Какаши молча, не отрывая свинцовый взгляд от соседки, одной рукой толкнул небольшую дверь позади себя, и остановился, ожидая следующего хода ведьмы. 

Он заметил ее практически сразу, как только появился на Приеме, и весь вечер наблюдал. Хатаке не знал, чему верить, а чему нет. Он подсознательно чувствовал, что девушка не враг, но шиноби не мог спустить на тормозах весь этот цирк с переодеванием и ее цепкие зеленые глаза, что весь вечер внимательно осматривали каждый уголок Дворца. Такое поведение было более чем подозрительным, и как бы он не пытался, объяснения найти не cмог, так что он с легкостью нашел пустующую небольшую пустующую комнату в коридоре для прислуги и подкараулил девушку. 

Нимерия добровольно вошла в комнату первая, Хатаке лишь проводил ее взглядом, закрывая за ними дверь. На ее лице, впервые с их встречи, было легко прочитать искреннее сожаление. 

Ведьма уже подумала, что будь она хоть немного похожа на Предательницу, уже сбежала бы от него, оставив без воспоминаний, или изменив их, но Нимерия так поступить не могла. Она давно уже не испытывала подобного. Ее, словно нашкодившего ребенка поймали за руку, словно за кражей конфет. Только вот вряд ли это сопоставимо. Ей так безумно нравилась та связь, что образовывалась между ней и Какаши, и ведьма меньше всего хотела вот так вот просто ее разрушать. В ее жизни практически не осталось людей, с которыми она чувствовала такое тепло. Поэтому сейчас неожиданная искренняя грусть разливалась по венам. 

- Почему ты не выдал меня? – Нимерия повернулась к шиноби, гордо держа лицо.

- Я еще не определился. Будешь отвечать на мои вопросы или сама все расскажешь? 

- Я все тебе расскажу, Какаши.

Хатаке снова не знал, как реагировать, он чувствовал предельную открытость с противоположной стороны, поэтому с трудом сохранял лед в глазах. В последние дни Какаши с трудом контролировал собственные мысли и в промежутках между темными призраками прошлого его частенько навещала Она.

Так что шиноби больше не был уверен в собственной непредвзятости. Не был уверен уже практически ни в чем. 

- Я чувствую, рассказ будет длинным, присядем? – чувствуя, что пока незаслуженно обвиняет в чем-то девушку, Хатаке смягчился. Пара села на пол, прислонившись к стенам друг напротив друга. 

Ведьма рассказывала ему все, начиная с пожара. Не пряча правду, иногда лишь упуская особо болезненные или просто бессмысленные детали. Рассказала о том, кто она, откуда, за чем гонится и от чего убегает. Рассказала о том, как было сложно первые месяцы, как ушла в отрицание в первый невыносимый год и просто выживала. Как весь второй год была одержима местью и как была разбита в начале третьего. Рассказала, как поселилась в небольшом портовом городке, и как по глупости там задержалась. Рассказала и про Цереру, и про Госпожу Бриар. Рассказала про то, как оказалась перед выбором, вновь изменившим ее жизнь.

Поначалу она внимательно следила за реакцией шиноби, но чем дольше становился рассказ, тем легче текли слова.

- Я не планировала уезжать. Острова крепко держали меня. Я там родилась и там выросла, там была моя семья, мои друзья, мой фамильяр, все, что когда-то было моим. Но тут начинается часть истории, которую я тебе еще не рассказывала. 

Хатаке слушал ее внимательно, стальной взгляд давно смягчился. Она сидела напротив с душой нараспашку, до отчаяния искренняя. Он слушал, понимал, разделял боль. Ее история сильно откликалась внутри, вновь меняла точки соприкосновения. Он терпеливо ждал, столько, сколько потребуется, не торопил, не перебивал. Перед ним сидел не враг, сильная девушка, с незавидной судьбой, доверившаяся ему.

