Раздался свисток.

— Закончили, — громко объявила Сунагава, — сейчас будете тренировать бег на короткие дистанции.

Кана согнулась пополам и опёрлась руками на колени, тяжело дыша. Уроки физкультуры у Сунагавы-сенсея были… тяжелее, чем в средней школе. Да и в принципе, Кане казалось, что тяжелее, чем в других школах. Раньше они с Юрикой без проблем переживали физкультуру, даже успевали поболтать и обсудить все насущные проблемы. А сейчас Кана устала уже после пятнадцати минут.

Вообще, физкультуру она не пропускала, особенно если она была в конце дня. Кане порой, когда настроение было хорошее, даже нравилось бегать, делать несложные упражнения, да и такая встряска после всех уроков помогала. Разумеется, Кана предполагала, что в Юэй будут сильные физические нагрузки, всё-таки основной упор здесь делался на обучение героев, но она ведь не на геройском факультете, даже не на поддержке. Всего-то общее, а такое ощущение, что требовать с них будут не меньше, чем с будущих героев. Шёл только первый урок в учебном году, а Сунагава-сенсей уже успела загонять 1-Е класс. Предупредила, что посмотрит, насколько всё плохо, а потом начались страдания. В начале разминки Кана только улыбалась, довольно осматривая новую спортивную форму. Синяя, почти как её глаза, подходила Кане. После того, как Сунагава-сенсей по-быстрому провела разминку и прогнала класс несколько кругов вокруг стадиона (большой, даже огромный в сравнении с тем, что был у прошлой школы Каны), в боку закололо, а дыхание сбилось.

Кана не была особо выносливой. Физкультуру она воспринимала лишь как неприятную необходимость и ходила на неё потому, что было бы глупо иметь по всем предметам хорошие оценки, а по физкультуре что-то среднее. С начальной школы Кана не любила отставать по каким-то урокам, особенно по таким, которые стояли в школьной программе просто, потому что надо, а потому из кожи вон лезла только чтобы получить желаемый результат. Учителя Кану любили за трудолюбие и упорство, а потому иногда делали поблажки, могли даже прибавить балл к отметке, когда у Каны долго не получалось сдать норматив.

— Ты как? — на выдохе спросила Юкими, — выглядишь не очень.

Кана подняла ладонь, всё ещё тяжело дыша, мотнула головой и закрыла на секунду глаза.

— Да, я сейчас.

Лицо Юкими приобрело обеспокоенное выражение, брови поднялись домиком. Она задумчиво намотала на палец прядь светлых рыжеватых волос, забранных в хвост, и сказала:

— Если тебе станет плохо, скажи. Сунагава-сенсей же наверняка отпустит к медсестре.

Кана фыркнула.

— Ага.

— Я серьёзно.

К ним подскочила Кашимия, на ходу растягивая руки.

— Что, уже сдохли?

— Кашимия-сан! — с упрёком бросила Юкими, — просто немного устали.

Кашимия ухмыльнулась и потянулась, выбросив руки вперёд и выгнув спину. Всё бы ничего, но при этом она ещё и заурчала. Кана и Юкими уставились на Кашимию. Раньше она так не делала. Никто в классе не акцентировал на этом внимания, потому что это было попросту неприлично, но причуда Кашимии определённо точно делала её похожей на тигра, но никак ни на кошку. Но Кана не знала, умеют ли тигры урчать, а вот кошки вполне себе.

Кенто, слинявший из толпы ребят, ненавязчиво подошёл с боку к Юкими, явно намереваясь с ней заговорить, но тоже уставился на Кашимию, открыв рот. Потом он моргнул два раза и заговорил:

— Кашимия, а ты что… — губах Кенто заиграла глупая улыбка, — ты, ну…

Кашимия вздёрнула рыжую бровь и оскалилась.

— Договаривай.

Опасливо покосившись на неё, Кенто на полшага заступил за спину Юкими и продолжил уже не так громко.

— У тебя там уши под волосами не спрятаны? А хвоста нет?

