Ночь в Огайо спускалась на небо очень быстро — в шесть вечера, взглянув наверх, уже можно было любоваться яркими звездами на практически чёрном фоне. И чем темнее становилось, тем быстрее протекало время.

Клэр занималась накладными кафе; понедельник — один из самых незагруженных дней недели для подобных заведений, и всегда проще позаботиться о ходовых днях именно по понедельникам. Надо было заказать пару десятков килограммов кофейных зерен, пополнить запасы ассама и еще какого-то заумного китайского чая для особенных ценителей. Не то чтобы в Шервуде было так много ценителей — буквально один постоянник ежедневно заходил и перебивался чайничком или несколькими. Чаще всего и в наибольших количествах необходимо было пополнять неразнообразные сиропы, молоко и, как ни странно, пиво. Владелице никак не удавалось понять — зачем же к ней идут за пивом с собой, если у нее и наценка на него большая, и место не самое располагающее для пьянствования? И все же как предприниматель она могла лишь порадоваться заработку.

Клэр распечатала накладные и другие документы, и завтра перед школой занесёт их в кафе — оно было по пути к остановке автобуса, а открывалось уже после начала занятий, в девять утра, так что проблем не возникало. Закончив с делами как собственными, так и учебными, она решила выйти в магазин, чтобы закупиться уже самой себе на ужин.

Шервуд был довольно маленьким городом даже для штата Огайо, при этом не особо урбанизированным — большинству из верхушки было далеко не до облагораживания. До ближайшего магазина идти было минут пятнадцать, и это время Клэр хотела провести с музыкой — в сумку положила аудиоплеер и надела на голову наушники. The Bangles заиграли в голове, и, выключив свет дома, Клэр отправилась в магазинчик.

По пути к магазину расположился домик Вероники — Клэр иногда играла с ней и Хезер в крокет, потому была желанным хозяевами гостем. Если бы не усталость и явная необходимость в одиночестве, француженка может и зашла бы, но сейчас явно не была готова. Вдалеке зашумел мотор мотоцикла, перебивая мелодию в наушниках. Мотоциклист не брезговал тем, что за нарушением скорости никто не следит, потому Клэр даже не стала пытаться разглядеть его, мчащегося сбоку по дороге. Но когда тот проезжал мимо, девушка почувствовала какую-то тревогу, и даже рефлекторно обернулась. Однако, улица была все такой же пустой, лишь красный огонек мотоцикла отдалялся ближе к горизонту.

Продуктовый магазин засиял вывесками в сотне метров. Старшеклассница медленно преодолела это расстояние. Войдя в магазинчик, она первым делом осмотрела полки с полуфабрикатами — взяла привычные куриные котлеты и говяжий фарш. В качестве гарнира взяла макароны и пару картофелин: усталость не способствовала прогулке с килограммами в пакете.

Из холодильника девушка взяла какую-то неизвестную лимонную газировку в стеклянной бутылке, а уже у кассы захватила жвачку. Покинув магазинчик с будущим ужином в руке, Клэр погрузилась в транс прогулки вплоть до самого белого заборчика своего милого дома.

Готовка всегда казалась ей приятным занятием, проходящем в полном умиротворении с миром. Приготовив что-то, напоминающее болоньезе, и съев треть от приготовленного, выпускница убрала маленькую кухню и положила в компактный холодильник все оставшиеся продукты.

Не прошло и получаса, как девушка уже лежала в постели, погружаясь в ночные мечтания.

❈ ═══════❖═══════ ❈

Утро всегда протекало в максимальной спешке. Конечно, внешний вид в школе, где от твоего авторитета зависит, доживешь ли ты до выпуска, важен, но Клэр иногда позволяла себе пренебрегать некоторыми элементами макияжа или одеваться в не самые идеальные вещи. Сегодня же ей повезло проснуться легко и быстро благодаря тому, что она достаточно рано легла, потому девушка уделила внимание питательному завтраку — омлет на паре яиц с помидорами и сыром, сверху украшенный остатками соуса болоньезе. Выпив две больших кружки чая, девушка начала одеваться и собираться. Погода располагала, и Клэр надела широкие джинсы длиной до середины икры на высокой посадке, светлую облегающую футболку, а сверху накрылась плотной тканевой рубашкой в большую клетку.

