Сорин не приходил уже несколько дней. Мари его понимала: так он наказывал её за её проступок. Заслужено. Она ещё легко отделалась: Учитель был бы гораздо строже. А Марков… вампир просто забрал арбалет и игнорирует её. Хотя он - чудовище, монстр, кровопийца. А Учитель - человек.
Мари сидела у окна и думала. Если люди были с нею более жестоки, чем вампиры, то кто на самом деле чудовища?
Не вампиры изнасиловали её. Сорин явно её хотел, она чувствовала это, понимала это, но он до сих пор не притронулся к ней. Не вампиры били её кнутом за проступок. Она нарушила слово, провоцировала Маркова, угрожала ему, а он просто забрал арбалет. Люди использовали её для своих целей. А Сорин… Она так и не поняла, зачем ему нужна. Она не приносит пользы.
Марков не появлялся вовсе не потому, что хотел наказать Мари. Причин у такого поведения вампира было две. И основная - он носился как оголтелый по всем мирам и искал способ зажечь Искру девушки. Зажечь её, не подвергая Мари опасности.
Ну а вторая причина была слишком банальной и слишком человеческой. Он не знал, как себя вести. Едва ли не впервые за долгие годы Сорину было не наплевать на человека.
Эта хрупкая зеленоглазая девушка показала ему, что можно кому-то сочувствовать и не считать его слабым. Люди называют это любовью. Но Сорин не человек, и любви он не заслуживает. Однако именно это он видел в её разуме, в тех эмоциях, что бурлили в Мари.
Ничего не найдя, Марков вернулся домой. Он позвал служанку Клару и спросил, как проводила время Мари.
— Миледи очень грустит, лорд Сорин, — почти укоризненно сказала Клара. — Она ходила по особняку как призрак, мало ела, и взяла в библиотеке всего одну книгу: томик стихов.
— Не удивлён, она очень любит стрелять из арбалета, а я его забрал, — усмехнулся вампир.
— Лорд, вы меня не поняли. Она грустит не из-за арбалета, — качнула головой Клара. — Она грустит из-за Вас.
— Хм.
— Лорд, миледи Мари любит Вас.
— Какая глупость, — холодно ответил Марков. — Иди, ты свободна.
Когда служанка ушла, вампир некоторое время молча и задумчиво рассматривал узор на столешнице. Потом поднялся и направился в библиотеку. Обложившись книгами со всех сторон, Марков чертил магические сигилы и писал формулы в записной книжке. Он так увлёкся своим занятием, что не услышал, как в библиотеку тихо скользнула Мари.
Девушка не знала, что Сорин вернулся. Если бы знала, то точно бы сегодня не вышла из комнаты. Из страха. Потому что у Мари начались месячные, и запах крови вполне мог повлиять на вампира слишком резко. Разбудить его голод. К счастью, её гостеприимный хозяин позаботился даже о такой мелочи, как специальные стёганные тряпочки для этих дней, так что в плане гигиены у девушки не было ни малейших проблем.
Мари увидела вампира раньше, чем он вообще почувствовал её появление. Она замерла в испуге, собираясь сбежать к себе в комнату, но любопытство заставило её остаться. Девушка смотрела, как увлеченно что-то чертит Марков, как он листает книги, как раздражённо отбрасывает очередной том, не найдя там того, что искал. Как ходит взад и вперёд вдоль стола, задумчиво кусая кончик пера. Мари откровенно любовалась им.
У Маркова ничего не получалось. Любые магические формулы, что он пытался сочинить, просто не могли работать. По всему выходило, что единственный способ зажечь Искру - подвергнуть девушку опасности. В ярости, вампир смахнул со стола книги, записную книжку и чернильницу, упал на стул и обхватил голову руками. Уперевшись локтями в столешницу, Сорин склонился над нею, стараясь унять приступ злости.