— Не оригинально, — фыркнула Кашимия, — ещё раз назовёшь кошкодевочкой, я тебя стукну.

— Но я не называл…

— Вот и не надо, — хмыкнула Кашимия и тут же ойкнула, — Азуми зовёт… Мне пора.

Она в миг сорвалась на бег. Быстрая. По результатам прогона Сунагавы Кашимия вообще оказалась второй по скорости. Уступила она только Кумани Юкито. Этот тихий высокий мальчик был одним из тех людей, что сразу располагают к себе. Аккуратно постриженные волосы, забранная на бок чёлка, длинные тонкие ресницы и насквозь светло-голубые глаза, выразительные и умные. Кумани определённо был человеком приятной наружности, даже больше — красивым. Учился он прилежно, внимательно слушал преподавателей и всё записывал, почерк у него был аккуратный, витиеватый, с небольшим наклоном, так что все кандзи и буквы у Кумани выходили так, будто были из рукописи века девятнадцатого.

— Ты отдохнула? — участливо спросила Юкими.

— Да вроде, — Кана практически не соврала.

— Тогда пошли, Сунагава-сенсей сказала, что сдача бега на короткие дистанции будет в этом месяце, надо его ещё наработать.

— Да какая короткая дистанция, — недовольно буркнул Кенто, — уже начинаю думать, что хорошо, что я не поступил на геройское, а то там сразу хоть помирай.

— Не всё так плохо, — Юкими вдруг тихо засмеялась, прикрыв рот рукой, и очаровательно похлопала ресницами, — зато в Юэй учимся.

— Ага, зато с Сунагавой-сенсеем, — безрадостно добавил Кенто, — вот был бы другой учитель…

— Наверное, её саму так в школе гоняли, вот и отыгрывается теперь, — кивнула Кана.

— Ой, да ладно вам, — Юкими легонько стукнула её и Кенто кулаками в плечи, — вот увидите, чуть-чуть привыкните и станет полегче.

***

Проплывающие в окне облака гипнотизировали. Кана вдруг поняла, что застыла, глядя на них, и совершенно отвлеклась от урока. Вспыхнувшее чувство стыда обдало её с головы до ног, и Кана осторожно, надеясь, что Анжу-сенсей ничего не заметил, повернула голову в его сторону. Анжу-сенсей, невысокий и худощавый, устроился в Юэй недавно, это Кана узнала от Юкими. А ещё она узнала, что Анжу прошёл стажировку в Англии и сразу как только вернулся в Японию стал преподавать в Юэй английский. Ещё молодой, наверное, ему было лет тридцать с небольшим. Кане нравилось, как Анжу вёл уроки — размеренно, постепенно рассказывая и объясняя, если появлялись вопросы по ходу урока. С 1-Е классом Анжу сразу сошёлся, может, дело было в возрасте, а может, он просто правда был хорошим преподавателем.

— Поэтому конструкцию настоящего времени, вот, рисую на доске, — мел заскользил по тёмной поверхности. Закончив, Анжу повернулся к классу, — очень легко воспроизвести. Всего-то главный объект вашего предложения глагол-связка, если он нужен, или просто глагол, и потом уже дополнительные условия. Что именно делает, где, когда. Понятно? — Анжу окинул класс ясным взглядом.

Ребята закивали, перерисовывая в тетрадь схему. Кана вывела её на чистом листе прямым и чуть вытянутым почерком.

— Вы всё это помните со средней школы, просто освежить память.

Кана действительно помнила, но записала на всякий случай. Она привыкла записывать вообще всё, относящееся к уроку, и за среднюю школу хорошо набила руку. Теперь она писала достаточно быстро и при этом понятно, Юрика удивлялась и спрашивала, а не обладает ли случайно Кана ещё одной причудой, повышенной скоростью там, например? Кана смеялась и говорила, что если Юрика попробует писать по паре конспектов за полчаса, то за несколько вечеров научиться так же.

— Судзухара-сан, — позвали её слева. Кана обернулась, — можно переписать? Я плохо вижу.

