Небо над пустыней

Они шли уже долго, больше недели. Иногда просили случайных торговцев на телегах подвезти их – Яо заметил, чаще соглашались старики. Они были добрыми, добрее молодых парней, сопровождающих вереницы вьючных яков, могли даже угостить фруктами из закрытых выцветшей на солнце тканью ящиков. 

Привыкший сначала к суете Порт-Ормоса, а после к зелёным пейзажам лесных деревень, пустыню Яо представлял себе белой - как вымытый речками на берег песок. Вопреки ожиданиям, пустыня, видневшаяся вдалеке, оказалась похожей на ржавчину. 

Серо-оранжевые барханы перекатывались ленивыми волнами, между которыми плыли тонкие цепочки караванов. Яо нравилось смотреть на пески из-за стены поселения, но рыжее ржавое море вблизи пугало его до дрожи в коленях.

Он чувствовал: подойди ближе — погребёт под слоем песка. 

Они с мамой быстро освоились в Караван-Рибате. Здесь жил её старый знакомый — тоже из Лиюэ, как и она сама. Он приютил их на первое время, а после устроил в свою лавку. Яо тоже работал, доставляя обернутые бумагой коробки к покупателям и иногда стоя за прилавком. У него хорошо получалось, мама не зря называла его талантливым мальчиком.

Детей тут было мало, и дружить с ним они не хотели, называли трусом и сопляком. И только потому, что Яо был послушным и молчаливым, а ещё не бегал с ними за ворота в пустыню! Что там интересного? Страшные огромные скорпионы?

Впрочем, скорпионы были не слишком страшные. Сама пустыня пугала Яо.

Он слышал, что там постоянно пропадают торговцы и случаются песчаные бури. Ночью пустыня издавала звуки — противные завывания, перекатывания шумящего песка. Яо старался поскорее заснуть, чтобы этого не слышать.

Не пугало только звездное небо. В пустыне оно было иссиня-черным, звёзды мигали белеющими вдали огнями, переливался ярким сиянием изломанной формы рукав. Яо слышал, что в Академии в Сумеру изучают звезды - ему бы тоже этого хотелось.

***

Спустя почти десять лет Яо думал, что небо над пустыней всё то же. Звёзды для него стали открытой картой, без толики волшебства. Он знал, как ориентироваться по ним, как белые точки складываются в созвездия. 

Должно быть, это не совсем то, что изучают в Академии.

Яо отложил в сторону клинок, блеснувший в лунном свете. Отблеск проскакал по телам уснувших вокруг членов банды, по пепелищу костра.

— Вокруг бы смотрел, а не на небо, — раздался над ним насмешливый рокочущий голос, а после рядом на песок опустилось могучее тело их главаря.

Яо вздрогнул. Он не доверял пустынникам, хоть сам же сейчас был одним из них. Но это временно - как он говорил себе сам.

— Чего дрожишь? Холодно, или боишься?

— Всё в порядке. Задумался.. старший брат.

Старший брат. Его тут все звали так. Яо сомневался, что когда-либо слышал его имя. 

— О чём? Думай меньше - к нам подберётся кто, а ты и не заметишь.

Яо поджал губы, смотря на ржавый песок перед собой. Лучше б его всерьез ругали — на это реагировать проще, чем на эту мягкую насмешку в голосе.

— Извините. 

— Извиняю, — «старший брат» хмыкнул и переменил положение, скрестив перед собой свои длинные мускулистые ноги. 

Он же и произнёс, спустя пару минут молчания.

— Тебе ведь не нравится пустыня?

Сердце Яо подскочило до самого горла, после упав обратно и оставшись заполошно колотиться, ударяясь о рёбра. Что ему отвечать на это? Это какая-то проверка? От человека, всю жизнь проведшего в пустыне и бывшего её частью… и остро чующего ложь.

— Я… не сказал бы, просто…

Он судорожно выбирал слова, когда на плечо опустилась горячая тяжелая ладонь.

— Успокойся, я же тебя не съем, — пустынник усмехнулся собственной шутке, — Просто спрашиваю. По тебе видно, что ты не дитя пустыни.

Яо сглотнул и — внезапно даже для себя — проговорил.

— В детстве я её боялся.

— Кого?

— Пустыни.

