Бакуго не может не думать ни о чём другом, кроме как о Мидории, когда громко стучит в дверь, собственный пульс просто зашкаливает. Но самое главное – не поддаться слабости сразу, потому что больше такой идеальной возможности может и не подвернуться.

— Открыто, — слышит Кацуки тихий подрагивающий голос и, открыв дверь, входит внутрь.

Изуку сидит в прихожей у самой дальней стены, на нём только длинная футболка и ничего больше. Запах омеги такой сильный, что у Кацуки подгибаются колени, но он всё ещё контролирует себя, закрывая дверь и медленно разуваясь. Нужно сохранить ясность ума хотя бы на несколько минут, но сильное желание обладать омегой просто туманит разум.

— Ты пришёл, — улыбается Мидория, покусывая свои губы, ногтями впиваясь в собственные бёдра. — Ты так ничего и не написал в ответ, я уж думал…

У Бакуго не было времени на ответы, он стремительно покинул свой кабинет, чем очень удивил Тодороки и лишь успел предупредить Мину, что он выходит на больничный. Ашидо ничего не сказала, но сразу всё поняла и была очень рада тому, что приход Шото на что-то повлиял, как ей показалось.

Кацуки на всякий случай проверяет, хорошо ли он закрыл дверь и подходит к Мидории, садясь перед ним на корточки, голова просто кругом, собственное сердце стучит в ушах. Изуку такой соблазнительный и желанный, как тут вообще можно устоять?

Бакуго протягивает руку и нежно гладит Мидорию по щеке.

— Как я мог оставить тебя одного? — улыбается Бакуго. — Но сперва у меня есть к тебе несколько вопросов.

— Потом, — Мидория подаётся вперёд, цепляясь за альфу и пытаясь его поцеловать.

— Нет, подожди, — Кацуки приходится перешагивать через себя, чтобы отстранить от себя Мидорию. Чёрт возьми, как же сильно он его хочет…

Бакуго продолжает держать Изуку за плечи, таким образом, ограничивая его передвижения. Когда их глаза встречаются, у Кацуки плывёт весь мир. И становится непонятно, для кого из них это становится пыткой.

— Тодороки Тойя, ты знаешь, кто он? — Бакуго пристально смотрит в глаза омеги

Но Изуку совершенно никак не реагирует на это имя и лишь отрицательно качает головой. И Кацуки на какой-то миг испытывает облегчение, а потом вспоминает теорию Тодороки, что Мидория может не знать настоящего имени брата Шото.

— Даби, — хрипло выдыхает альфа, впиваясь ему в плечи, — ты встречался с ним?

Глаза омеги шокированно распахиваются и даже за дымкой желания можно разглядеть удивление и страх.

— Кац-чан…

— Четыре года назад, ведь так, до Ястреба?

— Я… нет… Кац-чан, помоги мне, сейчас… так жарко, — Изуку зажмурился и отвернулся. — Помоги…

И Бакуго даже не может понять, что он чувствует на самом деле, потому что в этот момент одержим только Мидорией. Должен ли он расстроиться или разочароваться? Сейчас альфа не сможет этого понять.

— Обязательно, — Кацуки придвигается ближе, поворачивая лицо Мидории в свою сторону. — Посмотри мне в глаза и скажи правду. Ты встречался с ним, ведь так?

— Даби… — Мидория жмурится вновь и хрипло выдыхает. — Да. Чёрт возьми, да! Хватит уже меня мучить, Кац-чан, мне кажется, что я горю! Ты же хотел помочь…

— Почему ты не назвал мне его имени?

— Потому что я не знаю его имени, — Мидория завозился. — Он никогда его не называл, мог бы придумать любое, но сказал, что ненавидит своё имя и всё, что с ним связано, Даби – не только его геройское имя, но и его новое имя… Кац-чан, хватит, я не могу, у меня начинает ломить кости!

Бакуго чувствовал вину и даже ненавидел себя за то, что сейчас заставляет омегу страдать. Приходилось сдерживать себя невероятными усилиями. Мидории хотелось помочь, доставить ему наслаждение и получить в ответ что-то гораздо большее.

— Ты мог бы просто назвать его геройское имя, Деку, смотри на меня, — Кацуки его встряхнул.

Изуку завозился, но всё же послушно посмотрел в глаза альфы.

— Нельзя, мне нельзя говорить о нём. Уходи, если не хочешь меня. Уходи и не мучай! У меня от твоего запаха всё внутри сворачивается! — из глаз Мидории потекли слёзы.

— Прости, прости, — Кацуки стал целовать лицо омеги, — я тебе сейчас помогу. Но у меня последний вопрос. Кто был твоим последним альфой?

Изуку задёргался, засопел, попытался выбраться из крепкой хватки, но у него совершенно не получилось.

— Изуку, скажи мне, кто это был! — Бакуго не позволил Мидории отстраниться. — Как только ты назовёшь мне имя, я сделаю всё, что ты захочешь, тебе не будет больше так плохо.

— Даби, — Мидория зажмурился и затих. — Это был Даби.

— Как он… чёрт, Деку, — Бакуго сам был готов заскулить, потому что аромат Мидории усилился и напрочь вытеснил любые мысли, оставляя только одно желание.

