Субботним теплым вечером миссис Пейс гладила белье, и подводила итоги недели. C улицы доносились нежные трели вечерних птиц, иногда мычали в амбаре коровы. На тумбочке рядом с корзиной свежего ароматного белья стояла вазочка с мармеладными конфетками. Время от времени Шарлотта тянулась к ней свободной рукой и отправляла в рот одну-другую.
Малышка, как успели окрестить ее старшие Пейсы, сидела на диване прямо напротив прачечной и старательно складывала стопочкой чистые вещи, не нуждающиеся в глажке.
Прошла неделя с тех пор, как Лилли появилась в большом светлом доме. Ей здесь нравилось. В доме было уютно и прохладно. А по вечерам миссис Пейс открывала нараспашку заднюю дверь и дверь прачечной и тогда в дом залетал восхитительный теплый ветерок.
Выйдя из пикапа в день приезда, Лилли с удивлением завертела головой и сложила губы буквой "о".
– Это все ваша ферма? – потрясённо спросила она.
С трёх сторон дом был окружён полями, а с четвертой можно было увидеть соседнюю ферму. Сейчас на полях зеленели всходы кукурузы и пшеницы, и они неслись к горизонту бесконечным зелёным полотном, но жители окрестных ферм все равно умудрялись находить в этих джунглях давно протоптанные дорожки, чтобы не приходилось идти в обход.
Было на ферме Пейсов так много всего интересного неискушенному ребенку. На заднем дворе можно было покачаться на здоровенной черной покрышке, привязанной к дереву. А на соседней яблоне в густой зелёной листве спряталась попытка построить домик на дереве. Если влезть на нее, можно вообразить, что ты маленький эльф, который живёт в ароматном яблочном лесу.
Если выйти на крыльцо, перепрыгнуть две ступеньки и свернуть налево, то можно дойти до гаража мистера Пейса, а ещё дальше найти амбар с животными. Но Лилли ещё стеснялась делать такие дальние вылазки. Она только слышала, как урчала в гараже машина и доносились из амбара причудливые звуки.
Миссис Пейс волновалась о том, как примет девочку сын. Но Ли очень радушно отнёсся к госте. И хотя сама она немного стеснялась и сторонилась мальчика, в конце концов интерес переборол страх, и дети прекрасно поладили.
Каждый день после завтрака мальчик убегал куда-то, возвращался на обед и снова пропадал до самой темноты. Лилли с любопытством поглядывала ему в след, а потом принималась выспрашивать у миссис Пейс какую-нибудь мелкую работу. Ребенок изнывал от безделья.
На третий день Ли позвал Лилли с собой.
– Понимаешь, мама, я знаю, как скучно бывает самому на ферме. И тогда ты начинаешь грузить новыми обязанностями по дому. Лучше уж пусть она побудет со мной, – рассказывал он за завтраком, запихивая в рот очередной оладушек.
Мистер Пейс удивлённо хмыкнул, глянул поверх газеты на жену, и вернулся к чтению.
Так что в тот день Лилли вышла из-за стола счастливая и довольная приспустила за новым другом.
Они шли через поле. Кукуруза вымахала такая высокая, что была выше мальчишки, и в три роста Лилли. Она шла, запрокидывая голову.
– Вот бы можно было лечь и смотреть как кукурузные листья плывут на фоне неба, – несмело поделилась она.
Ли с любопытством поглядел на новую подругу. Кукурузные листья. Ну что за глупость. Но девочка говорила искренне, вдыхая полной грудью, словно воздух был для нее в новинку.
– Ты что, никогда полей не видела?
– Нет. В Ирландии много холмов и они все зелёные. Но наш пансион находится в городе, там вокруг только такие же дома. Мы редко ездили куда-то, поэтому сама я видела холмы всего пару раз.
– Вот как..., – озадачился Ли. – Тогда осенью нужно будет покатать тебя на лодке. Река заходит в лес и осенью там очень красиво. Листья такие...
– Какие? – просияла Лилли, забыв о листьях и глядя на мальчика.
– Ну... Жёлтые.
Девочка хмыкнула. Вот так ответ. А небо, наверное, голубое, подумала она и вновь запрокинула голову.
Неожиданно поле закончилось. Зелёные заросли расступились, и Лилли уже приготовилась расстроится, как тут же захлебнулась от восторга.
Прямо перед ней раскинулась река. Широкая и полная, вдаль уходящая лихо закрученным рукавом. Она уносилась вдаль, где угадывались сейчас белые от солнца прерии.
Мальчик не без удовольствия наблюдал за гаммой эмоций на лице Лилли. Словно все это были его владения, его собственность. Да и могло бы быть иначе? Кому принадлежат бескрайние поля и леса как не детям, добровольно отдающим годы детства в уплату за красоту и простор?
– Как красиво, Ли! – малышка так щурила глаза от слепящего солнца, что на ресницах выступили слезы. Но Ли испугался, как бы девчонка не разревелась прямо здесь.
– Ну да, красиво. Это наша река. А там дальше наши прерии! А вон там мои друзья. Идём, я тебя познакомлю.
Восторг Лилли как рукой сняло. Раньше она ни с кем не знакомилась. В пансионе все знали друг друга с раннего детства. Росли вместе, кто-то вместе взрослел. Приходилось только прощаться.
Встревоженная девочка постаралась хотя бы выглядеть храбро. Она пошла следом за Ли, старательно держа спину прямо.
– Эй, Ли, мистер Беннет дал дам старую леску! Больше не придется таскать у моего отца! – поприветствовал друга высокий темноволосый мальчик. Другой только рукой махнул.