Кана кивнула и дала тетрадь Нобору. Они с ней сидели за третьей в ряду партой, только Нобору на первом ряду, а Кана на втором. С Нобору они пока не сдружились, но уже запомнили друг друга и вежливо здоровались по утрам, хотя обращались пока по фамилиям. Но Кана и не стремилась передружиться со всем классом. Вон, уже с Юкими по именам друг к другу обращаются, хотя прошло сколько, полторы недели? Но приветливость, которой Юкими, казалось, была пронизана насквозь, словно обязывала Кану отвечать тем же. Да она и не была против.

А Нобору… Ну, она была хорошей, кажется, прилежной, форма на ней была аккуратно выглажена, тетради подписаны мелким убористым почерком, похожим на саму Нобору — невысокую, с покатыми плечами и округлой грудью. Густые тёмно-русые волосы Нобору носила коротко, чуть выше плечей, густая чёлка закрывала её лоб до бровей. Пухлые очерченные губы Нобору чаще всего были растянуты в загадочной полуулыбке, её круглый подбородок немного выступал вперёд. Нобору была вежлива с учителями и одноклассниками, держала себя с достоинством.

Наверное, за время учёбы Кана и смогла бы наладить отношения с кем-то вроде Нобору. Но надо ли ей это? Она не знала. Может, было бы полезно. Кто знает, какие знакомства Кане понадобятся, когда они закончат Юэй и разлетятся, кто куда, как повзрослевшие воробьи из родного гнезда.

— Спасибо, — Нобору улыбнулась чуть шире, чем обычно, отдавая Кане тетрадь.

***

После уроков Кана обычно шла до станции в одиночестве — вроде бы не было среди одноклассников тех, кому было в ту же сторону, что и ей. Раньше она возвращалась со школы вместе с Юрикой, и только перед самым домом Каны они расходились, а сейчас шагать в тишине было как-то непривычно. Но, пожалуй, стоило к этому привыкнуть.

Солнце скрылось за облаками, подсвечивая их словно изнутри, от чего те пятнами то темнели, то светлели. Тёплый ветер игрался с её тонкими косичками перед ушами. Стало тепло, Кана расстегнула пуговицы на пиджаке и пару раз обмахнула себя ладонью. Школьные туфли по началу жали, но уже разносились, их стенки стали мягче. Ткань школьного пиджака, пошитого почти аккурат на Кану, немного собиралась на плечах, а края рукавов наоборот задирались. Наверное, из-за достаточно высокого роста Каны или того, что её руки были длиннее, чем нужно. Жаль, у неё причуда не как у матери, так бы быстренько наколдовала что-нибудь с генами и сделала себе нормальное тело. Наверное. В биологии Кана не была сильна и подобные манипуляции представляла себе плохо. Но хотя бы попытаться…

— Кана!

Она обернулась.

— Привет, — Оборо расплылся в улыбке, догнав её, и, словно даже не запыхался, зашагал вровень с Каной, — домой идёшь?

— Ага, на станцию. А ты чего здесь?

— Увидел тебя, думал, раз ты туда же, куда и мы, вместе пойдём. А ты далеко живешь?

— Где-то полчаса на поезде, а там потом уже быстро дойти.

— О, почти как Хизаши, — ухмыльнулся Оборо, — к слову…

Он обернулся и вгляделся куда-то вдаль.

— Эй! Хизаши, быстрее тащи Шоту, где вы там залипли?

Через пару секунд Кана различила среди прохожих двух мальчиков. Одного узнала сразу — Айзава, а второго она пока не видела. Высокий, в нелепых очках и, кажется, очень развеселившийся от чего-то.

— Здравствуй, — Кана вежливо улыбнулась Айзаве, он кивнул в ответ, и поклонилась второму мальчику, — а с вами в первый раз видимся, приятно познакомиться.

— Йо! — мальчик ухмыльнулся, широко растянув губы, и выбросил вверх большой, указательный и средний пальцы, поджав остальные, а потом вдруг резко сократил расстояние и заглянул Кане в глаза. — Как тебя звать?

