Сладкая нега твоих поцелуев, 

Мягкие губы — я так люблю их. 

В твоих глазах отражается небо, 

Будь всегда рядом, где бы я не был. 

Ночью растают все слухи и сплетни, 

Завтра ты вновь озаботишься этим. 

В твоих глазах отражаются звёзды, 

Скажи всё, что хочешь — потом будет поздно. 

В шуме воды, в шорохах листопада

Слышно, как солнце по-прежнему рядом. 

В твоих глазах растворяется серость, 

Ты сохранишь свои чувства и верность. 

В омуте тихом и в бурном потоке

Помни до гроба последние строки:

В моих глазах — отражение чуда, 

Где бы я ни был — тебя не забуду.

Графиня Ларина

 «В твоих глазах»,

15.04.2020

_____________________

Аромат весны, такой упоительный и сладкий, ласкал обоняние свежестью и счастьем. Лида окинула сверкающими радостными искорками глазами деревья, только-только начавшие одеваться в зелёные почки. Птицы оголтело обсуждали какие-то свои, непонятные для людского ума, новости и переживания. 

Девушка — она уже считала себя девушкой и обижалась на взрослых, когда они называли её «девочкой», хотя и не показывала собственной досады, ведь она выше этого. Так вот, девушка каждое утро бодро шагала именно по этой аллее парка, идя в школу. Она любила ходить в школу. И не столько потому, что безумно любила учиться, сколько потому, что ей нравилось общаться с друзьями, нравилось отвечать на уроках, давая всем оценить её ум, нравилось чувствовать себя взрослой по сравнению с остальными «малявками» — так она называла ребят, на пару-тройку классов младше её самой. 

Лида училась уже в девятом классе и очень этим гордилась. Скоро ей предстояло сразиться с первым серьёзным врагом в её жизни — с грозными экзаменами ОГЭ. А это означало, что девочка Лидочка — уже совсем-совсем большая, и что более того, она уже никакая не Лидочка, а самая что ни на есть настоящая Лидия Воронцова. Правда, пока ещё и не Семёновна, но звучало достаточно солидно. 

Одним словом, этим утром, в среду, если быть точными, Лида Воронцова шла в школу, радуясь новому дню, наступающей весне, тому, что она уже совсем взрослая, и тому, как она сегодня чудесно выглядит. Стоит отметить, что выглядела Лида действительно чудесно — не зря она накануне вечером так долго и так тщательно подбирала сегодняшний образ. Нельзя сказать, что этот день был каким-то особенным или незаурядным — совсем даже наоборот, обыкновенный будний день. Но для Лиды каждый выход в свет — а таковым для неё являлся абсолютно каждый поход в школу и воспринимался как праздник — был особенным, следовательно, и готовиться к нему необходимо было соответствующе. Каждый вечер она становилась перед своим платяным шкафом и старательно выбирала одежду, украшения, придумывала причёску и макияж. 

Таким образом, поводов для радости у Воронцовой было безграничное множество. И тот факт, что солнца нет и небо затянуто молочно-серой пеленой, и что дождь не идёт, и что первым уроком стояла математика — всё это приводило её в чистый и, главное, совершенно искренний восторг. Лида Воронцова была неисправимой оптимисткой. 

— Всем привет! — звонко объявила она, влетая в класс за двенадцать минут до начала урока и внося вместе с собой вихрь искристого жизнелюбия. — Ленка-а… — протянула она, плюхнувшись на своё место рядом с лучшей подружкой Леной Селивановой и обнимая ту в знак приветствия. — Ты представляешь, какая потрясающая погода на улице? — восторженно щебетала она, по ошибке доставая из рюкзака совершенно не ту тетрадку, что было нужно. 

— Представляю, — хмыкнула Лена, насмешливо наблюдая за суетой Воронцовой, которая всё никак не могла сообразить, что не так с её тетрадью по математике, обзаведшейся внутри ровными голубоватыми линеечками вместо привычных клеточек, — ведь я только что пришла с той же самой улицы, что и ты. 

— Ой, да ладно тебе издеваться, — отмахнулась Лида и фыркнула. — Так это ж литра! — внезапно вскрикнула она, хлопнула себя по лбу многострадальной тетрадкой и, сунув ту обратно в портфель, расхохоталась. 

