Лютик зачитывает слова проклятья. Незнакомый Геральту диалект Старшей речи. Незнакомое ему проклятье. Ведьмак теряется, недолго думает.

– Мне это ничего не говорит, – наконец выдыхает он, не скрывая досады.

– Мне – тем более, – признается Лютик.

– Вы, люди, никогда не отличались особой проницательностью.

Голос о’Дима заставляет обоих вздрогнуть. Геральт оборачивается и видит прислонившегося к углу дома Господина Зеркало. Улыбается, скрестив на груди руки.

– Ты еще кто такой, черт побери? – испуганно лепечет Лютик. Геральт успокаивает его движением руки.

– Он помогает мне искать Цири.

Стеклянный человек подходит и кланяется.

– Гюнтер о’Дим. Приятно познакомиться с Вами, мэтр Лютик. Ваши баллады это что-то. Затрагивают тонкие струны человеческой… души.

– Спасибо, – настороженно отвечает бард, косясь на Геральта. – Мне даже интересно, откуда у Вас, милсдарь, такие познания в проклятиях.

Геральт сверлит взглядом о’Дима. Гюнтер кажется… взбудораженным, заинтересованным.

– Нечасто встретишь подобное, – говорит о’Дим, принимая из рук Геральта филактерий. Разглядывает его, проводя пальцами по узорам. – Это проклятье не принадлежит этому миру. Оно привнесено из другого.

Он почти шепчет.

– Могущественное проклятье. Ястреб, содравший шкуру с Лиса.

Лютик склоняется к уху Геральта.

– Признаюсь, твой новый друг меня немного пугает.

– Да. Меня тоже, – спокойно отвечает ведьмак. И громче спрашивает. – Кто его наложил? И на кого?

Гюнтер посмеивается.

– Геральт, Геральт… Какой же ты любопытный. Всему свое время.

Замолкает на секунду, будто решая, говорить или нет.

– Могу лишь обнадежить, – продолжает он, возвращая филактерий Геральту. – Если бы Цири была проклята, боюсь, общения бы у вас с ней не вышло.

– Почему?

– Проклятье подвергает тело большим изменениям. Деградирует и разум. Что ж, я предпочитаю проклятия куда более изощренные, когда проклятый осознает…

– Ты сможешь его снять, если потребуется? – перебивает его Геральт.

О’Дим усмехается. Геральт знает, что сможет.

– Посмотрим.

Геральт смотрит в сторону, стараясь не выдавать того, что злится на эту напускную неопределенность.

– Быть может, прокляли ее спутника, – бормочет он себе под нос. Гюнтер поднимает с земли невесть откуда взявшуюся ложку. Видимо, кто-то из низушков обедал, когда их выгнали из собственного дома.

– Не хотите ли загадать желание, господин Лютик? – спрашивает он трубадура. Геральт отгораживает Лютика от него, моментально выбираясь из лап задумчивости.

– Даже не думай, – почти шипит. О’Дим равнодушно пожимает плечами и выкидывает ложку в сторону.

– Ничего не могу с собой поделать. Люблю творческие души. В них всегда есть что-то неуловимо прекрасное и располагающее к романтике.

Кошачьи глаза ведьмака опасно поблескивают.

– Души? – робко переспрашивает Лютик из-за его спины. – Ты… ты демон?

– Демон? Неужели я похож на обычного демона? – кажется, несколько оскорбленно отвечает Господин Зеркало.

– Трудно не заметить сходства, – не удержавшись, ехидничает Геральт. О’Дим, серьезно взглянув на ведьмака, тихо вздыхает. Тихо и почти разочарованно.

– Геральт, Геральт… – говорит он так, что у Геральта холодок бежит по спине. И, видимо, не только у него. Ведьмак чувствует пальцы Лютика на своем предплечье. – Я думал, ты проявишь больше профессионализма.

– А меня винил за то, что я повел Цири к Ублюдку Младшему, – бурчит поэт, опасливо глядя на о’Дима.

– Шутки шутками, – примирительно говорит Геральт, стараясь не смотреть Гюнтеру в глаза, – а медлить не стоит.

– Я понимаю, Геральт. И я бы все отдал за мягкую постельку, так что, думаю, пора нам расстаться, – кивает поэт, когда ведьмак разворачивается к нему.

– Все? – участливо интересуется о’Дим. Но по поблескивающим глазам Геральт видит, что он шутит. Запугивает, пожалуй, даже. В отличие от… другого знакомого Геральту чудовища и кровожадного монстра, Стеклянный человек явно поклонник театральных жестов.

– Может, заглянешь, если будешь поблизости? – спрашивает Лютик, когда о’Дим, посмеиваясь, уходит.

Геральт кивает. Ободряюще хлопает Лютика по плечу.

– Думаю, скоро мы снова увидимся. У меня есть еще кое-какие дела в Новиграде.

Лютик переходит на шепот:

– Геральт, я знаю, что мне редко приходится это у тебя спрашивать, но… Ты точно знаешь, что делаешь?

Геральт секунду молчит. Отводит взгляд.

– Да, знаю.

Вовремя возвращаются Присцилла и Золтан.