По-настоящему день начался уже в школе. Утренние сборы, макияж, поход в кафе, поездка в автобусе — все забывалось к тому моменту, как девушка оказывалась в классе. До звонка оставались несчастные минуты, которые староста обычно посвящала заполнению журнала посещаемости. Так как большинство приезжает на автобусах, за 10 минут до начала урока все уже сидят в классе. Других двенадцатиклассников Клэр обычно выслеживает в течение дня, а потом получает от учителей списки присутствующих и сверяет с журналом. Дело нетрудное, но, что обидно, отнимает столь желанное время на отдых.

В эту неделю Клэр решила посещать те дополнительные дисциплины, которые выбрал при поступлении Джейсон Дин. Она сама уже набрала достаточное количество кредитов для поступления в колледж, поэтому предпочтет писать конспекты новичку сама. Если бы ее ситуация не располагала, она бы, конечно, просто попросила и списала у кого-нибудь конспект, но все же переживать о достоверности передаваемой информации в первый же нормальный разговор с тем, в кого с первой же улыбки влюбилась, не хотелось. Трудности возникают только с немецким, ведь сама Клэр в качестве «второго языка» (для нее это третий язык) изучает испанский. Но — благо — урок немецкого сегодня посещает известный своей страстью к языкам ботан; его конспектам Клэр предпочитает доверять. Итак, на сегодня экономика, английский, математика, два урока по гуманитарным наукам и музыка — прекрасно.

Перед вторым гуманитарным уроком Клэр вышла на ланч в кафетерий. Она подошла к середине обеденного времени, чтобы людей было поменьше, однако план не удался — людей было очень много, и при том все смеялись. Херез МакНамара, увидев Клэр, приветливо помахала рукой и подозвала к себе.

— Привет, Хезер! Почему смеются? — Клэр было сложно скрыть любопытство, на что ее собеседница виновато улыбнулась.

— М… Помнишь, вчера я говорила про фальшивую любовную записку? — говоря, МакНамара головой повернула в сторону традиционно-футбольного столика, во главе которого сидели Рэм Суини и Курт Келли. — Вероника написала ее еще вчера, но из-за выстрелов было не до записки. Вот, минут десять назад отдали, Жирносток подошла к Рэму, и он, разумеется, обсмеял ее! — жестокие и привычные слова произносились улыбчивой девушкой с искренней радостью. Даже ее смех скорее был веселым, чем злорадным. Злорадством в свою очередь отдавал смех Дьюк и Чендлер, стоящих рядом.

— И правда, ужасно смешно. — Клэр не могла высказать свое недовольство прямо, и в знак протеста взглянула на такую же молча протестующую Веронику. Казалось, что из-за их совместного тихого негодования, стало немного легче. — Я думала, сегодня наоборот, будут смеяться над Рэмом, который вместе с Куртом обмочился вчера.

— Согласна, — высказалась Вероника, — но, видимо, слишком статусные персоны.

— В отличие от Марты?

— В отличие от Марты. — подтвердила Чендлер.

Вздохнув, Клэр безэмоциональными глазами взглянула в сторону двери. Она вспомнила, как, входя, едва не столкнулась с Мартой Даннсток. Староста и понятия не имела, куда ушла публично обсмеянная, и все же невольно посочувствовала ее положению. Ни в Вестербурге, ни в средней парижской школе над Клэр никогда не издевались, и она не могла понять Марту по-настоящему. Однако именно понять обе стороны происходящего — издевательниц и ту, над кем издеваются, — хотелось больше всего прочего.

Размышления выбили из головы желание есть, и остаток обеденного перерыва Клэр провела, просто общаясь с компанией Хезер и Вероникой, прямо как вчера. Оставался всего один урок гуманитарных наук, и старшеклассница еще решила остаться в школьной библиотеке, чтобы переписать конспекты за сегодня. Все-таки, писать абсолютно всю информацию дважды прямо на уроке не представляется ей возможным.

Оставшийся урок прошел, и часть учеников покинула школу — у кого-то закончились уроки, и воплотить ежедневную мечту о покидании школы хотелось как можно скорее, а кто-то уходил на спортивное поле, ведь некоторые кружки обязывали на практически ежедневное присутствие. Из окна школьной библиотеки открывался довольно красивый вид — за школьным стадионом было маленькое озеро, а сама школа была окружена деревьями с красивыми густыми кронами. Темно-зеленая листва напоминала о скором цветении вишни и немного погружала в романтическое настроение. Столь смущающему состоянию способствовал и тот факт, что следующий час девушка косвенно посвятит объекту своей трепетной любви.

