Подопытная крыса не знает другой жизни, кроме как в стенах лаборатории, где родилась и умрёт. Ей не хватает интеллекта осознать происходящее. Она мечется по лабиринту, противится боли, когда её испытывает, пытается спрятаться от опасности, забиваясь в дальний угол клетки и скрываясь за спинами сородичей. Но с удовольствием ест и пьёт, спокойно спит, пока её не трогают. 

Крыса не тревожится о будущем, ей не известно это понятие.

Егор понимал, что его будут изучать, и спокойствия ему это, ясное дело, не добавляло. Он не хотел становиться крысой, но из клетки под названием Земля выхода не было.

Сигаретный дым обжёг лёгкие, заставляя невольно поморщиться. Не успел вернуться, как снова начал курить, что, в общем-то, немудрено с такими нервами. 

С неба капало, противно и мерзко. Весна, а всё серое, мутное. Под козырьком подъезда, где он приютился, старательно оттягивая момент, когда нужно будет снова предстать перед комиссией, было сыро и воняло помоями. Вот кажется, НИИ КБиХ*, научный центр, столица, могли бы и прибраться, но нет – как и везде грязь и раздражающий запах. 

По двору, рассекая прямо по лужам, сгорбившись под мелким дождём, пролетела знакомая фигура. Док затормозил на ступеньках, отряхнулся как собака и чуть не отскочил обратно от неожиданности – не сразу заметил прижимавшегося к стене Егора.

- Опаздываешь…

- А ты куришь! Говорил же, бросай эту дрянь, – ответил он с укоризной в голосе, но выхватив сигарету из губ, сам резко затянулся.

Кашлянул, выпуская едкий дым, и выкинул почти целую в лужу, промахиваясь мимо кривой урны. 

- Пошли?

- Ну, пошли.

Коридоры НИИ были пусты, шаги отражались от стен гулким эхом.

- Опять Костя что-нибудь ляпнет, про то, что вместе и позже всех пришли, – пробормотал Дима перед широкой двустворчатой дверью, толкнул её.

Егор неопределённо пожал плечами, его это не волновало.

В зале заседаний было немноголюдно, человек двадцать, никого лишнего. Егор быстро прошёл к своему месту. По пути кивнул Бригадиру, заметил развалившегося в кресле пилота. Тот, как и предполагал Док, уже скривился в усмешке, весело щурясь. Говарда не было – улетел в свою Америку – зато присутствовало насколько неизвестных Егору сотрудников. 

- Можно начинать, – глава Комитета по Контактам пригладил жидкие седые волосы и зашуршал бумагами, что-то среди них выискивая.

Егор мысленно выругался: как будто нельзя было подготовиться и разложить документы заранее. 

Тягомотина намечалась редкостная. Он вообще не понял, зачем его с Доком снова вызвали сюда. Всё, что они могли, они уже не один десяток раз рассказали множеству комиссий и проверяющих. Данные переписали на бумагу от руки, сняли на видео, стенографировали несколько секретарей. Ничего нового за полгода на Земле добавить не появилось. Не откуда – он имитаторов после приземления видел только один раз. И то мельком.

Раса звала себя невоспроизводимым набором звуков, потому такое простое «слень» закрепилось в обиходе сразу. Они не возражали. Даже узнав, что именно означает это слово. Капсула с посланниками, отделившись от основного корабля, так и не вошедшего в солнечную систему, зависла на орбите Земли. 

Восторга это у населения не вызывало. Все неизвестное, понятное дело, пугало. Протестные акции, шествия фанатиков и прочей взбаламученной публики, то поддерживающих инопланетян, то требующих сбить их, стали постоянным явлением для крупных городов. Неспокойная обстановка не способствовала высадке. Имитаторы крутились у планеты, как вторая луна, терпеливо ожидая разрешения, а на Земле шли нешуточные споры. Ни одна страна не спешила предоставить свои территории для изучения.

Своё мнение Егор высказал: он был категорически против масштабной высадки. 

Имитаторы, как выяснилось в полёте, питались эмоциями, улавливали, перенимали их. Вот почему он так отвратительно себя чувствовал после первого осознанного общения со Славом. Тот, грубо говоря, выжрал его. И, не соразмерив свои силы, впал в сон, переваривая изрядную порцию негатива.

Говард и несколько других учёных сразу поддержали эту точку зрения:

- Представьте, что они получат, спустившись к нам? – звучало в микрофоне переговорника. – Страх, недоверие, ненависть. Этим живёт большинство людей. Они впитают в себя эту агрессию. Существа, каждый из которых, сильнее любой нашей армии, неуязвимые для нашего оружия, окажутся на наших землях с таким настроением. Это может привести к катастрофе!