Селиванова только закатила глаза и улыбнулась, не сдержавшись. Лида снова затарахтела, не обращая внимания на окружающих их одноклассников, рассказывая подруге захватывающую, произошедшую с ней не далее, как прошлым днём, историю о том, как она ходила в магазин и как один очень симпатичный молодой человек помог ей донести тяжёлые пакеты до дому, и как он провожал её, а она жутко смущалась, но юноша столь увлечённо говорил про свою муравьиную ферму, что последние страхи и сомнения в ней растворились в тот же миг. 

— И вот, стоим мы у подъезда, я мнусь, он мнётся, мы оба не знаем, что дальше делать… И он спрашивает мой номер телефона! Прикинь? 

— Прикинула, — серьёзно ответила Лена. — Ну, а ты что? 

— А я… — начала Лида, но закончить ей не дали. 

— Воронцова, ты трещишь на весь коридор. Тебя с лестницы слышно! 

В класс медленно вошёл Дима Елагин и взглянул на Лиду с вызовом. Такой красивый… и такой невыносимый! Дмитрий Елагин был очень хорош собой, занимался спортом, был весьма начитанным и интересным собеседником, но ко всему прочему слыл заядлым балагуром и любителем подшутить над кем и чем угодно, чем и заслужил авторитет в глазах ровесников. Его нельзя было назвать хулиганом или злостным нарушителем дисциплины, ведь он никогда не нарушал строгих правил и не срывал уроков… Но его реплики и замечания то и дело разбавляли вязкую скуку, неизменно возникающую, когда интерес учеников к предмету угасал. 

Трудно было описать ту гамму эмоций, которую вызывал Дима в Лидочкиной душе. Ближе всего к истине, пожалуй, были раздражение и восхищение одновременно. Эта ядерная смесь не давала Лиде Воронцовой спокойно относиться к его словам и поступкам в её, Лиды, адрес, а потому она отвечала ему той же монетой. Об их, ну, не то чтобы вражде… скорее очень сильной нелюбви друг к другу знали все в их и параллельном классах, а также учителя и некоторые ребята постарше, с которыми общались и Дима Елагин, и сама Лида, и другие их однокашники. 

— А ты послушай, послушай, Елагин, — дерзко вздёрнула слегка курносый носик Лида, — может, что интересное и полезное услышишь. 

— Из восторженных соплей о невероятно прекрасных муравьях? — вскидывая одну бровь, язвительно поинтересовался тот, пискляво пародируя звонкий голосок девушки. 

К сожалению, Лиде не удалось ответить что-нибудь неизменно колкое в ответ, ибо прозвенел звонок и в класс вошёл учитель. 

*** 

— И чего этот противный Елагин вечно ко мне цепляется? — возмущённо тараторила Лида, сидя на подоконнике в женском туалете и болтая ногами. 

— И ничего он не противный, а очень даже красивый, — донеслось рассудительное из одной из закрытых кабинок. 

— Красивый, — согласилась девушка, — но всё равно вредный и противный. 

Она хмыкнула, затем скорчила рожу — видимо, воображаемому вредному и противному Димке, рассмеялась и спрыгнула с подоконника, цокнув каблучками о кафель розовой плитки. 

— Да-а, красивый… — задумчиво протянула Лида, разглядывая своё хорошенькое личико в зеркале над раковиной и постукивая указательным пальцем по подбородку. — И умный, — продолжала она размышлять вслух. — И если бы не был таким… М-м, нет, если бы не насмехался надо мной постоянно, то я непременно влюбилась бы в него по самые уши. Да. 

— А разве ты не насмехаешься постоянно над ним? — справедливо отметила Селиванова, выходя наконец из своего укрытия, и, потеснив подругу, встала у раковины, открывая воду. 

— Насмехаюсь, — снова согласилась Лида. 

Она вообще часто соглашалась с Ленкой, такой спокойной и умной, всегда знающей, как правильно поступить. Они отлично дополняли друг друга — взбалмошная и вечно весёлая Лида и основательная, уравновешенная Лена. 

— Но это же только в ответ! — продолжила Воронцова. — А так бы точно влюбилась. 

— А ты разве уже нет? — лукаво подмигнула Лиде подруга. 

— Скорее нет, чем да, — сверкнув глазами, важно ответствовала будущая Лидия Семёновна и тут же вновь расхохоталась. 

Лена Селиванова тоже улыбнулась, отчего её вечно строгое лицо приобрело шкодливое выражение. Этот разговор происходил между ними далеко не в первый раз. Лида Воронцова с класса седьмого то и дело заводила его, совершенно неосознанно и каждый раз отрицала наличие каких-либо чувств к однокласснику, будучи в этом совершенно убеждённой. Но проницательная Лена Селиванова давно уже догадывалась о том, о чём её наивная во многом подруга пока что ещё и не подозревала. 

