- Отпусти меня! Я сказал отпусти!

- Верни, что взял, маленький вредитель!

- Нет! Ты уже получил свою порцию! Она моя!

- Ты не видишь сколько нас? Этих жалких крох нам всем не хватит! Быстро отдай еду или я тебе сейчас глаза выдавлю!

- Ну так попробуй!

- Ай! Этот паразит кусается! Бей его!

Когда Вэй Хуань добежал до места драки, подростки уже приступили к своей жестокой расправе: догнав мальчишку, который явно был меньше всех остальных, они яростно лупили его кулаками и ногами, желая одолеть и добиться раскаяния от мелкого негодника, посмевшего наплевать на указания старших. Впрочем, упрямый ребенок, лежащий на земле и принимающий удары, даже не думал сдаваться, продолжая прижимать что-то к себе. Вэй Хуань не знал, что тот держал, однако не сомневался в представляющей для мальчика ценности.

- Немедленно прекратите! – рявкнул Хуань, не собирающийся больше быть простым зрителем творящейся вакханалии.

Подростки одновременно остановились, поворачиваясь на голос и испуганными глазищами таращась на приближающегося мужчину. Даже несмотря на то, что дети превалировали в количестве, они здраво оценили собственные силы и внушительный вид рассерженного взрослого. Висящие на чужом поясе ножны тоже сыграли свою роль, заставив столпившихся детей мигом разбежаться по сторонам.

Оставшийся на земле мальчик единственный никуда не делся. Он обессилено кашлял, крепко прижимая руки к груди. Его покрасневшие глаза приоткрылись, настороженно наблюдая за передвижением Вэй Хуаня, поэтому, когда тот оказался рядом, присаживаясь на корточки, худое тельце заметно напряглось, ожидая оплеухи или привычной ругани. Видя это, генерал не мог не ощутить болезненный укол в сердце. 

- Они ушли, не бойся. – Произнес мужчина спокойно и размеренно, стараясь не напугать ребенка еще больше. – Позволишь тебе помочь?

Вэй Хуань видел чужое состояние, однако сам не спешил касаться ребенка, давая тому возможность принять решение, не испытывая очередного приступа напряжения. Неожиданный вопрос заставил мальчика слегка повернуть голову, чтобы увидеть говорящего. Его красивые большие карие глаза с примесью горчичного меда, с сомнением скользнули по лицу Хуаня, однако неодобрения в них не было.

Спустя еще некоторое время ребенок кивнул, позволяя генералу себя поднять и отнести в тень стоящего неподалеку дома. Хуань специально выбрал это место, так как заметил наполненную бочку с водой, которой он мог воспользоваться и вымыть испачканное лицо настороженного мальчонки.

- Сильно тебе досталось, - произнес Вэй Хуань, стирая чужую грязь и подмечая на бледной коже появившиеся от побоев синяки и ссадины. – Откуда в детях такая жестокость?

Последние слова генерал произнес шепотом, не рассчитывая на то, что его новый знакомый что-либо ответит, однако тот вновь его удивил, тихо фыркнув.

- Когда ты голоден, становишься безумным. – Он поморщился от боли, но мужественно это вытерпел. – Сегодня еды было меньше, а я успел забрать последние лепешки, поэтому…

Мальчик пожал плечами и в этот момент Вэй Хуань смог, наконец, увидеть то, что тот так старательно все это время оберегал. В его руках были две хлебные лепешки, черствые и абсолютно неаппетитные, край одной даже треснул и раскрошился.

- Это твоя еда?.. – темные глаза Хуаня, казалось, стали еще чернее.

Паренек, удостоверившийся, что генерал не представляет угрозы и набрасываться на еду в попытках отнять ее также не собирается, расслабился, позволил себе с улыбкой кивнуть.

- Моя и сестренки. Во время прошлой раздачи я не смог протиснуться в толпе, поэтому нам не удалось поесть, но сегодня я накормлю ее, как положено!

Мальчик гордо выпятил грудь, раздув ноздри, однако его раны дали о себе знать, заставив его тихо охнуть и смущенно отвернуться. Вэй Хуань, однако, был погружен в глубокие раздумья, не замечая детской робости.

- Вам раздают еду? – спросил он.

- Да. Пару раз в неделю. Рынок почти перестал работать, осталось слишком мало торговцев, у которых можно было бы что-то купить, да и те цены подняли до небес. Большая часть урожая пошла на снабжение армии, поэтому Император распорядился выделять нам еду.

На этих словах мальчик заметно нахмурился, поджав губы, но, заметив взгляд Вэй Хуаня, понуро опустил голову, не решаясь выказывать свое неодобрение. Кажется, даже дети его возраста осознавали ситуацию и понимали, что так не должно быть.

Вэй Хуань сдержал тихий вздох и произнес:

- Я куплю тебе и твоей сестренке нормальной еды. Черствой лепешкой сыт не будешь.