Егор такое уже видел. В локальном масштабе: на корабле, пока летели обратно, процесс знакомства и адаптации не всегда проходил гладко. Слишком восприимчивые особи забирали от напуганного экипажа не самые радостные эмоции. Не знали, как с этим справляться, становились нервными, агрессивными. Но там, в окружении своих, более сильных и собранных, в порядок приходили быстро. Как пойдёт на Земле, прогнозировать было сложно.

Другой вопрос, что затягивать, заигрывая с терпением, было тоже опасно. Превосходящие возможности давали имитаторам полную свободу действий. Они могли вообще не спрашивать разрешения на высадку.

Сегодня снова мусолили эту тему.

Егор сидел, скрестив на груди руки, старясь не коситься на Дока, который со скуки, корчил рожи, стоило бросить на него взгляд. Он почти зевал, слушая, как очередной сторонник тесного сотрудничества расписывает блага, которые можно с этого поиметь. Заманчивые перспективы, кончено, одна обещанная очистка вод многого стоила, но сыр, как известно, бесплатный в мышеловках. Неизвестно, чем отдавать придётся.

Егору надоело рассматривать стенку напротив. Он качнулся, разминая затекающую спину, и вдруг замер, уловив упущенную при входе деталь. Саша, сидящий от него через три кресла, что-то черкал в блокноте. Длинный тонкий карандаш он держал в правой руке.

В их прошлую встречу у Бригадира был протез. Искусный, несомненно, дорогой, но протез. Сейчас Егор видел кисть. С нормальной розовой кожей, пятью пальцами, ногтями и редкими волосками. Как настоящая. 

Нет, настоящая, вполне реальная человеческая рука.

Егор откинулся на спинку кресла и тяжело вздохнул – он точно знал, таких технологий у землян нет, появиться из ниоткуда не могли. Значит, доводы против имитаторов услышаны не будут. Слишком много плюсов сотрудничества с ними.

За трибуной сменился оратор, теперь кто-то из мозгоправов напирал об опасности впитывания и приятия негативных эмоций. Формат выступления не предполагал пока дискуссий, но его неожиданно прервали.

- Вы зря драматизируете, – подал голос молодой человек с самого края кресел. – Существует очень много положительных эмоций. Радостных, ярких. Имитаторы очень живо отзывались о некоторых членах экипажа, приводили в пример, указывая, что хотели бы найти, спустившись на Землю.

Егор вытянул шею, пытаясь рассмотреть, кто там такой осведомлённый выискался. 

Знал Егор кого в пример приводили: на корабле он с Доком был на особом положении. Не сразу, правда, понял, почему. А когда дошло, зачем их постоянно наедине оставляют, когда провёл аналогии, только больше шарахаться от медика стал. Дока такое пристальное внимание не особо смущало, но и он под наблюдением тоже подостыл, перестал липнуть к нему. Так и сидели до возвращения в разных углах.

- О чём вы говорите? Об отношениях? – Диалог продолжался.

- Да. Дружба, любовь, секс. Это очень сочные… вкусные эмоции.

Егора от последних слов бросило в дрожь. Характерное выражение, показательное. Он осторожно вытер вспотевшие ладони о брюки и попытался расслабиться, выкинуть из головы лишнее, поставить мысленный блок. 

Не получилось.

- Ты кто?! – само сорвалось с губ. 

Молодой человек повернулся к нему.

Обычный, ничем неприметный. Непонятного цвета волосы, глаза серые, легкая доброжелательная улыбка. Без явных изъянов лицо. Встретил бы на улице, ни за что бы внимания не обратил. Не запомнил бы.

- Ты назвал меня Славом.

Такого Егор не ожидал. Кажется, в зале стало душно и катастрофически тесно. Голова закружилась. Он скользнул беспомощным взглядом по остальным членам комиссии, с ужасом отмечая, что для большинства такое признание не было неожиданностью.

- Спокойно! Не бойтесь! – глава Комитета согнал с трибуны молчаливо разевающего рот психолога. – Слав один из десятка наших гостей. Уже третий месяц живёт в городе. Он составляет первичное впечатление о нашей цивилизации. Об увеличении количества послов пока речь не идёт. Слав на данный момент просит лишь небольшой помощи в дальнейшей адаптации. Не всё удаётся уяснить в условиях полного невмешательства. Ему нужен куратор. Кандидатуру он выбрал.

