Знаете, что стоит первым правилом в инструкциях типа «Как действовать в криминогенных ситуациях?».

Я вам искренне отвечу: «Не попадайте в криминогенные ситуации».

Такую листовку можно написать и под их случай. «Что делать, если вы случайно проснулись, а в мире началась заезженная тема всех хорроров восьмидесятых?»

Я вам все ещё искренне отвечу; если ты не хочешь, чтобы твои мозги нахрен сожрали: не нужно попадаться грёбаным жмурикам на их отвратительные, в девяноста процентах случаев выпавшие или потерянные, глаза.

Что же сейчас делает Куроо?

Нагло нарушает первое правило этого мира.

***

Его вылазка должна была быть быстрой и безболезненной. Так утверждал самопровозглашённый президент их маленького лагеря (тот самый фанат плохих хорроров восьмидесятых), по совместительству ещё и лучший выживальщик (тоже, к слову, самопровозглашённый) — Бокуто Котаро. Через сорок минут Куроо уже планировал закосплеить убийцу Кеннеди и отобрать у того пост президента, потому что его ситуация: «пять зомби», «в одном замкнутом пространстве» и «вместе с Куроо» никак не сочетались с его «быстро и безболезненно».

Особенно учитывая заполненный доверху рюкзак за спиной, который давал минус десять к маневренности.

Но кто такой Куроо Тетсуро, если не может убить пятерых зомбаков, имея при себе только три патрона…

«Быстро и безболезненно» — говорил Бокуто Котаро

«Оружие даже не пригодится» — уверял Бокуто Котаро

«Пошёл нахуй» — вторил виртуальному Бокуто Котаро Куроо Тетсуро.

В рюкзаке, в ответ на искренние молитвы Куроо, ничего, кроме добытой провизии не оказалось.

Он выглянул из своего укрытия в виде маленькой комнаты, которая раньше была большой морозильной камерой в ресторанчике, откуда сейчас Куроо наглым образом крал консервы.

Металлическая дверь скрипнула, но не настолько, чтобы медлительные (только до тех пор, пока не учуят запах людской жизни), глухие, тупые трупаки почуяли что-то неладное. Куроо повезло — железо было неплохим препятствием для них, но вот как выбираться Куроо из этой ловушки — другой вопрос.

Ещё один, в надежде на что-то, перерытый рюкзак спустя, Божество, которому искренне молился Куроо, тоже искренне пошло нахуй.

Зомби чуяли запах человека и нападали. Железо полностью запах не блокировало, поэтому максимум, что оно делало для защиты — дезориентировало мертвецов. Что-то типа: без железной двери Куроо — это точка, к которой они бегут, а с дверью — он область, в которой они маячат.

Базовые инструкции проносились в голове Куроо, пока он пытался придумать, что делать. Тут на поясе зашипела рация, которая за полностью закрытой дверью не давала о себе знать.

— Куроо, блять, — как только названый снял её с пояса с той стороны посыпались оскорбления. — Отвечай!

— Да-да, Яку, теперь я слышу тебя.

— Где тебя носит?!

— Застрял на вечеринке вместе с протухшими трупами овощей и парочки людей. — Он опять аккуратно выглянул из-за двери. Ближайший зомби начал резко оглядываться (насколько резко может оглядываться окоченевшее тело).

— Как это произошло?! Это место было зачищено буквально двое суток назад! — Яку на том конце злобно зашипел на него.

Ну, не виноват же Куроо, что случайно проехал мимо нужного здания, заехав на границу с префектурой Канагава, где ещё не была их разведка? Прихватил случайно по дороге… К слову, Яку знать этот факт необязательно.

— С этими словами мне не дали патронов, я в курсе. — Куроо попытался вложить в свой голос максимальную степень возмущения.

— Где ты конкретно? И сколько нежити?

— Пятеро. Трое тупят, остальные два активные. Я в морозильной камере в левой задней части здания.

— О боже, вы ещё и замерзаете? — Речь Яку прервал взволнованный голос Льва.

Этот новенький парень, у которого удачи побольше, чем у всего их бойз-бэнда, начинал Куроо нравиться.

Он не успел ответить, как послышался глухой звук удара. Потом связь прервалась (Куроо надеется, что в эти пару минут, Яку не успел убить парня), и вернулась только со словами:

— …мог бы уже пробить им бошки чем-нибудь. Сейчас за тобой придут.

И отключились.

Конечно, Куроо не замерзал.

Электричество в Токио давно уже не производилось.

Через пол часа попыток поиграть с самим собой в города из-за двери послышалось пять громких выстрелов, а ещё через тридцать секунд его вытолкали из уютненькой неморозильной камеры и дали кулаком под рёбра.

— Справедливо, — сквозь жалкие хрипы просипел Куроо

— Рад, что ты это понимаешь, — ответил ему Яку, комично-брезгливым жестом отряхивая руку, — погнали, пока не стемнело.

Он махнул головой в сторону выхода, где уже слышался звук мопедного мотора. Коноха — их инженер-механик, — оторвал бы ему голову за пустую трату топлива. Но Яку был последним, кого это волновало. Впрочем, это не помешало Куроо напомнить ему об этом.

— Если заглохнешь по дороге, я тебе бензин переливать не буду, — за что получил ещё тычок под рёбра.

— С удовольствием приму твою благодарность за спасение, — шипит Яку в ответ. Перепалки в их общении закончатся только со смертью одного из них, и то — не факт. Яку определённо достанет его с того света.

До лагеря они добираются ближе к семи.

— Ну, наконец-то, — у ворот стоит Широфуку и курит. Ещё одна вещь, которая изменится только если Солнце взорвётся нахер, — ребята уже думали, что вы вернетесь не первой свежести.

