— Он скоро явится сюда и убьет нас всех, — утвердительно произнес Наруто с тяжелым вздохом.
Он развернулся в своем кресле к окну, за которым с самого утра лил проливной дождь. Сакура, опустив голову, стояла рядом с рабочим столом, а Шикамару и Конохамару — немного поодаль, у стены. Они все собрались в кабинете Хокагэ, чтобы поговорить, но ни у кого не находилось подходящих слов. Все были на взводе после случившегося происшествия — стоило все обдумать, сделать выводы и принять правильное решение, но это было не так уж и просто.
— Не хочу ничего сказать, — Шикамару задумчиво развел руками, — но произошедшее вполне резонно можно посчитать началом нового международного конфликта.
— Это единственное, что тебя сейчас волнует? — раздражительно фыркнул Наруто, вцепившись руками в подлокотники. Его можно было понять — Шикамару последние годы только и делал, что пытался кого-то понять, — но в этот раз у них не было времени на сентиментальности.
— То, как ты будешь успокаивать Саске, меня не волнует, — честно ответил Шикамару, скрестив руки на груди. — Мое дело — дать тебе понять, что теперь у нас всех большие проблемы.
— Да знаю я…
Сакура стояла молча, сжав пальцами края своей туники и уткнувшись взглядом в пол. Она выглядела бледной, уставшей и замученной — несколько последних тяжелых дней и таких же бессонных ночей давали о себе знать. Наруто глянул на нее украдкой, побоявшись встретиться с ней взглядом. Он не знал, что стало бы с ним, случилось с кем-то его из детей нечто подобное… По правде говоря, об этом даже думать было страшно.
Саске нагрянул в кабинет неожиданно, как гром среди ясного неба. Он даже не захлопнул за собой дверь, а сразу подлетел к столу и уперся рукой в столешницу, да так, что та слегка прогнулась под его весом.
— Выдай мне отчеты и документы, — потребовал он, посмотрев на Наруто пронзительно и бескомпромиссно. — Живо.
Наруто хотел бы возразить и напомнить, что даже такие вопросы всегда можно было разрешить разными путями… На разве станет разозленный отец про это слушать? Наруто понимал его, а потому без лишних вопросов, но с сожалением в глазах, придвинул к нему папку со всеми бумагами.
— Поступай, как знаешь.
Шикамару дернулся, чтобы выразить свое возмущение, но вовремя остановился и закрыл рот. И его здравый смысл был здесь никому не нужен.
— Подожди, — Сакура схватила Саске за рукав рубашки и посмотрела на него с надеждой, будто бы он мог прийти в себя и одуматься. — Нельзя действовать импульсивно. Мы должны…
— Я все решил, — уверенно ответил Саске и посмотрел Сакуре в глаза, всем своим видом говоря о том, что он не намерен отступать. Она замолчала, почти смирившись со своей беспомощностью.
— Это я виноват, — Конохамару сделал несколько шагов к Саске навстречу, зная, что если у кого и есть шансы попасть под справедливое возмездие, так это у него. Ему самому досталось в бою: его разбитая голова была забинтовано, все лицо было обклеено пластырями, а рука плотно лежала в бандаже на груди. Саске заинтересованно посмотрел на него.
— Конохамару, прекрати! — Наруто подскочил на ноги. Если Саске разозлится, то даже ему не удастся справиться с его необузданным гневом. — Ты ни при каких обстоятельствах не смог бы ничего предотвратить!
— Лидером команды был я. И за последствия проваленной миссии отвечаю тоже я, — твердо ответил Конохамару. В его взгляде читалась бесконечная тоска. Он боялся, но вовсе не за себя. — Это я не справился…
— Тогда ты мне поможешь, — Саске хитро прищурился, решив, что живой свидетель произошедшего был гораздо полезнее пресных документов.
— Не впутывай его в это, — пригрозил Наруто.
— Нет. Я согласен, — Конохамару стоял на своем. Ему крайне необходимо было оправдаться перед самим собой и искупить вину перед Сарадой, которую не смог защитить. — Это будет правильно.
— Хорошо, — удовлетворительно шепнул Саске и, подхватив со стола папку, вышел из кабинета. Наруто даже стало легче дышать.
