам, успокаивается сам и целует куда может достать.

Они есть друг у друга. Именно сейчас их связь становится ещё крепче.

Любовь красной нитью, связывает не только два сердца, а две брошенные ранее души.

***

Утро наступает как и обычно. Под ласковые поцелуи и объятия. Вчера, переместившись в спальню, Намджун рассказал свою историю прошлого. О тяжёлом детстве, когда они с матерью скитались по домам её многочисленных мужиков, потому что негде было жить. О том, что никогда не видел своего отца и как подвергался регулярным избиениям со стороны отчимов. О том, что поступил сам в закрытую старшую школу, с возможностью проживая в общежитии для малоимущих. Рассказал как там встретил Юнги и с тех пор они дружат. Рассказал, как работал везде где только мог, чтобы поесть и накопить на мечту. Намджун без утайки поделился, что уже будучи в университете, начал задумываться о своем будущем. Именно тогда, будучи студентами первокурсниками, они с Юнги открыли своё маленькое дело. Никто не хотел иметь дел с ними двумя. Но они бились и несмотря на череду мелких заказов, таки смогли выйти на больший уровень. Рассказал, как его мать объявилась только когда Джун уже выпустился и основал ВН корп. Рассказал о том разговоре и «прощении» матери, что с тех времен живет за счет сына.

Отдельной темой ночного разговора был рассказ о прошлых «отношениях». Мужчина не лукавил, не утаивал. Он честно признался, что имел периодические постоянные связи с парнями, оплачивая их услуги. Рассказал и о собственных правилах, по которым жил. А после долго и усердно целовал своего мальчика, признаваясь в любви; признаваясь в том, что именно он перевернул своим присутствием всю жизнь взрослого мужчины.

На осмотре у врача, Намджун выглядел довольным. Он не отходил и помогал передвигаться по больнице. А после того, как выслушал все новые рекомендации, отошел с врачом в его кабинет. Чимину должны были еще поставить витамины уколом, чтобы процесс восстановления был более успешен.

— Ким Намджун, — вежливо начинает врач, — вам совершенно не о чем беспокоиться. Чимин действительно хорошо восстанавливается. Его колено уже в порядке. Можно начинать давать нагрузку, в здоровых количествах: аккуратные занятия для разработки сустава, лист с рекомендациями вам даст медицинская сестра. Я могу ещё порекомендовать массаж, чтобы его мышцы оставались в максимально рабочем состоянии. Всё таки столько лет танцев не проходят для организма бесследно.

— Хорошо, — кивает Джун и ждет, доктор явно что-то хочет ещё сказать, — можете продолжать, — подталкивает Ким.

— Меня немного напрягает его психическое состояние. Прошло всего две недели, вероятно он очень переживает за дальнейшую возможность заниматься танцами, но и я не могу дать никаких гарантий.

— Что можно сделать? — Мужчина серьезен, он как никто понимает, что без танцев его мальчик погаснет.

— Рекомендации достаточно общие: больше отдыха, никаких нервных переживаний, курс массажа и лечебная физкультура, — перечисляет врач, — главное, чтобы он сам себя внутри не съедал переживаниями. И ещё, — врач снимает очки и трёт переносицу, — я знаю вас не первый год, господин, но мальчик до сих пор несовершеннолетний и по закону я обязан передавать данные его официальному представителю.

— В случае возникновения любых проблем по этому вопросу, у вас есть мой телефон и телефон моего помощника. Вам стоит лишь позвонить, — мужчина спокоен внешне, хотя его дико злит, что все кому не лень тыкают дурацким возрастом, — до следующего приёма, доктор.

Вновь эта уютная тишина в машине. Чимину сняли эластичный бинт и теперь ему можно сгибать колено. Мальчик рад, вновь иметь контроль над собственными ногами. Он танцор и ему это очень важно. Намджун обдумывает слова врача, о моральном состоянии парня. Следующий приём ещё через две недели и есть большой шанс, что лангетку снимут. И голеностоп будет восстанавливаться уже через мази, витамины и усердные тренировки.

— О чем задумался, хён? — Пак оставляет терзание своей ноги и поворачивается к любимому.

— Может нам на пару недель уехать из города? — Внезапно предлагает Ким, — снимем домик где-нибудь на Чеджу. Там свежий воздух, новая обстановка, устроим себе отпуск. А перед следующим приёмом вернемся.

— А как же твоя работа? — Чимин светится изнутри. Конечно, ему очень нравится идея отдохнуть вместе с любимым.

— А вот давай и узнаем, — подмигивает Нам и сворачивает в сторону офиса.

Чимин чувствует себя гораздо лучше. Они заходят в здание офиса медленно, под косые взгляды окружающий. Пак до сих пор на костылях. Но шагает уверенно. Намджун едва придерживает за талию. И кидает редкие злые взгляды на зевак. В зеркальном лифте, Чимин вновь сравнивает их внешний вид. Сейчас, они оба выглядят нелепо. Намджун в джинсах и толстовке, вероятно, никто из сотрудников его никогда не видел в таком виде. Чимин в свободных джуновских штанах и своей толстовке.