И тут почувствовал запах менструальной крови. Едва заметный аромат крови вперемешку с запахом отторженных слизистых оболочек. В его особняке было не так уж много девушек (всего две, фактически), и если это не Клара, то…
Сорин поднял голову и посмотрел на замершую в тени книжных полок Мари. Девушка была облачена в тёмно-синее бархатное платье, поэтому в тени её было практически не видно, и выглядела напуганной. Что её испугало? Его взрыв ярости? То, что он её заметил? И давно ли она тут вообще стоит? Как он мог не услышать её?
— Мари, — тихо произнёс, вставая со стула Сорин. — Что ты здесь делаешь?
Он медленно приблизился к девушке, она попятилась и упёрлась спиной в книги. Мари не отвечала, глядя на Сорина огромными от страха глазами. Вампир не сразу понял, почему она так напугана. В её эмоциях раненой птицей билась паническая мысль «Он меня съест!», и Марков нахмурился.
— Разве я хоть раз дал тебе повод бояться, что я тебя съем? — всё так же тихо спросил Сорин.
И вдруг вампир понял. Она же кровоточит. Поэтому она так напугана! Она думает, что запах крови вызовет в нём приступ жажды. Марков не сдержал усмешки:
— Мари, я полгода выхаживал целую толпу кровоточащих людей. Ты всерьёз считаешь, что я не могу себя контролировать?
Девушка покраснела и смущённо опустила взгляд. Ей было стыдно одновременно из-за того, что вампир определённо чуял её особое состояние, и из-за того, что она действительно боялась, что он может потерять контроль. Сорин осторожно взял Мари за подбородок, побуждая поднять голову, и спросил:
— Так что ты тут делаешь?
— Я хотела почитать… А что делаешь ты?!
Она указала рукой ему за спину, на стол за которым Сорин работал.
— Я пытаюсь найти способ зажечь твою Искру. Как и всегда, — ответил вампир.
— И, похоже, у тебя не получается, — констатировала девушка.
Сорин не ответил. Мари вздохнула, собираясь с духом, и сказала:
— Обрати меня.
— Что?!
— Обрати меня в вампира. Твоя Искра зажглась, когда тебя обратили. Может быть и моя зажжется, когда ты меня обратишь.
— Ты сошла с ума, — констатировал Сорин.
Да, он рассматривал и этот вариант. Но почти сразу решил от него отказаться. Мари не сможет жить будучи вампиром, даже если Сорин будет рядом, будет учить её и поддерживать. Она слишком добрая, слишком послушная, слишком нежная. Он не может обречь её на этот кошмар.
— Обрати меня, это решит все твои проблемы, — проговорила Мари.
— Нет, — кратко ответил Сорин. — Я найду другой способ.
Он развернулся и вернулся к столу. Поднимая с пола книги, Сорин сказал:
— Иди спать, Мари. Уже поздно.
— Я не хочу спать, — ответила девушка.
Марков поднял голову и с лёгким интересом посмотрел на девушку:
— А чего ты хочешь?
— Я хочу побыть здесь, с тобой. Если ты не против.
Сорин положил книги на стол и хмыкнул:
— Хорошо.
Он был совершенно и абсолютно точно не против. Мари села за стол напротив Сорина и подпёрла лицо руками, с интересом глядя на книги и записи Маркова. Заметив её любопытство, вампир заговорил:
— Смотри, вот это - магические сигилы, печати, которые содержат в себе заклинание. В такую печать можно заложить очень длинное заклинание, и активизировать её лишь одним словом. Удобно, согласись?
— Я думаю да. Особенно в бою? — уточнила девушка.
— Не только, — ответил Сорин. — Магу, который использует сигилы, нет нужды запоминать длинное и сложное заклинание. И меньше вероятно ошибиться при его прочтении.
— Что значат эти сигилы? Что в них заложено? — спросила Мари.
— Я пытался составить заклинание, которое действовало бы как обманка для твоей силы. Организм бы решил, что ты умираешь, но по факту тебе бы ничего не грозило. Это могло бы зажечь Искру.
— Но?..
— Но ничего не выйдет. По всему получается, что даже «обманная» смертельная опасность будет восприниматься твоим сознанием как реальная.