Их весёлые переглядывания прервал звук смываемой воды, тихий щелчок щеколды и последовавший за этим скрип отворяемой двери кабинки. В рекреацию с умывальниками вышла девочка из параллели — Вика Ларионова — с алчно поблескивающими глазками и хитрой улыбкой на толстых губах. С детства пухленькая Вика, с прыщами на лбу и щеках, страдающая от собственной закомплексованности, находила для себя отдушину в сплетнях, с азартом собираемых и с не меньшим азартом распространяемых ею. 

— Ой, Викусик, привет! — Лида радостно улыбнулась, словно не замечая воцарившейся в уборной неловкости. 

— Давно не виделись, — елейным голоском пропел Викусик, кидая на Воронцову предвкушающие взгляды. 

— Она точно всем расскажет, — непоколебимым тоном и с какой-то обречённостью во взгляде заявила Лена, как только девушки вышли из дамской комнаты. 

— Ой, да ладно тебе, — небрежно отмахнулась Лида. — О чём она рассказать может, а? Я же ничего такого не говорила, да и ты тоже! — она ненадолго умолкла, а потом добавила как-то неуверенно: — И чего она там услышать-то могла? 

— Такого — ничего, — невольно передразнивая подругу, ответила Ленка, — а чего услышала, то обязательно переврёт — вот, что страшно. 

— Ну и пусть! — задорно выдала Лида. — Нам всякие дурацкие сплетни ни по чём, ведь верно? А, Ленка? 

— Верно, — улыбнулась Селиванова. — А что с тем любителем муравьёв? Дала номер? 

— Конечно! 

***

И всё-таки на следующий день все, кому надо и не очень, были осведомлены о том, что Лидка Воронцова из девятого «Б», которая всё время цапается с Димочкой Елагиным, на самом деле отчаянно втюрилась в него, по самые уши, можно сказать, и как раз поэтому постоянно задирает его. Посему мерзкие шушуканья у Лидочки за спиной были ей обеспечены. 

— Ну и дурында же этот Викусик! Всё! Ну совершенно всё напутала и не так растрепала! — весело и громко говорила Ленке Лида, заметив то, как на неё косились одноклассники, когда она вошла в класс. — Интересно, — понизив тон до едва слышного шёпота, интимно поведала она в самое нежно-розовое ушко подруги, заговорщически поглядывая по сторонам, — как отреагирует Елагин. 

— Смешная ты! — фыркнула Лена. — Вот ей-богу, нашла о чём думать. 

— Ага, — довольная собой, в очередной раз согласилась с ней Воронцова. 

Но Дима на первом уроке не объявился, поэтому узнать, что одноклассник думает насчёт поползших слухов, подругам не удалось. Он вообще так и не соизволил притащиться в школу, и никто, даже приятели Елагина, не знали причины отсутствия своего друга. 

«Ну и балбес же этот Димка Елагин! — думала с досадой Лида, направляясь домой. — Вот чего ему стоило прийти? А он взял и не пришёл… Да и болт с ним!». Ей понравилась последняя мысль, и она печально усмехнулась. 

Учебный день подошёл к концу, но от болвана Димки не было ни слуху ни духу, и от этого Лидочка очень расстраивалась. Хотя она не позволила себе повесить нос, Ленка как всегда всё заметила и всё поняла. 

— Не грусти, придёт завтра твоя любовь, я уверена, — весело подмигнула она, когда девушки вышли на крыльцо школы. 

— Опять издеваешься, да? И никакая он мне не любовь. Вот, — и Лида покраснела, сама не зная, отчего. 

— Хорошо-хорошо, — покладисто отозвалась Селиванова, вскидывая руки в примирительном жесте. — Давай, до завтра. 

— Пока! 

Подруги обнялись на прощание и разошлись каждая в свою сторону: Лена — к автобусной остановке, а Лида — в направлении к парку. И вот шла она теперь по любимой аллее, смотрела в небо, которое скоро должно было начать темнеть и пыталась разобраться, нравится ей Дима Елагин или всё-таки нет. 

С одной стороны, несомненно нет, но вот с другой… Выходило, что вроде и да… Ничего непонятно. И ни капельки ей это неинтересно. 

— Как всё запущенно… — пробормотала Лидочка себе под нос и тряхнула головой. 

***

Черкаш, 19:47

Почему тебя сегодня не было?