Егор сжал зубы. Не сложно стало догадаться, на кого указал имитатор, не зря же его сегодня сюда позвали. 

Ни возмутиться, ни отказаться не дали, осадили на месте:

- Это не просьба, это приказ, – пояснил Бригадир голосом, нетерпящим возражений, покрутил карандаш между новых пальцев и аккуратно опустил на стол.

Заседание затянулось до вечера. Когда вышли из НИИ, на улице было так же погано. Нудный дождь не прекратился. Включившиеся фонари отражались тусклым светом в мокром асфальте и рябящих лужах.

- Ну чё ты завёлся так? Сходишь, посмотришь, как он живёт, узнаешь, чего хочет и всё. Сказали же, просто проконсультировать. Туповат он, не всё доходит, – Док успокаивать не умел, лучше б вообще не лез со своим псевдо оптимизмом. 

Егор злобно зыркнул:

- Смотрю, понравился он тебе? Может, тогда сам сходишь? Проведаешь старого знакомого?

Тот заткнулся и отвернулся. Ничего не сказал, когда Егор вытянул из пачки сигарету, защёлкал зажигалкой. Достал телефон, тыкая в вызов такси.

- Позвонишь потом, – голос прозвучал тихо, как-то надломано, непонятно, спросил или просто сказал.

Егор плюнул с досады, курить расхотелось.

- Ладно, Дим, херню ляпнул… Извини… – действительно не нашёл ничего умнее ткнуть тем, что Док на станции со Славом довольно тесно общался, пока не заметил подвоха. Самому стыдно стало. Мог бы и догадаться, что тот за веселостью свои нервы скрывает. – Есть хочешь? Поехали ко мне?

****  

Ужин не задался. Почти всё время молчали. Возложенная обязанность давила мёртвым грузом. Егор ни о чём не мог думать, кроме как о завтрашнем визите к Славу. Тупой ломящей в висках болью начало сковывать голову.

- Останешься? – Он привалился плечом к стене в маленькой кухне, протирал посуду салфеткой, складывая горкой в раковину. Мыть было лениво, да и технической воды, предназначенной исключительно для хозяйственных нужд, оставалось мало, следовало экономить. 

- Если не прогонишь. – Дима подсунул ему свою тарелку, и скрылся в коридоре. 

Егор, смахнув со стола крошки, заперся в ванной, надеясь, что нормальная, чистая вода в бойлере не успела остыть и ему хватит помыться. Когда закончил и пришел в единственную в квартире комнату, в ней уже было темно. На кровати, как всегда заняв большую часть, развалился Док.

Егор склонился над ним, хмыкнув – до сих пор поражался, как это их обоих угораздило в итоге сойтись вместе.

Тогда, по прилёте, после карантина и изнуряющих бесед с различными комиссиями, когда уже отпустили домой, Дима завалился к нему поддатый, с початой бутылкой дорогого виски. Долго и косноязычно пытался объясниться. Поначалу Егора это забавляло, блондинистый Док краснел и запинался, потом разозлило – основной посыл сводился к его персоне и горизонтальным отношениям.

Выставить настырного здоровяка оказалось сложной задачей. Егор успел пожалеть, что так беспечно впустил его домой. 

- Если тебе так хочется с мужиком попробовать, закажи шлюху. Сейчас с этим проблем нет, – ругался, подталкивая Дока в узком коридоре к двери.

Тот, встал столбом, упёршись руками в стены.

- А я вызывал… – мутный взгляд стал более осмысленным, но далеко не добрым.

Егор даже отступил.

- И?

- Хуи!

Быстрое движение в свою сторону он пропустил, в один момент вдруг оказался прижатый к скрипнувшей под напором стенке старого гардероба, с рукой, заломленной за спину, и чужими пальцами на шее. Сил сопротивляться не было, Егор сжался, ожидая дальнейших действий.

Док впился в его губы коротким, но жадным поцелуем. Потом отпустил и, сделав пару шагов назад, обречённо выдохнул:

- Ну, бей, что смотришь? 

Почему не ударил, Егор ответить себе не смог. Вытер рот ладонью, смазывая горький вкус алкоголя.

- Дурак ты, Дима. Сам не знаешь, чего тебе надо и лезешь ведь напролом, и меня за собой тянешь. Вбил себе в голову хрень всякую, осёл упрямый.

Тот кивнул согласно и, поняв, что его больше не выгоняют, предложил вместе разобраться, кому и что надо на самом деле.