Они синхронно закатили глаза и, кинув ей приветствия, заехали в большие железные ворота.

Куроо, как заглушил мотор на оборудованной общей стоянке под внимательным взглядом Конохи, сразу потопал в «главный штаб» — обшарпанное здание бывшего общепита — чтобы доставить, наконец, добытую еду. Но, на полпути, обернулся.

— Хэй! — Он окликнул Яку, который шёл курить к Широфуку.

— Чего тебе? — Парень обернулся.

— Спасибо, — и Куроо кинул ему пачку, — это в благодарность.

Глаза Яку расширились в удивлении, когда он прочитал название:

— Трэашур, — восхищённый шёпот. — Как? — уже громче и в сторону Куроо.

— Нашёл в сегодняшней кафешке за баром… — Он пожал плечами, — только осталось там всего три штуки.

— Первым делом полез за бар? Серьёзно? — У Яку определённо улучшилось настроение, но бровь он все равно скептично поднял.

— Там тоже могла быть еда, — он все же двинулся в сторону штаба, — но я нашёл только остатки братца Джима, приходи вечером, если будешь в настроении и не выхаркаешь собственные лёгкие, — он почти пропел последнее и сразу рванул с места, не вслушиваясь в крики Яку. Вечер определенно был неплохим.

— Дарова, народ. — Он открыл двери, являя себя четырём людям в помещении — местному органу государственной власти в неполном составе. Хотя, по факту, их лагерь не имел определённой иерархий: любой мог ввалиться в это здание. Просто все уже привыкли к конкретным людям

— Вернулся! — На него сразу налетел самопровозглашённый президент, — живой!

— Да, бро, живой. Куда же я от тебя денусь. — Сказав это, он похлопал его по широкой спине, потом мягко оттолкнул от себя и кинул рюкзак на стол.

— Хоть вы и опоздали, это больше, чем я ожидал увидеть, — в рюкзак тут же полез Акааши. Куроо не уверен в его должности, но он тот самый человек, который ведет подсчёты: провизии, одежды, оружия. Все в таком духе.

— Остальные уже вернулись? — Сам Куроо относился к «ребятам на передовой», так сказать. Все вылазки за пределы их защищённой базы были на таких, как он.

— Уже давно, — послышалось из угла, где сидели Кенма с Ямсом, — и сдай свою рацию, пожалуйста. Нужно повысить ее чувствительность.

Сегодняшняя ситуация уже дошла до них и была крайне неприятной. Если сигнал блокировала обычная дверь в морозилку, то как уезжать на более дальние расстояния — вопрос. Куроо без колебаний вручил рацию радиомеханикам.

— Хорошо, — сказал Акааши, — тогда, Куроо, пока можешь идти.

— И все? — Он недоверчиво поднял бровь. Чтобы в их сумасшедшем мире, да ничего не случилось? Бред.

— В ближайшие два дня, да. Никаких проблем, — Бокуто встал за широкий стол в центре помещения и поманил Куроо рукой, — но вот отсюда, — он ткнул пальцем в карту на столешнице, когда Куроо подошёл ближе, — Кенма поймал радиосигнал.

— И так определённо не должно быть, — взгляд посерьезнел, стоило только Куроо понять, куда показывает Бокуто.

— Какой ты догадливый.

— Хэй! — Куроо прикрикнул на Кенму, — это приватный разговор!

— Это не приватное помещение.

— В любом случае, — осадил их Акааши, — есть идеи?

— Кто может подавать нам сигналы из заражённой территории? Абсолютно нет — Куроо задал риторический вопрос и ответил на него сам же, — а вы поймали только сам звук или там…сообщение какое-нибудь?

— Поэтому я и сказал «два дня» бро, — Бокуто бездумно повёл по линиям на карте, — было сообщение азбукой Морзе. Настолько кривое и ошибочное, что Ямагучи пришлось сильно постараться, чтобы разобрать три слова.

— Их было пять, Бокуто-сан, — Ямагучи подошёл ближе к импровизированному собранию, — Два дня. Орда. Помощь. Бункер. — На стол приземлилась бумажка с записями. По количеству перечеркнутых слов, чёрточек и точек можно было проследить весь страдальческий путь Ямагучи со всеми стадиями принятия.

— Хоть и коротко, но по делу, — сделал вывод Куроо ещё раз пробежавшись по словам.

— Да, смысл сообщения вполне ясен, но., — Ямагучи прикусил губу, — я не помню, чтобы в этом месте было хоть что-то под землёй, — он виновато оглядел собравшихся.

— Это не так важно. Первый раз что ли лезем в неизвестное дерьмо? — Бокуто вернулся в реальность вместе со своей самоубийственной уверенностью, — а полезть в него придётся. Не оставим же нашего неизвестного информатора?

— Вы рехнулись? — Куроо очень не понравилось решение, — Орда — это не раз, два на час. Это минимум два дня; зачем лезть за неизвестным человеком, который уже успеет десять раз помереть и оставлять лагерь?

— Мы и не пойдём в обход Орды, вряд ли сильно сократим время. Но он предупредил нас заранее — это большой плюс, подготовленные мы сможем отразить нападение более эффективно и быстро, а после как раз сможем пройти к нему почти без препятствий и спокойно все исследовать. Тем более эта зона и планировалась по следующей зачистке.

— В этом есть смысл.

— Во всем, что говорит Акааши есть смысл.

— Кенма, ну правда, займись лучше рацией.

Не самый глупый мозг через силу согласился. Все-таки, если в бункере сидит человек, то в нём может быть что-то полезное.

А ещё появилось странное предчувствие. Что-то подсказывало ему, что неизвестный — это то, что им необходимо. Но вот для чего — это только предстоит узнать.