***

Когда комната начала заполняться водой, Фёдор не удивился. Почти. Только разозлился. Если эмоции, которые бушевали внутри, можно было так назвать. Они отразились на его лице. Он не сомневался, что Дазай видит их, если ещё не отошёл от камер. Но он позволил себе эту слабость совсем ненадолго – на долю секунды.

А после закрыл глаза и, набрав немного воздуха, пошел ко дну. То, что его интересовало, находилось там. Оставалось понадеяться, что его спутник продержится некоторое время на поверхности, несмотря на его состояние.

Холодная вода сомкнулась над его головой. Он спускался все ниже и ниже. Благо, его подготовка позволяла надолго задерживаться под водой. Он расслабился, а после оттолкнулся от пола и поплыл к двери. Сюда они, к сожалению, проникли через дверь, а не через дыру в стене. Или их с Накахарой бы здесь не затопило.

Предыдущую дверь уже заблокировало. Он утратил контроль над происходящим. Пока его сознание ясное, но это ненадолго. И вряд ли его соратник столь же вынослив.

Об этом Фёдор думал, возясь с панелью управления. Под водой это требовало определённого мастерства, если ты не хочешь получить электрический разряд и немного поджариться. Он стянул рубашку через голову и замотал руку. На всякий случай. Вряд ли чем-то поможет, но на крайний случай он выиграет долю секунды.

Его лицо практически не меняло выражения с тех пор, как он задержал дыхание перед тем как нырнуть. Ещё несколько мгновений, и дверь поддалась. Вода хлынула в коридор, но он успел уцепиться за дверной проем одной рукой и перехватить Накахару, которого уже едва не вынесло вместе с водой туда. Невелик шанс, что он все ещё жив, но как знать.

Когда поток иссяк, они оба оказались на металлическом полу комнаты. Фёдор поднялся и выпрямился. Поскольку герметичность была нарушена, система отключилась. По крайней мере, пока. Он посмотрел на лежащего у него ног Накахару, наклонился, проверил пульс. Пока тот был жив. Пришлось приводить его в относительный порядок. Все же продолжать путь в одиночестве будет несколько затруднительно.

В итоге парень закашлялся и выплюнул воду из лёгких. Не пришлось даже прибегать к искусственному дыханию. Хватило массажа сердца.

– Живой?

– Угу, – выдохнул он. – Дазай – скотина.

Фёдор только кивнул. Сложно сказать что-то другое. Хотя эмоции или то, что он испытывал, уже отхлынуло, уже его покинуло, он испытывал желание согласиться.

– Нам нужно идти.

Они поспешили. Правда не успели пройти и нескольких коридоров, как вдалеке о пол ударилась металлическая пластина. И теперь способность Накахары не сработала. Значит началось. Фёдор не стал ждать, пока их заблокируют посреди коридора.

– Что это?

– Мы опоздали, – легко отозвался Фёдор, взламывая ещё одну панель управления. Дазай, конечно, скотина, как и выразился его соратник. Однако сейчас он сыграл им на руку. Благодаря большому количеству воды, систему едва ли не закоротило, и поэтому путь им отрезало, похоже, позже, чем могло бы. Пока вода не прошла достаточно далеко. Стоит ли сказать ему спасибо при случае?

– У тебя есть план?

– Не совсем.

Фёдор знал, что его затея вряд ли может увенчаться успехом. Особенно сейчас. Однако, если он верно запомнил наизусть планы здания, которые ему показал тот человек, шанс есть. Хотя бы рискнуть.

Они оказались в небольшой круглой комнате. Накахара ловко прикончил двух учёных и охранника, облегчив ему задачу. Даже без способности он оставался быстрым, ловким и сильным.

Фёдор осматривал стену быстро. Он сомневался, что Мерсо придёт лично к нему. В конце концов, он с ней не разговаривал.

Наконец, стена поддалась.

– Тайный проход? Серьезно? – Накахара фыркнул недоверчиво. – Именно в этой комнате?

– Я запомнил нынешние планы, – тихо сказал Фёдор и зашёл внутрь. Лестница казалась новой. Нет, она и была таковой. Ведь Мерсо перестраивала планировку по собственному усмотрению. – Это ненужный нам вход, но до необходимого слишком далеко.

– Может объяснишь, что происходит? Мне задолжали пояснение все подряд, начиная от Дазая и заканчивая боссом, – он зашипел и скрипнул зубами, но неясно – от боли или от злости. Все же на его и без того умирающем организме не слишком хорошо отразилась попытка утопления.

– Эта тюрьма, Мерсо, живая, – Фёдор не слишком любил говорить, зато, помнится, болтать любил Коля. Иногда, для разнообразия нравилось самому говорить. А то от чужой болтовни голова болеть начинала. – Способность. Вся ее внутренняя структура отчасти построена чужаками на ее основе. Так говорят. На самом деле она может манипулировать всем как своими внутренностями, но искусственные конструкции ей мешают.

– Потому что она не может эти уровни перестаивать? – догадался парень. Все же он был неглуп. Дазай скорее осознанно его недооценивал. Несколько глупое решение. По крайней мере, так казалось Фёдору. Не его дело совершенно, но мысль такая возникла.

– Почти. Ей сложно встраивать и ассимилировать посторонние конструкции в свою структуру, а ещё тяжелее манипулировать ими, – он топнул по ступени под босой пяткой. – Полагаю, это сделано ради равновесия между Мерсо и контролирующим ее эспером и теми, кто обеспечивают это место.

Накахара хмыкнул.

– По сравнению с Дазаем, ты весьма разговорчив. Из него обычно и слова не вытянуть. Удивительно даже.

– Это хорошо или плохо? – уточнил он.

В темноте прозвучал смешок.

– Даже не знаю. Учитывая, что вы весьма похожи, я даже в том, что ты столько болтаешь, вижу определенный умысел...однако приятно хоть что-то понимать, а не болтаться в полном неведении, – он замолчал, а после добавил тихим напряжённым голосом. – И она может глушить способности внутри себя?

– Полагаю, что да. Ни от тебя, ни от меня толку не будет. На Колю рассчитывать не могу. Разве что Дазай ей как поперек горла из-за своей способности...но далеко не так, чтобы она не могла содержать его внутри, – Фёдор не сомневался, что примерно разгадал план противника. Впрочем, тот, подумав, придет к своим выводам относительно его идей. И раз уж избавляться друг от друга сейчас не вариант, возможно, придется пойти ва-банк.

– Но раз ты спокоен, ситуация не безвыходная, – в голосе собеседника не звучало ни следа паники. – Готов поспорить, что вы оба, хитрые засранцы, спланировали свои пути побега, но тюрьма вас обломала. Или я не прав?

Фёдор почувствовал, как собственные губы растягиваются в подобии улыбки.