Нащупав на столе ночник, Егор щёлкнул включателем. Зеленоватый свет разлился по комнате.

- Спишь уже?

Док встрепенулся:

- Не надейся, – и, потянув к себе, затащил под одеяло.

В другой день поласкались бы руками и уснули, довольствуясь малым – всё-таки анальный секс не то удовольствие, которое можно получать часто без ущерба здоровью. Но хотелось другого. Хотелось так, чтобы все лишние мысли из головы вышибло, и не думать о завтрашнем.

Егор, не разрывая поцелуя, пошарил под матрасом, вытащил небольшой рельефный квадратик, вложил Диме в ладонь: 

- Веди ты, – перевернулся на живот, подминая под себя подушку.

Как ни странно, чаще случалось наоборот: Док с большей охотой соглашался на нижнюю позицию. Он в принципе оказался довольно раскрепощённым и открытым для различного рода экспериментов. 

Щелкнула крышечка флакона со смазкой, захрустела упаковка презерватива, Док навалился сверху, придавливая к кровати. Подготавливать Егора не надо было – он в душе не просто так долго торчал. Но по началу всегда тяжело было. До ладони на кривящихся губах, приглушающей стон, до горячего шёпота в спину. До дрожи в пальцах, стискивающих наволочку, и вспышек перед зажмуренными глазами. 

Потом отпускало, расходилось по телу ленью, успокаивало бешено колотящееся сердце.

Проваливаясь в сон, Егор уловил внимательный взгляд – Док всегда к чему-то прислушивался, перед тем как лечь рядом, впечатывая в свою широкую грудь, и спокойно засопеть. 

**** 

Утро началось с сюрприза. Егор проснулся от ощущения, что не один в квартире.

Обычно Док вставал рано и уже уходил, захлопнув входную дверь. Жил далеко, добираться было неудобно, да и повода задерживаться в будни не находил. А был бы выходной, спросил бы заранее про планы. Такой распорядок, негласно выбранный обоими, оставлял открытым вопрос встречаются они или просто трахаются время от времени. 

Разбираться в этом Егору пока не хотелось. Нервов с имитаторами и всем, с ними связанным, хватало с лихвой. Лишние переживания были бы действительно лишними, тем более, его, вроде как, всё устраивало. Вот только убеждать себя в этом, почему-то становилось сложнее. К своему недовольству в определённый момент Егор пришел к выводу, что зря позволил так сблизиться. К Доку он привык, если не сказать больше. И если всё пойдёт наперекосяк, – а так рано или поздно случится, в «долго и счастливо» он просто не верил, – легко его не отпустит. 

С кухни раздавался приглушённый звук телевизора и вкусно пахло жареным хлебом. Док, как почувствовал, что он проснулся, появился в дверях с вилкой в руках, что-то жуя.

- Встаешь, сурок? Чай? Кофе?

- Чай. Ты чего тут?

- Вместе сходим к этому… Продирай глаза, время уже десять часов.

- Хорошо. Я сейчас.

Егор откинулся на подушку. Накатило осознанием, что он бы не отказался каждое утро вот так просыпаться – с готовым завтраком, тёплой постелью и разными звуками, не в тишине, не одному.

Не к месту слова Кости вспомнились. Пилот как-то обронил, что, скорее всего, внезапная тяга Дока к Егору вызвана пережитым вместе стрессом. И стоит окружающей действительности прийти в норму, как тот тоже вернётся к своей традиционной ориентации.

Предаваться дальнейшим размышлениям Егор не стал, они могли завести в такую тоску, что не выберешься. Решительно откинул одеяло, просочился по коридору в совмещенный санузел, по пути буркнув, чтобы Док ему кроме чая что-нибудь оставил.

Дима подниматься к Славу всё-таки отказался, до подъезда по указанному адресу проводил.

- Здесь подожду, – опустился на обшарпанную лавочку. 

Погода, не в пример вчерашнему, располагала сидеть на улице. Вышедшее из-за туч солнце жарило, словно извиняясь за вчерашнюю морось. В тонкой футболке от интенсивного испарения было душно и потно.

Егор упрашивать пойти с собой не собирался. Это было бесполезно, и объяснимо. Он бы и сам с большим удовольствием оказался, где-нибудь в другом месте.

Выделенная имитатору квартирка оказалась весьма среднего класса. Наверное, чтобы не выделяться. Егор прошёл за Славом на кухню, оглядываясь. Обстановка типичная – минимальный набор мебели и техники, давнишний ремонт. 

- Ну и что ты хотел узнать?