— Делайте, что хотите, — отмахнулся Шикамару, решив не встревать до тех пор, пока его не попросят. Впрочем, он тоже был отцом, а потому, не смотря на свою вредность, понимал чувства Саске целиком и полностью.
Сакура выждала несколько секунд, прежде чем выйти в коридор и отправиться следом за Саске. Ей буквально пришлось побежать, чтобы поспеть за его быстрым шагом.
— Саске! — Сакура бросилась за ним вниз по лестнице. Он побоялась, что тот проигнорирует ее, не захочет с ней разговаривать или даже не попытается ее выслушать… Но нет. Саске остановился, когда до конца оставалось всего пару ступенек, и развернулся к ней лицом.
Им много чего хотелось друг другу сказать. Поделиться мыслями и переживаниями, обсудить все произошедшее, выговориться, и просто… Поддержать. Сакура не знала, как выразить то, что ей хотелось передать. Никогда еще это не было так трудно. Но… Они ведь семья. Не просто так им удалось сохранить прежние отношения даже спустя столько лет.
— Давай… Я это сделаю, — Сакура сжала руки в кулаки от напряжения и посмотрела Саске прямо в глаза. Она была к этому готова, и ее предложение не было пустым обещанием. Ради дочери можно было сделать все что угодно.
— Нет, — ответил Саске резко, не раздумывая и секунды. Он все решил сам. Быть может, Сакура хотела посоветоваться с ним, прийти к самому лучшему варианту и помочь им всем выйти из этой ситуации с минимальными потерями… Но Саске не хотел, чтобы это становилось ее проблемой. Это было их общей ответственностью, но это он должен прятать семью за своей спиной, а не наоборот. — Ты важнее, чем я.
Сакура сделала глубокий, шумный вздох, и закрыла глаза руками. Болела голова, а кровь беспрерывно стучала в ушах. Саске аккуратно обнял ее за плечи и прижал к своей груди. Еще немного, и единственное, что им останется сделать, это смириться.
<center>***</center>
Следующую ночь Сакура провела дома в одиночестве. Она пыталась читать, смотреть телевизор и даже работать, но ничто не помогало ей отвлечься. В итоге проблему решила лишь убойная доза снотворного, после которой Сакура смогла успокоиться и лечь спать. Утром ее ждала подготовительная работа в больнице.
Саске явился в кабинет Хокагэ ближе к полудню. Он притащил с собой пойманного — и единственного выжившего, — шиноби Деревни Скрытого Облака, причастного к произошедшему нападению на команду семь. Саске узнал от Конохамару всю интересующую его информацию, которая и помогла ему выследить группу мерзавцев. Они считались элитным отрядом Страны Молний, но Учиха был им не по зубам.
— Я все решил, — Саске пнул связанного шиноби в спину, хотя на том и так уже не осталось живого места. Наруто тактично промолчал. — Можешь не благодарить.
Наруто не собирался ничего говорить, но слова сами сорвались с его губ, когда Саске уже переступил порог кабинета.
— Это конец? — Наруто сжал губы, в последний момент подумал о том, насколько глупо это могло прозвучать. Но ничего лучше ему в голову не пришло.
Саске остановился и глянул на него через плечо. Их глаза встретились, и на мгновение им обоим показалось, что у них было, о чем друг другу сказать.
— Еще нет.
Саске задержался еще на секунду, а после быстрым шагом отправился дальше по коридору. У него были другие дела.
Он встретился с Сакурой в больнице менее, чем через час. Она ужаснулась его внешнему виду — царапинам на щекам, ране на руке, пыльному плащу и порванному жилету, — но это все было наименьшим из его проблем. Сакура с тихим вздохом достала из кармана платок и мягко вытерла с его лба каплю запекшейся крови.
— Ты иди. Я не буду мешать, — Сакура указала Саске на палату в конце коридора и осталась стоять на месте. Она приходила к дочери каждый день, а ему придется сделать это впервые.
Саске медленно прошел к палате, постоял немного около нее, собираясь с мыслями, и тихо вошел. Сарада лежала на кровати на приподнятой подушке. Ее глаза были перевязаны, к руке подходил внутривенный катетер. Саске было невыносимо больно смотреть на нее, но он не отворачивался.
— Мам? Это ты? — спросила Сарада и одним коротким движением поправила подушку. У Саске ком встал в горле.
— Привет.