– Здорово, Гаррет! Знакомьтесь, это Лилли.
Ли указал на неё рукой и девочка затряслась как осиновый лист. Она всем сердцем надеялась, что ей так только кажется, и растянула губы в приветливой улыбке.
– Привет!
Гаррет улыбнулся вежливо и довольно безразлично, и поспешил вернутся к своим делам. А вот второй парень не пожаловал для нее улыбку. У него вышла только кривоватая усмешка.
– Здорово, Лилли. Я Питер. И как тебе у нас в Техасе? – спросил он, складывая руки на груди и выпрямляясь во весь рост. Он был значительно ниже своих товарищей и потому рисовался и пыжился.
– Мне очень нравится, – осторожно ответила Лилли. Обычный вопрос таил в себе острую бритву снисхождения. Мальчик не показался ей добродушным.
– А что у вас там в Ирландии? Хуже?
Лилли вдруг вспыхнула до самых ушей, усмотрев в вопросе Питера камень, брошенный в сторону родной Ирландии. Даже волосы её на заполыхали сильнее обычного.
– Нет, не хуже. У нас очень хорошо! Лучше многих! – с жаром воскликнула Лилли. Вся её робость ушла безвозвратно. С младых ногтей пичкаемая литературой и рассказами о свободолюбивых ирландцах, Лилли росла патриоткой родной страны. Никакой Техас, какими бы чудесными кукурузными полями и прериями он не обладал, не мог встать вровень с прекрасной свободной Ирландией. И уж тем более никаким случайным мальчишкам не позволялось принижать ее в присутствии маленькой Лилли.
Питер хмыкнул, покосился на Ли и вдруг улыбнулся Лилли шире и приятнее прежнего.
– Лучше многих, говоришь. Это хорошо. Свою страну любить надо! Это я уважаю!
Мальчишки отвернулись и занялись своими делами. Лилли украдкой выдохнула и вытерла о шорты влажные ладошки. Она не знала, что у Питера такая манера встречать незнакомых. Ему всегда хотелось испытать их, проверить на прочность.
Мальчишки быстро и слаженно намотали на палки леску и по одному забросили в воду. Опускать удочку на землю и укреплять ее следовало тщательно, чтобы рыба, если таковая угодит на крючок, не утащила за собой все хозяйское добро.
Новые знакомые говорили о чем-то своём, что ее не слишком интересовало. Послушав немного, Лилли отошла в сторонку.
Солнце до того нагрело воду, что у самого берега река казалось теплой, почти горячей. Девочка с удовольствием сбросила старенькие ботинки и зашлепала ногами по воде. От ее ног струйками разбегался песок, приятно щекоча пальцы. В чистой желтоватой воде оказалось множество красивых камней. Лилли выбирала самые причудливые, а остальные бросала в реку. Вскоре на бедрах расплылись два мокрых пятна, а карманы ее шорт приятно оттянулись.
– Эй, мелкая! – Лилли обернулась. Её снова звал Питер. – Ты что там делаешь?
– Ничего. Просто бросаю камни.
– Ты нам всю рыбу распугаешь! – прикрикнул мальчик.
– Да ну, я же далеко!
– Блинчики запускать хоть умеешь?
– Нет!
– Нуу... Малявка.
Ли с сочувствием взглянул на девочку. Но та нахохлилась, вновь раскраснелась и сердито крикнула в ответ:
– Но я научусь и буду уметь!
Вновь Лилли принялась подбирать и бросать камешки в воду. После каждого броска она вызывающе глядела на ребят, но те только смеялись. В конец рассердившись и расстроившись, Лилли, борясь со смущением, подошла к Ли.
Маленькая ручка велела ему наклониться и подставить ухо, в которое немедленно зашептали:
– Что такое эти "блинчики"?
Мальчик не сумел сдержать улыбки.
– Я тебя научу. Идём вот туда, подальше. Эй, Гаррет, – окликнул он. – Будь другом, присмотри за моей удочкой!
Гаррет отсалютовал, почти не повернувшись в их сторону.
– Нужно найти плоский камешек, вот такой, смотри, – на ладони у мальчика лежал подходящий по всем параметрам камень, и он был совсем не похож на те, которыми швырялась Лилли. – Теперь берешь его вот так. Замахиваешься и бросаешь.
Камень зашлепал по воде и утонул далеко от берега.
– Ух ты! – завизжала девочка и запрыгала на месте. – Дай мне, дай мне, я тоже хочу!
– Держи. Замахиваешься и... Да не сверху! Не над головой! Ну вот, утопила такой хороший камень. Руку назад отводи, вот так, да. На уровне живота.
– И колени согнуть?
– Зачем?
– Ты сгибаешь!
– Я... Ну, согни немного, да.
Бесчисленное количество «хороших камней» было утоплено с упрямо надутыми губами, прежде чем Лилли удался первый блинчик. И триумф был встречен с восторгом.
– Получилось! Получилось! Ещё, ещё!
Теперь уже она сама искала подходящие снаряды и запускала их снова и снова. Ли смог вернуться к рыбалке. На его удочку клюнула рыба и жаркого спора, кому она принадлежит, Гаррету, как рыбаку, или Ли, как владельцу удочки, было не избежать.
К обеду Лилли так поднаторела в искусстве запускания блинчиков, что сумела утереть нос Питеру.
– И не посрамить имя родной Ирландии! – добавила она, когда вечером рассказывала об этом миссис Пейс прежде чем снова замолчать на долгие часы. С этой привычкой миссис Пейс только предстояло познакомиться.
Если в тот день Лилли и не стала частью компании друга, то место почётного члена наверняка заработала.