Стефани нашла Спортакуса в парке.

Место, в котором она его застала, не имело углов, но Спортакус все равно ощутил себя загнанным в угол. Она ежилась от холода, а взгляд ее прищуренных глаз из-под шапки и намотанного на лицо шарфа был самым пугающим, что Спортакус видел в своей жизни, а ведь ему доводилось даже бороться с медведем! Ее глаза сверлили его подобно промышленной дрели.

 — Привет? — сказал он, пытаясь цепляться за мысль, что он не нервничает. А даже если нервничает, то сумеет скрыть это от нее! — Что такое, Стефани?

 — Ты должен пригласить его на свидание.

Это было не то, что он ожидал.

 — Прости, что?

 — Робби! Ты должен пригласить его на СВИДАНИЕ! Вы не можете считаться бойфрендами, ни разу не сходив на свидание. Это такое правило!

 — Мы не… чего? Какие правила? Да о чем ты говоришь?

 — Я не слепая! Тогда, после того, как ты вытащил Робби из озера, он ходил очень счастливый, но отказался объяснять, почему. Я знаю, что происходит, когда взрослые ходят с таким видом, — она скрестила руки на груди и сумела изобразить суровую мрачность даже из-под шарфа, скрывавшего большую часть лица. — Кроме того, он же давно тебе нравится!

 Спортакус мгновение смотрел на нее, затем наклонился ближе и ответил, понизив голос:

 — Ну, допустим. И что с того?

 — Если вы бойфренды, то ты должен пригласить его на свидание. Я практически уверена, что это закон!

 — Нет такого закона.

Она тоже наклонилась поближе и заговорила тише.

 — Это сейчас нет. Но дядя Милфорд подпишет все, что даст ему мисс Деловая.

Повисла долгая пауза.

 — Я скажу твоему дяде, что ты бандитка, — наконец, произнес он.

 — Я напишу твоей маме и скажу, что у тебя есть парень, а ты не хочешь познакомить его с ней!

 — Ты самая ужасная девятилетняя девочка, которую я знаю, — сказал он, ощущая странное желание удочерить ее.

 — Дядя Милфорд говорит, что я очень похожа на маму.

 — Она что, главарь мафии?

 — Нет, олимпийская чемпионка по толканию ядра и метанию молота.

Спортакус невольно вздрогнул.

 — Это тоже впечатляет… И перестань так пялиться на меня, ладно? Я согласен. Наверное, у тебя есть какие-нибудь мысли о том, на какое именно свидание я должен его пригласить?

Она улыбалась под своим шарфом, он был уверен. И брови задвигались. Она дьявольски улыбалась.

— Вообще-то, у Стинги есть целый ЧЕК-ЛИСТ.

***

Робби возился с машиной доктора Пэкета уже два часа, и у него давно не было такого прекрасного настроения. В гараже было тихо, не считая негромкой музыки, которые выбрал он сам, а проблема в машине оказалась интересной и трудоемкой, но при этом несложной. Правда, потом придется поговорить с Пикселем на тему модернизации семейных автомобилей без разрешения отцов. У них постоянно случались подобные разговоры, касающиеся того или иного домашнего прибора. Пикселю хватало мастерства и изобретательности, но не хватало предусмотрительности. Со временем он дорастет и до этого, в конце концов, ему всего десять лет, но сейчас телефон Робби был у обоих мистеров Пэкетов на быстром наборе.

Затянув последний болт, он довольно хмыкнул и стал вылезать из-под машины.

Когда под машиной остались только его голова и плечи, он уперся… в ноги. Между его собственных ног. Кто-то зашел в гараж и встал между его разведенными коленями, и Робби догадывался, кто.

 — Спортакус?

 — Эй, ботан! — в голосе эльфа слышалось меньше презрения, чем обычно, и больше привязанности. Это было очень странно. — Пиксель сказал, что ты здесь, ковыряешься в этой рухляди.

