За всю свою недолгую жизнь, Вэй Усянь ни разу не задумывался о том, что кто-то может столь серьезно относиться к времени, как орден Гу Су Лань. Проснувшись не с рассветом, а пинком от Вэнь Цин, он поспешил в библиотеку, где его ждал Лань Ван Цзы.
Не сказать, что он обрадовался появлению Вэй Усяня на своей территории, но сдержал свое негодование в себе.
Немного отдышавшись от бега, Вэй Усянь попытался разрядить обстановку и подошел едва ли не вплотную к Ван Цзы.
— Эй, Лань Чжань, ты дуешься на меня за опоздание? — Спросил он, но на него даже не посмотрели. — Лань Чжа-а-а-ань?
После продолжительного игнорирования, Лань Чжань достал с полки одну из книжек и протянул Вэй Ину, — сборник о благонравии, свод правил ордена Гу Су Лань последнего издания.
— Мне нужно это переписать?
— Мгм.
Взяв сборник, Вэй Усянь бегло взглянул на страницы и присвистнул от удивления, как много там текста. — Ой!
Обреченно вздохнув, Ван Цзы ушел к дальнему столику и принялся что-то задумчиво писать. На незваного гостя он внимания уже не обращал и всем видом показывал, чтоб его не трогали.
Вэй Ин сначала сел за дело и даже начал что-то делать, но это быстро ему наскучило. Он любил изучать новое, бесспорно, но не когда это новое было сводом правил чужого ордена. От сосредоточенного вида Ван Цзы хотелось рыдать.
Вскочив со своего места, Вэй Усянь подскочил к Ланю и плюхнулся на край его стола, чтоб заглянуть в его писанину. Идеальный подчерк… Изящный, плавный и, можно даже сказать, воздушный. Его рука выводила каждый символ с максимальной четкостью и осторожностью, словно он всю жизнь пишет одно и то же.
— Лань Чжань, ты когда-нибудь отдыхаешь?
Лань Чжань посмотрел сначала на него, а потом его взгляд опустился вниз, сделавшись хмурым. — Встань.
— Что-что?
— Встань.
Удивившись, Вэй Усянь проследил за недовольным взглядом и тут до него дошло, что плюхнулся он на прямо на рукав Ван Цзы, из-за чего тот смазал один из символов.
— Ой! — Вскрикнул он и вскочил со стола.
Лань Чжань хоть и выглядел спокойно, но чувствовалось, что он злился. Отложив письменный инструмент, он скомкал лист, выкинул его и взял новый, на котором начал писать заново. Эти действия лишили дара речи, Вэй Усянь даже забыл, зачем вообще подошел сюда и что ему было нужно.
Вопрос «зачем ты выбросил?» так и застрял в горле, ведь ранее он и читал сам, и слышал от других, что обучение адептов клана Лань весьма строгое и не терпит ошибок даже в мелочах… Но не настолько же!
Взгляд золотых глаз был сосредоточен на поставленной задаче, кисть в изящных руках выводила поразительно ровные символы так легко и быстро, что Вэй Усянь не мог оторваться. Казалось, что он увидел нечто поистине невероятное и прекрасное, но тут его посетила мысль, что он, вообще-то, совсем не хуже этого нефрита!
Метнувшись к своему месту, он схватил принадлежности, сборник и рухнул за стол напротив Ван Цзы. Совершенно безмолвно, он начал пытаться писать.
Его подчерк не был столь же прекрасен, но и плохим тоже не был, ведь писать его учили лучшие учителя Цишань, которые наставляли сыновей главы ордена Вэнь. Легкими движениями он переписал пару строчек сборника и заметил, что в нескольких словах допустил ошибку. Взгляд невольно перескочил на Лань Чжаня, который совсем не смотрел на него, а упорно писал что-то. Заглянув, Вэй Усянь с ужасом понял, что именно тот пишет.
— Лань Чжань, а зачем ты пишешь правила? — Спросил он без особой надежды, что ему ответят. Игнорирование радостно воспринялось за дозволение нести любую чушь, какая только в голову придет. — У тебя, наверное, плохая память, да? Ты правила не помнишь? А у тебя это травма какая-то, да? В ордене Лань принято детей вниз головой в сборник правил ронять? Второй молодой господин Лань, если вы мне не ответите, то я восприму это за согласие и расскажу остальным!
Рука, исправно выводящая символы, остановилась. Лань Ван Цзы устало посмотрел на свалившуюся на его плечи заботу. — Что тебе надо?
— Ну… Мне столько всего интересно узнать о твоем ордене, о других, да и ты сам та еще покрытая тайнами личность. Ответить на пару моих вопросов не составит тебе труда и обещаю! Честно! Я отстану от тебя и буду прилежно нести свое наказание.