- П-правда? – карие глаза загорелись невиданной радостью, однако эти эмоции быстро угасли и ребенок, замявшись, тихо уточнил. – Что я должен буду… сделать? Чтобы расплатиться?

- Ничего.

Недоверчивый и подозрительный взгляд маленького мальчика заставил Хуаня слегка улыбнуться, растрепывая чужие, спутанные волосы.

- Я куплю еды просто так. – Мужчина поднялся на ноги, протягивая руку. – Считай меня своим другом. Мое имя Вэй Хуань, а твое?

Довериться первому встречному было неразумно, странно и опасно. Подобная проявленная доброта казалась ловушкой, но для ребенка, чье невинное сердце отчаянно желало лишь тепла и заботы, это было подобно спасению. Мальчик быстро ухватился за руку Хуаня, вцепляясь в нее с намерением держаться до последнего. Его счастливая улыбка и наполненный благодарностью голос окутал Вэй Хуаня теплом и детской непосредственностью.

- Хао Шу!

***

Болезненные стенания, доносящиеся отовсюду, пульсировали в голове Вэй Хуаня, заставляя мужчину сильнее сжимать маленькую ладошку идущего рядом мальчика. Хао Шу выглядел спокойным и не обращал внимания на различные голоса, смешивающиеся в один переполненный болью шум. Он явно привык к подобному, не воспринимая как нечто душераздирающее и печальное. Это была среда, в которой он рос. Это было последствие того, к чему привело желание одного человека властвовать, не задумываясь о творящихся у него под носом мучениях. Его взгляд был направлен лишь вперед, а Вэй Хуань… помогал расчищать для его взора путь.

Генерал почувствовал боль в пересохшем горле, однако не придал подобной мелочи значения. Более того, ему хотелось собственноручно истязать себя за косвенно причиненную этим несчастным людям боль, однако он понимал, что показательная порка не облегчит чужих страданий. Единственное, в чем Вэй Хуань теперь был абсолютно уверен - это в своей цели. Договориться о мире, поставив жирную точку в этом кошмаре, стало для него необходимостью. Только так он мог избежать дальнейших непоправимых последствий.

- Опять они за свое.

Голос Хао Шу, наполненный неприкрытым отвращением и недовольством, заставил Вэй Хуаня удивленно изогнуть брови и посмотреть на мальчика рядом с собой. Его взгляд был направлен в сторону и генерал взглянул туда же, желая узнать, что вызвало негативные эмоции у столь собранного ребенка.

Ответ нашелся практически моментально. Выражение на лице Хуаня стало нечитаемым, практически безразличным, в отличие от ярких эмоций Хао Шу. Мужчина лишь крепче сжал маленькую ладошку, наблюдая за происходящим недалеко от них действом.

Небольшая группа людей, собравшаяся вокруг возведенного алтаря, отчаянно молилась, стоя на коленях. Периодически они вскидывали руки к небу и после низко склонялись к земле. В их несвязных бормотаниях Вэй Хуань узнал некоторые знакомые напевы. На сооруженном алтаре стояли восемь резных фигурок, окруженные различными подношениями. В основном это была еда: свежевыпеченные мясные булочки, фрукты, даже сладости и вино. Учитывая нынешнее состояние столицы, подобная роскошь была сравнима с императорской церемонией.

- Лучше бы раздали эту еду нуждающимся, а не расшибали себе лбы.

Бурчание со стороны Хао Шу заставило Вэй Хуаня коснуться ладонью чужой макушки. Этот ребенок больше не стеснялся выражать свое искреннее возмущение рядом с генералом, полностью тому доверившись. Однако при таких резких словах он все равно невольно отступил назад, сжимая ткань ханьфу Хуаня, словно боялся наказания за подобную дерзость и искал защиты.

- Это ведь церемония Восьми Богам? – в раздавшемся мягком голосе не было осуждения или порицания, лишь констатация факта. - Кажется, тебе она не очень нравится.

Поняв, что повстречавшийся Хао Шу добрый человек действительно не собирается проявлять агрессию, мальчик совсем осмелел и кивнул.

- Я не понимаю в ней смысла. Таким количеством еды можно накормить несколько человек и даже семей, но они тратят ее впустую! – он резко выдохнул. – Зачем молиться безразличным к нашим бедам Богам, когда можно самим что-то сделать?

Слова мальчика резко кольнули Вэй Хуаня в самое сердце, однако он лишь улыбнулся Хао Шу, ущипнув его впалую щеку.

- Ты довольно критичен к Богам. Будь осторожнее и не говори таких вещей в открытую.