— Что это значит?
— Это значит, что тебе вполне по-настоящему будет больно и страшно. Я не хочу, чтобы ты это испытала, — спокойно ответил вампир, глядя девушке в глаза.
— Раньше тебе было не важно, что мне страшно, — произнесла Мари.
— Раньше я… — Сорин не договорил.
«Раньше я не любил тебя,» — подумал вампир.
— Что?.. — пауза затянулась, и Мари решила уточнить.
— Не важно, — Марков отвёл взгляд, опуская глаза в записи и делая вид, что возвращается к работе.
Мари поджала губы. Хорошо, он не хочет быть откровенным с нею. Это его право.
— Я хочу извиниться, — сказала девушка.
— Я слушаю, — кивнул Сорин.
— Извини меня, что я нарушила своё слово, угрожала тебе и пыталась тебя спровоцировать.
— Ты прощена, — просто ответил вампир.
— Тогда, сними с меня часть наказания, пожалуйста.
— Часть? — Сорин посмотрел на девушку приподняв бровь. — Вернуть тебе половину арбалетных болтов? — с иронией в голосе спросил он.
— Нет. Не игнорируй меня. Ты не приходил несколько дней. Мне было одиноко, — голос Мари дрожал. — Пожалуйста, не наказывай меня своим игнорированием и отсутствием.
Марков действительно удивился. Она считала, что он не приходил к ней потому, что решил её так наказать!
— Мари… Я был занят. У меня не было цели наказывать тебя таким способом. Это глупо, ты не находишь? Наш договор был только насчёт арбалета, — максимально мягко сказал Сорин. — У меня нет необходимости наказывать тебя сверх меры.
Некоторое время девушка молчала, словно обдумывая его слова. Сорин вернулся к работе, хотя уже окончательно понял, что это не имеет смысла. Спустя несколько минут Мари уточнила:
— Значит, я могу рассчитывать увидеть тебя завтра?
— Если хочешь, — пожал плечами Марков.
— Хочу. Тогда я пойду спать, если ты не против.
Сорин посмотрел на девушку и улыбнулся:
— Я бы, конечно, предпочёл, чтобы ты осталась, но не буду тебя удерживать, если ты хочешь уйти. Ты вольна делать что хочешь, пока это не переходит грани разумного.
— А где они, эти грани? — тихо спросила Мари.
— Сложный вопрос. Давай проведём черту по наиболее логичным точкам. Не делай вещей, которые могут быть опасны для тебя, привести к травме или смерти.
— Значит я могу даже уйти из особняка? — спросила девушка.
— Да. Я не держу тебя больше.
— Но я могу и остаться?
— Разумеется. Я же не гоню тебя.
— Я пойду спать. Хорошей ночи, лорд Сорин.
— Хорошей ночи, миледи Мари.
Когда девушка вышла, Марков прикрыл глаза и тихо застонал. Признаться, он опасался, что Мари захочет уйти. И что тогда ему делать? Сорин точно не будет удерживать её насильно. Больше не будет. И не будет просить остаться. А значит, если Мари захочет уйти, она просто уйдёт.
Наутро Сорин отправился к девушке. Клара предупредила его, что Мари ещё не просыпалась, но Маркова это не остановило. Бесшумно войдя в спальню, вампир тихо присел на край кровати. Действительно, Мари ещё спала. И она слегка улыбалась во сне. Интересно, что ей снится? Сорин осторожно провёл рукой по щеке девушки и тихо позвал:
— Мари.
Девушка не проснулась, но улыбка её стала ещё шире. Марков позвал Мари чуть громче, и она открыла глаза. Увидев сидящего на кровати вампира, Мари смутилась и слегка порозовела.
— Что Вы здесь делаете, лорд?.. — спросила она.
— Бужу тебя, — хмыкнул вампир. — А что, не заметно? Возможно, ты предпочла бы другой способ пробуждения?
— Что? Какой, например?