Вы, 19:49Лень былоЧеркаш, 19:49

Пиздишь…

Вы, 19:50КонечноЧеркаш, 19:51

А чё так?

Вы, 19:51Да занят былМать попросила с ней съездить к бабушке, ей плохо сталоЧеркаш, 19:51

Пиздец

Вы, 19:52СогласенЧеркаш, 19:52

Ну и как? 

Всё норм?

Вы, 19:53ДаВы, 19:53Я сначала сам в ахуе был, когда узнал Но пронеслоПо итогу, всё обошлосьЧеркаш, 19:54

Ебать 

Ну, это хорошо 

Черкаш, 19:55

А у нас тут такие новости были 

Просто отвал пизды

Вы, 19:55М?Черкаш, 19:56

Короче 

Вика Ларионова, которая из А класса 

Она кому-то из наших девчонок сказала, что Воронцова в тебя вкрашилась

Она об этом Селивановой в туалете говорила, а Вика слышала 

Вы, 19:57 Да ну Гонишь Черкаш, 19:57

Неа

Пиздец, скажи 

Вы, 19:58 Ну ахуенно… Вы, 19:59И чё она? Черкаш, 19:59

Кто? 

Вы, 20:00Да Воронцова же Черкаш, 20:00

А

Черкаш, 20:00

Она как обычно 

Ну ты ж её знаешь 

Влетает сегодня в кабинет и заявляет Ленке своей, что Вика дура типа всё перепутала и хуйню какую-то всем разбазарила 

Вы, 20:01Прям так и сказала?) Черкаш, 20:01

Да иди ты

Ты и так всё понял 

Вы, 20:02Да понял я, понял Вы, 20:02Спасибо, что сказал Черкаш, 20:02

Обращайся 

Всегда пожалуйста 

Вы, 20:05Нда… Надо с этим что-нибудь придумать такое пиздатое Хотя Вика пиздит, наверное Но всё равно, пройти мимо такого шанса нельзя Черкаш, 20:06

Ну-ну 

Валяй 

Мне уже интересно, так что буду ждать

***

Дима выключил телефон и отложил его в сторону. Медленно вздохнул. И ещё раз. И ещё… 

Пальцы слегка подрагивали, но он всё равно попытался взять себя в руки. Пиздец. Лида Воронцова. В него, Елагина… влюблена…? Ему не верилось в своё счастье. Сердце колотилось рваным галопом. Он так давно мечтал услышать об этом! И пускай всего лишь очередная сплетня, но… Так хотелось верить. 

Лидка, такая хрупкая и отчаянная, нравилась ему, наверное, всегда. Ну, положим, не совсем уж всегда… Года три где-то. Или больше… В общем, в какой-то момент он понял, что не может и, главное, не хочет отвести от неё взгляд. И как только осознал сей сомнительный факт, испугался. Того, что бойкая Лида Воронцова оттолкнёт его, пошлёт своим острым язычком куда подальше, причём не только далеко, но и надолго. И с тех пор Дима делал всё возможное, чтобы убедить себя, окружающих и саму Лиду в том, что он только и может, что подкалывать её да подначивать. Девушка с радостью велась на провокации и таким нескучным макаром они и выстроили свои взаимоотношения. 

И тут выясняется, что его Лида, да-да, именно так — его Лида, быть может, чувствует то же, что и он. Что в её хитрых глазищах, в которые хочется окунуться с головой, как в манящий омут, — отражение его собственных эмоций. Возможно — настырно напомнил внутренний голос. И что же ему теперь делать? Мысли путались, спотыкаясь о воспоминания о её губах, волосах, фигуре… соблазнительно обтянутой спортивной формой… Вот Лида вскидывает одну руку, другой подбрасывая волейбольный мяч, и подаёт. Они всегда играли в разных командах. Его глаза встречаются с её, и он почти пропускает мяч, чудом отбивая его в последнее мгновение, над самым полом. А её ноги… Эти стройные ножки и высокие каблуки. Вот она идёт по коридору, а он сидит напротив входа в кабинет, опираясь о подоконник, лениво скрестив руки на груди и чувствуя собственное бешеное сердцебиение. Миша Черкашин затирает ему какую-то дичь про летсплей очередной мегапопулярной игры. И он, Дима Елагин, как последний придурок, любуясь её точёным силуэтом, её плавной походкой, усиленно корчит жутко важную и насмешливую мину, а когда она, поравнявшись с ними выжидательно улыбается ему, потому что знает, что он не может не сказать привычную глупость, действительно говорит её, эту глупость. Она довольно смеётся и отвечает, а глазища эти невероятные азартно горят. 