- Толку-то от этого? Я ничего не смогу сделать с этой слепой верой. Восемь Богов не заботят жизни простых людей, но когда я говорю об этом, в меня начинают кидать камни и палки. - Хао Шу надулся, вспоминая все те моменты, когда он получал за свою несдержанность. – Если они такие всемогущие, разве не могут хоть немного облегчить страдания тех, кто взывает к ним каждый день?

- Шу-эр¹.

Вэй Хуань попытался остановить мальчика, однако прорвавшиеся эмоции выплескивались из ребенка словесным, эмоциональным потоком, который он слишком долго сдерживал.

- Они не делают ничего! Они допустили все эти беды, когда позволили родиться тирану, занимающему трон! – мальчик сжал ладони в кулаки, прикусывая себе губу. - Видят ли они нас вообще?!

Его повышенные тона стали привлекать внимание, однако вовремя заметивший это Вэй Хуань потянул ребенка за собой, оставляя погруженных в молитвы людей позади. Свой ответ генерал дал Хао Шу лишь тогда, когда они отошли на достаточное расстояние.

- Я понимаю твое негодование, но вера в Восемь Богов непоколебима. Люди боятся принимать собственные решения, даже Император сначала взывает к Небесам.

- Я знаю, - вздохнул Хао Шу. – Я также знаю, что бессилен. Уши людей еще долго будут закрыты. Даже не представляю, сколько времени пройдет до тех пор, пока все не поменяется. Может десять лет, может сто, может вообще несколько веков… но однажды, обязательно, что-то поменяется! И я уверен, пусть не я, но мои потомки точно приложат к этому руку!

- Ты невероятно смышленый ребенок.

- Не недооценивай детей! – мальчик гордо задрал нос, проведя под ним пальцем, и улыбнулся.

Он заметно бодрился, стараясь казаться веселым, но Вэй Хуань видел истину в покрасневших глазах и тихом шмыганье носом.

- Даже и не думал.

Остаток их пути прошел в молчании, ибо каждый думал о чем-то своем, однако настроение Хао Шу действительно заметно улучшилось, когда они наконец дошли до полупустого рынка. Его загоревшиеся глаза моментально принялись высматривать на немногочисленных прилавках что-то съестное. Хуань позволил мальчику выбирать, поэтому Шу подошел к этому со всей тщательностью. Это поведение одновременно забавляло, но также расстраивало из-за понимания, как быстро Хао Шу пришлось повзрослеть.  

- Старший брат, вот это! – определившись с выбором, паренек дернул рукав Хуаня и указал в сторону. – Для меня и сестренки!

Хао Шу показывал на один из ларьков, за которым пожилой мужчина неспешно готовил очередную порцию ароматных закусок. Не дожидаясь лишних слов, мальчик старательно потянул Вэй Хуаня за собой. Его шаги стали легкими и прыгучими, выражая искреннее нетерпение ребенка.

- Здравствуйте, господин. – Поздоровался продавец, ловко переворачивая тонкую лепешку. – Вы удачно подошли, я как раз заканчиваю новую партию.

Вэй Хуань кивнул, окинув взглядом скворчащее на чугунной сковороде тесто, и уточнил у Хао Шу.

- Ты хочешь слоеную лепешку с луком? Точно?

- Да-да! Старший брат, пожалуйста! – мальчик сглотнул и затряс головой, но не забыл напомнить. – Две! Для сестренки тоже!

- Я помню. – Губы Вэй Хуаня невольно растянулись в улыбке, и он обернулся к продавцу. – Я возьму десять лепешек.

Прежде чем свое удивление успел выказать продавец, генерал ощутил, как его резко потянули вниз. Широко распахнутые глаза Хао Шу выражали искреннее непонимание и обеспокоенность.

- Гэгэ, это слишком много! Пожалуйста, не трать свои деньги.

- Я хочу, чтобы вы с сестрой нормально поели и не голодали ближайшее время.

- Нет! – мальчик нахмурился. – Я не возьму, даже если ты их купишь. Это… стыдно. – Хао Шу опустил взгляд. – И опасно. Если кто-то узнает, что я принес в дом такую вкусную еду, может произойти что угодно, а мы с сестренкой живем одни, поэтому… - он глубоко вздохнул. – Лучше не надо.

Вэй Хуань некоторое время смотрел на опущенную голову, а после ласково растрепал чужие волосы, присаживаясь перед мальчиком на корточки.

- Тогда как насчет четырех? Две вы съедите сейчас, а две на ужин. Мы спрячем еду, и я провожу тебя до дома. Я хорошо замечаю слежку, поэтому могу гарантировать: вы с сестрой будете в безопасности, никто не прознает о лепешках.

Хао Шу молча поднял взгляд, смотря в глаза Вэй Хуаня и долгое время ему не отвечая. Он явно взвешивал все «за» и «против», в очередной раз демонстрируя свой цепкий ум и поразительную проницательность.

- Хорошо, старший брат. Я тебе поверю.