— Есть много способов разбудить человека. И ещё больше - разбудить девушку, — уклончиво ответил Марков. — Ты улыбалась во сне, что тебе снилось?
Мари ответила не сразу. Она будто раздумывала, соврать или сказать правду. И решила, что правда, какой бы странной она ни была, всё-таки лучше.
— Мне снился ты.
Признаться, Сорин такого ответа не ожидал. Ему стоило некоторого труда сохранить спокойное выражение лица. Нет, конечно, он может кому-то сниться, но скорее в кошмарах, а не во снах, которые вызывают такую счастливую улыбку.
— И что же именно тебе снилось? — спокойным голосом спросил Марков.
— Мы танцевали, как тогда, на балу, — смущённо улыбнулась Мари.
— Прекрасно, — кивнул Сорин. — Сны иногда становятся былью, ты знаешь?
— Я не понимаю…
— Бал для нас двоих. Сегодня.
Это было спонтанное решение. Но если девушка хочет танцевать, кто Марков такой, чтобы отказывать ей, да и себе самому, в таком удовольствии? Реакция Мари была такой же неожиданной, как её сон: девушка восторженно завизжала и кинулась его обнимать. Полностью наплевав на то, что по сути практически не одета, тонкая ночная сорочка не в счёт. Сорин тихо охнул, когда девушка повисла у него на шее, едва не повалив его на кровать и обнял её одной рукой. Близость её тела заставила сердце вампира биться чаще. Запах её кожи, смесь из ароматов лаванды, розы и жасмина, будоражил. Марков закрыл глаза, мечтая сейчас только об одном: упасть на спину и лежать так, обнимая Мари, до скончания века. Как глупо. Как невозможно глупо!
— Если ты меня сейчас не отпустишь, я тебя укушу, — пробурчал Сорин.
— Ох… — девушка отпустила вампира и только тут поняла, в каком она виде.
Натянув одеяло до подбородка, она с лёгким страхом и сильным смущением смотрела на Маркова. Вампир хмыкнул.
— Одевайся, я попросил накрыть завтрак в саду, — он поднялся и направился к двери. — Сегодня прекрасная погода!
Когда дверь за вампиром закрылась, Мари хихикнула. Старый бурчун вовсе не собирался её кусать! О, она могла поручиться, что Сорин хотел совсем иного в этот момент!
Облачившись в тонкое белоснежное льняное платье с серебристой вышивкой по краю подола юбки и рукавам, Мари направилась в сад. Она уже отлично ориентировалась в особняке, и знала не только где находится библиотека, выход в сад, бальный зал и кухня со столовой, но и где располагались спальня и кабинет хозяина поместья. Последние ей показала Клара пару дней назад.
В центре сада, среди кустов роз, стоял небольшой столик, укрытый от яркого летнего солнца тентом. И два удобных плетёных кресла с подушками около него. В одном сидел Сорин, расслабленно вытянув и скрестив в лодыжках ноги в высоких чёрных сапогах и кожаных штанах. Он с явным наслаждением пил кровь из тонкого хрустального бокала. При приближении Мари, он поставил бокал и стремительно но изящно поднялся ей навстречу.
В каждом его движении было это изящество. Пугающее и привлекающее одновременно, хищное изящество опасного зверя.
Он помог Мари сесть и налил ей ароматного травяного напитка. Девушка взяла обеими руками тонкую фарфоровую чашку и отпила глоток. Сорин опустился в своё кресло и снова вытянул свои потрясающие стройные длинные ноги.
Они некоторое время молчали, просто наслаждаясь погодой, завтраком и обществом друг друга. Утренний воздух был прохладен и свеж, хотя солнце уже припекало. Розы источали потрясающий аромат. Доев блинчики с ягодным вареньем, Мари взяла чашку и заметила:
— Если бы год назад мне кто-то сказал, что я буду завтракать в розовом саду в обществе вампира, я бы не поверила.
— Ты бы и три недели назад в это не поверила, — хмыкнул Сорин.
— Три недели? Я здесь уже так долго?! — удивилась девушка.