– Прав. Я уверен, что Дазай договорился с самой Мерсо. Она здесь – всё. Возможно, говорил не он. Вполне вероятно обмен информацией происходил через кого-то из заключённых и кого-то из ваших. По крайней мере, изначально. Но навскидку не скажу, – он дёрнул плечом в подобии эмоции, которую он на самом деле не испытывал. Скорее рефлекторная привычка, пусть в темноте его и не разглядеть. – Детали мне на данный момент малоинтересны. Так или иначе, Мерсо передумала.

– А что насчёт тебя? На что ставил ты?

Фёдор некоторое время молчал, пока они спускались вниз по лестнице в темноте, наощупь, пока не оказались в туннеле. Он долго размышлял, как ответить.

– На носителя способности Мерсо. Но они с ней почти одно целое. Раз она изменила решение, значит он тоже.

– Не представляю, каким нужно быть человеком, чтобы совладать с живой способностью…

Фёдор оставил эту реплику без внимания, хотя представлял, что именно тот имеет в виду. Носитель Арахабаки явно переживал о том, что может произойти, если он утратит контроль. Ведь это едва не произошло, когда его заразили. Собственная способность стремилась защитить его.

– Неживым, – отозвался он рассеянно, поворачивая налево. Эти коридоры путаются, а им нужно в главный рукав и наверх, или когда тюрьма начнет перестраиваться, их здесь расплющит. При перепланировке эти коридоры всегда меняются первыми. Но объяснять Накахаре подобные материи он смысла не видел.

– В каком смысле?

– Носитель Мерсо мертв, по крайней мере, его мозг. С физиологической точки зрения. Он в коме уже двенадцать лет. Пострадал в последние годы Великой Войны. Его тело находится в особой капсуле, а мозг подключен к системе, разработанной Хаксли и Оруэллом при поддержке ещё одного человека. Они помогали спроектировать это место, – Фёдор задумался как бы объяснить. Он мог хорошо распределять задачи, но касательно праздной болтовни и объяснений всегда находились люди получше. – Орден Часовой Башни курировал проект. Там же написали программу и соединили способность и человека в единое целое. Это немного другое. Не твой случай, потому не заморачивайся.

– Откуда ты это знаешь?

– Я много всего знаю. Дазай, кстати, тоже. Просто он молчит. Как и я, – он развернулся и свернул в левый коридор. В темноте он скорее ориентировался на слух и на интуицию. Сколько шагов пройдено, сколько нет. Остаётся только надеяться, что они не пропустили нигде поворот.

Под ногами только прохладный неопределимый материал -- ни камень, ни паркет, ни пластик. Вероятно, то, из чего Мерсо строит сама себя. В чем-то даже интересно. Фёдор бы задержался, будь у него чуть больше времени, и рассмотрел повнимательнее.

Они теперь поднимались по другой лестнице, все выше и выше. На самом деле это лишь вопрос времени. Когда у Мерсо закончится терпение, и она попросту не заблокирует их и не начнет откачивать в отсеке воздух. Самый простой способ их обезвредить по сути.

Единственное, его немного интересовало, почему она не принялась действовать раньше. Позволила уничтожить столько охранников. Впрочем, здесь никаких проблем. Мерсо и К.А.М.Ю (1) обособлены. Если они сперва подыгрывали им с Дазаем, а после передумали, чужие смерти бы никак не отложились на их совести. Им разве что потом погрозят пальчиком те, кто над ними патронирует. Да потом новых наберут. В любом случае, это не то, о чем должен переживать он.

– Думаешь, удастся сбежать?

Фёдор оглянулся на него. Парень выглядел мертвенно-бледным. Если так пойдет и дальше, он скорее будет его обременять и козырь превратится в обузу. С другой стороны, планы рассыпались из-за его же неосмотрительности, так что смысл теперь об этом размышлять? Там где рассыпались, может найтись и новый шанс.

– Посмотрим. Попробовать стоит.

– Я тебе спасибо не сказал.

– За что?

– Ты мог и не вытаскивать меня в той комнате с водой.

Фёдор пожал плечами. Некоторые поступки он, вопреки мыслям окружающих, совершал без особых причин, некоторые, потому что «так полагалось», некоторые с определенным расчётом. В чём нынешняя причина? Ну, предположим, он не хотел осложнений. И у него имелись свои причины.

– Не стоит благодарности.

Как отвечать на подобные слова он заучил ещё в детстве, а смысл понял гораздо позже. Если вообще понял, конечно.

Они вышли наружу, в коридор, совсем в другой части здания, на несколько уровней выше. Фёдор знал, что внутренняя система тюрьмы причудлива, и порой не стоит полагаться на собственные ощущения.

Ещё пара уровней выше, и им повезёт. Вот только он в это не верил. Он ощущал пристальный взгляд Мерсо. Она ждала, пока они появятся, чтобы сделать свой ход.

Пол и стены пошли трещинами.

– Ну что ж, Накахара-сан, держимся. Нас немного потрясёт, – он сделал шаг к стене, ухватил парня за руку и потянул за собой.

Основа пола словно растворялась в воздухе, камни расползались в разные стороны с умопомрачительной быстротой, обнажая оплывающую как под кислотой сталь арматуры и перекрытий, и пол под ногами разверзся черной дырой.

***

Дазай поморщился, глядя на стену, стоящую перед ними. Он, конечно, подозревал подобный исход. Например, что Мерсо вспомнит, что она все же должна держать преступников внутри, а не отпускать их наружу. Вне зависимости от собственных желаний. Но надеялся, что это произойдет все же попозже. Когда он будет ближе к выходу.

– Моя способность не работает, – поставил его в известность Гоголь. Маленькие порталы, слетающие с его пальцев, тут же исчезали.

– Я уже понял. Она заблокировала их.

Дазай ощупывал металлическую дверь и пытался прикинуть. Это её способность или конструкции, построенные людьми уже на основе? Если второе, будет совсем паршиво. Сплошной металл толщиной несколько сантиметров.

– У тебя есть план? – Гоголь дотронулся пальцами до стены и посмотрел на него необычно проницательно, также не прекращая улыбаться.

Дазай оглянулся на пластину позади. Вряд ли она даст им много времени. Вероятно, пока Мерсо отвлеклась на Достоевского, но позже просто усыпит их. Так проще всего. Он бы так и поступил.

– Она действует по принципу моей способности, – задумчиво произнес он. – По идее, я могу аннулировать её силу хотя бы в непосредственной близости от меня.

Дазай посмотрел на свои руки. Пожалуй, он мог попробовать кое-что. Его заслуга, его сила, могла сработать и тут. – Отойдите подальше.

Дазай не так часто использовал аннуляцию на полную мощность. С Накахарой вот случалось разве что. Если бы он мог просто встать и выйти отсюда, однозначно не дожидался подходящего случая.

Мерсо являлась необычной способностью, и с этим приходилось считаться. Даже ему. Впрочем, продумай он все получше, не попал бы в такую ситуацию. Дазай не мог подобрать подходящего слова, но каждый раз, когда его планы оказывались не такими безупречными, как он думал, ему это доставляло определенный дискомфорт.