В приёмной соскакивает секретарь. Что-то тараторит, но Ким лишь отмахивается от нее. Он открывает дверь к себе в кабинет и улыбается другу. Его место пустует. Юнги сидит за своим столом, откладывает бумаги и приветствует вошедших.

— Какими судьбами? — Усмехается Юнги, наблюдая за другом. Ким же сейчас аккуратно помогает парню сесть, — соскучился по работе?

— Зашел узнать как тут всё без меня, — Намджун садиться рядом на диван и обнимает Пака за плечи.

— Всё работает, как часы, ты же и сам знаешь, — Юнги не договаривает, как в кабинет после короткого стука врывается Хосок.

Несколько секунд тишина, а потом Чон отмирает и кидается к другу с объятиями, озвучивая громким визгом свои эмоции. Юнги с теплотой в глазах наблюдает за сценой. Ким с интересом за другом.

— Задушишь, боже, — Чимин отрывает от себя друга и улыбается.

— Мы отойдём, — тихо говорит Намджун, — что-то хочешь?

— Кофе? — Вновь спрашивает Пак, но наткнувшись на только ему понятный взгляд, меняет, — горячий шоколад, — вздыхает с улыбкой.

Когда мужчины выходят, Хосок принимается расспрашивать друга обо всем и параллельно рассказывать свои новости.

— Ничего не хочешь мне рассказать? — С поддевкой спрашивает Ким.

— Нет, — также отвечает Юнги.

— А мне кажется, что хочешь, — они выходят до ближайшей кофейни, — ты знаешь, что отношения на работе между сотрудниками запрещены.

— У нас нет такого правила, — фыркает Мин и, о Боги, краснеет.

— А я смотрю ты хорошо изучил это вопрос, — смеется Ким, по-доброму конечно, — тебе давно пора было остепенится.

— Кто бы говорил, — вновь фыркает Юнги и берет американо для себя и капучино для Хосока. Намджун молчит, он сам всё понимает.

— Ладно, — соглашается и оплачивает свой заказ, — расскажешь мне об этом потом, как посчитаешь нужным. Я, собственно чего заехал, — Ким спокоен, он знает, что может себе это позволить. Как показала практика, корпорация без него не рухнет, — хочу увезти Чимина на Чеджу. Врач беспокоится за его эмоциональное состояние.

— Ты же не разрешения приехал спрашивать, — Юнги переводит внимательный взгляд на друга и его глаза широко раскрываются, — о Боже, Джун, — шепчет Юнги, так как они заходят обратно в здание, — ты уверен?

— В первые я в чём-то уверен настолько сильно, — Намджун улыбается и чуть алеет щеками, под дружескими хлопками друга по плечу. Столько слет дружбы — сильнейшая ментальная связь.

Они возвращаются в кабинет и застают двух парней. Мин подает капучино Хосоку и присаживается на край стола. Они ещё что-то обсуждают между собой, в основном то, как Чону работается в их компании. И, удостоверившись, что всё в порядке, а также получив поддержку друга, они возвращаются домой.

***

Чеджу встречает их соленым воздухом. Пак запрокидывает голову и вглядывается в ясное голубое небо. Он счастлив, мог бы пустился в пляс. Дорога до нужного домика и заселение, с ковыляющим на костылях Чимина выматывает их обоих. К моменту, как самые необходимые вещи были разобраны, сил осталось только на душ и ужин.

Еду заказали в домик, и в пока ожидали, отправились в душ. Уже никакого стеснения нет. А вот желание растет в геометрической прогрессии. Всё начинается с невинных поцелуев. Оба знают, что держаться уже всё сложнее. Чимин балансирует на одной ноге, пока его крепко держит мужчина. Пак хнычет, трется о бедро. Подвиливает задницей и просит. Просит. Просит.

— Хён…

— Я сам с трудом держусь, мой сладкий, — рычит в ответ Джун, — но твоя нога…

— Мы аккуратно, пожалуйста хён, — зарывается пальчиками в густые волосы мужчины и царапает кожу головы. Стонет протяжно, откидывает голову назад, предоставляя всё своё тело на растерзание.

— Что же ты со мной делаешь, мой хороший, — Намджун выключает воду, выходит сам, окутывает в большое полотенце парня и на руках заносит в спальню.

Намджун с любовью в глазах аккуратно укладывает на большую и мягкую кровать парня. Под больную ногу подкладывает подушку и снимает ортез. Чимин чуть ёрзает, укладываясь удобнее, из-за чего его полотенце спадает. Ким видит возбуждение своего мальчика, понимает, что обычных ласк уже мало.

— Хён, пожалуйста, — шепчет Чимин и привстает на руках.