Сарада, услышав знакомый голос, встрепенулась и приподнялась на одном локте. Саске почувствовал себя еще хуже. Наверняка она ждала его, а он все никак не мог к ней прийти.
— Пап?
Саске тихим шагом прошел к ней и сел на край кровати. Сарада попыталась придвинуться к нему поближе. Ей не пришлось нащупывать его руку — он сам коснулся ее пальцев.
— Как ты? — поинтересовался Саске, чувствуя глупую неуместность этого вопроса. Но он не знал, что сказать. Нельзя было молчать.
— Ну… Нормально, — задумчиво ответила Сарада, аккуратно взяв в свою ладонь пальцы отца. А тот даже не догадался предварительно снять перчатки. — Мама сказала… Что я уже выгляжу немного лучше.
Конечно, Сарада ведь больше не могла сама посмотреть на себя в зеркало. Саске утешало только то, что тот, кто посмел выколоть глаза его дочери, уже умер страшной смертью.
— Она сказала… — Сарада запнулась на полуслове. — Что придумает, что можно со мной сделать… Я слышала, что она была очень расстроенной, а я…
Саске будто бы набрал в рот воды и не мог произнести и слова.
— Наверное, зря я пыталась храбриться перед ней, — продолжила Сарада почти шепотом. — У меня… Плохо получается.
— Сарада, — Саске сделал над собой усилие и взял ее маленькую ладонь в свою. — Все будет хорошо. Я обещаю.
Сарада замолчала. Она хотела бы поверить… Но ей было слишком страшно.
<center>***</center>
Сакура проводила операцию в одиночку. Она знала, что делала, но ей пришлось приложить как никогда много усилий, чтобы взять себя в руки и успокоиться. В такой момент ей нельзя было давать волю слабости и чувствам. Сакура дрожала вся — буквально с ног до головы, — но перед тем, как они начали, Саске убедил ее в том, что они все делали правильно.
Время до вечера тянулось словно вечность. Операция закончилась на закате. В это время Сакура сидела у постели дочери и терпеливо ждала ее пробуждения, смотря в окно и стараясь ни о чем не думать. Гнетущую тишину в палате внезапно прервал охрипший голос.
— Мам? — позвала Сарада и попыталась прочистить горло. — Ты здесь?
— Да, да… — Сакура с трудом улыбнулась. С ее лба стекал холодный пот. — Как ты себя чувствуешь?
— Голова немного болит, — пожаловалась Сарада и коснулась пальцами своего виска, случайно наткнувшись на бинт на глазах. — Как все прошло?
— Думаю, что хорошо, — Сакура отвечала твердо и уверенно, но внутри вся буквально тряслась от страха. — Сейчас мы это и узнаем. Сможешь сесть?
Сакура помогла Сараде приподняться и подложила под ее спину подушку. Она аккуратно прикоснулась к бинтам, боясь навредить или сделать больно, и начала аккуратно, медленно, едва касаясь разматывать его. Это был один из самых страшных моментов в ее жизни.
— Ну, как?
Сарада сразу смогла открыть глаза. Те немного слезились после использованных препаратов, но совсем не это было самым главным. Сарада могла видеть — и даже лучше и четче, чем раньше. Она рассматривала свою мать так сосредоточено, будто бы в первый раз. Сердце в ее груди забилось сильнее — от волнения и трепетной радости.
— Ты выглядишь… Такой уставшей, — Сарада не смогла сдержать улыбки, пусть и вымученной и кривоватой. Тогда ей показалось, что все было уже позади. — У тебя есть зеркало? Я хочу посмотреть.
Конечно, Сакура знала, что Сарада захочет посмотреть. И что она рано или поздно все равно нашла бы его сама. Поэтому ей пришлось достать заранее припасенное зеркальце из кармана медицинского халата.
Сарада тут же посмотрела на свое отражение. В этот же миг все рухнуло в одно мгновение — легко и быстро, подобно хлипкому карточному домику. Сарада покрылась мурашками с ног до головы. Страх, непонимание и неприязнь — это она почувствовала в тот самый момент, как к ней пришло болезненное осознание.
Сарада испуганно подскочила на месте и выронила зеркальце из рук. Она коснулась пальцами ринегана в своей левой глазнице так, будто бы боялась не нащупать вместо него пустоту. Эти глаза не могли принадлежать ей.