***

Дом Хао Шу находился на окраине города: полуразрушенный, скосившийся на одну сторону, заваленный какими-то досками и булыжниками. Вход в дом был полностью перекрыт, однако Шу спокойно объяснил Вэй Хуаню, что это сделано специально, ибо взрослым и детям постарше все это мешает подойти ближе. Они с сестрой пользуются другим ходом, ловко избегая всех препятствий. Послушав рассказ мальчика, Вэй Хуань искренне похвалил его, сказав, что Шу стал бы отличным армейским стратегом. Покрасневшие ушки маленького гения выразили его робкую радость от похвалы.

- Старший брат, подожди здесь, пожалуйста. Я сейчас вернусь.

Когда Хао Шу привел Вэй Хуаня за дом, он пару раз бдительно оглянулся и, вынув из-за пазухи завернутые лепешки, быстро скрылся вместе с ними под грудой сваленных досок. Действия ребенка были ловкими, проворными и шустрыми. Смотря на него, Хуань невольно вспомнил себя, однако в отличие от Шу, его детство прошло беззаботно и счастливо.

Ладонь мужчины легла на рукоять меча, а его взгляд устремился на серое, затянутое тучами небо. Буря эмоций клокотала в груди, не позволяя успокоиться и разобраться в собственных чувствах. Выйдя в город Вэй Хуань хотел найти ответы, увидеть истину, понять, что ему делать дальше, однако… он запутался лишь больше.

Его верование во всесильных Богов пошатнулось; его взгляд на благие намерения Императора исказился; его собственные решения превратились в грязь. Все, что он знал, обернулось противоположным результатом и лишь надежда на возможность остановить то, что еще не случилось, поддерживала его.

Мужчина глубоко вздохнул. Скоро ему нужно будет вернуться во дворец, чтобы продолжить нести на себе крест неустрашимого генерала. Его личные чувства не станут преградой перед возложенными обязанностями: Хуань доведет дело до конца, однако как поступит после исполненного перед Императором долга, он также решил.

- Гэгэ, - раздавшийся сзади голос Хао Шу был наполнен смущением и неуверенностью. – Я тебе кое-что принес.

Вэй Хуань повернулся к стоящему мальчику, тот покачивался с пятки на носок, держа руки за спиной и что-то в них сжимая. Уловив направленный на него взгляд, Хао Шу несвойственно для него совсем стушевался.

- Моя сестренка очень благодарна за угощение, но она слишком боится показаться, поэтому не решилась выйти. Однако, мы вместе решили отблагодарить тебя за помощь.

- Шу-эр, не нужно меня…

- Ничего не говори! – мальчик замотал головой. – Я знал, что ты попытаешься отказаться, но, пожалуйста, возьми. Это талисман нашей семьи и мы хотим, чтобы он защищал тебя. Я сразу понял, что ты воин… и постоянно рискуешь своей жизнью на поле боя. – Хао Шу печально поджал губы. – К сожалению, я пока слишком мал, чтобы сражаться с тобой плечом к плечу и в силу Восьми Богов я не верю, но зато я знаю, что хорошие мысли и поддержка могут быть силой, помогающей продолжать сражаться.

Мальчик вытянул руки, раскрывая ладони и демонстрируя лежащий на них веер. Он был старый, но все равно сохранивший свою первоначальную красоту.

- Смотря на этот веер, пожалуйста, вспоминай о том, что мы с сестренкой ждем тебя назад. Куда бы ты ни пошел, чтобы ни ждало тебя на пути… обязательно вернись.

Под конец откровенных слов голос Хао Шу совсем стих, однако Вэй Хуань не стал мучить ребенка и с благодарностью обнял худое тельце, забирая подарок.

- Клянусь, что буду защищать вас до самого конца. Я сделаю все, чтобы ваше детство стало счастливым. – Он нежно коснулся ладонью затылка Хао Шу. – У меня нет сил изменить прошлое, но за ваше будущее я буду бороться.

Вэй Хуань почувствовал слабый кивок и тихие всхлипы, несущие в себе веру в чужие слова. Давая возможность Хао Шу выплакать весь пережитый стресс, мужчина больше ничего не говорил, лишь медленно поглаживал его по волосам, успокаивая. Свободной рукой он неспешно раскрыл веер, рассматривая выцветший, но искусный и нежный рисунок хрупкой сливы.

Через некоторое время Вэй Хуаню пришлось покинуть мальчика и вернуться во дворец из-за вечерней церемонии, на которой он был вынужден находиться по приказу Императора. На лице генерала вновь появилась маска холодности и отстраненности, его заученные действия во время песнопений ничем не выдавали истинных эмоций, однако теперь, на протяжении всей церемонии, в его голове прочно держалась лишь одна мысль:

«Зачем молиться безразличным к нашим бедам Богам, когда можно самим что-то сделать?»