И он не мог не вспоминать слова Мори-сана, который когда-то сказал ему после одного из промахов: «Ты можешь считать себя неуязвимым, но ты остаёшься во многом человеком, и на тебя распространяются те же правила, что и на остальных. И если ты не поймёшь, что можешь проиграть, то так и будет».

Дазай не любил, когда босс пытается учить его жить, потому нередко пропускал его слова мимо ушей. Даже когда тот оказывался прав. Хотя иногда и прислушивался. Исключительно, чтобы потом тот не смотрел на него спокойно, но с набившим оскомину взглядом «Я же предупреждал».

Но ещё сильнее ему не нравилось, что сейчас он об этом вспомнил. Совершенно невовремя.

Он развернул аннулирующее поле. Главное – не позволить ей влиять на этот сектор, а дальше, может и получится что-нибудь. Когда он ступал на зыбкую почву предположений, это вынуждало его ощутить тень неуверенности.

Давление стало куда ощутимее, чем когда он находился в клетке. Оно тяготело над ним подобно огромному прессу, но зато он ощущал это: разницу между структурой способности и конструкцией здания. Пол пульсировал под ногами, словно живой.

«Ты поспешила», – мысленно обратился он к ней и направил аннуляцию на стену. – «И это тебя погубит».

Пол качнулся и накренился, и он усилил мощь способности, почти все перенося на стену перед собой. И тогда она треснула. Они покатились вперёд, словно кегли, сбитые в боулинге.

Дазай едва смог удержаться на ногах. Его спутники оказались впереди. Едва погасла аннуляция, Гоголь активировал свою способность и вынырнул из портала впереди и поймал Сигму, летящего на стену.

– И ты собираешься пробиваться через все преграды таким образом?

Дазай мотнул головой. В горле пересохло и запершило. Надолго его в таком режиме не хватит. Стен пяти-шесть, может семь. Она точно придумает что-нибудь новенькое, если он продолжит её ломать. Не вариант.

– Пока твоя способность работает, разблокируй путь, – он бросил ему мастер-ключ, который добыл в комнате охраны.

Гоголь внимательно и без улыбки посмотрел на него.

– Не думаешь, что я тебя кину?

– Нет. В любой момент она снова заблокирует тебя. И чтобы разблокировать твою способность и найти выход, тебе нужен я. Так проще и рациональнее.

– Ждите здесь, – парень провалился сквозь пол. Дазай предпочел не думать, что будет, если он не сможет вернуться, потому что она его заблокирует. Все же продвигаться в одиночку будет мягко говоря неудобно.

Однако вскоре стены поползли вверх, а сам Гоголь встал возле них. Сигма стоял возле одной из стен, внимательно ее рассматрива.

– Полагаю, ты этого не планировал? – не оборачиваясь спросил он.

Дазай пожал плечами и поспешил вперёд. В горле снова запершило. Противостояние с механикой способности Мерсо выбило его сильнее, чем он планировал.

– Сигма-кун, отстань от нашего друга. Не видишь же, он думает, – потянул Гоголь весело. Двигался он ловко и почти с ним наравне.

– Хотелось бы знать о чем, – запыхавшись, пробурчал Сигма. – Я вот думаю, что нам нужно что-нибудь предпринять. Мы не сможем постоянно включать систему.

Металлическая пластина снова начала опускаться. Похоже, Мерсо оправилась и снова попыталась отсечь их.

– Мне нужны перчатки, обувь и что-нибудь закрыть голову, шею и лицо. Так меня можно протащить через портал, – тихо произнес он на ухо Гоголю. Тот оживился и кивнул. Они с Сигмой синхронно отступили на шаг. Дазай снова развернул аннулирующее поле перед собой. Пластина не успела опуститься до конца.

В груди сдавило привычным ощущением перетягивающей лёгкие струны. Гоголь протягивал свои перчатки. Сигма, ворча и глядя в сторону, снимал обувь.

Перчатки были великоваты, а обувь едва налезла, но и это, в сущности, неплохо.

Плащ Гоголя накрыл его с головой и позволил замотать лицо. Теперь главное сконцентрироваться и не пускать способность за пределы собственного тела, даже коснуться одежды. Или ничего не получится. Он сделал глубокий вдох.

– Наверх. Хотя бы через этаж, – выдохнул он и снова задержал дыхание. Надолго его не хватит, и именно поэтому он не думал об этом способе, пока у него не оставалось выбора.

Способность сопротивлялась, стремилась вырваться из-под контроля и наверняка доставляла уйму проблем и держащему ему за руку Гоголю.

– Если не утихнешь, мы все станем нарезанной колбасой, – весело заметил тот.

– Звучит аппетитно, но не для нас, – в тот отозвался Дазай и снова задержал дыхание и закрыл глаза. Максимальная концентрация.

И вот, они выше на этаж. И ещё на один. А после он сделал шаг назад и выдохнул. Поле развернулось и задело обоих его спутников.

– Мне казалось, ты более спокойный, – теперь заговорил Сигма. Он действительно напоминал Дазаю Ацуши. Слегка. Только более взрослого Ацуши. Серьезного и прекратившего размазывать сопли по всем близлежащим поверхностям, постоянно себя жалеть и висеть на шее у всех окружающих, а пытающегося делать что-то самостоятельно. Учитывая, что у этого парня способность куда более простая чем у Ацуши, это казалось забавным.

– Я спокоен. Идём дальше. Осталось ещё немного.

– До чего? – поинтересовался Сигма, проницательно на него глядя. Дазай усмехнулся, вызвав у парня напряжённый взгляд.

– Что? Я не то сказал?

Дазай покачал головой, возвращая Гоголю плащ.

– Просто напоминаешь мне кое-кого...здесь, на этом этаже должна быть экстренная комната.

– Экстренная комната?

– Для персонала, – пояснил Дазай своим спутникам невозмутимо. – В случае вторжения или побега все выжившие должны укрыться здесь.

– И что там такого особенного?

Дазай усмехнулся.

– Путь наружу конечно же.

Гоголь щёлкнул пальцами, на которые уже натянул обратно перчатки.

– Хочешь с ней торговаться?

Дазай покачал головой. Он сомневался, что это сработает. Но, по крайней мере, собьёт её с толку на время. Так или иначе, в её задачу также входит сохранность персонала. Если уж она решила тщательно приступить к своим обязанностям, то не может отнестись халатно. Это также важно, как и удержание преступников. Если поставить ее перед парадоксом, можно выиграть время.

По крайней мере, Дазай на это рассчитывал. Если нет, имелась в запасе ещё одна, менее вероятная идея, но почему бы и не попробовать?