Клэр надела наушники и принялась переписывать. Переписывание позволяло дополнительно закрепить материал, но, увы, мыслям выпускницы было тяжело сосредоточиться на всякой полезной информации. Она воспроизводила на своем лице вчерашнюю улыбку и вспоминала его лицо — то, что вчера казалось убийственно неловким и неприятным, сейчас, спустя всего день, казалось сладостным воспоминанием. Хотя сознательность практически требовала переосмыслить произведенное холостыми выстрелами впечатление, игнорируемое ранее на протяжение лет сердце требовало в этот раз полного внимания исключительно к себе.

Клэр продолжала чувствовать себя сумасшедшей, а то и вовсе умалишенной, но вспоминая момент, когда уши оглушило поочередно двумя хлопками, она испытывала вовсе не страх, а скорее благоговение перед силой, смешанное с естественным замешательством. Громкий, резкий звук слышался в воспоминаниях совсем иначе, когда девушка в темноте закрытых глаз представляла выражение лица, увиденное ей тогда.

В размышлениях и письме прошел целый урок — Клэр аккурат ко звонку переписала последний конспект. Она оглядывала новенькую тетрадь, которую завела специально для Джейсона; кажется, почерк в ней вышел даже более красивым, чем в ее собственных записях. «Главное, чтобы он смог понять… Хотя, полагаю, есть и вероятность, что ему вовсе безразлична учёба, и я зря этим занимаюсь,» — бунтарство никогда не было символом прилежного ученика, и все же сейчас именно эти конспекты давали девушке шанс на контакт с Джейсоном, и к этому контакту искренне хотелось приложить максимально возможные усилия.

С перерывом коридоры школы наполнялись шумом, ставшим для Клэр аккомпанементом для путешествия в учительскую. Она быстро занесла журнал посещаемости и направилась к выходу из школы. С утра заметно похолодало, но плотная рубашка неплохо спасала. Автобус уже стоял на остановке и должен был отправиться в течение трех минут.

Клэр вошла и села на свободное сиденье рядом с окном. Задний ряд сидений в одиночестве занимала тихая и на вид очень испуганная Марта Даннсток. Всего в 25-местном автобусе было человек пять, и девушка явно чувствовала себя неловко, окруженная даже таким маленьким количеством людей.

Марта презирала себя сильнее кого бы то ни было еще в Вестербурге. У нее не было проблем со здоровьем, которыми она могла бы оправдаться. Не было диабета, не было и других заболеваний. Став подростком, она поняла, что счастье испытывает практически лишь только тогда, когда ест. Вокруг друзья подначивали к вредным пищевым привычкам, рядом с домом возводили заведения быстрого и простого питания, домашняя работа все чаще сопровождалась чипсами или сладостями. Постепенно друзей, с которыми она могла бы чувствовать себя счастливее, чем с едой, становилось все меньше. Милая и добрая Хезер стала врагом. Прежний возлюбленный вовсе отвернулся. Марта не понимала, в чем дело, и продолжала заедать грусть, горечь, желание быть кому-то важной и кем-то любимой. Девушка была лишь обычным подростком, жаждущим одобрения, и, лишив ее всех и всего, общество учеников дало ей ответ, почему же она одна. Даннсток сама завела себя в порочный круг. Ей было одиноко, и она ела, и чем больше Марта ела, тем более одинокой себя чувствовала. Ученица начала ненавидеть себя, боясь обратить ненависть на тех, кто ранее делал ее жизнь по-настоящему счастливой. Тех, кто сейчас делал ее жизнь по-настоящему отвратительной.

Клэр пересела на предпоследний ряд, ближе к уже выплакавшей все Марте.

— Прости, что беспокою, Марта… — ей не хотелось мешать словами, хотелось просто предложить свою руку и хотя бы так поддержать бедную девушку. Даннсток подняла голову и красным глазами взглянула на популярную девушку. Стройную, красивую, одобряемую популярную девушку. Пальцы неосознанно сжались в кулаки, а шея болезненно опустилась в плечи. — Могу я взять тебя за руку?..

Марта совсем перестала слышать в словах людей сочувствие, сопереживание и жалость. Она читала много историй, где проявляемая жалость становилась оскорблением для героя, но читательнице было нужно, практически жизненно-необходимо, получить хотя бы ее. Но никто не хотел давать ей даже чего-то настолько жалкого, как жалость. И она перестала верить. Решила перестать слышать все, что ей говорят, оставаясь наедине со своим собственным ненавидящем голосом, лишь бы не слышать ничего от других.

Ненавидеть себя в одиночестве было значительно проще, чем смириться и принять ненависть от окружающих людей. Однако даже с такой защитой, иногда эти люди не оставляли ей выбора, кроме как быть ненавистной и собой, и прежними близкими.