— В хорошей компании время летит быстро, — самодовольно заметил вампир.
Мари улыбнулась. Сорин был прав: ей нравилась его компания. Компания вампира оказалась лучше компании людей, и теперь девушка не знала, как она сможет вернуться в человеческий мир. Однажды ей всё равно придётся уйти, но куда она пойдёт? К Учителю? Ну уж нет!
— Сорин, и всё-таки. Ты же с самого начала сказал, что хочешь от меня совершенно конкретного: разбудить Искру и сделать защитницей Иннистрада. Я здесь почти месяц, но по-прежнему абсолютно бесполезна для тебя. Я всё ещё не Мироходец, у меня нет никаких способностей. Почему ты всё же продолжаешь со мной возиться?
— Посмотри на эти розы, Мари, — Марков указал на цветы. — Для чего они?
— Ну… Из роз делают эфирное масло, — непонимающе ответила девушка.
— Из этих роз не делают ничего. Они распускаются, цветут и вянут. В чём их смысл?
— Я не знаю, это же твои розы. Ты же их зачем-то посадил.
— Они красивые. Они услаждают взгляд.
Мари было хотела сказать, что она-то не красивая. Но вовремя прикусила язык: Марков уже не раз убеждал её в обратном.
— Так девушки нужны только чтобы услаждать взор мужчин? — спросила Мари.
— Хм. Разумеется не только. Но и для этого тоже. Но есть кое-что более важное, Мари, — спокойно сказал вампир. — Я по достоинству оценил твои чувства ко мне, и, как уже сказал, это то, чего мне, похоже, не хватало.
— Я думала, что тебе наплевать на мои чувства. Что вампирам не нужно ничего подобного.
— Я тоже так думал, — пожал плечами Сорин. — Но, как видишь, это не так. И поэтому я не хочу рисковать твоей жизнью. Я предпочту, чтобы рядом была живая девушка, а не мертвый Мироходец.
— Ты сказал, что я вольна делать, что хочу, так? — спросила Мари.
Сорин расслабленно откинул голову назад, так, что чётко обозначился кадык на шее, а белые волосы серебристым водопадом заструились по спинке кресла. Закрыв глаза, вампир ответил:
— Абсолютно верно.
— Значит, если я захочу, то могу выпрыгнуть из окна, подвергнув себя опасности чтобы разжечь Искру.
Марков резко распрямился и посмотрел на девушку. Что за идиотские мысли?
— Мари, мы обозначили линию, за которую тебе не следует заходить.
— А как ты сможешь меня остановить? — пожала плечами девушка. — Как ты можешь это мне запретить? Это моя жизнь. И моя жизнь принадлежит мне. Я могу закончить её в любой момент, стоит мне захотеть.
Сорин с трудом сдержал резкие слова. Вместо этого он максимально мягко сказал:
— Я не могу запретить, но могу попросить. Пожалуйста, ради меня, не рискуй собой.
— Ради тебя?.. — прошептала Мари.
Ради неё Сорин тратил кучу времени и нервов на поиск безопасного способа разжечь Искру. Ради неё он убил Фрэнка. Ради неё он устраивал вот такие завтраки. Он ничего не просит, не требует, не заставляет. Только не рисковать жизнью. Учитель отправлял её на смерть, на охоту за монстрами. А вампир просит не рисковать собой. Вампир, Дитя Ночи, кровожадное чудовище, просит её… жить.
— Хорошо. Ради тебя я буду очень осторожна, и не буду делать глупостей, — сказала Мари.
— Вот и молодец, — удовлетворенно кивнул Сорин.
Он поднялся и добавил:
— У меня есть кое-какие дела, а на закате я буду ждать тебя в бальном зале. Я обещал тебе танец.
День прошёл спокойно и довольно быстро. Ближе к закату Клара помогла Мари надеть платье - в этот раз девушка выбрала чёрное с серебряным узором, - уложила волосы в причёску, и оставила её. Мари несколько минут стояла перед зеркалом, глядя на своё отражение. Как же она изменилась! В глазах появился блеск, кожа и волосы были в прекрасном состоянии. А главное, Мари была счастлива.