Они вдвоем достаточно быстро вскрыли замок и оказались в комнате, полной народу. В их сторону сразу обернулось полтора десятка человек. Как Дазай и думал, здесь собрались учёные. Ещё один удар аннуляцией, чтобы обезвредить сектор хотя бы на несколько минут. Каждый раз перерывы все меньше. Она приспосабливается к его способности тоже, а ему становится все тяжелее её перебарывать.

Гоголь сходу избавился от охраны. Сигма забрал один из пистолетов и помог ему.

– Мерсо! Может выпустишь нас? – обратился Дазай в пустоту. – Или тебе неважен персонал? Не возражаешь, если мы его убьем?

Девушка-способность возникла в коридоре, на порядочном расстоянии от него. Ее взгляд все также казался безмятежным и был устремлён куда-то вдаль.

– Ты пытаешься меня шантажировать? – негромко спросила она, все таким же отсутствующим тоном. Она не угрожала и не боялась его. Как и с любой почти живой способностью, с ней было неимоверно сложно иметь дело. Он даже не сомневался, что если коснется её – не сможет отключить всю тюрьму.

– Ты слишком плохого обо мне мнения, – проворчал Дазай. – С чего бы? Просто я хочу наружу. И когда это я нарушил условия первым? Я просто ушел, ты мне позволила.

– Ты должен был уйти один, – тихо отозвалась она, прислушалась к чему-то, переступила с ноги на ногу, беззвучно. Она казалась почти приведением. – И уничтожать охрану – не входило в условия нашей сделки.

– Я этого не делал, – возмутился он.

– Сделал. В той комнате, – возразила девушка и повела плечом в имитации жеста, однако сейчас оставалось в ней что-то нечеловеческое. Создающее эффект зловещей долины. – И сейчас ты только ухудшаешь ситуацию. Я предложила тебе вернуться мирно. Но ты решил сам сделать хуже.

Дазай тяжело вздохнул. Он хотел бы надеяться вести переговоры, но она приняла решение. Тогда он выстрелил в одного из охранников. Молча. Комнату тряхнуло, послышались крики, и она накренилась, словно горка, влево. Люди покатились вниз с криками. Дазай не успел активировать аннуляцию, а способность Гоголя не подействовала.

– Не стоит играть со мной, блокировщик. Твоя сила мне неприятна. Но не настолько, чтобы я не могла причинить тебе вред.

Она оказалась прямо позади них, и комната накренилась уже к двери. Стены располагались в разные стороны. Девушка же стояла единственная невозмутима. Пол поднимался, образуя ещё одну стену, защищающую других людей от их троицы.

– Я не люблю, когда мне лгут. И когда мной пытаются манипулировать. Мы с Альбером понимаем, когда это происходит. Не держи нас за дураков, блокировщик.

Пол впереди растворялся с ужасающей быстротой. Они катились в пропасть.

– Держитесь!

Гоголь ухватил Сигму за руку, а его схватил за шиворот.

Дазай резко выпустил способность. Все вокруг озарилось белым сиянием. Сигма ухватился об ускользающий прочь кусок стены, который резко замер на месте, словно приклеенный.

Мерсо поморщилась как от зубной боли. И посмотрела наверх. Сверху тоже раскрылась дыра, и на них что-то рухнуло. Дазай не успел понять, что именно. Раздался треск, пол не выдержал, они все вместе рухнули вниз, и вскоре все стихло.

***

Когда они свалились прямо на Дазая, Чуя даже не удивился. Ну, почти. Львиная доля проблем в его жизни была связана именно с этим придурком, по ошибке считающимся гением, так что немудрено, что они приземлились в итоге ему на голову.

И все вместе рухнули в бездну.

Темный зев пропасти в итоге оказался не таким опасным как выглядел изначально, и они даже свалились не на что-то жесткое, а отчего-то отпружинили как на батуте и заскользили по металлическому желобу. Это продолжалось некоторое время, прежде чем пришлось достаточно жёстко приземлиться в какой-то полутемной комнате.

– Ататата... что-то сегодня мне совсем не везёт, – пробурчал Дазай, потирая поясницу. Чуя оставил его реплику без комментариев и огляделся. Достоевский лежал неподвижно неподалёку. Несколько мгновений, и он спокойно сел и осмотрелся.

– Не ожидал, что нам предстоит снова встретиться настолько скоро, – негромко сказал он.

– Дос-кун! Ты жив-здоров! – блондинистый парень повис у Достоевского на шее и что-то затараторил ему на ухо. Чуя не вслушивался. Вряд ли что-то полезное для нынешней ситуации. Все тело болело.

– Я думал, вас уже нет, – весело сказал Дазай, окинув помещение взглядом.

– Давай без вот этого веселого тона, – буркнул Чуя, не желая начинать очередной виток их бесконечной ссоры. Он себя слишком отвратительно чувствовал для подобного. Не то время, не то место и совершенно не та ситуация. Пусть ему и хотелось придушить ублюдка за попытку их утопить.

– Ну вот…– Дазай вздохнул притворно-расстроенно и взглянул на Достоевского. – Есть идеи, как вернуться наверх? А то она меня обскакала. Вас вот тоже.

– Есть. Но не отсюда, – Фёдор подошёл к нему и что-то сказал совсем негромко, на ухо. Чуя нарочито поморщился. Казалось ему, что в присутствии Дазая этот парень начинает вести себя немного иначе. Настороженно, что ли?

Дазай сперва прищурился. Они с Достоевским отзеркалили улыбки друг друга.

– И с чего ты думаешь, что это сработает?

Тот не отреагировал. Выражение лица, даже в полумраке заметно, нарочито безмятежное.

– Я не думаю. Предполагаю. Но вариантов у нас не так много. Почему бы не попытаться. Все равно она нас замурует скоро. Твоя аннуляция только отсрочит неизбежное, – пояснил он. Непохоже, чтобы его волновали текущие события.

– Ну о чем вы говорите. Федь, у тебя есть какой-то план, да? – потянул светловолосый парень вопросительно.

– Коль, отойди подальше. Или тебя заденет, – просто сказал Достоевский и сделал два шага назад. Дазай развернул аннулирующие поля, а после указал Чуе на левую стену.

– Давай. Нам туда.

Он перевел взгляд на Достоевского. Как ни крути, своему бывшему напарничку он сейчас подчиняться не обязан. Только дождавшись кивка от него, поднялся, и направился к стене. Что бы они не задумали, следовало просто сделать как говорят. А разобраться удастся и по ходу дела.

– Коль, мне нужно, чтобы ты сделал для меня кое-что, – и Достоевский наклонился к уху парня. Чуя уже не слушал, о чем того просят. Активировал способность и пробил стену. Когда он обернулся, светловолосого парня здесь уже не было.

– Если ты думаешь, что сможешь провернуть что-нибудь в обход меня, – одухотворенно начал Дазай, но закончил весьма в своем духе и скуксился как ребенок. – Я очень обижусь.