Дима почувствовал, как свело судорогой в паху, и он сжал руку в кулак, с силой стукнув по кровати, на которой он лежал. 

А вчера что? Стоял возле распахнутой двери кабинета и, замерев, слушал, как она разливается соловьём, рассказывая Селивановой про какого-то недоумка с муравьями. Номерок он спрашивал, видите ли. И Дима перебил её, входя в класс, чтобы не слышать дальше продолжение столь захватывающей истории об этом… Да, наверняка тот пацан обыкновенный скучный ботаник. А он, Елагин, кто тогда? Герой-любовник, что ли? Влюблённый идиот, вот он кто. Тупой еблан, который боится признаться девушке в чувствах. Сыкло среднестатистическое, ничем не выдающееся. 

Так что же ему делать с его Воронцовой? Нужно как-то выяснить, проверить… Но как? Он задумался. 

Через полчаса в голове сложился стройный план, как именно ему необходимо было действовать, чтобы удостовериться в том, что ему так отчаянно хотелось знать. Всё легко и предельно просто, никаких хитрых комбинаций и окольных путей — ни к чему это. Дима всегда был твёрдо убеждён: чем проще – тем лучше. А вдруг слухи действительно правдивы, хотя бы что-то ведь должно быть… Вдруг? 

***

Пятница — весьма странный день, как считала Лида. Учебная неделя подходила у своему логическому завершению, впереди ждали два дня отдыха. И всё же какое-то невесомо горьковатое чувство паутинкой расцветало в душе Лидочки по пятницам. А в эту роковую неделю… Девушка не знала, чего ей ждать. Она одновременно и страстно желала, и боялась встречаться с Елагиным. Перед внутренним взором неизменно возникало его лицо с правильными чертами, насмешливо улыбающееся и глядящее на неё с лукавым прищуром. Лида вздохнула и моргнула несколько раз подряд, отгоняя навязчивый образ юноши. К сожалению, безуспешно. 

Впервые за долгое время Лида Воронцова зашла в здание школы с тяжёлым сердцем. Сей прискорбный факт ещё больше испортил ей настроение, так что в кабинет — на этот раз русского и литературы — она вошла с мрачной решимостью. Если этот паразит Елагин только попробует заикнуться на… на эту тему. Она ему… Она его… В общем, Лидочка пока что не придумала, что сделает, но непременно что-нибудь жуткое, чтоб другим неповадно было. 

— Лида! — удивлённо поприветствовала её лучшей подруга. — Кто-то умер? Что случилось? 

Лида сурово усмехнулась: 

— Да. Моё жизнерадостное настроение. 

— Что такое? 

Елагин. Опередив Селиванову, он беспардонно встрял в их с Ленкой разговор. А ведь она его даже не заметила сначала… Между тем Дима сидел за партой позади Лиды и Лены и беззаботно лыбился. Как будто ничего не случилось! 

Лида фыркнула и демонстративно отвернулась. 

— Чего он тут? — кивнула она в сторону одноклассника, обращаясь к Ленке. Та лишь неопределённо пожала плечами. 

— Не знаю. 

— Ясно, — Воронцова бухнула учебником о столешницу. И замолчала до конца урока. 

— Да чего произошло-то? — допытывалась Ленка на перемене, когда Лида, яростно печатая шаг, направлялась в столовую за водой. 

— Бесит он меня! — внезапно взорвалась девушка. — Прчему он так ведёт себя? Словно ничего не происходит. Словно ему всё равно! Я… — она замялась, но всё же закончила фразу, стушевавшись: — Я немного другого ожидала. 

— А чего ты ожидала? — с искренней заинтересованностью уточнила Лена. 

— Не знаю… — грустно протянула Воронцова, медленно выдыхая. 

Она успокаивалась также быстро, как и заводилась. 

— М-да-а, подруга… — пряча улыбку, отозвалась Лена. — Тяжеловато тебе придётся. 

— Ты о чём? — спросила Лида через плечо, наливая воду из кулера. Она стояла спиной к Селивановой, а потому не видела хитрого выражения лица той. 

— Да так, просто, — хмыкнула Ленка и аккуратно перевела тему: — Ой, слушай, я забыла у тебя вчера спросить. Что это был за кулончик на тебе? Очень милый. 