- Слухи о «Серебряном Призраке» вряд ли можно назвать просто слухами. Я знаю точно, это моя бывшая подруга посеяла смуту среди шиноби. В общем-то я здесь прямо сейчас, только ради того, чтобы встретиться с ней…, - девушка набрала в легкие побольше воздуха, готовясь, - Так или иначе, эта история началась задолго до этого дня, с младших классов Академии. Она была единственная, кто подружился со мной, и с тех пор мы были не разлей вода. Мы были незыблемой поддержкой друг для друга в самые тяжелые дни, вместе сбегали с уроков, пробовали новые заклинания и проклятия на школьниках и школьных коридорах, каждую весну пробирались в те места Академии, куда учащимся вход закрыт, изучали те заклинания, что детям изучать нельзя, а потом вместе стойко принимали наказания, нас обеих безгранично влекло чувство свободы. В общем мы обе были очень способными, но взбалмошными и проблемными ученицами, что делало нас только ближе. И из раза в раз мы были вместе.

Нимерия выдохнула. Эта часть рассказа давалась ей особенно трудно, старая рана вновь открылась, саднила до печального блеска в глазах.

-Моя кровь передала мне в наследие талант к магии, так что ей всегда приходилось догонять меня. Я быстро закончила Академию, она тоже очень старалась и закончила следом. Тогда, мы решили, что всегда будем вместе и соединили нашу кровь заклинанием. Она стала мне сестрой, я стала сестрой для нее. Но все рано или поздно меняется. Когда пришло время выбирать Наставников, мы пошли по абсолютно разным дорожкам. Она выбрала вступить в Цитадель в будущем, не знаю уж что ее влекло там, их напускное самолюбие, сияющие коридоры или фарс, который они устраивали из года в год, но ее Наставницей стала невыносимая ведьма, чье имя тогда было на слуху – очень правильная и безупречная, советница цитадели - госпожа Лионис Галлиос, - девушка съязвила, сщурив глаза, - Я же представить себе не могла подобной судьбы и искренне не понимала мотивов подруги. Видишь ли, в Цитадели запрещено как-либо изучать разные запретные заклинания, практиковать их, или создавать им подобные. Хоть они и называются так, ничего слишком опасного или чересчур темного в них нет. Мне всегда было мало обычных, мне было до мурашек интересно опробовать все, и я искренне считала, что Она разделяет мое стремление. Но я была вспыльчивым и гордым подростком, так что после нашей первой серьезной ссоры наша дружба быстро дала трещину. Я же, в свою очередь, еле напросилась в ученицы к Индре Галлиос, как я до сих пор считаю, величайшей ведьмы севера. Тогда наши взгляды с Предательницей расходились с каждым днем. Мы виделись все реже, упрекали друг друга все чаще. Именно тогда началась череда событий, которая привела меня к сегодняшней погоне. По итогу Предательница оставила меня одну, оплакивать наше общее горе, отреклась от Игнис – это место, в котором мы родились, выросли и породнились, и ушла, украв кое-что у меня. До того дня в порту я ее так ни разу и не видела, лишь слышала разную полуправду. Так или иначе, она должна вернуть мне то, что принадлежит моей семье. Раньше, я хотела знать, что заставило ее уйти, что двигало ей на протяжении всех этих лет, но эта обида уже абсолютно не волнует меня. И вот я увидела ее на корабле, отправившемся с Островов на Материк, и погналась за ней, отбрасывая размышления. 

Нимерия также рассказала Какаши о ее связи с Цунаде и Шизуне, и с каждым ее словом он все больше привязывался к девушке. Хатаке теперь смотрел на нее совсем по-другому. Искренность, которую, он уверен, она давно позабыла, будила и его спящее сердце. Вновь вспоминался бар и долгие разговоры обо всем на свете, вновь тепло медленно разливалось по венам. 

Ведьма и сама уже начинала понимать истинные причины, по которым она выложила ему, практически незнакомому, столько о себе. Она решилась на безумный шаг доверия, о котором может в последствии еще не раз пожалеть, но отступать и отмалчиваться она не желала. Их души были так до боли похожи, так что, заново учась жить, Нимерия поклялась самой себе говорить только правду. Какаши верил ей. Безоговорочно и без сомнений. Для них обоих подобные ощущения были в новинку, но падая в пропасть, они не испытывали страха.

***

История оказалась на самом деле длинной и тяжелой. Теперь, когда Нимерия практически без привычной брони сидела перед ним, она ожидала худшего. Допросов или пыток, может шиноби привел бы ее к Дайме или Каге, посчитав шпионкой, может даже Цунаде отвернулась бы от нее. Но Какаши молчал. Он не был готов, что та, которую он по ошибке принял за разведчицу, просто так, без тени сомнения расскажет практически полную историю своей жизни. Он знал, за всеми словами, что девушка не сказала сегодня кроются смерти родных и друзей. Знал, потому что уже видел такой взгляд. Раньше он не мог вспомнить, где. Сейчас понимал до боли отчетливо. Такой же Хатаке видел в зеркале.

- Прости меня… 

- Тебе не за что извиняться, очевидно, ты попросту оказался внимательнее охраны, - девушка улыбнулась, опасения быстро улетучились.

- Мне просто повезло, - Какаши улыбнулся в ответ, - Спасибо, за твою честность. Так, значит, не оказалось во Дворце твоей подруги?

- Бывшей подруги. И да, видимо все насмарку, не могу поверить, что повелась на такой глупый слух,- Нимерия пожала плечами.

- Что именно ты ищешь? Она забрала то, что принадлежит тебе, но что именно? – Хатаке давно уже потерял границы их разговора, он не соблюдал дистанцию, придвинувшись к ведьме ближе. Теперь они сидели совсем рядом, прислонившись к одной стене. Ведьма положила голову на теплое плечо. В таком простом жесте не было двусмысленности или подтекста, она очень устала, а он оказался рядом.

- Мой семейный кулон. Он сделан из кристального черного серебра, материала, который закончился на островах десятилетия назад. Этот кулон принадлежал моей бабушке, так что он важен для меня. Он самый обыкновенный, но в деревне ходили разные слухи о силе, кроющейся в нем, только из-за принадлежности к моей семье. Не могу поверить, что она могла купиться на это.

Хатаке больше не требовал объяснений или рассказов. Он убедился в том, что присутствие девушки не несет опасности для окружающих. Более того, сейчас его эгоизм, запрятанный где-то на подкорке сознания, снова появлялся. Он не хотел возвращаться в зал к Куренай, Асуме, остальным шиноби, политикам и обязанностям. Он хотел остаться с ней. В полумраке небольшой комнаты, там, где они тихо сидели и думали каждый о своем. Там, где она доверительно прилегла на его плечо, там, где накрепко сплетались две судьбы.

- А что насчет тебя? – девушка встрепенулась, повернулась к Какаши корпусом.

- А что насчет меня? – Какаши удивленно взглянул на собеседницу. Шиноби сдержал разочарованный вздох, неведомо откуда взявшийся, как только она подняла свою голову с его плеча. 

- Ну теперь ты знаешь очень много обо мне, а сам ходишь весь такой загадочный и мистический…

- Хаа, значит, хочешь услышать мою историю? – тепло смеясь, Хатаке внимательно взглянул на девушку.

- Еще бы, выкладывай, седовласка! 

«Седовласка?» - Какаши немного замешкался, но все-таки начал.

- На самом деле, во мне нет ничего особенного, Нимерия. Я родился и вырос в Конохе, детство было не сахар, да и я, когда был ребенком, периодически вел себя просто отвратительно, совершал много ошибок, но жизнь несколько раз сурово меняла мои взгляды и мнения. Я был не бесталанным шиноби, поэтому быстро стал джоунином, бывал в разных концах света на заданиях. Я многое видел, многих встречал, но с магами, ни разу не пересекался. Так что прости, если мои вопросы будут когда-либо звучать глупо или заденут тебя, хорошо? 

Девушка кивнула. Отблески свечей плясали в изумрудных глазах. Хатаке мог поклясться, все зеленые глаза, которые он когда-либо видел и рядом не стоят с этими. В его сердце сейчас словно не было всей той боли, которую он нес с собой изо дня в день уже много лет.

- Для меня наоборот, здесь, у вас, все в новинку. Я еще привыкаю, и, если честно, получается у меня так себе, - девушка усмехнулась, но мгновение спустя нахмурила брови, взгляд стал серьезнее, - Какаши, можно задать тебе вопрос? Если он покажется тебе неуместным или неудобным, не отвечай, мне просто очень интересно…

- Неуместным? Ну хорошо, задавай.

- Почему ты скрываешь почти все свое лицо? 

Какаши улыбнулся. Ему знакомо такое любопытство, но учтивость ведьмы неизменно очаровывала. 

- Про маску я и правда лучше промолчу, пока что, но вот мой глаз, - Хатаке приподнял протектор. Ему показалось что девушка даже повеселела, увидев шрам, такая реакция не была привычной, - Я потерял свой глаз на войне, и мой друг… - Какаши не совсем понимал с какой стороны подойти к рассказу, так что просто приоткрыл веко. Зеленые глаза напротив заблестели и округлились.

- Ничего себе! Что это такое? – ведьма с удивлением разглядывала необычную алую радужку. Она сразу почувствовала, как усилилась и без того поражающая энергия копирующего ниндзя. 

- Это называется шаринган…

Какаши пришлось долго рассказывать об улучшенных геномах, о кланах и особенностях. О том, почему он затрачивает больше чакры, и зачем закрывает глаз. Внимательная и любопытная слушательница задавала все больше вопросов, на которые ниндзя с охотой отвечал. 

Ведьма и шиноби уже давно потеряли всякое чувство времени и, когда за дверью послышались разговоры и шаги, оба от неожиданности напряглись. Девушка, впервые за вечер взглянув на часы, охнула и вскочила. 

- Какаши, прием скоро должен закончится. Ты должен быть на закрытии, а мне как можно быстрее надо убираться отсюда! – от такого резкого всплеска энергии Хатаке замешкался, удивленно разглядывая Нимерию. С подобным категоричным тоном спорить не хотелось, так что шиноби вяло поднялся с места, - еще увидимся, Какаши! 

Хатаке едва уловил, как девушка скрылась за дверью. Теперь эта небольшая полупустая комнатка, еще мгновение назад казавшаяся невероятно уютной, оказалась тесной и унылой. 

Без особого желания вернувшись к Асуме и Куренай, Какаши привычно пропустил мимо ушей вопросы и, едва дождавшись чересчур помпезной церемонии закрытия, вновь исчез.

***

Нимерия, которой удалось вернуться в отель, как она рассчитывала, незамеченной, устало развалилась на кровати. Ноги ужасно болели, рука, весь вечер державшая поднос, отнималась, да и вообще девушка думала, что чувствует каждый напряженный нерв своего тела. Хотелось сходить в душ и смыть с себя тяжесть прошедших дней, но сил не было. Ведьма медленно дышала, погружаясь в сон. 

Из полудремы девушку вырвал абсолютно бесцеремонный стук в дверь. Желание двигаться упрямо не появлялось, поэтому, понадеявшись на то, что незваный гость просто уйдет, Нимерия решительно игнорировала и второй, уже более настойчивый стук. Кто-то за дверью, не получив ответа, как и ожидалось, ушел, раздражающий звук прекратился, и только ведьма вновь начала проваливаться в сон, как постучали еще раз. Сейчас нервирующий звук шел с балкона, так что, негодующая девушка поднялась, и, абсолютно не анализируя ситуацию резко распахнула стеклянную дверь, желая раз и навсегда заткнуть назойливого гостя. Сознание медленно возвращалось, и праведный гнев быстро сменился сначала удивлением, а после и приятным незнакомым мягким теплом.