Предложение казалось соблазнительным, Ван Цзы мечтал о тишине последние несколько часов, но что-то подсказывало ему, что если согласиться, то это не приведет к чему-либо хорошему. — Я подумаю.
Усмехнувшись, Вэй Ин резво перескочил через стол, осторожно убрал предметы, чтоб не испортить, после чего скрестил на груди руки и недовольно уставился в красивое лицо. — Так не пойдет, Лань Чжань, ты же хочешь от меня избавиться? Ты же хочешь, чтобы я был примерным учеником и стар… Твой дядя тебя не наругал, да?
Он откровенно веселился от каждого слова, забавляясь реакцией непорочного адепта Лань, чья невозмутимость и стойкость поистине поражала воображение. С первого взгляда и не сказать, что этот парень раздражен, но это можно прочувствовать просто по его взгляду и дерганным движениям.
Убрав со стола руки, Лань Чжань поднялся со своего места и посмотрел на сидящую рядом занозу. — Спрашивай.
— О! — Победно вскрикнул Вэй Ин и подскочил к Ван Цзы, — ты правда ответишь мне?
— Мгм.
— Даже на самый смущающий вопрос?
— В пределах разумного.
— Конечно-конечно, я не собираюсь порочить твое доброе имя!
Они разместились у столика и Вэй Ин стал генерировать в голове вопросы, которые его так интересовали. Он много времени провел за чтением книг об орденах, обычаях, особенностях, но никогда не встречал таких пунктов, где было обязательно быть столь отстраненным человеком.
Лань Чжань поистине был образцом изящества и благородства. Если и можно подобрать подходящее описание, то он будет подобен волшебному лебедю, чьи крылья скользят над зеркальной гладью горного озера.
Прямая осанка, потрясающее знание и соблюдение этикета и излучение божественной благодати, что читалась в каждом движении.
— Лань Чжань, это не мое дело, но… Ты настолько любишь порядок, что начал переписывать текст из-за одной ошибки?
Ван Цзы от неожиданности на мгновение и дар речи потерял, но быстро взял контроль над собой. — Ты только что сам ответил на свой вопрос.
— А?
— Там была допущена ошибка.
— И ты бы переписал даже большой текст? Больше этого?
— Ты про ошибки поговорить хочешь?
— Нет, не хочу, — фыркнул Вэй Ин и стал вспоминать, что хотел спросить. Такая возможность не каждый день в руки падает и надо использовать ее на максимум. — Лань Чжань, а в ордене есть девушки?
— Да.
— Правда?
— Мгм, — кивнул Лань Чжань, — при переписывании правил ты должен был наткнуться на этот пункт.
На первых парах придумывать вопросы было сложно, Вэй Усянь подбирал слова максимально невинные, чтобы не задеть Второго Нефрита, но тот так послушно отвечал, что первоначальная осторожность опустилась на границы приличия.
— Скажи, а почему ты вообще со мной тут сидишь? У тебя нет других дел? С друзьями встретиться?
На это Лань Чжань просто пожал плечами. Он часто проводил время в библиотеке или классе на уроках, где контролировал учеников и помогал дяде держать все навиду. Орден Цишань Вэнь не внушал доверия, слава о нем уже давно ходит весьма дурная, поэтому он не мог оставить библиотеку на ученика Вэнь. Ответить честно требовали правила, но что-то внутри не позволяло сказать прямо. К счастью, ему и не пришлось.
— Лань Чжань, ты так немногословен и холоден по отношению к людям… У тебя есть друзья?
Повисла немая пауза. Лань Ван Цзы не знал, что отвечать, ведь никогда даже самому себе не задавал такой вопрос. Его жизнь проходила подле семьи и единственным его другом был старший брат, но можно ли тогда ответить «да» или это ложь? А если ответить отрицательно, то его, наверное, засмеют. На этот вопрос ответа, по всей видимости, не существовало.
Видя, что образовалась неловкая ситуация, Вэй Ин поспешил из нее выйти.
— Можешь не отвечать, прости за такой вопрос.
Это было незаметно, но Лань Чжань облегченно выдохнул.
За окном уже темнело, день пролетел незаметно и наказание ученика подошло к концу. Вэй Усянь покинул библиотеку, когда туда пришел Лань Сичэнь и отпустил его.
Посмотрев на младшего брата, Лань Сичэнь увидел небольшую перемену в нем было что-то новое, чего раньше не отмечалось. И правда… Ведь Ван Цзы никогда не провожал взглядом чужих людей.