«Войной пошли на тех, кого любили,

Обет нарушили, закон забыли.

В какой-то миг мы перешли границы,

И прежний мир разорван на частицы»

FIZIKA— «Нам не покинуть ад»

Первые пару часов в Хогвартсе прошли за исследованием замка. План был прост: просмотреть книги в библиотеке Хогвартса на наличие полезных для Геллерта — разумеется, речь шла непосредственно о Запретной секции. Вторым пунктом значилась месть Майлзу, откуда Шейла должна будет направиться в кабинет Дамблдора, где Геллерт хочет поискать полезные книги и артефакты, а затем дождаться Дамблдора и поговорить с ним по душам — правда о последнем этапе в плане Геллерта, Шейла пока не осведомлена, как и о том, что он сам хочет поговорить со старым другом по душам, без её вмешательства.

Пребывание в Хогвартсе раньше казалось Геллерту невозможным. Однако, невозможное на теории — вполне неплохо на практике воплощается в жизнь. Впрочем, здесь уместнее сказать, что время лечит от лишних идей и расставляет приоритеты. Пятьдесят лет назад, Геллерт, выпади у него такой шанс попасть в замок, как сейчас, оттягивал бы до последнего, понимая все риски.

Тогда первостепенной целью была перестройка мира, его переустройство. Но спустя годы, Геллерт больше не хотел гнаться за славой и могуществом. Хотя, от идей он не отрёкся и по-прежнему считает, что магглы должны прислуживать волшебникам, а маги не должны скрываться, подобно трусливым крысам.

Но это всё сейчас кажется ему утопией. Сначала нужно встать на ноги, самостоятельно владеть телом и иметь сторонников — и только после этого мыслить о чём-то подобном. Теперь же на первом плане были более приземлённые цели. Пришло понимание того, что они уже не мальчишки, а потому каждый день может неожиданно стать последним. Как для Альбуса, так и для самого Геллерта. А поговорить по душам он всё же очень хотел. Наверное, желая увидеть раскаяние, которого никогда не увидит в Дамблдоре. По крайней мере, никогда не видел.

Его в какой-то мере забавляла их история. Расчётливая жестокость Альбуса и собственные слепота с самонадеянностью, расставившие всё именно таким образом. Ведь, всенародный любимец в каком-то смысле сам взрастил вселенское зло в лице Геллерта. Интересный ход: заразить идеей, запустить систему, отойти от неё, а затем создать из системы образ зла, чтобы сражаться с ним — и после победы оказаться на триумфе. Интересно, что на это скажет сам Альбус?..

Именно этот интерес и привел Геллерта сюда. Не книги или артефакты. А любопытство вкупе с желанием увидеть в глазах предателя сожаление. Либо ужас и боль. Уж что-то из этого, Геллерт бесспорно узрит в глазах старика. В этом он не сомневался.

Другой вопрос, как на это время отключить разум, соседствующий с ним в этом теле, чтобы девчонка всё не испортила в самый неподходящий момент? Нужно будет максимально ослабить её, тогда Шейла не станет помехой, либо он запросто подавит её, на это сил теперь уже у него хватит: тело ощущается почти полностью, а магия даже без слов и жестов определила состояние Дамблдора. Всё идёт просто превосходно.

Ещё с полчаса спустя, они нашли библиотеку. Оставалось придумать, как попасть в Запретную секцию. Но Геллерт нашёл ответ довольно просто:

— Шейла, я надеюсь, ты помнишь, как заколдовала кондуктора? Полагаю, нам придётся повторить этот небольшой фокус.

Про себя Грин-де-Вальд самодовольно отметил, разумеется по-французски, как замечательно, что девчонка не осведомлена о существовании Непростительных заклинаний и о том, что наколдовалась уже на пожизненный срок в Азкабане, а то и на Поцелуй дементора. Впрочем, оно к лучшему. Чем меньше она переживает, тем качественнее работает. А потом он разрушит кучу иллюзий, относительно мира, в котором она оказалось, это пошатнёт её равновесие — и в результате он получит тело в единоличное пользование. Admirablement![1]

Под его чутким контролем, девочка без проблем заколдовала мадам Пинс, вынудив ту не просто впустить Шейлу с поселенцем в голове туда, куда ученикам обычно проход воспрещён, но и выписать пропуск, с которым девчонка могла прийти снова и беспрепятственно посетить Запретную секцию. Было сделано это на всякий случай: для непредвиденных встреч в запретной зоне. Более того, по совету Геллерта, Шейла внушила женщине и то, что предоставила ей характеристику из Шармбатона, где её описывали, как исполнительную, аккуратную и умную девушку, которая с разрешения Министерства магии занимается научными разработками в области колдомедицинских заклинаний, для которых нужен доступ к информации, в том числе и касающейся тёмной магии: чтобы разрабатывать методы лечения.