— Да. — Марта ответила лишь тогда, когда автобус начал движение. Слова Клэр смешивались с гулом ненависти в ее голове, но держать чью-то руку, чувствовать чье-то тепло, принимать чью-то жалость было слишком желанным.

— Спасибо.

Староста взяла руку Марты, что была почти вдвое больше ее собственной, и продолжила молчать. Игнорируя шумных старшеклассников, сидящих рядом, она старалась погрузиться в ту тишину мыслей, из-за которой страдала обладательница этой дрожащей руки.

«Если бы ты сама не ненавидела себя…» — даже в мыслях не хотелось продолжать эту фразу. Сочувствие отбросу школьного общества явно не поможет ей спокойно выпуститься и сбежать. Если бы Марта не ненавидела себя, смогла бы возненавидеть издевающихся над ней. И смогла приобрести хотя бы ничтожный шанс на отпор.

Клэр было страшно думать об этом. Она не имела права притворяться понимающей, ведь никогда не испытывала издевательств. Но она понимала и знала, что такое ненависть к себе. Страшно было думать о том, что, раскрой она свою ненависть перед другими, она оказалась бы в положении Марты. Пришел бы кто-нибудь ее утешить, как она сейчас?

— Удачи, Марта.

Клэр вышла из автобуса на остановку позже своей — слишком тяжело было уйти. Слишком стыдно. На глазах появилась противная влажная пленка — предательски тяжелое осознание, что на самом деле она не делает ничего, чтобы помочь таким как Марта. Лишь способствует своим бездействием, оправдывает себя ценной репутацией. А потом лицемерно протягивает руку. С другой стороны накрывало иное осознание — а что она могла бы сделать? На всю столовую прокричать «Нет издевательствам!», чтобы стать очередной жертвой, ничего не изменив? Пресекать действия отдельных групп, чтобы стать для них изгоем? Что?

Старшеклассница пошла к скамейке, обрадовавшись тому, что на этой остановке вышла она одна. Ей хотелось проморгаться, чтобы отогнать желание поплакать хотя бы до дома, но в итоге она лишь закрыла глаза и глубоко вздохнула. Клэр снова ощутила на себе чужой взгляд, но в этот раз решила даже не оборачиваться и вовсе не открывать глаза. Прошло пять минут, и девушка наконец встала, быстро направившись в сторону дома.

Спустя 20 минут она была на месте. Уютный дом встретил легким холодом. Клэр оставила утром окна открытыми, чтобы проветрить дом, но к ее приходу стало уже слишком прохладно. Она переоделась в теплый домашний костюм с подшерстком и прикрыла окна. Есть не хотелось, скорее даже хотелось блевать. Уставшими и медленными движениями она пошла в ванную и смысла все со своего лица. Струйки воды с тушью и мелкими блестками теней серыми ручьями падали к шее; плакать больше не хотелось, но неприязнь к себе за бездействие продолжала ее терзать. Регулярно, раз в пару недель или месяц, ее настигали похожие чувства, но едва это доводило до таких переживаний.

«Эти сантименты из-за влюбленности?» — вдруг возникшая мысль хриплым внутренним голосом отрезвила от размышлений о Марте. «Странно испытывать в этой ситуации желание быть лучше, чем являюсь… Он ведь буквально запугивал людей пистолетом, едва ли ему так уж интересны моральные принципы общества.»

И все же стать лучше хотелось. Хотелось справедливости. Клэр не знала, ради кого или чего.

❈ ═══════❖═══════ ❈

Еще два дня минуло абсолютно незаметно. Уроки, конспекты, кафе, сон, уроки, конспекты, кафе, сон, уроки… Сегодня четверг, уроки вот-вот закончились, и ученики отправлялись по домам или своим делам. Конспектами Клэр решила заняться позднее, сначала надо было зайти в магазин для доживания остатка недели.

В мысли вторглось воспоминание о вечеринке в Ремингтоне, и список покупок пополнился барбекю-кукурузкой для Хезер. Конечно, ей не в тягость купить самой, но сделать приятно никогда не будет лишним — да и одну пачечку можно себе взять.

Рядом с магазинчиком была остановка автобуса, примерно в минутах пяти. Маленькая прогулка сейчас ощущалась приятно, даже с тяжестью портфеля за спиной. Клэр потянулась, глубоко вдыхая теплый воздух и жмурясь от солнца, постепенно уходящего в сумерки. Было облачно, но ближайший час, наверное, солнце еще будет периодически выглядывать.