Девушка вышла к лестнице, ведущей в бальный зал. Внизу её уже ждал Сорин. Он был облачён в тот же черный бархатный сюртук, расшитый серебряными нитями, что и на балу вампиров. Мари спустилась по лестнице, придерживая юбку. Вампир смотрел на неё очень странным взглядом, он протянул ей руку, она вложила свою ладонь в его. В зале заиграла музыка: кто-то из слуг включил патефон.
Сорин молча обнял её и закружил по залу в вальсе. В принципе, им обоим сейчас совсем не нужны были слова. Хотя Мари не умела читать мысли, но взгляд вампира был достаточно красноречив. А Сорин легко считывал её мысли и эмоции, и этот поток тепла и света полностью рушил все его внутренние стены.
Они остановились и Мари привстала на цыпочки, чтобы дотянуться до губ Сорина, а он склонил голову, чтобы девушке было удобнее. Обоим казалось, что мир вокруг просто прекратил своё существование. Что они одни в целой вселенной. Многотысячелетний вампир, давно уже не ждущий от мира ничего хорошего, и юная девушка, которая только распробовала счастье.
— Мы идём в мою спальню. Сейчас, — произнёс Сорин, прервав поцелуй.
Он больше не хотел ждать.
— Но у меня же… Ты понимаешь… — неуверенно ответила Мари.
Сорин ощущал, что месячные - единственное, что останавливает девушку. И лишь потому, что ей неловко перед ним.
— Меня это не смущает, — сказал он.
Мари кивнула. Марков взял девушку за руку и повёл по коридорам. Распахнув дверь спальни, он церемонно поклонился, приглашая Мари в комнату.
Девушка молча зашла и замерла в двух шагах от широкой постели. Хотя несколько минут назад она была полна решимости, сейчас она слегка испугалась. Но Сорин больше не собирался ждать и отговаривать её. Он подошёл к Мари сзади и принялся медленно расшнуровывать её корсет. Корсет ещё держался на теле девушки, когда Сорин склонился к её шее, целуя.
Мари тихо вздохнула. Она чувствовала лёгкие покалывания клыков Сорина. И это доставляло странное удовольствие. Он не хотел сделать ей больно, он был очень осторожен, и очень нежен. Мари закрыла глаза, откинув голову назад.
Сорин снял с девушки корсет и тихо выдохнул. На спине Мари были полосы плохо заживших шрамов. Как будто её били кнутом. Марков нежно провёл пальцами по каждому шраму, словно пытаясь их стереть, удалить с белой кожи.
— Кто?.. — тихим хриплым голосом спросил вампир.
— Учитель. Я провинилась.
— Я убью его, — констатировал Сорин.
— Убей, — ответила Мари.
Внутри вампира клокотала ярость. Почему Мари ничего ему не рассказала? Почему Мари вообще продолжала служить тому чудовищу, что исполосовал её спину? Почему он не встретил её раньше, и не уберёг от этого? Последний вопрос, разумеется, смысла не имел. Но Сорин сожалел, что не мог предотвратить ту боль, что перенесла Мари.
И странно, что не смотря на все испытания, что достались девушке, её Искра не зажглась. Неужели это всё было недостаточно страшно и болезненно? Тогда что она должна испытать, чтобы Искра Мироходца в ней вспыхнула? И надо ли в таком случае проводить её через это?
Марков снова склонился к шее Мари, целуя. Его рука скользнула к её груди, девушка слегка вздрогнула, когда он коснулся пальцами соска. Сорин слегка сжал некрупную грудь Мари, с губ девушки сорвался тихий стон.
Вампир расстегнул крючки на юбке, и она с тихим шелестом упала на пол. Он осторожно снял с девушки трусики, и она осталась перед ним в первозданной обнажённости. Сорин подхватил Мари на руки и положил на кровать. Девушка смотрела на него с ожиданием, желание и восхищением одновременно. Марков медленно разделся, и всё время, пока он снимал с себя одну деталь одежды за другой, Мари не отводила от него глаз.