Достоевский смерил его взглядом, в котором читалась то ли насмешка, то ли презрение, то ли ещё какие-то эмоции. Стоящий поодаль ещё один парень, с двухцветными волосами, тяжело вздохнул. Чуя, сказать по правде, его понимал. Тяжело находиться в окружении идиотов. А ещё тяжелее – зависеть от них.

– Не переживай, твою обиду я переживу, – прозвучал ответ. Кажется, Дазай надулся сильнее и пихнул его в бок локтем. Они пихались совершенно по детски. Чуя подошёл к собрату по несчастью, наблюдая за этим действом, которое скорее бы подошло школьникам начальных классов.

– Они безнадёжны, – пробормотал Сигма, указав в сторону этих двоих. – Неужели наша возможность уйти отсюда зависит именно от этих двоих?

В его голосе читалась откровенная усталость.

– К сожалению, – отозвался Чуя. Хотя его чувства он мог понять. Вроде Достоевский только что вел себя нормально. Что это за ребячество вообще? Он не ожидал даже, если честно. Они бы ещё за волосы друг друга подёргали. Да ещё и не время и не место. Сами же знают о ситуации и необходимости спешить. Вопиющая беспечность.

– Пойдёмте, – Достоевский первым последовал в образовавшийся проход, увернувшись от Дазая, который попытался его то ли ущипнуть, то ли пощекотать.

– А Коля?

– Он сейчас нас догонит.

– Эй, подождите меня!

Чуя невольно удивился тому, как четко рассчитал Достоевский время его возвращения. В точности до секунды почти. Невольно задумался, куда именно он отправил его, но надолго размышлений не хватило. Глаза обожгла вспышка способности Дазая. Пришлось ускориться.

– Давайте попробуем быстрее, – сказал Достоевский. Он бежал впереди. Они перемещались по трубе. Под ногами хлюпала то ли вода, то ли жидкая грязь. Похоже, их закинуло куда-то близко к канализации.

– Странный выбор. Она бы нас ещё в канализационную систему окунула, – проворчал Чуя, стараясь не споткнуться обо что-нибудь. Запах не казался невыносимым. И похуже бывало. Но это не значило, что тащиться тут ему нравилось. Нельзя сказать, что это путешествие не принесет пользу, впрочем.

Если у них все же получится отсюда выбраться. В чем он сомневался все сильнее с каждым новым шагом. Однако не то, чтобы его мнение волновало хоть кого-нибудь в этой компании.

– Она хотела другого, – заметил Достоевский. – Но не довела дело до конца.

– Говоришь так, словно хорошо ее знаешь, Федь. Вы разве знакомы? – в едва различимом полумраке идущий в спину Дазай попытался пихнуть его в спину, но неясно, отреагировал ли хоть как-то на это русский.

– Нет. Но ты же знаешь, что она пыталась нас здесь заблокировать. Ведь лестниц нет поблизости. Вообще стоило бы тебя тут оставить и пойти наверх порталами, – в его голосе отчётливо читались дразняще-веселые нотки. – Но она не дала бы нам такой возможности.

– Ты такой неблагодарный, Феденька, – произнес он его имя странно длинно и безбожно коверкая. Судя по недовольному звуку, который произнес блондин, Коля, это что-то значило. – Без меня мы бы все ещё сидели в той комнате. Или переместились бы уже в уютные камеры.

Чуе уже начинала надоедать их перепалка. Будь он в более подходящем настроении, он бы пошутил над этим. Или вообще порадовался бы, что Дазай нашел себе достойного противника, который может обыграть его на его же поле. Но, сказать по правде, сейчас его больше интересовала возможность выбраться отсюда. Вероятно, причина была в отданном приказе. Может играла роль и злость на ублюдка Дазая, которого это словно не волновало.

– Я завидую. Тоже хочу в вашу компанию, – потянул Коля. – Примете, а?

– А тебе кто-то запрещает? – деланно удивился Дазай.

Чуя услышал, как позади страдальчески вздохнул последний участник их компании.

– Не переживай. Скоро все закончится. Так или иначе, – он сделал паузу, поскольку не знал его имени.

– Да ты просто мастер ободрить, – проворчал парень и представился. – Сигма.

– Чуя.

Они некоторое время шли молча, испытывая лёгкую неловкость. По крайней мере, Чуе казалось, что его невольному соратнику тоже дискомфортно. И не только от того, что вода уже достигала щиколотки.

– Эй, Дазай, – окликнул он к-счастью-или-нет-уже-не-напарничка.

– Что? – недовольно отозвался тот, отвлекаясь от разговора с Достоевским.

– Долго нам ещё топать? Или мы будем плавать в дерьме? Тогда бы хоть подсказал, где раздобыть водолазный костюм.

– Тю…а я думал, зомби не разговаривают, – проворчал тот. Чуя почувствовал, что буквально теряет терпение, а зубы скрипят. Если бы у него так много сил не уходило просто на то, чтобы поспевать за ними.

Однако он хотел уже врезать ублюдку, и так бы и поступил, не останови его спокойный голос.

– Не стоит. Не трать на него нервы и силы, – Достоевский решил вмешаться и обратился, вероятно, к Дазаю. – Зомби в самом деле не говорят, но разве вы не сами решили повысить уровень сложности для себя?

– Ты о чём? – потянул Дазай, наполовину заинтересованно, наполовину настороженно.

– Когда страница порвалась, вы исказили происходящее. В вашу виновность теперь поверить сложнее…но и способность нашего Брэма, настоящая способность вышла на поверхность, – Достоевский говорил ровно, без злорадства. Его словно ничего не волновало.

– Настоящая, – Дазай отреагировал неожиданно без своих дурацких интонаций. – Что она такое?

– Ты удивлен? Разве не предусмотрел? – Достоевский говорил все также равнодушно и, Чуе казалось, что и взгляд у него такой же. Неживой. К сожалению, они едва видели очертания друг друга, чтобы всматриваться во что-то подобное. – Мне казалось, ты все предусматриваешь. Ты ведь такой.

– Я знал, что механика изменилась. Но я не понимаю на что именно, – Дазай говорил недовольно, почти разочарованно. – Спрашивать Чую смысла не вижу. Умный человек поставил бы запрет. Твои соратники тем более не ответят.

– Батсу! (2) – воскликнул Коля, едва ли не повиснув на шее у Достоевского. Тот его отстранил спокойно. – Если бы ты меня спросил, я бы ответил прямо. Но ты даже не попытался, – проворчал он разочарованно.

– Перестань коверкать слова, – тихо обратился к нему Достоевский и продолжил безмятежно. – Ты сам поймёшь, я полагаю. Накахара-сан, прошу вас. Сделайте нам проход налево.

Чуя, который вслушивался в разговор, чуть ли не сбился с шага, и сделал как сказано. Вернее он должен был сделать так, как сказано. Он знал это. Но не успел.