Лёгкую ложь легко разоблачить. Но чем она становится сложнее и невероятнее, тем охотнее в неё верят люди — очевидно, не предполагая такой наглости и считая, что такую ложь было бы легко раскусить. В своё время Геллерт часто играл на этом и всегда выигрывал. К тому же, мадам Пинс уверена в том, что прочла характеристику и оставила у себя для того, чтобы предъявить в случае вопросов о том, почему она выдала допуск новой студентке в Запретную секцию — но увы, потеряла его. Если кто-то спросит Шейлу о пропуске — он у мадам Пинс, а больше ничего она не знает. На запрос характеристики в Шармбатон и разбор ситуации уйдёт не менее двух-трёх дней, а к тому времени Геллерт уже решит все свои проблемы и заставит Шейлу покинуть Хогвартс — если к тому времени не получит полный контроль над телом и не уйдёт отсюда на своих двоих.

В Запретной секции Геллерта интересовало несколько вопросов: что мог такого сделать Лорд Волан-де-Морт, чтобы воскреснуть в таком уродливом виде и, кажется, не без вреда для умственных способностей. Просмотр на протяжении трёх недель внешней и внутренней политики, порядком разочаровал Грин-де-Вальда: самопровозглашённый Лорд действовал не просто нагло и безрассудно, но и откровенно глупо. Зачем ему гоняться за школьником, которого не добил сколько-то лет назад? Очевидно, что до падения в восьмидесятых, он действовал рациональнее. Вывод один: он избрал плохой способ продлить жизнь. Другое дело, что он превратился в безумного маньяка, который наверняка, сам не ведает, что творит, зациклившись на абсолютной власти и личном убийстве одного школьника. На этом можно неплохо сыграть в будущем, используя мальчишку в своих целях, чтобы обойти так называемого Лорда, но это потом.

Сначала нужно было найти информацию о двоедушии в одном теле и понять, что делать дальше с хозяйкой тела. Геллерту не было дела до того, выживет она или нет, но если был шанс оставить её в живых, то это можно было использовать в своих интересах: спасённая душа могла бы стать самой верной сообщницей. Правда, это корыстное спасение души слишком уж в духе Альбуса — а до его методов Геллерт скатываться откровенно не хотел. Да и выяснить, что за проклятие на Дамблдоре — тоже было бы неплохо. Впрочем, это уже второстепенная задача, утоляющая лишь праздное любопытство.

К слову о сообщниках… неплохо было бы ещё узнать о судьбе Винды: вдруг, она всё ещё жива? А у Абернети, кажется, был внук: в одной из газет Геллерт видел портрет мальчишки в колонки каких-то там достижений волшебников. Их лояльность не была бы лишней. Но опять же — сначала тело, потом поиск сторонников.

Ну, разумеется, и книги по тёмным искусствам лишними не бывают, здесь многое можно позаимствовать для дальнейшего изучения. Нужно найти какую-нибудь сумку, чтобы наложить чары незримого расширения — между прочим, тоже запрещённые и ведущие в Азкабан. Даже любопытно, долго бы без него продержалась девчонка до ареста, если бы он покинул это тело, оставив её со всем разбираться самостоятельно? Сутки, не больше. Слишком наивна, нерасторопна и недалека. В таком случае, если начнёт возникать, можно будет припомнить, что без Геллерта, она бы уже была бы мертва, а потому обязана всем именно ему. В стиле Дамблдора, но других рычагов давления на девчонку у Геллерта пока нет, а заражать идеей нет смысла — такие, как Шейла, ему не интересны.

Взгляд мазнул по книгам. Жаль, что многие из них ему знакомы — это значит лишь то, что за прошедшие годы Тёмные искусства либо практически не развивались, либо развивались настолько подпольно, что Альбус не поживился новыми изданиями. А это вряд ли, слишком он был падок на этот раздел. Впрочем, была ещё надежда на то, что что-то интересное может быть спрятано в его кабинете. Запретная секция — детский сад, по сравнению с тем, что спрятано в тайниках Геллерта. Но добраться до них отдельная задача, которая не терпит свидетелей, тем более, сидящих в его теле.