Он лёг рядом с девушкой и провёл рукой по её телу от груди до попы. Такая хрупкая, тонкая, с нею нужно быть осторожнее, чтобы не разбить, не сломать. Сорин поцеловал Мари в губы, она ответила и даже немного подалась ему навстречу, словно желая погрузиться в этот поцелуй полностью, утонуть в нём. Марков прервал поцелуй, чем вызвал лёгкий стон разочарования у Мари.
Но когда вампир начал целовать её шею, грудь, плечи, девушка застонала уже совсем по-другому. Она обняла Сорина, её тонкие руки гуляли по его телу, пальцы зарывались в белоснежные волосы. Марков осторожно положил руку ей между ног, и Мари вначале слегка напряглась. Он почувствовал легкий укол паники в её разуме, и коснулся губами её носа, тихо шепнув:
— Это я.
Словно успокаивая. Словно возвращая её в настоящее. Словно пытаясь забрать её из кошмара. И Мари поддалась, она расслабилась, тихо вздохнула. Сорин провёл пальцем по её клитору, с губ девушки сорвался тихий стон. Он продолжил ласкать её, чувствуя, какая она горячая, влажная.
Медленно и осторожно погрузив средний палец в её лоно, Сорин усмехнулся. О, она была вполне готова принять его! Но пока рано. Пусть пожар желания захватит её разум полностью. Пусть исчезнут все мысли. Сорин погрузил в Мари второй палец и сделал ими несколько движений, заставляя девушку вздрагивать всем телом от удовольствия.
Он вытащил руку и облизал пальцы, обильно покрытые смазкой и менструальной кровью Мари. Девушка от этого зрелища буквально замерла, не дыша. Это было так зловеще, так красиво и так эротично, что у Мари сердце заколотилось ещё быстрее. Она представила, как Сорин впивается клыками ей в шею, и как её кровь тонкой струйкой стекает по его подбородку. О, как Мари хотела бы это увидеть!
— Может быть позже, — Сорин прочитал её фантазию и слегка улыбнулся.
Если она попросит, он это сделает. Но позже, когда флёр возбуждения спадёт с её разума и она сможет мыслить адекватно.
Сейчас нужно доставить ей другое удовольствие, чистое удовольствие без боли. Насладиться ею, погрузиться в неё. Сорин навис над Мари, уперевшись руками в кровать по бокам от головы девушки. Белые волосы свелись вниз, золотые глаза горели желанием. Мари смотрела на него слегка приоткрыв рот. Коленом он раздвинул ей ноги, и девушка и не думала сопротивляться. Она вскинула руки и коснулась его груди.
Вампир медленно вошёл в Мари, и она тихо застонала. У него был крупный красивый член, и Мари подалась вперёд, ему навстречу, желая глубже принять в себя Сорина. Желая отдаться ему полностью, слиться с ним, раствориться в нём. Сорин опустился ниже, прижимаясь к телу девушки, обнимая её одной рукой за талию, целуя её шею.
Он толкнулся в Мари, вызвав у девушки сладкий стон. И ещё раз, пока медленно, несильно. Лишь распаляя её. Почти вышел из неё и снова медленно вошёл до основания. Мари закрыла глаза и вздохнула. Сорин начал медленно двигаться в девушке, глядя на её лицо, ловя каждый её стон и вздох.
— Быстрее, — тихо попросила Мари.
Вампир ускорился. Она была такой горячей, такой возбуждённой, и это заводило Сорина. Он усмехнулся и закинул ноги Мари себе на плечи. И стал двигаться быстрее и яростнее.
А Мари вскрикивала и стонала от удовольствия. Она и представить не могла, что секс может быть таким. Что ей может быть так хорошо. Что её партнер вообще может думать о том, чтобы ей было хорошо.
