На самом деле Изуку соскучился, поэтому и не может скрыть улыбки. Сколько они уже не виделись?

— Ты совсем что-то пропал на своей работе, не пишешь и не звонишь, — говорит омега, разливая чай и поглядывая на гостя. — Снова берёшь очень много заданий? Всю работу не переделать, дай возможность и другим героям проявить себя.

— А ты, я посмотрю, уже привык к семейной жизни, — Кейго не сводит с него пристального взгляда. — Ты с ним счастлив, да?

Омега на миг замирает, прикрывая глаза и просто чувствуя в груди приятные волны счастливой семейной жизни. Изуку был счастлив и с другими, но вот так – впервые.

— Да, — не скрывает омега, ставя чай и угощения перед гостем. — Я давно не чувствовал себя так хорошо.

— И даже на свадьбу не позвал, — качает головой Таками. — А ведь между нами столько всего было…

— Не выдумывай, — усмехается Изуку и садится напротив, — я высылал тебе пригласительное, но тебя не было в Токио. Знаешь, на самом деле я пытаюсь привыкнуть к новой фамилии.

— В этот раз ты всё же решил её поменять? — Ястреб полностью поглощён чаепитием. — На тебя не похоже.

Омега лишь усмехается. Действительно так, сколько бы Изуку не обсуждал это со всеми своими партнёрами, он хотел оставить свою фамилию и детям тоже давать свою, таким образом пытаясь их обезопасить хоть немного. Но с Кацуки Изуку не испытывал такого страха.

— Я поначалу сомневался, хотел оставить себе свою, Кац-чан не был против, — задумчиво говорит омега, поглаживая свой живот, — но потом подумал, что одна фамилия нас сплотит. Как бы сказать, это на уровне самоощущений. Так я более целостно воспринимаю нас как семью. И я ничего не боюсь.

— Совсем ничего? — усмехается Кейго. — А как же мотоциклы и езда с большой скоростью?

— Ты понял, что именно я имел ввиду, — фыркает Изуку. — У меня нет страха, что всё может повториться, я точно уверен в том, что мой малыш родится здоровым и сильным. Да и я всегда буду чувствовать себя защищённым. Не знаю как описать это чувство.

— Как долго осталось? — спрашивает Таками, через стол рассматривая живот омеги.

Альфа даже как-то и не ожидал, что снова будет чувствовать это пугающее беспокойство внутри при виде такого большого живота Изуку. Ведь когда-то Изуку не смог выносить ребёнка… и Кейго был с ним рядом, до сих пор помнил эти чувства беспомощности и вины.

— Последний триместр, — омега отпивает чай. — И чем ближе роды, тем больше Кац-чан начинает переживать. Он настаивает на партнёрских родах.

— Ты против? — удивляется Ястреб.

— Я не определился, — уклончиво отвечает омега. — С одной стороны я понимаю, что мне будет нужна его поддержка, но он герой, а что, если возникнет ситуация, при которой он будет нужен другим жителям? Кац-чан ведь не оставит меня, если даст слово.

— Ты боишься, что ему придётся оставить вас? Изуку, ты всю свою жизнь прожил с героями, все твои отношения были в основном с ними, — Кейго не может поверить в то, что нечто подобное слышит от Изуку.

— Да, я знаю, просто… Я не хочу, чтобы мы оба потом о чём-нибудь сожалели.

— Тогда сразу договоритесь об условиях – если Япония сможет в момент твоих родов побыть без него, то пусть присутствует. На твою течку он же брал больничный и ничего страшного не произошло. Ты просто боишься, вот и всё, — говорит Таками.

Изуку не совсем уверен, что это именно страх. Он ещё и сам не успел разобраться в том, что это за чувство. Больше беспокойство. Но о чём конкретно?

— Над именем ещё не думали? — пытается отвлечь его альфа.

Изуку поднимает голову и улыбается Кейго. Имя… Это, почему-то, на данный момент оказалось самым сложным. И ни одно не подходило.

— На самом деле у нас нет пока никаких вариантов, — Изуку пожимает плечами. — Кац-чан говорит, что называть должен я, а он будет согласен с любым моим выбором, а я…

— Тойя, — неожиданно говорит Таками. — Ты ведь знаешь, что его настоящим именем было – Тойя.

Улыбка медленно сползает с лица омеги. Это даже как-то слишком. Никто в последнее время не упоминал имени Даби. Поэтому Изуку оказался не готов его услышать.