В общем и целом, посещение Запретной секции оказалось пустой тратой времени. Новых изданий с важными заклятиями или зельями там не обнаружилось, по крайней мере, для Геллерта чего-то нового там не было, и жажда знаний осталась неутолённой. Очевидно, нужно переходить к принципу: хочешь узнать что-то новое — изобрети сам. Порой, это легче, чем искать крупицу знаний в тоннах совершенно бесполезной информации, особенно при достаточных знаниях и навыках.

— Здесь ничего нет, уходим, — сказал он, когда Шейла доставала с полки очередную книгу по тёмной магии и ритуалистике.

— Как? — удивилась она, — Здесь же столько книг и все они… такие ужасные.

— Недостаточно ужасные для меня, — лениво отозвался Геллерт. — Я всё это знаю. Уходим. Или передумала мстить брату? Тогда в кабинет Дамблдора.

— Не передумала! — фыркнула Шейла, убирая книгу.

Какой же она ребёнок… даже несколько жаль будет убивать её. Но оставлять в живых девчонку опасно, уж слишком многое ей известно становится. Можно стереть память и отправить обратно в мир магглов, но слишком много появляется свидетелей того, что девчонка не маггл, а дома наверняка уже отчаялись её дождаться — и, при появлении, возникнет очень много вопросов, на которые Шейла не сможет ответить.

Да и к тому же, нет никаких гарантий, что в ней не останется частицы его магии, а это вдвойне опаснее: девчонка по незнанию в таком возрасте, да и с чужой силой, рискует стать обскуром, а опыт общения с ними у Геллерта и без того слишком большой, ему вполне достаточно.

Впрочем, шанс, что он найдёт другое тело, и после переселения Шейла не погибнет — невелик. Зачем всё усложнять, если можно остаться в этом теле и вытеснить её душу? Да, это не так быстро, как хотелось бы, но в результате уже сомневаться не приходится.

— Почему ты теперь так много думаешь на французском и немецком? — с какой-то обидой в голосе спросила Шейла.

— Сколько раз говорить тебе о том, чтобы ты не разговаривала со мной там, где тебя могут услышать? — раздражённо отозвался Геллерт, — А почему, собственно, я должен думать на твоём языке, а не на своём родном?

— Ну, в начале же ты думал на английском.

— Это было кратковременное помешательство из-за переселения. Я многого не помнил, — с лёгкостью, вновь соврал он.

Кажется, ложь стала самой большой его привычкой, вытеснившей с первого плана все остальные. Впрочем, Геллерт Грин-де-Вальд всегда помнит, когда, кого и как он обманул, а потому проблем никогда не возникает. Убедительность — ключ к успеху. Харизма — ключ к слепоте собеседника. Ложь — сокровищница с сотнями ключей для открытия замко́в, зовущихся душами. Всё просто, если не усложнять лишними чувствами, вроде совести, вины или ответственности за других.

К слову о других: Геллерта всё ещё интересовало, как девчонка отомстит брату. Здесь план он нарочно не продумывал, да и вообще его мало это заботило. Но то, что Шейла предпримет, определённо покажет, чего она стоит: слабохарактерна и жалостлива, либо же стоит его внимания. Но что-то подсказывало, что ничего оригинального и неординарного, Шейла сделать не сможет. В какой-то мере, Геллерт решил, что исходя из её действий, решит, что делать в дальнейшем с её душой.

— Лоран, а… что мы можем сделать с ним? — спросила Шейла, окончательно разочаровывая мага. Настолько плохого варианта Геллерт даже не рассматривал.

— Сама решай, — безразлично отозвался он.

— Я не знаю… ты же умный. До этого ты всегда говорил, что и как делать.

Пожалуй, это лучший показатель того, что душа подавлена и вошла в зависимость от него. Слабая. Несамостоятельная. Зависимая. Ей нужен тот, кто будет руководить, давать чёткие указания. Именно поэтому, душа выбрала это тело. Будь на её месте кто-то более решительный, независимый и смелый, было бы множество проблем для Геллерта. Такой же расклад, пусть и раздражает, но является самым выигрышным для него.