— С-судзухара, — её голос дрогнул, она отпрянула, испуганно моргнув.

— Я Хизаши, — он смешно подвигал бровями и вдруг отскочил от Каны, взметнув руки вверх, — будущий великий про-герой с не менее великими поступками! Как тебе, а?

Когда Кана не знала, что ответить, она просто вежливо улыбалась и кивала. Так и сейчас. В голове от быстрого потока слов Хизаши всё смешалось.

— А ты только поступила, да? А на каком отделении? Хотя нет, дай угадаю, — Хизаши сощурил глаза и ткнул в Кану пальцем. — Геройское, да? Наверняка геройское, все туда хотят. Будешь совсем как мы!

— Хизаши, — цыкнул Айзава, покосившись на него, — угомонись.

— Так геройское или нет?

— А вы на геройском, да? — заранее зная, что ответят мальчики, спросила Кана.

— Да-а, — с важным видом протянул Хизаши, поправив очки, —мы в будущем будем в первой десятке лучших героев, вот увидишь.

— И откроем агентство, — вклинился Оборо, — это будет делом нашей жизни.

— Именно! — радостно поддержал Хизаши, хлопнув Оборо по плечу. — Ты даже не представляешь, какими мы станем…

Кана стыдливо опустила взгляд. Разглядывать носки туфель было лучше, чем сказать Хизаши, что она-то не на геройском. Он уже приписал её к будущим героям, а она… Эх. Оборо и Хизаши совсем разошлись и уже расписывали другу другу, кого они будут брать на работу и какие требования предъявлять. Кана замедлила шаг, глядя им в спину с толикой тоски.

— Что, уже достали тебя? — спросил неожиданно появившийся сбоку Айзава.

— Что? Нет, — Кана тут же натянула улыбку. — Хизаши-сан и Оборо-сан хорошие, правда. Они мне понравились…

— Но всё равно уже вымотали, — Айзава усмехнулся и взглянул на неё, — не беспокойся, так со всеми. Я просто уже привык. Это мои целеустремлённые обормоты.

— А-а, — Кана неуверенно кивнула, — ну раз ты привык, я тоже привыкну.

Ей вдруг захотелось улыбнуться. Просто так.

— А как Хизаши-сан относится к… Ну, к не героям?

— Да как ко всем. А что такое?

— Он думает, я как вы. На геройское поступила.

— А ты нет?

Кана мотнула головой и пнула мелкий камешек. Чувства собственной незначимости в сравнении с ребятами и разочарования в себе тяжело разлились по телу. Отличница, контролирует причуду, но не поступила. Потому что оказалась слишком слабой, неподходящий.

— Ну и ладно, — бросил Айзава и пожал плечами, — а ты на геройское так сильно хотела?

— Ну да. Мама хотела, чтобы я поступила, думала, я стану про-героем.

— Мама? А ты?

— Я не знаю. Хотела, наверное. Это ведь круто, — хмыкнула Кана, взглянув на Айзаву, — быть героем, разве нет?

— Наверное, не знаю, — он вдруг замер, вздохнул и цыкнул, — опять умчались вперёд. Догоним?

Не успев понять, что именно Айзава предложил, Кана кивнула. Айзава вдруг сорвался на бег, Кана, ойкнув, тоже.

Она на ходу различила «давай» Айзавы. Он схватил Кану за ладонь и потянул за собой, лавируя между прохожими.

Ветер бил в лицо, откидывая кудрявую чёлку назад. Каблуки их туфель звонко стучали по асфальту. Пенал и тетради в рюкзаке, кажется, ощутили всё то, что испытывают космонавты, — болтало их нещадно, Кана даже чувствовала, как содержимое бьётся об спинку рюкзака. Айзава крепко держал её руку холодной ладонью.

Он вдруг обернулся. Кана поймала взгляд Айзава и почему-то улыбнулась. Как раз просто так, потому что хотела. Его губы тоже дрогнули в улыбке.