Цветастая вывеска магазина, пусть и не светилась, все равно приятно привлекала внимание. Рядом с продуктовым отделением был Snappy Snack Shack — маленькая закусочная, где можно было взять газировку или разогреть какой-нибудь бутерброд. Удобно для ситуаций, когда готовить совсем уж лениво или когда хочется поесть по пути до дома. Соответственно названию, снэки вроде кукурузки там тоже были, и, набрав основные продукты в рюкзак, Клэр отправилась туда.

На прилавке лежали немного помятые, но вкусные на вид сэндвичи с индейкой, и к трем упаковкам кукурузы она добавила и два сэндвича. Разглядывая автомат с напитками и думая, хочет ли она апельсиновый сок или лаймовый слаш, девушка едва отвлеклась на звонок дверных колокольчиков магазинчика.

— Приветствия и поздравления! — сказал вошедший. Знакомая прямая улыбка была гораздо ближе, чем Клэр была способна бесстеснительно выдержать. Это был он. — Собираешься перекусить?

Это был он. Во все том же тренче, но с другой рубашкой под ним. Все с той же серебряной серьгой и выразительными зелеными глазами. Клэр быстро собралась, постаравшись улыбнуться менее неловко, чем это было пару дней назад в столовой. Безуспешно. Зато она была счастлива его увидеть.

— Если желание перекусить не обернется для меня чем-то вроде выстрелов, то да. — нотки некой язвительности были чем-то вроде защиты от неловкости, которая обуревала сознание рядом с объектом интереса.

— Зависит от того, что ты относишь к «чему-то вроде выстрелов». Слаш подойдет? — Клэр не знала, получается ли у нее маскировать смущение, или же просто Джейсон вежливо его игнорировал. Однозначно точно девушка не откажется ни от напитка, ни от перекуса с ним.

— Хм… Думаю, его я готова принять в качестве гаранта безопасности от милого парня. — говоря это, Клэр про себя отметила, что, кажется, впервые делает комплимент не прямо, да еще и парню.

— Прости, не расслышал. Тебе взять лайм или вишню? — улыбка Джейсона продолжала задевать самые тонкие струны в груди девушки, и, кажется, он и сам об этом знал.

— Лайм, пожалуйста.

Они прошли к кассе и, ничего не говоря, парень оплатил не только за лаймовый слаш, но и за сэндвичи с кукурузкой. Комплимент? Попытка превратить встречу во что-то больше похожее на запланированное? На вопросительный взгляд ответил Джейсон:

— Благодарю за позволение купить себе чуть более надежный «гарант безопасности», — его улыбка все еще казалась Клэр невероятно приятным зрелищем. Продолжение диалога было естественным и очень теплым явлением, будто бы физически согревая тело в районе груди.

— Господин Безопасный не хотел бы представиться? Меня вот зовут Клэр Асье. — конечно, она знала его имя, но всегда логичнее спросить, как обращаться к человеку. Было бы неприятно обратиться к нему тем образом, который ему самому не нравится.

— Джейсон Дин, для краткости — ДжейДи. Наиприятнейшее знакомство, Клэр. — они присели на уличный столик забегаловки, и старшеклассница протянула «новому знакомому» второй бутерброд с индейкой.

— Полностью согласна. — сказала она, вновь улыбнувшись. ДжейДи не отвечал на ее молчаливое предложение, пусть явно его и услышал. Девушка слегка расстроено уточнила:

— Не хочешь?

— Хочу, но, кажется, у тебя в сумке есть то, что требует о холодильнике… Позволишь довезти до него? — он глазами указал на мотоцикл, предлагая продлить встречу маленьким путешествием на нем.

— Вот это предложение… — смущенный шок было довольно трудно скрыть, и девушка едва хихикнула. Неосознанно Клэр попыталась оправдаться, лишь бы согласиться. — Никогда раньше не каталась на мотоциклах. Не посмею отказать!

— Прекрасно, — ДжейДи встал из-за стола и протянул девушке руку, галантно провожая ее до стального друга. — Технику безопасности объяснять не буду, лишь попрошу крепче держаться за ее гарант.

— Что ж, заранее спасибо за поездку! — благодарностью старшеклассница попыталась скрыть смятение от предстоящих пятиминутных объятий. ДжейДи сел первым, она села за ним и, когда парень завел мотор, она указала рукой:

— Прямо по вон той дороге, развилок не будет. Я скажу, когда остановиться. — сказав это, Клэр наконец собралась с моральными силами и прижалась к его спине.

Парень не был сильно больше нее — разница в росте, наверное, около половины фута, — но его спина была сильно шире всей девушки, и во время объятий безопасность казалась уже чем-то больше шутки.