– Ты ведь на самом деле не хотела говорить Геральту, что мы ищем, верно?

– Молчи, Реми. А я в ответ постараюсь не представлять, что все это время взрослый лысоватый мужчина лез к Геральту и говорил, что счастлив, пока он рядом.

– Йен, пожалуйста. Он невыносим большую часть времени. Просто не обращай внимания.

– В конце концов, я сказала. И в любом случае сказала бы потом. Мы на одной стороне.

– И тебе нечего от него скрывать?

– …Да.

– Кроме одного… последнего желания, верно?

– Йен?

– Не сейчас, Геральт. Стража идет. Быстро, за гобелен!

За гобеленом едва хватает места для троих.

– Было бы, пожалуй, удобнее, если бы ты превратился обратно в маленькую девочку.

– Любишь маленьких девочек, Геральт? Здесь так уютно. Может, обнимемся? Хорошая экономия места.

– Здесь пыльно, а не уютно, – фыркает Йеннифэр. – И если вы не умолкнете, нас найдут.

Мимо проходит стража. Разговаривают о птичках. О’Дим тихо смеется, и Геральт зажимает ему рукой рот. Гюнтер не сопротивляется, Геральт лишь чувствует его пальцы на тыльной стороне ладони. Геральт бы с удовольствием зажимал ему рот и дальше, но стражи уходят. Необходимость отпадает.

– Вы, люди, такие интересные. Погодите-погодите… Что говорит пустельга?

Геральт накрывает лицо ладонью.

– Я тебе врежу, если не заткнешься.

– Хороший вариант, но неправ… Ладно-ладно. Ради этого взгляда я сделаю все что угодно.

– Все что угодно? – ехидно уточняет Геральт. О’Дим смеется. Йеннифэр тихо вздыхает, недоверчиво глянув на них.

– Давайте поспешим, пока еще кто-нибудь не решил сюда наведаться.

С главного входа не попасть – так сказала Йеннифэр. И Геральт уже собирается следовать за ней на балкон, когда его мягко ловит за плечо о’Дим.

– Я говорил, что не буду мешать, но могу и полезным побыть.

Он протягивает руку, и на нее садится один из воронов. Геральт видит черные перья и такие же черные глаза-бусинки. Громко каркнув, птица взлетает обратно на ветвистые рога вырезанного из дерева черепа. О’Дим касается ладонью дверей, и они открываются сами собой. Господин Зеркало шутливо кланяется.

– Дамы вперед, – глядит он на Йеннифэр, и Геральту видится в его взгляде вызов. Он все же проходит первым – так, на всякий случай. О’Дим разочарованно вздыхает. – Никаких ловушек, мой дорогой ведьмак. Обычная учтивость.

– Знаю я твою учтивость.

Они спускаются в залу с чучелами, и о’Дим фыркает, разглядывая мертвых животных. Особенно его интересует медведь. Пока Геральт осматривает комнату, Господин Зеркало молчит. А потом Геральт дотрагивается до ручки двери, и чучела оживают.

– Посмотри на него, какой воинственный, – посмеивается о’Дим. Йеннифэр наблюдает за тем, как Геральт справляется с чучелами, и не может сдержать улыбки.

– Он попросит потом об этом никому не рассказывать, – говорит она, скрестив руки у груди.

– Как думаешь, надо было его предупредить?

– И пропустить такое зрелище?

– Я тоже так подумал.

Они переглядываются. Йеннифэр с тихим вздохом замечает, что надо бы Геральта угомонить. О’Дим делает в воздухе пас рукой, и Геральт медленно оседает на пол.

– Йеннифэр, признаю, идея с веревкой крайне занимательна, – хитро глядя на чародейку, говорит Господин Зеркало. Йеннифэр вздрагивает. На ее лице на короткий миг отражается недовольство. Как бы ни была сильна ее защита, о’Дим с легкостью ее обходит.

– Новый уровень после наручников, – с легкой ухмылкой отвечает она затем. – Неужели у столь могущественного создания нет других дел, кроме как копаться в сексуальных фантазиях других?

О’Дим смеется.

– Вы, люди, так часто об этом думаете. Но я бы добавил еще немного узлов. Да и завязывал их собственноручно. Не так весело, если заколдовать веревку.

– Ну, вперед, попробуй, – отвечает Йен с долей ехидства. – Да и не хочу, затягивая собственноручно, что-нибудь ему пережать. Жаловаться же будет без остановки.

– Вся суть в остроте неприятных ощущений и контрасте, дорогая.

– Что? О чем вы? Что произошло? – приходит в себя Геральт. О’Дим помогает ему встать.

– Ты очень воинственно порубил все чучела в капусту, мой милый ведьмак. – Геральта от этого обращения передергивает. – Друиды знают толк в галлюциногенах.

– Черт. Лучше об этом никому не рассказывать, – говорит он, потирая глаза. О’Дим смеется.

– А как иначе? Некоторые вещи стоит хранить в секрете.

Господин Зеркало встречается взглядом с Йен.

Следующая комната куда интереснее. Непосредственно лаборатория. Внимание Геральта сразу же привлекает вонзенный в камень меч.

– Никогда не понимал, что такого в мечах, что некоторые дуреют от одного их вида. Хоть бы кругом все горело синим пламенем, хоть бы жизнь висела на волоске… Неужели тебе так нравится эта побрякушка? Брось, Геральт. Лезвие держат тиски. Хочешь, дам тебе что-нибудь поинтереснее?

– И что потребуешь взамен? – спрашивает Геральт, разочарованно отпуская рукоять.

– О, сущую мелочь, Геральт. Всего лишь твою душу, – посмеивается о’Дим. – Или жизнь кого-нибудь из твоих родных. Еще более эгоистичный вариант: заключить со мной пакт на условиях, которые я вряд ли смогу выполнить.

– Видел я такие условия, – хмыкает ведьмак. – Да и, если я отдам тебе душу, как я смогу насладиться новой игрушкой?

– У меня все предусмотрено. Потребую плату только через десять лет. Успеешь наиграться.

– Пожалуй, откажусь.

Шутит о’Дим или нет – трудно понять. На губах все та же по-лисьи хитрая усмешка. Геральт смотрит на него, вкладывая в руку статуи кубок.

Открывается потайная дверь.

– Маска должна быть там, – говорит Йеннифэр. Они с Геральтом спешат вперед, а о’Дим неспешно прогуливается следом. Останавливается чуть вдалеке. Конечно, не предупреждает о големе, охраняющем маску. И про ядовитый газ тоже ничего не говорит. Когда они с Йеннифэр телепортируются, Геральт его в комнате уже не видит.

– Быстро! Подумай о чем-нибудь!

«Я хочу поцеловать тебя, Йен».