Их тряхнуло так сильно, что они попадали в грязь один за другим. Яркое сияние озарило узкий проход коллектора, грязные стены, бледные лица.

Чуя не стал ждать следующей просьбы. Молча ударил, ещё и ещё раз, ожидая брызг воды, но их не последовало. Они оказались ещё в одной комнате. Туда они проникли сбоку, дверь находилась в противоположном конце помещения.

Сигма в два выстрела прикончил охрану. Коля ему помог. Не пришлось даже напрягаться.

Пол снова тряхнуло, и по стене прошла рябь.

– Нижний командный центр, – объявил Дазай, хлопнув в ладоши. – Так, мальчики. Сейчас сюда будут бежать всякие люди. Уж не знаю – в дыру, которую мы проделали или к двери. Ваша задача не пускать их к нам с Федей.

– А ты что будешь делать? – неприязненное спросил Чуя, даже не скрывая своего отношения. Дазая просиял этой фирменной раздражающей улыбкой.

– Обеспечивать вам возможность использовать способности, а Феде выигрывать время конечно же!

Достоевский уже склонился над компьютером, развернул два сенсорных экрана, и теперь что-то сосредоточенно печатал. На экранах возникла сложная рябь символов.

Шаги послышались как со стороны дыры, откуда они пришли, так и двери.

– Мы к двери, Сигма-кун! – Коля ухватил парня за шею и потянул за собой. Тот попытался вырваться, но только охнул и подчинился. Чуя остановился возле дыры. Комнату затопило белое сияние. Это сбивало фокус. Его и так тошнило. Он ударил. Комнату тряхнуло.

– Ты уверен, что она не сделает то же, что и в прошлый раз?

– Настройки не позволят.

Голоса позади звучали приглушённо. Он мог лишь отстраненно понимать, кто с кем говорит. И о чем именно. Первого солдата Чуя просто выкинул обратно. Может стоит просто заткнуть ими проход? Если некому пробираться, они в безопасности.

Главное, не переборщить с применением силы и не пробить соседнюю стену. Мало ли что за ней.

– Чуя! Федя говорит быть поосторожнее, если мы не хотим утопиться! Тут совсем рядом система водоснабжения тюрьмы! – вдохновенно завопил Дазай. Прямо ему на ухо.

– Перестань орать и займись делом, – он отмахнулся. – Мешаешь.

У него в голове плыло. Он знал, что предел наступит рано или поздно. Знал это и тот, кто его сюда отправил. Или тот, кому он должен был помогать. Даже его предел…

Очередной труп упал к его ногам. Вспышки белого сияния мешали, но он уже устал их считать. Просто монотонная работа. Забивать трупами дыру.

– Ты уверен, что?

– Какого черта!

Чуя обернуться не успел. Кто-то оказался достаточно ловок и, воспользовавшись его состоянием, подобрался вплотную. Он резко подался назад и ударил гравитацией. Мощь способности раскидала все трупы и пробила стену. И она же, похоже, оказалась последней каплей. Окаменение, вызванное способностью Стокера, оно же растекались по венам. И отняло последние силы.

Бушующий поток вырвался из соседнего помещения. Нет, соседней трубы, как отметило угасающее сознание. И этот же поток ворвался в комнату. Тьма сомкнулась над его головой. Прежде, чем это успела сделать вода.

***

Дазай изначально не доверял Достоевскому. Ждал от него подвоха в любой момент. Да и кто бы вообще попытался поверить такому как он? Впрочем, про себя он бы сказал в точности то же самое. У своих коллег из агентства иногда хотелось спросить, насколько и они в порядке, раз доверяют ему самое ценное – свои жизни. И вот теперь им предстояло в этом всем убедиться.

А ведь у них всего лишь не оставалось выбора. Дазаю без Достоевского не попытаться выбраться. Но и ему и его соратникам без Дазая не воспользоваться способностями. Мерсо загнала их в ловушку. Создала парадокс. Привела к сложной ситуации для всех.

Пришлось сотрудничать. Всем вместе.

Фёдор согласился попробовать взломать систему безопасности и вывести их отсюда таким образом. Поскольку она напрямую связана с Мерсо, та просто не способна перестроить эту комнату. Ведь это значило бы оборвать кабель, связывающий эти компьютеры с К.А.М.Ю. Это само по себе дало им шанс.

Однако сейчас все пошло прахом. Чуя, мать его, пробил трубопровод. Их затапливало. Несмотря на дыры. Ещё учитывая, что они только что забаррикадировались от нападавших из коридора, их положение стало хуже некуда. Все равно зазоры между его попытками ее блокировать, становились все меньше. Похоже, она поняла как сопротивляться.

А вот он, кажется, выдыхался.

Достоевский отвернулся от экранов, которые погасли. Выглядел он скорее чуть раздраженным, чем недовольным. Сигма и Коля оттащили Накахару от прохода.

– Я закончу. Ещё пара минут. Закройте дыру, чтобы вода медленнее поступала.

– Легче сказать, чем сделать, – пробормотал Дазай. Они попытались приспособить пару шкафов, но содержимое этих самых шкафов разлетелось по всей комнате, и Сигма едва увернулось от того, чтобы не получить внешними жестыми дисками и ещё быстро пролетевшими составными частями компьютеров по лицу.

– Готово, – Фёдор нажал на кнопку. И обернулся. Шум воды нарастал. И именно в тот момент Дазай понял, что что-то не так. И проклял себя за невнимательность. Приглядывая за Чуей, который выглядел очень уж паршиво, и товарищами Достоевского, от которых можно было ожидать любой пакости, а также постоянно используя способность, он весьма отстранённо наблюдал за тем, что делает тот на экранах.

Волна вырвалась прямо из-под пола, снимая металлические переборки мощным потоком. И подхватила их, увлекая с собой. Дазай только успел подумать, что это напоминает ему способность управления водой.

– До встречи.

Дазай не успел отреагировать, как Федор буквально толкнул ему в руки Накахару, и тот автоматически его подхватил.

Почему-то в голове мелькнула абсолютно некстати мысль. Если этот рыжий недоносок утонет, Мори-сан потом выкатит ему счёт. Того и гляди, в мафию обратно затребует.

Вода сшибала переборки, пока он прижимал к себе безвольное тело парня. Их мотало по волнам и пару раз чувствительно приложило о стены, прежде чем вынести во внешний рукав. Кажется, он все же ударился головой, потому что на некоторое время отключился. Иначе он никак не мог объяснить, почему в следующее мгновение, когда он пришел в себя, он крепко вцепился в какой-то обломок, перевалив рядом с собой безвольное тело бывшего напарничка, и покачивался на спокойной воде. Это уже был не тот бушующий поток, который нес их по коридорам. Скорее мягкое течение, несущее их по одному ему известному назначению. Дазай откашлялся и сплюнул воду вместе с кровью. Использование аннуляции на таком уровне отняло у него слишком много сил. А ещё двоилось в глазах, голова кружилась. Похоже, он не раз ею ударился, пока их качало по волнам. Не побег, а черт пойми что. Ноги уже заледенели.