Джун убирает мешающее одеяло. Чимин сгибает здоровую ногу в колене и отодвигает ее в сторону. Сам приглашает. Откровенно себя раскрывает. Намджун одеяло под собой сжимает до треска. Рычит. Ещё пытается себя сдерживать и наблюдает. А Пака окончательно уводит возбуждение. Он укладывает согнутую ногу на кровать, благо танцевальная растяжка позволяет. Кончиками своих пальцев касается себя, начиная с шеи. Легкими касаниями задевает собственные соски и чуть выгибается в спине. Закусывает нижнюю губу, смотрит в черные глаза напротив. Не отводит взгляда.

У Намджуна зубы стираются друг о друга. Вены на руках вздуваются. Но он смотрит. Хочет понять насколько далеко зайдет его прелесть. Чимин же оставляет одну руку и продолжает терзать собственный сосок. Другой, также касаясь собственного тела, спускается ниже. Чуть задерживается внизу живота и обходит стороной собственный член. Гладит ладонью своё бедро и кончиками пальцев касается внутренней части. Максимально близко к ягодицам.

— Моё, — рычит Джун.

В мгновение оказывается над парнем. Одной рукой удерживает его запястья над головой. Смотрит внимательно. Ни один взгляда не отводит. Чимин ещё больше зверя драконит. Губы свои облизывает. Просит.

— Я так много хочу с тобой сделать, — Намджун мокро, но ласково целует парня под собой. Ловит его стоны и головкой перевозбужденного члена трется о юношеское бедро.

— Сделай со мной хоть что-нибудь, — шепотом отвечает Пак, — а когда нога заживет всё, что захочешь.

— Только пальцы, маленький, — Ким выцеловывает лицо, — а когда нога заживет, всё остальное.

Намджун спускается вниз поцелуями. Обновляет свои следы на шее. Кусает, лижет, украшает россыпью засосов. Чимин не сдерживает своего удовольствия. Руки не опускает, хватается ими за прутья кровати и больше гнется в спине. Его тело сейчас словно оголенный провод.

Ким отстраняется на несколько мгновений. Достает из тумбочки стандартный набор смазка и презервативы. Ему они были бы малы, но для пальцев подойдет. Гладит юношеское тело, руками блуждает, целует куда может и хочет. Не обделяет вниманием и член, погружая его в тесноту и жар своего рта. Чимин стонет громко так, как никогда до этого.

Намджун отвлекает минетом, раскатывает на пальце презерватив и выливает смазки. Ещё выливает смазку на саму расселину. Сначала кружит у входа, играется, массирует, чуть надавливает, но не входит. Наблюдает за каждой эмоцией. Оставляет яркий засос на бедре и входит одним пальцев.

Высокий Чимина и низкий Нама стоны перемешиваются и отскакивают от стен спальни. Жарко, очень тесно и безумно хочется. Но Ким не зверь, он мужчина, который очень хочет порадовать своего мальчика ярким оргазмом. Джун нависает сверху, вновь целует, оставляя палец внутри. Размягчает поддающиеся стенки и добавляет второй. Чимин теряется настолько сильно в ощущениях, что боль в ноге уходит из сознания. Он чувствует только невероятно правильно чувство наполненности, непрекращающиеся поцелуи куда-то и любовь. Много любви.

Когда в Чимине три пальца, Намджун начинает менять угол. Он хочет, чтобы его мальчик кончил от стимуляции простаты. Чтобы его прелесть кричала так громко. И да, это происходит. Буквально со второй попытки он находит то, что искал. Пака подбрасывает на кровати. Только остатки разума, которые верещат что-то там про больную ногу не дают юноше сильно метаться по кровати.

Намджун чуть отстраняется, берет бутылёк со смазкой и выливает на чужую гладкую ногу. Чимин смотрит внимательно, он потерял такой нужный жар тела. И сейчас ещё липко.

— Сожми ногу, мой сладкий, — просит Джун.

Чимин схватывает не сразу, но понимает. Он чувствует как между бедром и икрой скользит большой горячий ствол. Пальцы внутри него, член трётся о его ногу. Очень близкая имитация секса. Намджун синхронизирует свои движения, наполовину лежа на парне. Рука, на которую он опирается, жутко затекает из-за тяжести. Но они вместе. Они едины. Они кончают одновременно.

Пак жмурится до белых пятен. Непроизвольно напрягает здоровую ногу. (И нездоровую тоже). Вытягивается весь как струна. До белых костяшек сжимает металлический прут изголовья кровати. Тугими толчками и очень долго из него выходит сперма. А после и вовсе вытекает струйкой. Очень много.

Чимин открывает глаза и видит максимально довольного мужчину над собой. Нога тоже в сперме. Но сил шевелиться нет совсем. Джун падает рядом, тяжело дышит и не может поверить. Даже от неполноценного секса, его мальчик получил струйный оргазм. Невероятно. Мужчина обтирает мокрым полотенцем начисто юношу. А после возвращается в кровать с едой.

— Интересно, что со мной будет, когда мы дойдем до нормального секса, — будто между делом интересуется младший.

— Мне тоже, — по-доброму посмеивается мужчина и кормит своего мальчика.