Сорин думал. И делал. Он будто улавливал малейшие сигналы её тела, и двигался в ней так, чтобы она стонала от удовольствия, а не от боли. Он умело играл с её страстью, словно точно зная, когда ускориться, а когда - замедлить темп, давая Мари передышку.
И он не торопился. Сорин дарил ей наслаждение, и сам наслаждался её телом. Зачем спешить? Испробовать её губы на вкус, слышать её сладкие стоны, чувствовать её возбуждение, двигаться в её горячем лоне. Наслаждаться. Тонуть в зеленых глазах, что то распахивались, то закрывались. Любить её так, чтобы сознание покидало. Чтобы ни одной плохой мысли не осталось в её голове, только страсть и нежность, только его поцелуи и сильные прохладные руки.
Он уже давно бы кончил, если бы не желал продлить своё - а главное, девушки - удовольствие. Сорин прекрасно контролировал своё тело и свой разум. Процесс главнее результата, и процесс ему нравился. Мари ему нравилась. Он хотел её даже сейчас, уже её имея. Хотел больше этой девушки, хотел всю её. Вампир читал в её сознании приближение оргазма, и слегка ускорил темп. И вот она ахнула, Сорин почувствовал как сжались мышцы влагалища Мари, и как разум её затопило волной оргазма.
А затем произошло неожиданное. Они оба внезапно исчезли из мира, оказавшись в пустоте Слепых Вечностей. А затем снова вернулись назад и упали на кровать. Мари вскрикнула, Сорин ощутил, как её накрывает паника, и сграбастал её руками, прижимая к себе и шепча:
— Всё хорошо, всё хорошо, я рядом, я здесь, всё в порядке, всё хорошо, не паникуй, всё в порядке!
Мари быстро и тяжело дышала, по щекам её текли слёзы. Прижавшись к Сорину, она дрожащим голосом спросила:
— Что это было?..
— Уф. Это звучит невероятно, но… Похоже в момент оргазма у тебя зажглась Искра.
Сорин был шокирован не меньше самой Мари. Просто в отличие от девушки, он лучше умел себя контролировать, и быстрее брал себя в руки. Никогда Мироходец не слышал, чтобы Искра загоралась от секса! Да, оргазм, конечно, иногда описывают как маленькую смерть, но это удовольствие, а не боль и страх, обычно провоцирующие зажжение Искры.
Марков всё ещё прижимал к груди Мари, гладя её и успокаивая. Неожиданное происшествие прервало его собственный оргазм, но Сорин счёл, что, пожалуй, внезапное выпадение в Слепые Вечности будет даже получше. Во всяком случае, с ним такое ни разу не происходило. В отличие от хорошего оргазма, да.
— Поздравляю тебя, дорогая, — сказал Сорин. — Ты теперь Мироходец. Ну надо же, как интересно получилось! Я перерыл столько книг, я думал о стольких вариантах, а всё оказалось так просто. Просто нужно было как следует тебя трахнуть.
— Похабник, — буркнула Мари.
Марков усмехнулся. Девушка, похоже, пришла в себя. Сорин отстранил её, внимательно оглядывая довольное лицо Мари. Она улыбалась и была абсолютно счастлива. Надо же, как порой мало надо, чтобы девушка была счастлива. Всего-лишь так довести её до оргазма, чтобы у неё вспыхнула Искра.
Краем разума Сорин подумал, а не провести ли такой эксперимент ещё раз, но тут же отбросил эту мысль. Нет, пусть Мари будет единственной в своём роде.
— Я люблю тебя, — сказала девушка, глядя на него с восторгом.
— Я знаю, — ответил Сорин. — Похоже, я тебя тоже.
Он лёг, увлекая Мари за собой и обнимая её. Они оба были утомлены, но девушка, конечно, в разы больше чем он. Она очень быстро заснула, а Сорин долго лежал, уткнувшись носом в её растрёпанные белокурые волосы. Он старался не думать о том, что с ними будет дальше. Пусть судьба сама там как-нибудь. Всё, чего он сейчас хочет - это любить эту хрупкую Мироходку каждую ночь. Отныне и до скончания веков.