Точно. Похоже, что бы Достоевский не использовал, это был какой-то артефакт. Или они плавали бы в дерьме и мусоре. Возможно, артефакт использовался для манипуляции водой. Но откуда она в таком количестве? Или генерация тоже предусматривалась?

Однако, судя по всему, сюда его не унесло. Поблизости ни русского, ни его спутников.

Дазай не успел додумать мысль. Их прибило к железной решетке с толстыми прутьями. Вода продолжала вытекать наружу.

– Чуя, очнись. Ну же, – он пихнул парня раз, другой, третий. Но не преуспел. Не факт, что тот вообще жив.

– Дазай. Это ты?

Он не поверил своим ушам. Да и глазам тоже. Над решеткой склонился Куникида. Точно, он. Спокойный взгляд, даже в такой ситуации и в мятой рубашке ухитряется выглядеть профессионально. Спустя пару секунд рядом появилось и встревоженное лицо Есано.

– Погодите. Можете отплыть?

– Нет.

– Тогда будем работать аккуратнее, – молодая женщина достала свою пилу и принялась распиливать два прута. Дело затянулось, и к тому времени, как дыра стала достаточной, чтобы он мог вылезти и вытащить оттуда Чую, он совсем замёрз.

– Дазай, ты вообще как?

Он мотнул головой и указал на парня. Есано нахмурилась и сразу использовала способность. Чуя сжался на земле в позе эмбриона и закашлялся, отплевывая воду.

– Надолго не поможет, – предупредила она. – Моя способность может откатывать назад процесс этой гадости, но позже она снова возьмёт свое.

Горел костер, потрескивали дрова, и поднимался в воздух дымок стояла палатка. Впрочем, здесь не очень-то жарко, так что не зря. Дазаю казалось, что он видит сон. Почему они здесь? Что они делают?

Предусмотрительный Куникида накинул ему на плечи одеяло. Есано закутала Чую. Тот вцепился в него белыми пальцами и стучал зубами. Похоже, пока впал в ступор

– Так, что я пропустил? – поинтересовался он, принимая термос из рук коллеги. Ну прямо пикник в лесу! – И вообще, что вы тут делаете? Вы прямо спасли нас. Мы бы там застряли и все. Я бы без Чуи не разбил эти прутья.

Есано пожала плечами и отвела взгляд.

– Окаменение. Способность Стокера. Определённый процент она подчиняет, и он может играть людьми как хочет, другие...становятся камнями. Изнутри. Сперва отказывают почки, и обычно это конец, – она опустила глаза в землю. – Твой друг уже вступал в завершающую стадию. Я смогла откатить назад, но скоро это начнется снова. Он не сможет сопротивляться ему. Если подчиняется, то до конца. А прутья… уж, что сразу их не убрали. Не могли же мы поверить на слово этому белому клоуну.

Дазаю ее слова не понравились. Очень сильно не понравились. И он не мог даже сказать какие именно не понравились ему сильнее. Однако про способность Стокера и неожиданные свойства он подумает позже. И без того кое-что подозревал, а после слов Достоевского убедился. Однако сейчас его беспокоило другое.

– О чем это ты? – произнес он напряжённым голосом, сам даже не заметив за собой.

– Парень в белом костюме. Он предложил нам сотрудничество. Сказал, что вероятнее всего ты совершишь побег. Назвал примерное время, но про место затруднялся. И вариантов был главный вход или задний вход. А это канализационная система. Она заканчивается здесь, – Есано махнула рукой. – А у главного спрятались директор, Кенджи-кун и Ацуши. Мы здесь сидели просто на всякий случай. До последнего надеялись, что ты появишься оттуда.

Дазай сжал кулаки до боли. Достоевский. Он его переиграл. Знал. С самого начала понимал, что такое Мерсо. Осознал, что в случае невозможности плана А, побега через главный вход, им придется объединиться. И для этого подстраховался.

– Почему вы согласились? – Дазай спросил глухо, сам себя не слыша.

– Анго пропал. От него второй день ничего не слышно, – ответил Куникида. – Мы решили рискнуть. Как видишь, не зря. Или ты предпочел бы утонуть или умереть от переохлаждения?

Дазай сжал термос крепче, резко вручил его Чуе и встал. Голова закружилась. Ему нужно подумать. Немного побыть одному. Не глядя ни на кого, он глубоко вдохнул.

– Я в порядке, – сухо сообщил он встревоженному медику их команды. – Хочу дойти умыться. Где-то же вы воду берёте.

– Я провожу, – вызвался Куникида.

– Не стоит.

– Прямо и налево. За тем деревом, – напарник, как и всегда, отличался поразительным тактом. Сразу бы некоторым. Дазай направился туда прихрамывая и стараясь скрыть, что его качает. Он убил слишком много сил сегодня. Он едва добрался до ручья и рухнул на берег.

Отражение бледного бескровного лица с прилипшими к коже каштановыми волосами смотрело на него из ручья. Смотрело безжизненным взглядом пустых глаз.

В этой партии ход явно не за ним. Он механически намотал прядь на палец и дёрнул. Проиграл.

Это… так чертовски раздражает.

***

Когда вода выкинула его в широкий бассейн, Фёдор широкими гребками подплыл к его краю, рывком поднялся, выполз на берег, упал на живот и некоторое время не шевелился. Лишь когда приподнял голову, заметил почти прямо перед собой черные кожаные сапожки с изящной шнуровкой.

– Действительно выглядишь как мокрая крыса, искупавшаяся в канализации, – заметил мелодичный женский голос.

– Это должно служить оскорблением для меня, леди Агата? – тихо уточнил он, переворачиваясь на спину. Теперь можно было разглядеть ее лицо: светлое до белизны, а также завитые пшеничные кудри.

– Не сказала бы, – она приложила палец к губам в задумчивости. – Почему люди считают крыс отвратительными? Они ведь очень умные и живучие. В любом случае, я очень рада, что ты в порядке.

Фёдор прислушался к собственным ощущениям. Его изрядно помотало по зданию, прежде чем выкинуть сюда. Если дело и обошлось без сломанных костей, то лишь потому что он удачно проложил маршрут для системы безопасности, которую перенаправил на экстренный вариант. И использовал в качестве атакующей силы. И способа добраться туда, куда изначально хотел.

– Она вряд ли с вами согласится.

Полупрозрачная светловолосая девушка возникла рядом с Кристи. Ее лицо кривилось, губы некрасиво дрожали, а плечи тряслись, то ли от злости, то ли от возмущения. Казалось, будто она готова вот-вот расплакаться.

– Это нечестно. Они ушли, мадемуазель Кристи. Они не должны были уйти, но ушли! А он здесь. Почему?

