Трисс кричит в соседней комнате, а Геральт смотрит на Менге и думает лишь о том, с каким удовольствием он бы его сжег. Сам бы опустил факел в кучу хвороста и дров, стоял бы и смотрел, как этот ублюдок, «очистивший» огнем столько «мерзких» чародеек и представителей малых рас, сам корчится и «очищается». Но Геральт держит себя в руках. Даже тогда, когда они идут проведать Трисс и Калеб Менге поворачивается к нему спиной.

Геральт не слышит шагов, но чувствует сзади чье-то присутствие. Оборачивается и натыкается взглядом на довольную улыбку Господина Зеркало. Тут же обращает взгляд к Менге, но Трисс уже не хочет исполнять роль жертвы.

– Он сказал, где Лютик? – спрашивает чародейка, и Геральт слышит в ее голосе то, что ему еще ни разу слышать в нем не доводилось. Чистейшую ненависть, слившуюся воедино с неудержимой яростью.

– Да, но…

Нож впивается Менге в подбородок. «Он заслужил куда более болезненную смерть», – думает Геральт, но все же окликает Трисс, касается руки. Это ее успокаивает. Геральт оглядывается на о’Дима. О’Дим проходит в комнату и все с той же улыбкой смотрит на лежащего на полу охотника на ведьм.

– Ты мог бы нам помочь, – вырывается у Геральта.

– Геральт, Геральт… Разве я говорил, что буду защищать Трисс от чего бы то ни было? Хотя есть кое-что, что я могу сделать.

Он берет раненую руку Трисс, оставляет галантный поцелуй на тыльной стороне ладони. Чародейка вздрагивает и смотрит на целые ногти.

– Спасибо, – бросает она, однако в голосе ее слышится подозрение. О’Дим слизывает с губ кровь.

– Ты немного поспешила, чародейка, – насмешливо говорит он, взглянув на Геральта. – Менге, конечно, сказал, где Лютик, но ведь бедного трубадура выпустят только после приказа. Отданного лично Калебом Менге.

Заметив, что Геральт все еще сверлит его недовольным взглядом, о’Дим разводит руками. Геральт отворачивается.

– Черт, – выдыхает Трисс. – Я просто… когда увидела его… Прости, Геральт.

– Ну, что сделано то сделано, – отвечает Геральт. – Лучше обыщем его. Можем найти что-нибудь полезное.

– Так где Лютик?

– На Храмовом острове. Менге планировал устроить показательную казнь в Оксенфурте.

– Тогда дела плохи. Храмовый остров неприступен. Поверь мне, я… пыталась туда вломиться. Чуть не стоило мне жизни.

Трисс, опустившись на корточки рядом с трупом, обыскивает Менге. Но все, что она находит, – лишь ключ от сокровищницы. Его Трисс отдает Геральту.

– Я видел, как он сжег какие-то бумаги. Думаешь, у тебя бы получилось восстановить их? – спрашивает Геральт, спрятав ключ в подсумок.

– Я, конечно, чародейка, Геральт, но чудеса – не моя специальность, – с сожалением мотает головой Трисс.

– Я мог бы, – внезапно говорит о’Дим, и Геральт, посмотрев в его сторону, замечает, как у него поблескивают глаза, и предпочитает вновь перевести взгляд на безжизненно развалившегося на полу Менге. – Но, Геральт, ты не узнаешь из них ничего нового. Поверь мне.

Господин Зеркало приближается к нему с левого плеча.

– У милой рыжей чародейки наверняка есть идея, верно? – говорит он. Геральт чувствует его взгляд. От такого внимания становится неспокойно, но ведьмак находит в себе смелость посмотреть о’Диму в глаза. Видит в черных, как бездна, зрачках свое отражение.

– Что если… Что если мы используем кого-то, кто только выглядит, как Менге? – предлагает Трисс. – Допплер. Как твой старый друг Дуду Бибервельт.

– Он сейчас скрывается. Но, возможно, Присцилла что-то знает.

О’Дим все же отводит свой взгляд от Геральта, и ведьмак позволяет себе немного расслабиться.

– Послушай, Геральт, есть еще кое-что, о чем я бы хотела тебя попросить… – говорит Трисс. – Навести меня как-нибудь. А сейчас давай выберемся отсюда. И, желательно, не через парадную дверь.

