Мне опостыли бури в твоих глазах,

Кои я видел прежде почти везде.

Мы умирали вместе в гниющих рвах,

Вместе бежали резво к святой воде.

Пить я не буду нежность с опухших губ

И поклоняться лютой их бледноте.

Скалит пред нами гибель точёный зуб,

Чахнет петунья швами по темноте.

Я не хочу отныне тебя любить.

В сердце остынет пыльная шелуха.

Пусть умирает вечная наша нить.

Я ухожу, испивши весь вкус греха.

Ты утопаешь, ломость лишь в позвонках.

Ночь зазывает верно тебя ко мне.

Я не нуждаюсь боле в её клинках.

Словно мурашки бегают по спине.

Тело худое, усталь и чистый взгляд.

Слёзы и счастье собраны из песка.

Я спотыкаюсь вновь обо всё подряд.

Ты же пьянеешь, хватит всего глотка.

Пусть разрушает эхо истошный крик,

Стали неважным облаком все слова.

Я забываю имя родное вмиг,

Как забывает краски свои листва.

Что же со мною сталось спустя года?

Жизнь расцветает, в венах искрится свет,

И позади осталась убийств черта.

Я не жалею, пусть тебя рядом нет.

Больше не нужен мне твой азур небес.

Всё надоело, всё навсегда сотру.

Мне опостыли бури, и шторм исчез.

Правда ты веришь? Я так искусно вру?

Ты отвернёшься быстро и впопыхах,

Сладостью горькой режешь по мерзлоте.

Я же — влюблённый в бури в твоих глазах.

Так же, как раньше, вижу я их везде.