– Не стоит так себя вести, Мерсо. Ты же сама проиграла. Придется усилить протоколы, усложнить защиту. Ты понимаешь?

Девушка со злостью посмотрела на лежащего возле Кристи Фёдора. Он не отреагировал. Только сел и подвинулся ближе к бассейну. Смотрел на свое отражение. Под глазами залегли тёмные круги, на скуле багровел синяк.

– И в чем дело? – прозвучал ещё один голос.

– Она капризничает.

– Мер, ну пошли к Альберу. Я уверен, он не злится.

– Дядя Кэррол!

Девушка рассмеялась. Ее настроение молниеносно сменилось. Словно не она только что злилась и готова была разрываться. Живые способности крайне нестабильны.

Они оба ушли или исчезли.

– Ты не жалеешь, что все закончилось именно так? – спросила Агата. Фёдор только пожал плечами. Он вообще не привык испытывать лишние эмоции. В этом обычно не было ни малейшего смысла. Он не знал как это, так что, пожалуй, не жалел.

– От лидера есть новости?

– Заканчивает дела снаружи и ждёт, когда ты присоединишься.

– Понятно. Фарс и правда затянулся. Пора уже что-то делать.

Фёдор не чувствовал в себе ни малейшего желания двигаться с места прямо сейчас. Пожалуй, не единого желания делать что бы то ни было вообще. Вязкая белая пустота. Привычная и безразличная.

Не сожалеет ли он? Нет.

Но, может, он невольно дал слишком много подсказок? И пожалеет об этом позже. Впрочем, покажет только время. Да даже если и так, ему нет ни малейшего дела.

Фёдор не мог толком понять, почему он размышляет о недавних событиях. Нет, даже не так. Почему они вообще вызвали какие-то импульсы в его душе.

Пальцы в белых перчатках обхватили его шею сзади, но он среагировал на долю мгновения раньше. Портал. Которого он ожидал, и через который легко ухватил чужую руку за запястье.

Этот человек лучше управляется со своими способностями, но Фёдор его знает. Его движения. Его попытки в логику, словом, обычно спонтанные. Спонтанность даётся лучше. Сейчас он пытался планировать. Зря.

Портал слетел, и Фёдор бросил его через голову вниз, в бассейн, куда стекает вода.

Коля вынырнул и рассмеялся, в два широких гребка достигнув края бассейна и уцепившись за него пальцами.

– Если хочешь меня убить, старайся лучше, – тихо обратился к нему Фёдор, не глядя. Вода капала на плитку монотонно.

– Вы…ты…знал? – голос стоящего позади Сигмы опустился почти до шёпота.

– С самого начала.

– Ну Дос-кун, Федь, не обижайся, – Коля рассмеялся громче и, подтянувшись, устроился рядом. – Я же все равно сделал так, как ты просил. Я даже охрану привёл вниз! В тот коридор! Чтобы они нас побыстрее нашли!

– И чуть не завалил все дело. Старайся делать это не в ущерб операции хотя бы. Мы же договаривались.

Коля показал ему язык.

– Это скучно.

– Все равно старайся лучше.

Вода по-прежнему капала. Звук казался монотонным.

– Там это…на руке… кровь, – прозвучал голос Сигмы, напряжённо-напуганный. Фёдор поднял левую руку. Ткань слева от локтя до плеча разрезало ножом. Порез выглядел весьма глубоким. Кровь стекала по коже и тихо капала на плитку.

– Понятно, – равнодушно отозвался он. Коля улыбнулся, продемонстрировал кинжал, которым нанес эту рану. Он даже ухитрился его не потерять. Вернул его в ножны куда-то в складки плаща. И достал из кармана платок. Насквозь промокший.

Фёдор почти не ощущал такого рода травмы. Слишком привык. Разве что, если сосредоточиться.

Влажная ткань коснулась кожи, напитываясь кровью. Однако это всё казалось бесполезным. Лишь когда платок насквозь пропитался кровью, Коля объявил.

– Неа. Слишком глубокая. Шить придётся. Слушай, может перевязать пока?

– Вы долго будете здесь сидеть? Льюис не будет развлекать Альбера и Мерсо вечно.

– Но вы же хотели нас видеть, леди, разве нет? – Коля сделал круглые глаза, посмотрев на Кристи. Однако на мгновение в разноцветных радужках мелькнула тень раздражения. Похоже, ему не понравилось, что их прервали. Фёдор ощущал, как Коля приложил платок к царапине, хотя совершенно не чувствовал себя виноватым, и примеривался, как бы ее перевязать.

Федя поднял голову, заметив кое-что.

– Да. Но сперва приведите себя в порядок, – Агата приложила палец к виску. – У тебя здесь кровь. Ты вроде не плыл досюда. В чем проблема?

Коля стёр стекающую струйку крови и слабо улыбнулся.

– Федь, ты же свалишься. Я знаю. Пошли. Ну пойдем же! Мы с Сигмой тебя отведем!

Сигма, судя по его виду, не хотел уже ни в чем участвовать. Ни в деятельности Небожителей, ни в чем бы то ни было другом.

– Ты серьезно считал, что я не знаю? – поинтересовался он у парня, пока они проходили мимо. При этом Фёдор выпрямился и отстранился от Коли. В конце концов, он ещё в состоянии функционировать внятно, чтобы идти нормально. Ему не нужна ничья помощь.

Сигма только молча кивнул. Его растерянность была видна невооружённым глазом. В ближайшее время толку от него можно не ждать. Совершенно никакого.

– Позже научишься. Если захочешь остаться.

– Что? – Сигма вздрогнул от неожиданности и ошарашенно на него уставился. Его выражение лица казалось откровенно обескураженным. Растерянным. После едва ли не шокированным.

Фёдор остановился и посмотрел ему в глаза.

– Можешь продолжать помогать Коле, а можешь уйти и присоединиться к агентству и остаткам мафии в их попытках обыграть нас. Я не стану тебя останавливать. Они наверняка сидят где-то в лесу неподалёку.

– Но..это... – промямлил парень, но Фёдор уже сказал всё, что хотел..

Он прошёл мимо и направился дальше.

Они вышли через широкие двустворчатые двери, проследовали мимо огромной капсулы, опутанной проводами, за стеклом которой смутно виднелся человеческой силуэт, и сидящих возле неё девушки и мужчины. Девушка положила голову ему на плечо и слушала сказку, которую он читал. Кажется, Спящую Красавицу.

Фёдор не обращал внимания. Он слышал позади стук каблуков Агаты и куда более растерянные шаги Сигмы. Коля шёл рядом с ним.

– Федь, я ещё попытаюсь. Обязательно. Мы же попробуем. Вместе, – Коля улыбался. Его глаза лихорадочно блестели.

– Да, попробуем. Все попробуем. Обещаю, – он кивнул. И ощутил как его ладонь крепко сжали чужие пальцы. Возможно, это будет ещё одно обещание, которое он не сможет выполнить. А может и нет.