— Почему? 

— Пустыня казалась мне бесконечной, и торговцы часто говорили о том, что там пропадают караваны. Бури, песок, звуки ветра по ночам… Как будто зверь. Переползёт через стену и съест - помню, что меня это очень пугало.

Яо говорил негромко, чтобы не разбудить товарищей, смотря в сторону. Но вопреки ожиданиям собеседник только усмехнулся его словам.

— Бывает. А сейчас как?

— Нормально, — Яо качнул головой, — Теперь по крайней мере мне понятно, как пустыня… работает.

Казалось, старший брат сдерживал смех.

— Ну, и что же там тебе понятно?

Яо смутился.

— Ну, как ориентироваться, как предвидеть приближение бури, как найти оазис, как не попасть в зыбучие пески… Я же у вас учился.

— Учился-то учился, а самое главное мимо ушей пропустил, — пустынник только фыркнул насмешливо, — Пустыня не «работает», она живёт. Псам из Академии этого не понять, сколько бы этих их экспедиций сюда не отправляли.

— Пустыня… живёт?

— Я же тебе говорю; ты чем слушаешь? Вроде смышлёный, а простого понять не можешь. Вроде как даже мелким это понимал.

— Извините, — он снова уставился вниз, словно выискивал что-то в песке.

— Прекращай извиняться, не дело. Должен же хоть какое-то самоуважение иметь? Без этого тут не проживёшь.

— Из… да, хорошо.

— Вот и порешили.

Старший брат вздохнул, уставившись за горизонт и, видимо, подбирая слова.

— Вот скажи, что ты сейчас слышишь?

— А?

— Чего «а»? Давай, отвечай, чего застыл

Яо отчего-то почувствовал себя крайне неловко, как будто он должен был сказать что-то.. действительно особенное. Умное, важное. Но на ум ничего не приходило.

 — Слышу, как шумит ветер…

— Ещё?

— Как… — он прислушался. Была тишина, даже насчёт ветра он слукавил, — Извините. Наверное, больше ничего.

Новоявленный наставник тяжело вздохнул. 

— Ты думаешь. Прекрати думать, тебе это мешает. Знаешь, звучит идиотски, но попробуй почувствовать. Как сыпется песок, ползают ящерицы, шумит вода в источниках. И ты услышишь.

— Но я не смогу услышать, расстояние до ближайшего источника…

Старший брат поморщился, раздраженно перебив его.

— Помолчи и выбрось из головы эту дрянь. Ты думаешь, почему мы так хорошо здесь ориентируемся? Пустыня сама подсказывает путь своим детям. 

Яо действительно не понимал. Разве подобное может заменить доказанные факты? Карту, в конце концов. Вслух он, разумеется, подобное не сказал, только кивнул.

— Ладно, может, с опытом придёт… — пустынник вздохнул, — Иди спи. Я посторожу.

— Но…

— Иди. Считай это приказом.

Кажется, он разочаровал старшего брата — горько промелькнуло в голове Яо, когда он поднимался и отряхивался.

Уже уходя к навесам и пепелищу костра, он услышал себе вслед чужие слова.

— Те, кто слишком много и не о том думают, в пустыне долго не проживут, Яо. У тебя есть все шансы стать приличным человеком, но если не поменяешься, станешь таким, как псы академии — бездушной бессердечной машиной, ставящей себя выше других только потому, что живет по ту сторону стены. Я не терплю таких в своей команде, — немного помолчав, он добавил, — Знаешь, пустыне ты тоже не нравишься.

По позвоночнику пробежали мурашки. Это угроза? Предупреждение? Что Яо сделал не так? Да, он не чувствовал себя частью команды наёмников, частью пустыни… Это же не помешает ему хорошо выполнять свою работу?

Мысли крутились в голове роем, когда он ложился. Глаза уставились в ночное небо, куполом охватывающее небосвод. В груди что-то сжалось, что-то непонятное и болезненное, когда он понял, что мерцающие звёзды, что так нравились ему в детстве, превратились в белые точки, не вызывающие никаких ощущений. Может, старший брат прав?

Яо закусил щёку. Пустыня — не его дом, не его место. Его место за стеной, в кабинетах Академии, так говорила мама и так думал сам Яо. 