Когда они выходят и Трисс поджигает штаб охотников на ведьм, Геральт не может перестать смотреть на огонь. Прощается с Трисс. О’Дим стоит рядом и никуда не уходит.

– Ответишь мне на один вопрос? – спрашивает Геральт, извлекая из подсумка двемеритовые наручники, которые успел подобрать с пола пыточной перед тем, как уйти.

– Я весь внимание.

– Это бы тебя остановило? Сдержало бы хоть немного?

О’Дим чуть щурит глаза, улыбается.

– Профессиональный интерес?

– Можно и так сказать.

Языки пламени перед глазами пляшут, огонь извивается, принимая различные формы. Но даже сквозь рокот и треск пожара Геральт слышит тихий смех Господина Зеркало.

– Хочешь попробовать, Геральт? Ну же, рискни. Надень их на меня.

Когда Геральт переводит взгляд с огня на о’Дима, Гюнтер стоит, вытянув вперед руки, улыбается, а глаза кажутся еще более пугающими от проскальзывающих в них искр – отражений бушующей стихии. Геральт сглатывает вставший в горле ком и прячет наручники обратно в подсумок.

– Как-нибудь в другой раз.

О’Дим, не переставая улыбаться, вздыхает с притворным разочарованием и опускает руки.

– Пойдем, Геральт. Тебя уже заждались.

Геральт понимает, о чем говорил о’Дим, когда его перехватывают люди Дийкстры. Ведут на пристань, не так далеко от полыхающего штаба, где его действительно «заждались». О’Дим появляется лишь спустя какое-то время после начала разговора, как раз вовремя, чтобы сказать:

– Твое золото в ковирском банке, Сиги Ройвен.

Геральт вздрагивает, хотя ему давно бы надо привыкнуть к неожиданным появлениям нового союзника. Но еще больше удивлен Дийкстра.

– Ты еще что за черт?

О’Дим улыбается. Смотрит на Геральта, явно предлагая ему объяснить. Ведьмаку не очень-то хочется.

– Меньше знаешь – крепче спишь, Дийкстра, – вместо этого отвечает Геральт. – Вот. От сокровищницы.

Бывший глава реданской разведки недоверчиво забирает у Геральта ключ. Все еще пристально изучает взглядом о’Дима.

– Я знаю, что ты мне лгал, Геральт, – наконец говорит Дийкстра. – Предал мое доверие. Ты с самого начала знал, кто похитил мое золото.

– Знал, да. Но я сделал все, что мог, чтобы ты его снова обрел.

– На этот раз я спущу это тебе с рук. На этот раз, да.

Геральт молчит. Вновь чувствует взгляд о’Дима, такой внимательный, что он почти что физически ощутим.

– Но ты выполнил свою работу и помог мне. Полагаю, ты заслуживаешь награды.

– Деньги? Как тривиально… – почти неслышно вздыхает Гюнтер. Геральта вполне устраивает эта тривиальность. К тому же, Дийкстра не скупится.

Дийкстра уходит. На пристани остаются только Геральт и о’Дим.

– Зачем ты это сделал? – спрашивает ведьмак. – Я не просил помогать мне с поиском сокровища.

– Всего лишь хотел сделать тебе приятно.

От хмурого взгляда Геральта о’Дим посмеивается.

– Не бойся, Геральт, я потребую всего одну вещь взамен. Благодарность. Так сладко осознавать, что ты питаешь ко мне нечто… подобное.

Геральт смотрит в сторону, в темную неспокойную воду.

– Я был бы тебе куда более благодарен, если бы ты помог быстрее вызволить Лютика, – бурчит он.

О’Дим делает вид, что ранен до глубины души. Которой у него нет.

– Я был бы монстром, если бы лишил тебя всего этого. Всех нас. А вот такую мелочь… Вполне можно. Тебе же не хотелось испытывать на себе гнев Дийкстры?

Геральт молчит некоторое время. Выдыхает.

– Спасибо.

– Ну вот, видишь, – почти что шепчет о’Дим. – Не так уж это и сложно, правда? Может быть, когда-нибудь у меня получится добиться от тебя и «пожалуйста».

Геральта передергивает от того, как он это произносит.

– Пора навестить Присциллу, – говорит ведьмак, направляясь с пристани. Не оглядывается, но чувствует, что о’Дим все еще стоит, глядя ему вслед. Стоит и улыбается.