***

Всё оставшееся время до конца занятий Лида усиленно делала вид, что ей и дела нет до всяких там Дмитриев Елагиных, несмотря на то, что игнорировать его и тем более не смотреть на него было достаточно трудно. Вредный Елагин будто назло постоянно торчал поблизости и мозолил глаза своей довольной миной. Как Лидочка ни силилась, как ни старалась, не замечать противного Елагина было просто невозможно. На уроках он сидел вместе со своим другом Мишей, которого все звали Черкашом, позади них с Ленкой, что жутко нервировало Воронцову, а на переменах он вроде бы случайно оказывался в поле её зрения. Одним словом, Лида вздохнула с облегчением, когда наконец вышла из школы и осталась в полном одиночестве. 

Дорога до дома занимала немного времени, но Лидочка шла нарочито медленно, растягивая удовольствие. Она наслаждалась звуками и запахами весны и улицы. 

— Воронцова! 

Лида замерла. Должно быть, ей послышалось… Она просто слишком глубоко ушла в свои мысли, растворилась в окружающем мире… Но за спиной послышались быстрые шаги, и через пару секунд её догнал Дима. 

— Давно не виделись, правда? — безмятежно спросил он, невинно глядя на одноклассницу. 

Лидочка уставилась на него, как на восьмое чудо света. Она так и продолжала молча стоять и смотреть на него, не зная, что и думать. И что делать. 

— Лида, ты чего? Пойдём, я тебя до дома провожу. 

Лида… Он назвал её Лидой?! Мысли смешались и позорно расползлись в разные стороны. 

— Елагин, — наконец выдавила девушка, возобновляя шаг, — ты себя хорошо чувствуешь? 

Парень рассмеялся и… Боже… Лида засомневалась в состоянии собственного и Диминого рассудка. Он обнял её и нежно потрепал по волосам. 

— Ты чего творишь? — изначально планировалось, чтобы прозвучало возмущённо, но на деле вышло как-то растерянно. 

— Смешная ты, Лида. И немного наивная… — тепло проговорил тот. — Совсем чуть-чуть. 

— А-а, — до Лидочки дошло осознание происходящего, — Елагин, ты что же, поверил в бредни Викусика? 

Ей всё-таки удалось прийти в себя, так что тон её был таким, как надо — слегка насмешливым, и издёвка получилась в меру оскорбительной. 

— А что, не стоило? 

— Пф, конечно нет! 

— М-м, — многозначительно протянул он. — А почему же ты тогда всё ещё в моих объятиях? — ехидно поинтересовался Дима, а в глазах у него затаился такой странный огонёк… 

— А мне нравится, — с вызовом заявила Лида и в свою очередь сама обвила талию парня руками. 

— О, это потрясающе. А можно я тебя тогда поцелую? 

Лидочка не успела толком обдумать предложение одноклассника. Заразительный задорный огонёк поселился и у неё в глазах. 

— А я не умею, — прежним тоном выпалила она. 

— Так я научу! — воодушевлённо воскликнул Елагин. 

И, не дожидаясь ответа девушки, притянул ту ещё ближе, поднял её лицо за подбородок и накрыл её губы своими. Всё это Дима проделал настолько ловко и быстро, что Воронцова сначала не поняла, что произошло. А когда поняла… Что ж, уже было поздно. 

Её первый поцелуй… Раньше она часто мечтала перед сном, каким он будет. Естественно, непременно очень романтичным и неожиданным. Бойтесь своих желаний — не зря так говорят. Насчёт неожиданности вопросов ни у кого возникнуть не должно. А вот что с романтикой? Ну, в пустынном парке (в будний день, в такое время он не пользовался особенной популярностью), в объятиях парня, который тебе нравится уже давно, под щебет птиц и звон счастья в ушах… Куда уж ещё романтичнее? 

Лидочка… Нет, пожалуй, теперь совсем окончательно Лида Воронцова. Так вот, она не чуяла собственных ног, и рук, и вообще всего остального. Для неё во всём мире остались только его губы, такие нежные и осторожные, егоязык, мягко углубивший поцелуй, его руки, горячие и надёжные, сжимающие её всё сильнее, не давая утонуть в бушующем шторме Лидиных эмоций. Восторг и счастье, осознание, робкий протест, смущение… и много чего ещё переплелось в этом поцелуе, растворяя незримые шоры, мешавшие до этого Лиде объективно и трезво оценивать собственные чувства. Бесспорно, ей ещё предстояло принять их, прочувствовать… 

Но сейчас она отдавала всю себя в этот неловкий, судорожный, нетерпеливый поцелуй. Первый в своей жизни поцелуй.