— Ты думаешь это нормально, называть своего ребёнка именем бывшего? — растерянно спрашивает омега.

Он даже не думает над тем, как Кац-чан отнесётся к подобному варианту. Часть его сердца всегда будет принадлежать Даби, поэтому Тодороки Тойя полностью должен оставаться в прошлом.

— Для тебя он всегда был Даби, — подмечает Кейго. — Хотя я не знаю причин, по которым он хотел избавиться от своего имени, но всё же…

— Почему не твоё? — перебивает омега.

Ястреб даже на миг теряется, сбитый с толку вопросом. Называть ребёнка его именем? Нет, глупости.

— Изуку, ты же…

— Ты спас меня, если бы не ты, меня тут не было. И дело даже не в геройской профессии, — Изуку говорит совершенно серьёзно. — Ты прошёл со мной через самую мою большую боль и между нами никогда не было любовных отношений. Как бонусом можешь считать то, что мой муж тебя не любит и…

Омега замолкает, будто даёт альфе возможность дойти до этой мысли самому, потому что они оба это чувствуют и понимают. Когда-нибудь это должно было произойти.

— И? — Кейго сам не выдерживает этой неприятно возникшей паузы.

— Ты пришёл, чтобы попрощаться, ведь так? — Изуку улыбается печально и опускает глаза. — Я понял это по твоим последним сообщениям и звонкам. Не знаю причину, по которой ты решил уйти из моей жизни – Кац-чан, моя новая семья или же ты встретил кого. Но ты здесь именно для того, чтобы проститься и уйти из моей жизни. Ты ведь сам говорил, что будешь в моей жизни ровно до того момента, пока я не встречу альфу, с которым буду счастлив. И я счастлив. А значит, ты захочешь уйти.

Ястребу нечего сказать. Это действительно так, он пришёл для того, чтобы проститься. Изуку готов и может жить без него дальше. Бакуго Кацуки тот, кто сможет позаботиться об этом омеге, хотя дело далеко не в этом. При других обстоятельствах Кейго остался бы рядом.

— Но больше всего на свете ты бы хотел другого, я знаю, — по щекам Изуку медленно текут слёзы, но голос не дрожит. — Я не виню тебя в смерти Эри, я не виню себя или Даби. Это произошло, и мы сделали всё возможное, чтобы попытаться это предотвратить. Остальное от нас не зависело. Ты не виноват, что моя дочь родилась мёртвой. Прости за все те слова, что я говорил тебе, прости за те обвинения. Во мне было так много боли и я хотел её куда-нибудь выплеснуть. Ты сделал больше, чем кто-либо, чтобы она родилась.

— Изуку, — собственный голос прозвучал сипло и беспомощно, Кейго почувствовал дыру внутри, которая, кажется, только понемногу стала затягиваться. Может, они только сейчас готовы к тому, чтобы понемногу начать отпускать прошлое?

— Если я назову его твоим именем, то это будет освобождение для нас всех от старой боли, — омега стал вытирать свои слёзы. — К тому же я хотя бы так сохраню частичку тебя рядом с собой. Поэтому, пока ты не ушёл, если тебе есть что сказать, то ты можешь это сделать.

Ястреб просто смотрел на Изуку пустым взглядом несколько минут. Сказать, сказать, сказать… Что будет, если он скажет? Изуку имеет право знать о собственном сыне, но тогда будет винить себя в гибели чужого ребёнка? Что он будет делать, если узнает?

— Я ухожу в отставку, — тепло улыбается Таками. — И уезжаю из Токио. Я закончил одно из самых важных дел в своей карьере и теперь могу уйти на покой. Может мне тоже попытаться завести свою семью? Знаешь, найти свой укромный уголок, где я обрету своё счастье.

Таками понимает, что не может сказать. Не собирался этого делать, когда шёл к нему. Он создал липовые документы, подтверждающие смерть Томуры и его ребёнка, никто не подкопается, а Бакуго Кацуки не будет искать Изуми. 

— Ты уже в кого-то влюбился, ведь так? — глаза Изуку загораются интересом. — Расскажи мне об этом человеке побольше!

— Это очень нежная, ранимая и чуткая омега, — ухмыляется Ястреб, представляя, что может с ним сделать этот самый омега за такую характеристику, если узнает об этом.

— Ну теперь ты должен остаться и рассказать мне побольше о нём! — восклицает Изуку и говорит уже тише: — Давай поговорим ещё немного, пока ты не ушёл насовсем.