 — Работать с ней одно удовольствие. Вообще-то, это очень даже хорошая машина, — и вообще-то, он все еще не мог из-под нее выбраться, потому что Спортакус заблокировал его под ней. — Ты искал меня?

 — Я собирался заставить тебя пообедать.

 — О, ты пришел сюда не затем, чтобы позвать меня пообедать. Ты пришел сказать, что собираешься ЗАСТАВИТЬ меня!

 — Если я тебя не заставлю, ты отмахнешься, вспомнишь о еде только через три часа и опять слопаешь какой-нибудь торт. Нет, мы пообедаем, ты будешь есть фрукты и что-нибудь протеиновое, что не пожарено и не утоплено в апельсиновом соусе. А еще ты лежишь на твердом полу, словно у тебя радикулит, почему нельзя было взять какой-нибудь коврик?

 — Знаешь, я бы с превеликим удовольствием перестал лежать на полу. Вот только что-то мешает мне встать. Может, если бы ты сделал шаг назад…

Послышался шорох — Спортакус отошел в сторону. Робби вылез из-под машины, принял сидячее положение и поморщился, когда спина хрустнула. Он покрутил шеей, разминая ее.

 — Вообще-то, у меня в планах действительно было съесть не пожаренный протеин.

 — Лежащий поверх пиццы?

Робби с тоской подумал о замороженной пицце, которую как раз собирался запечь в духовке после того, как закончит с машиной.

 — Слушай, это мой образ жизни, меня все устраивает и так, — он попытался подняться на ноги, но потерял равновесие и завалился бы на спину, не поймай Спортакус его за куртку. — Потому что мы… я… Потому что я люблю пиццу.

Спортакуса это не убедило. И он продолжал удерживать Робби за куртку.

 — Дети сказали, что приготовят нам обед, — он развернулся и направился к выходу из гаража, волоча за собой Робби. — Думаю, там будут бутерброды с индейкой с низким содержанием натрия и швейцарским сыром, а еще несколько апельсинов. Может быть, хумус. Трикси взяла у матери Зигги одну из кулинарных книг.

 — Но…

 — Если ты это не съешь, дети очень расстроятся. Прекрати со мной спорить.

 — Но у меня все руки в машинном масле.

 — Мы завернем в ванную, чтобы ты смог их вымыть, а затем ты, наконец, съешь хоть что-то полезное.

***

Там был хумус.

Дети даже не дали им чипсов, чтобы макать их в него, вместо них нарезали овощи, на которые Робби уставился с подозрением, и Спортакусу пришлось пнуть его по лодыжке. Робби боязливо принялся за еду, непривычную на вкус из-за отсутствия сахара, но пришлось признать, что это было не так ужасно.

Он дожевывал последний кусок бутерброда, когда Спортакус произнес:

 — Стефани сказала, что мы обязаны сходить на свидание.

В следующую минуту Спортакусу пришлось колотить по спине подавившегося Робби.

 — ЧТО она тебе сказала? — наконец, сумел прокашлять он.

 — Она не просто сказала, она угрожала! Ты знал, что она настолько опасна?

 — Э-э-э, да, я слышал, что она пошла в своего отца, — Робби поспешно глотнул сока, пытаясь сдержать новый приступ кашля. — Милфорд рассказывал, что ее отец олимпийский чемпион по пятиборью.

 — Тогда все ясно, — Спортакус угрюмо уставился в свой стакан с соком. — У нее там целый список. Серьезно. Она сказала, цитирую, «ты не можешь просто так сказать ему, сначала ты должен пригласить его куда-нибудь». Так вот, ты хочешь пойти со мной на свидание?

Последние слова Спортакус произнес с сильным смущением, и Робби покраснел.

 — Мне очень хотелось бы.

 — О, хорошо! Потому что я не знал, что делать, если бы ты сказал «нет».

 — Я… ух… — это будет унизительно. Да Спортакус просто посмеется над ним! — Я должен сказать, что понятия не имею, как действовать дальше. Я надеюсь, что либо ты знаешь, либо тот их чек-лист достаточно подробный.

Спортакус моргнул.

 — