Столица Поднебесной встретила бравых солдат молчаливыми уставшими взглядами и невысказанными вопросами, застывшими на бледных губах изможденных голодом и страхом людей. Простой народ, не разбирающихся в замыслах великого Императора, смотрел на марширующую армию, словно на стаю диких волков. Чужие громогласные цели были далеки от тех, кто хотел лишь спокойно жить.

Вэй Хуань не смел опускать взгляда или склонять голову, однако его руки до скрежета сжимали поводья. Он понимал чувства людей, которым взошедшие на полях ростки были куда важнее расширения государственных границ. Яростная политика Императора для них выглядела властолюбием и самодовольствием, а уходящие на пропитание армии налоги вызывали горестные стенания.

К сожалению, Вэй Хуань не имел никакого права хоть как-то выказывать свое неуважение и сомнения, ибо он являлся одной из главенствующих пешек в руках Императора, с помощью которой тот выполнял свои долгоидущие планы.

С другой стороны Юй Бин Хань, взирающий на тощих и обедневших людей, выглядел равнодушным и спокойным. Он не выказывал ни горечи, ни вины, ни сожаления. Впрочем, отвращения или неприязни на его лице также не прослеживалось, а потому понять, о чем думает этот красивый человек, не представлялось возможным.

Следующий чуть поодаль от своего верного друга Цзинь Юй Мин наблюдал за Бин Ханем. Он знал, что творится в душе Вэй Хуаня, однако советника расколоть не мог, как бы ни пытался. Привычка изучать людей у него появилась, как только он начал служить в армии в качестве разведчика, и осталась даже после получения звания капитана. Ни разу Юй Мин не ошибался в своих выводах и часто помогал Вэй Хуаню отлавливать предателей и засланных шпионов, но Юй Бин Хань с момента появления вызывал у командира двойственные чувства. Он ни разу не дал усомниться в себе, но именно эта излишняя правильность настораживала. Неоднократно Цзинь Юй Мин порывался поделиться своими домыслами с Хуанем, однако останавливал себя, ибо вспоминал о судьбе друга и его горестном одиночестве на благо родины. Появившийся Бин Хань был для генерала спасением и Юй Мин это понимал, не желая расстраивать Вэй Хуаня неподкрепленными ничем предположениями. Все же осторожный генерал доверился Бин Ханю, поэтому ради своего названого брата Цзинь Юй Мин также продолжал верить в добропорядочность стратега, подавляя возникающие тревожные предчувствия.

В конце концов, он лишь простой смертный, которому свойственно ошибаться. Только Восьми Богам дано видеть истинную личину человека.  

***

Звук чужих шагов эхом отразился от великолепных узорчатых стен тронного зала; отблеск золота, выделяющийся на фоне красного дерева, сверкнул в начищенном до блеска военном обмундировании. Расписные вазы и искусные полотна радовали глаз, пьянящий аромат благовоний распространялся по помещению, а нефритовые статуэтки божественных животных занимали полагающиеся им места близ императорского трона. На длинном столе из сандалового дерева были аккуратно расставлены все необходимые Императору вещи: расположение каждой книги, каждой деревянной дощечки или кисти выражало неизменный баланс, предписанный для соблюдения Восьмью Богами.

- Ваше Величество, генерал Вэй Хуань прибыл и выражает свое глубокое почтение.

- Военный Советник Юй Бин Хань также приветствует Его Величество и желает здравия и долгих лет правления.

Склонившиеся мужчины не видели лица правителя, однако слышали, как тот медленно спускается по ступенькам, чтобы подойти ближе.

- Встаньте. – Произнес он наполненным гордостью голосом. – Моим верным подданным, принесшим мне столько прекрасных побед, не стоит склонять головы.

- Благодарим Его Величество за милость! – голоса Вэй Хуаня и Бин Ханя слились в одновременной благодарности.

Вэй Хуань первым поднял взгляд на человека, ради которого он много лет провел на поле сражений, не видя творящейся в столице беды. Император искренне улыбался, и генерал незаметно сжал ладонь в кулак, подавляя свои непрошенные мысли. Он снова думал о том, о чем ему не престало.

Видя, что Хуань не собирается начинать разговор, Юй Бин Хань вежливо сложил ладони и позволил себе поинтересоваться первым:

- Ваше Величество, получили ли вы донесения?

- Да. Я уже распорядился усилить оборону у южных башен, как и увеличить количество дозоров.

- Его Величество мудр, - Бин Хань улыбнулся. – Могу ли я просить Вас позволить мне присоединиться к укреплению защиты дворца и столичных стен?

Император снисходительно повел рукой в сторону, словно открывая перед юношей неограниченные возможности.

- Конечно. Заодно займись потайными проходами. Они должны быть заделаны как можно скорее. Оставь лишь один запасной на случай непредвиденных обстоятельств.

- Слушаюсь, Ваше Величество.

Улыбка не покидала губ Императора, однако наблюдающий за диалогом Вэй Хуань больше не мог молчать. Правитель Поднебесной был умным человеком, умеющим взвешивать все «за» и «против», поэтому Хуань до сих пор видел в нем разумного лидера, способного исправить бедственное положение своего народа. Сейчас он собирался предоставить ему такую возможность и искренне надеялся услышать благоразумность в ответ, ибо верить в то, что все эти годы он следовал за тираном, было выше его сил.

Вэй Хуань низко поклонился, привлекая тем самым к себе внимание, и решительно произнес:

- Ваше Величество, позвольте мне сказать.

- Что такое, Хуань? Говори.

- Благодарю Его Величество за милость. – Мужчина коснулся ладонью рукояти своего меча, поднимая на Императора взгляд. – Я прошу Вас позволить мне попытаться договориться о мире с Верховным генералом южных земель.

Произнесенные слова вмиг заставили Императора скрыть улыбку, сменяя милость на холод в пронзительных карих глазах. Мужчина завел руки за спину, приподнимая подбородок, чтобы смотреть на людей сверху вниз. Вэй Хуань настойчиво выдержал этот властный взор, выказывая полную решимость стоять на своем.

- Хуань, ты ведь прекрасно понимаешь, что боя с южными землями не избежать. Когда я назначил тебя генералом, то поставил цель: захватить все территории во славу Поднебесной. Ты поклялся исполнить это.

- Я не отказываюсь от своих слов, но если мы сможем сделать южные земли своими вассалами мирным путем, не будет ли это означать победу Вашего Величества малой кровью?  

Император, медленно поднимающийся по ступенькам, остановился, будто обдумывая чужие слова, однако после вновь продолжил путь, не одарив говорящего ответом. Вэй Хуань понимал, какие трудности и противоречия может создать этот разговор, однако не остановился. Он лучше кого бы то ни было понимал, что разгневанную горячую кровь южных людей не усмирить так просто, заставив их сдаться, но он не хотел отбрасывать этот вариант.

- Наша армия сильна и мы неоднократно возвращались с победой. – Продолжил Хуань. – Если правитель южных земель правильно все взвесит, то поймет - им не прорваться через оборону в столицу и не сразить нас в родных стенах.

- Ваше Величество, генерал Вэй говорит разумные вещи. – Юй Бин Хань неожиданно склонился, решив вступить в разговор.

Император, занявший трон, спокойно посмотрел на военного советника, поинтересовавшись:

- О, и почему же ты так считаешь?

- Прежде всего, после длительных завоеваний ряды наших воинов заметно сократились. Их места заняли юные и неопытные солдаты, не закалившие орудие в жестоких битвах. Если мы выпустим их на поле боя, то понесем бессмысленные потери, восполнить которые так быстро не сможем. – Бин Хань принялся объяснять свои доводы. – Кроме того, наступает период холодов, а потому прокормить армию станет сложнее. Повысить налоги не получится, иначе народ взбунтуется.

Юноша посмотрел на вальяжно сидящего мужчину, продолжая делиться мыслями и разумными предложениями:

- Если генерал Вэй начнет переговоры с южными землями, мы сможем воспользоваться этим моментом, лучше укрепить оборону столицы и подготовить солдат. Попытка мира дарует нам лишнее время, которым стоит воспользоваться. Если исходом станет подчинение, это послужит прекрасным повод для пира в честь еще одной победы Его Величества. – Юй Бин Хань позволил себе улыбнуться уголками губ. – Однако если варвары решат атаковать, мы дадим им достойный отпор. Прошу Его Величество принять это во внимание.

Вэй Хуань с одобрением и теплом посмотрел в сторону своего советника. Он сам всегда мыслил прямолинейно и рьяно касательно войны, однако Бин Хань более гибко подходил к подобным вопросам, стараясь находить слабости в других аспектах, донося их фактами и хитроумными альтернативами. Их личности сильно разнились, но баланс, который они составляли вместе, поразительно вписывался в учения Восьми Богов.

Выслушав подчиненных, Император тихо вздохнул, покачав головой.

- Эх, Хуань, Хуань, иногда я искренне жалею, что отдал такой талант тебе, а не оставил в стенах дворца.

Юй Бин Хань вежливо склонился, на что монарх повел рукой, бессловесно прося того не церемониться. Он не стал выдерживать долгую паузу, приняв решение еще во время монолога Бин Ханя.

- Я даю добро на переговоры. Вэй Хуань, ты обязан докладывать мне о каждом требовании другой стороны. Юй Бин Хань, ты отвечаешь за усиление безопасности города.

Одновременно раздавшиеся голоса был наполнены решительностью и нескрываемым облегчением:

- Его Величество мудр! Благодарим Его Величество!

После разговора с Императором Вэй Хуань и Юй Бин Хань практически сразу же покинули тронный зал. Они не обсуждали ничего кроме текущего военного положения, а также желания Императора провести церемонию для Восьми Богов, на которой генерал и советник обязаны были присутствовать. До этого момента Хуаню было запрещено предпринимать какие-либо действия касательно переговоров, что мужчину не устроило, но он тактично промолчал. Ритуал был запланирован на вечер, поэтому Бин Хань смог убедить Вэй Хуаня подождать несколько часов. Спешка в столь деликатном деле все равно не принесла бы положительного результата.

На этом молодые люди разошлись. Юй Бин Хань решил заранее проверить планировку тоннелей, ведущих ко дворцу, а Вэй Хуань воспользовался возможностью, чтобы выйти в город.

Оставив военное обмундирование, он облачился в непримечательное серое ханьфу и незаметно покинул выделенные ему покои. Мысли мужчины были переполнены скорбными лицами изможденных крестьян, которые он не мог просто взять и отринуть. С момента начала военной экспансии Вэй Хуань редко возвращался в «сердце» Поднебесной и, будучи практически отрезанным от происходящего, мало знал о ситуации, в которой оказались простые люди. Именно поэтому ему хотелось увидеть все глазами мальчишки, выросшего в семье низкорангового офицера, без надетой маски неустрашимого генерала.

***

Когда Вэй Хуань уходил из дворца, он знал, что не увидит счастливых лиц и какофонии радостных голосов, наполняющих улицы, однако к поджидающей действительности, открывшейся перед ним, даже он не был готов. Смерть на поле боя была естественным и принимаемым фактом, на который молодые солдаты шли добровольно, однако делали они это не только ради амбиций Императора, но и надежды на лучшее будущее для простого народа. Логика была проста: большая власть дает большие возможности, богатые ресурсы позволяют сократить налоги и обеспечить безбедную жизнь, расширенные территории уменьшают нужды и пополняют продовольственные запасы. Все это было понятно, но неожиданно обернулось невосполнимыми потерями. Великий Император пытался заглянуть в будущее, но пренебрегал настоящим. Жертвы сегодняшнего дня должны были окупиться для потомков.

Император забирал, но также отдавал, и это была настоящая, хитроумная лазейка, позволяющая соблюдать предписанные законы Восьми Богов, не беря грех на душу. Баланс. Гармония. Война и Мир.

Сейчас была война, но планы Его Величества распространялись далеко вперед.

Осознание этого заставило Вэй Хуаня остановиться посреди улицы, прерывисто вдыхая зловонный запах разлагающихся трупов. Исхудавшие, измученные и обедневшие жители замертво падали на улицах, оставаясь гнить под палящими лучами солнца. Некоторые имперские солдаты, патрулирующие эти места, закидывали трупы в повозки и вывозили их куда-то, однако в большинстве случаев сами крестьяне, у которых еще оставались силы, забирали своих некогда знакомых, друзей и родных, чтобы закопать их за пределами городских стен.

Когда Хуань возвращался вместе с армией, они прошли по главной улице, именно поэтому не увидели скрытое в подворотнях ужасающее зрелище, вызывающее рвотные позывы и заставляющее конечности неметь. Единственное, что сейчас сдерживало Вэй Хуаня от проявления эмоций – это его натренированная выдержка. Много лет он провел в боях, оттого был способен совладать с растущим внутри него гневом и сожалением. Однако его сердце, не будучи куском камня, все равно обливалось кровью и болезненно билось в груди.

- Вернись! А ну вернись, немедленно!

Чужой голос, высокий и ломающийся, привлек внимание Вэй Хуаня, отвлекая от мрачных мыслей. Мужчина оглянулся, замечая мельтешение на противоположной стороне улицы. Небольшая группа мальчишек, худощавых, но высоких и ловких, гналась за кем-то не менее юрким и проворным. В руках подростков виднелись камни, которые они периодически швыряли, пытаясь задеть убегающего, однако тот, хоть и делал это с трудом, но успешно уклонялся.

Вэй Хуань нахмурился и поспешил догнать хулиганов, дабы остановить кровопролитие и появление еще одного трупа на этих грязных улицах.