— Это твой обидчик и твоя месть. Мне нет дела, что с ним будет дальше.

— А что бы сделал ты на моём месте? — нерешительно спросила Шейла.

— Je ne serais jamais dans cette situation, bébé,[2] — с усмешкой ответил Геллерт. — Скажи мне, машер, а какие книги мы только что смотрели в Запретной секции?

— Магические… — нерешительно ответила Шейла, замедляя шаг.

— Шейла, о чём были те книги? — терпеливо уточнил Геллерт.

— О тёмной магии. И что?

— Et est-ce que quelqu`un pense encore que les moldus ne sont pas stupides?[3] Я бы на твоём месте применил почерпнутые знания, чтобы они не пропадали даром.

— Но там же были ужасные вещи! Это же… это же книги для маньяков и психопатов! Ты же сам видел, какие ужасные вещи там описаны!

— Разумеется, я видел, что там написано, — раздражённо ответил Геллерт, — неужели, ты полагаешь, что я за свою длинную жизнь не имел недоброжелателей? Практически каждый из них не дожил до наших дней, quel ennui[4]

— То есть… ты убивал? — прошептала она. Было бы у Геллерта своё тело, он бы сейчас рассмеялся. Его поражала её наивность, смешанная с доверчивостью и недальновидностью.

— Разумеется, я убивал, машер, и в отличие от тебя, не только в мире фантазий. Могу научить. С чего начнём? Сожжение, удушение, остановка сердца, утопление или же предпочитаешь что-то более изысканное?

— Не смешно, — фыркнула она.

— А кто сказал тебе, девочка, что я шучу? Я предпочитаю более нетривиальные методы. Свести с ума, подчинить, заставить задушить самого себя — это если касается мести. Впрочем, для мести эффективнее не убивать, а методично заставлять жалеть о содеянном. Без пыток и боли — перечислять не буду, это и так ясно. Случайные же жертвы у меня, как правило, умирают быстро и без мучений. Не люблю лишней крови и воплей, для этого всего существуют особые люди: фанатики, психи, которым это доставляет радость…

— Заткнись! — процедила сквозь зубы Шейла.

— А то что? Что ты мне сделаешь, машер? Тебе страшно, потому что прекрасно понимаешь одну простую истину: ты жива, пока я позволяю тебе жить. Ты контролируешь это тело, пока мне это не мешает. Впрочем, даже если бы это было не так, я мог бы за пару дней свести тебя с ума — поверь, мне и это не составит труда. Неужели, ты могла допустить мысль, что сильнее меня? Или же, что я — добрый волшебник, который подарил тебе волшебную сказку? Это далеко не так, машер, твоё время на исходе. Месть твоему братцу — мой прощальный подарок тебе. Впрочем… если ты передумала мстить, это легко можно пересмотреть, я хоть сейчас стану полноправным хозяином тела. Твоя судьба меня никак не трогает. Ты — лишь бесполезный и ни на что не способный маггл.

Тело Шейлы пробивала крупная дрожь. Геллерт явственно ощущал, как по щекам стекают её слёзы. Было ли ему её жаль? Лишь самую малость. И только потому, что она — случайная жертва. Впрочем, девчонка сама выбрала такую судьбу, плывя по течению жизни. Он не виноват в том, что попал в это тело. Не виноват в том, что она слаба и ничего из себя не представляет.

— Либо действуй, либо не мешай действовать мне, — холодно сказал Грин-де-Вальд, не скрывая своего раздражения. От этой фразы, очередная волна ужаса прокатилась по телу неприятным холодом с дрожью. Тем не менее, Шейла пошла дальше по коридору.

Увидев какого-то профессора, девушка замедлилась, и Геллерт почувствовал смесь надежды с леденящим страхом. Слишком предсказуема.

— Не смей, всё равно не сможешь, — сказал он, отбирая у Шейлы последнюю надежду. — Без моего разрешения ты не сможешь ни кричать, ни говорить. Вон, кажется, твой брат. Даю тебе последний шанс.

Но она так и стояла в нерешительности. Мысленно кивнув своим мыслям, Геллерт пошевелил пальцами руки, покрутил головой, проверяя, насколько легко управляется тело, а затем развернулся и направился к кабинету Дамблдора, превозмогая попытки сопротивления, которые оказались неожиданно слабыми.