- Присаживайся, – Слав приглашающе махнул на стул. 

Абсолютно человеческий жест. И мимика, и движения, и голос. До жути пугающе, если знать, что перед тобой НЕ человек. Егор постарался абстрагироваться – он тут по работе. Выполнит и уйдёт. 

Мимо ног, задев тощим хвостом, проскочил серый в полоску кот, запрыгнул к Славу на колени и стал тереться башкой, громко урча.

Вот это было неожиданно. 

- Про него узнать.

- Это кот. – Егор не понял, чего хочет Слав.

О животных его расспрашивали ещё на Фортуне. И полученная информация вроде была исчерпывающей. 

- Я знаю. Подобрал недавно… Зачем мне кот? Почему он мне нужен?

- Что так долго? – Док вскочил со скамейки, стоило выйти из подъезда.

Выглядел он обеспокоенно. 

- Так получилось. – Егор не знал, что ему сказать, сам пребывал в растерянности.

Хорошо изъясняющийся на людском языке Слав требовал невозможного – объяснить, почему его привлекло худое ободранное животное, случайно попавшееся под ноги. Как на словах объяснить жалость, сострадание, потребность защищать и подобное Егор не знал. Нужно было с кем-то посоветоваться. Например, с тем же Говардом, не вовремя тот уехал, может, вместе бы ходили.

К тому же, было странно, что имитатор, перенимающий чужие эмоции, лично что-то почувствовал, испугался этого, а значит, снова испытал собственную эмоцию. И самое главное – не стал докладывать сородичам, желая разобраться сам. Все это не вписывалось в известные понятия об имитаторах. 

Из задумчивости Егора вывел достаточно болезненный щипок.

- Охренел? – он потёр наливающуюся красным кожу около локтя, с недоумением глядя на довольного Дока. – Перегрелся что ли?

- Экспресс-тест. Вдруг тебя там этот сопливый замочил, и вместо тебя выполз.

Егор покрутил пальцем у виска, направился к выходу со двора. Неуютно было, Док же сейчас не шутил, на самом деле проверял его. 

- Один ты туда больше не пойдёшь, только со мной… И вообще, нам пора съехаться.

Егор замер, тщетно пытаясь уловить связь между двумя заявлениями. Воровато покосился на покинутую скамейку – может рядом стоит пустая бутылка чего-нибудь «успокоительного». Но ничего не было, и от Дока спиртным не пахло.

- Зачем? – поинтересовался настороженно.

- Что значит зачем? Заколебался я в твою халупу таскаться. Помыться нормально негде, кровать скрипит, стенки тонкие, всех соседей слышно, тараканы ещё. И в жопе мира находится. Ради пожрать и потрахаться пару раз в неделю далеко слишком кататься… 

Егор подавился воздухом, последние слова как ножом по сердцу. Не думал, что так может быть обидно, хотя прекрасно понимал – Док же к нему не из великого чувства захаживает. Зря привязаться успел. 

Он закусил губу, в сторону отвернулся. Слишком много всего сразу наваливалось, нервы могли не выдержать. 

- Егор, не тупи, а? – Док шагнул ближе, заглянул в глаза, с явной тревогой. – Или мне, как положено, надо было с цветами и кольцом на колено перед тобой встать?

Егор отшатнулся:

- Придурок! Меня с тобой инфаркт хватит, – выдохнул резко, наконец, сообразив, что в такой своеобразной манере, ему только что предложение сделали.

- Ничего, откачаю. Врач я или кто?

В происходящее не верилось. Слав с его ребусами сразу на второй план отошел. На душе стало легко и волнительно, до дрожи в голосе.

- И когда это тебе такая идея в голову пришла? Пока у подъезда торчал? – Егор за усмешкой попытался скрыть невольно растекающуюся по лицу улыбку. Широкую и глупую до неприличия.

- Месяц почти назад, – бесхитростно ответил Дима, – подходящего момента ждал. – Замялся на удивлённый взгляд: – решил больше не откладывать... Слени эти… короче хрен его знает, как дальше сложится, а если с тобой что случилось, а я не успел сказать…

Егор понял.

- Никто меня больше не скопирует.

- Вот я и говорю, нефиг тебе к нему одному ходить.

Док подцепил его за футболку, потянул было к себе, но Егор выдернул подол – не на людях же обниматься – и поспешил к дороге, где торчали в очередной пробке автомобили. 

Не прекращая улыбаться, обернулся:

- Пошли уже, врач, грузчиком поработаешь, вещей у меня много.