- Ты так резко убежала, - проговорил сосед, очевидно, собираясь с мыслями, - Я постучался в дверь, но ты не открыла, я разбудил тебя? 

- Не совсем…

- Слушай, я все-таки хотел бы загладить вину за мое сегодняшнее обвинение. Через несколько дней будут фейерверки в честь Летнего Фестиваля, мы могли бы пойти вместе, - Хатаке дружелюбно улыбнулся. Возвращаясь в отель, он долго обдумывал это предложение. Подобные безумные идеи редко посещали Какаши, если вообще когда-либо возникали в его голове. Но искренняя ложь о «дружеской прогулке в качестве извинения» привлекала шиноби, освобождала от непривычного чувства. 

- К… Конечно, - от неожиданности и усталости девушка растерялась, - Значит, до встречи.

- Доброй ночи, Нимерия.

- Bonum nocte, Какаши… - девушка сделала первое движение, разрывая невыносимый зрительный контакт, и, закрыв стеклянную балконную дверь, лишь смазанно улыбнулась напоследок. 

Вечер пошел совершенно не по плану. В планах было попасть на Прием, найти нить, ведущую к Предательнице. В планах не было чувствовать себя в безопасности и открываться кому-либо без раздумий. 

От изнурения болела голова, так что, решив разобраться со всем по утру, ведьма, вновь рухнула на кровать, и, даже не снимая одежды, провалилась в сон.

***

Нимерия блуждала среди стеллажей, доверху забитых фруктами. Девушка хотела что-то легкое на завтрак, до сих пор чувствуя невыносимую тяжесть. После необдуманного приключения, она отсыпалась в номере еще сутки, и только теперь выбралась на завтрак-ужин. Ее режим дня давно оставлял желать лучшего, и, как бы отчаянно ведьма ни пыталась привести его в порядок, у нее каждый раз ничего не получалось. 

Летний Прием прошел. Предательница там не появилась, и никакой новой информации ведьма не услышала. Разочарование вязкой массой прилипло к девушке. Но помимо абсолютной неизвестности появилось что-то еще. Теплое и растущее, мелкими пузырьками заполняющее тело. 

Полудневный зной давно спал и улицы столицы наполнялись спасительной для северянки прохладой. Размеренно бредя по проулку, девушка полностью погрузилась в беспорядок собственных мыслей. Привычно игнорируя большие и людные улицы, Нимерия часто прогуливалась по закуткам столицы. В них девушка могла расслабиться и слегка выдохнуть, и, хотя от постоянной выученной настороженности избавиться не получалось, Нимерия по крайней мере избавлялась от постоянных надоедливых взглядов. 

Вдруг нить чужой негативной энергии вырвала ведьму от размышлений, заставила прислушаться, насторожиться. 

- Ты ищешь пепельную предательницу севера Цинису, ведь так? – ломкий трескучий голос задал тяжелый вопрос. Нимерия застыла. Никто давно уже не произносил это имя, никто его не помнил. Это имя было стерто из истории Топких Островов, опозорено и забыто. Всеми, кроме нее. Оно тяжелым грузом вины висело на ведьме. 

- Кто ты такой? - девушка уже поняла откуда исходит звук, уже создала алеющий круг заклинания у правой руки, готовая в любую секунду напасть или уйти от атаки. 

- Я могу помочь тебе, ведьма. А ты можешь помочь мне. Я следил за тобой долго. 

Мужчина, вышел на свет. Нимерии он не казался даже капельку знакомым, что лишь сильнее настораживало и без того взвинченную девушку. 

- Меня зовут Веспер. Я не маг, убери свое заклинание, ведьма, - склизкая ухмылка растянулась по лицу, - Только я могу помочь тебе.