Пустыня — просто песок и камни с вкраплениями зелёных оазисов. Звёзды — должно быть, тоже просто камни. Наверное, они отражают свет луны, поэтому так ярко сияют.

***

Яо терпеть не может экспедиции в пустыню. Сичэню говорит, что плохо переносит жару и солнце, а тот верит.

Но в этот раз присутствие Яо было обязательным — доверху забитая артефактами и механизмами сокровищница требовала тщательной описи и исследования находок, а Яо определённо точно считался экспертом в своей области — достаточно квалифицированным, чтобы его привлекли к этому делу. Гробница находилась далеко, в пустыне Колоннад, ехали в сопровождении пустынников — долго. 

Яо старался не смотреть по сторонам.

Пустыня пугала его.

Он в целом был достаточно подозрителен и мнителен, но здесь, казалось, вздрагивал от каждого шороха.

Хорошо, что Сичэнь остался в академии, повышенного внимания к своей персоне Яо бы не вынес.

Во время поездки он старался не выходить на солнце и вообще не показываться за пределами обоза лишний раз.

Ночами становилось прохладнее, но из-за кошмарной духоты Яо плохо спал. Он зажигал лампу и садился за бумаги, только бы не смотреть на ночное небо.

Неясное предощущение чего-то плохого холодило затылок. 

В сокровищнице они провели почти неделю - пока проверяли, фотографировали, составляли опись, упаковывали; под конец Яо чувствовал себя выжатым, как пущенный на сок закатник. Но, по крайней мере, в таком состоянии у него не оставалось сил на лишнее беспокойство.

Он предал пустыню

Слова, не имеющие никакого смысла, заставляли дрожать руки. В этом не было никакой логики, он старался занять себя, чтобы унять тревогу.

На обратном пути занять себя оказалось нечем. Он сидел на краю обоза и смотрел вниз, на рытвины, что широкие колеса оставляли на песке. 

— Пустыне ты тоже не нравишься.

Слова прозвучали в голове настолько резко и реалистично, что Яо вздрогнул. Уже от жары непонятно что мерещиться начинает. Он пересел глубже в тень.

— Вот скажи, что ты сейчас слышишь?

Это глупо. Зачем он решил это вспомнить? Колёса шуршали по песку.

К вечеру того же дня ветер усилился — внезапно, абсолютно неожиданно, даже сопровождающие их наёмники, от которых Яо старался держаться подальше, не могли такого предугадать. Или могли? Что, если они намеренно не предупредили учёных? 

Нет, это было глупо и лишено логики. К тому же, пустынники, стоило только ветру начаться, повели караван в ближайшее ущелье, где скалы преграждали бы путь буре. 

Воющий ветер и шум песка пугал, как когда-то в детстве — только теперь Яо сам находился в центре бури. Он старался дышать как можно глубже, сжимая в кулаках ткань накидки. 

Ты предал пустыню.

— Пустыне ты тоже не нравишься.

— Что ты сейчас слышишь?

— Пустыня сама подсказывает путь своим детям.

Это всё было невероятно глупо. Песчаная буря — просто явление природы, а они в безопасности, просто нужно немного подождать. Это не могло быть следствием того, как он поступил с той бандой пустынников. Не могло?

Пустыня мстила ему за своих детей?

…буря стихла уже к полуночи, они продолжили путь. Яо испытал такое облегчение, что тело покинули последние силы, и никакая духота не помешала ему провалиться в сон.

Добрались до Караван-Рибата они быстро, уже к полудню следующего дня — там же остановились передохнуть, чтобы продолжить путь уже утром. Яо наконец-то смог выдохнуть; теперь стена отделяла его от ржавчины бушующего песчаного моря. Он стоял у ворот, наблюдая за барханами, похожими на медленно перекатывающихся с бока на бок вьючных яков — как в детстве. Уже стемнело, когда сердце наконец успокоилось, а растревоженные бурей мысли расплылись обратно в упорядоченную систему. Яо даже отважился поднять взгляд в небо.

Над ним, высоко и вдаль, простирался иссиня-черный звездный купол, переливался зелёным и фиолетовым рукав. Белым пятном застыла Селестия.

Яо рассматривал звёзды ещё с полчаса. В голове его не было ни единой мысли.

Небо над пустыней осталось всё то же.