Мидория застонал в рот Бакуго, когда тот стал целовать его, сминая в своих жадных руках. Теперь Кацуки больше ничего не интересовало, кроме Мидории. Это его первая течка с омегой и Бакуго опасался, что совсем потеряет над собой контроль.

— Пойдём в кровать, — Кацуки легко взял омегу на руки и направился вместе с ним в комнату. Изуку особо не лез ни с поцелуями, ни с объятиями, лишь обнюхивал шею и левое ухо альфы.

— Я сейчас, — Кацуки осторожно опустил Изуку на кровать и стал раздеваться. Он не хотел оставлять на себе ничего лишнего, чтобы потом не тратить драгоценные минуты на избавление от одежды.

— Кац-чан, быстрее, — Изуку лежал на спине и дрожал, нервно сжимая колени и комкая покрывало, — внутри так жарко…

Бакуго навис над омегой, одной рукой поглаживая левое бедро и крепко сжимая.

— Я сейчас всё сделаю, — пообещал альфа, разводя ноги омеги в сторону и задирая футболку до самого горла, Кацуки стал покусывать ключицы, поцелуями опускаясь вниз.

Изуку тихо постанывал, дрожа всем телом, ощущая, как влажная дорожка поцелуев опускается ниже и останавливается чуть ниже пупка.

— Кац-чан, я…

Мидория охнул, когда Бакуго неожиданно вобрал в свой рот его член. Это оказалось настолько внезапно и головокружительно, что Изуку позабыл как дышать.

— Кац-чан, — Мидория вцепился в его волосы, заёрзав, прогибаясь в пояснице сильнее и жмурясь, Изуку даже не сразу почувствовал, как альфа пропихнул два пальца в тугое колечко.

Изуку не мог сдержать собственных стонов, неловко пытаясь толкнуться в рот Кацуки, не отдавая себе отчёта ни в чём. Мидория уже год проводил течки в одиночестве, поэтому сейчас всё, что делал альфа, захватывало его с головой, накрывая такой лавиной чувств, что Изуку начинало казаться – его сердце не выдержит.

Бакуго привстал, вновь оказываясь между ног Мидории и слегка приподнимая его таз. Изуку впивался в него своим взглядом и весь дрожал, желая, наконец, воссоединится с Кацуки.

— Ох, Кац-чан, — Изуку впился ему в плечи, когда альфа вошёл в него одним резким рывком и замер.

— Смотри на меня, Мидория Изуку, — Бакуго медленно вышел и вновь вошёл в него очень резко, вызывая очередной стон. — Ты помнишь, что ты мне говорил? Наш ребёнок будет похож на меня? Ну давай постараемся.

— Что? Ты же… ммм… — Изуку зажмурился, потому что альфа стал резко двигаться, даже больше болезненно, но Мидория всё равно сходил с ума от приятных ощущений.

— Я очень надеюсь на то, что характером он тоже пойдёт в меня, — Бакуго замер на миг, смотря на омегу сверху вниз, и улыбнулся. — Потому что альфы должны обладать ужасным характером.

— Не правда, — фыркнул Изуку и сам попытался толкнуться. — Двигайся, давай!

— Так ты хочешь ребёнка от меня? — теперь Бакуго стал двигаться медленно.

— А ты? — Мидория посмотрел ему прямо в глаза.

Бакуго хмыкнул и стал ускоряться, крепко сжимая бёдра Мидории, вколачиваясь в него грубее и сильнее, до чувства дискомфорта, пока не толкнувшись в последний раз замер, позволяя образоваться узлу.

Мидория выгнулся, жадно хватая ртом воздух.

— Я хочу, — Бакуго переплёл их пальцы, смотря прямо в глаза, — ребёнка только от тебя. Мы ведь сможем, Изуку?

— Кац-чан? — удивлённо смотрел на него Мидория, так как возбуждение начинало спадать и его на время отпустило. — Что ты… Ты уверен, что..?

— Я могу поставить тебе метку? — Бакуго выглядел невероятно серьёзно, вызывая в груди Мидории трепетную дрожь. — Я хочу попытаться. Если она не сойдёт, то это будет о многом говорить ведь так? Я никогда не хотел никому ставить метку, но тебе хочу. Давай поженимся.

Изуку рассмеялся, прикрывая глаза.

— Ты так говоришь из-за моей течки, Бакуго, сейчас уровень твоих гормонов так сильно подскочил, что ты…

— Но я правда серьёзно настроен, — резко оборвал его альфа.

— Это ведь твоя первая течка с омегой, ведь так? Тебе хочется оберегать меня, защищать, любить, построить со мной семью, пометить, сделать своим, принадлежать мне до конца своих дней, завести со мной детей. Это инстинкт, это не ты. Если ты повторишь мне всё это уже после того, как моя течка пройдёт, то я поверю в искренность твоих слов.

Бакуго молчал, пристально вглядываясь в глаза Изуку. Он хотел спорить с Мидорией, что это действительно его чувства и что он всегда так думал и хотел, а сейчас просто самый сильный момент, но в чём-то ведь Мидория прав. Это его первая течка с омегой.

— Я могу поставить метку? — прищурился альфа.

— Кац-чан…

— Ведь они так быстро сходят с тебя, так почему бы не попробовать? Ты ничего не теряешь, — настаивал на своём Бакуго

— Хорошо, — согласился Мидория, — ты можешь её поставить.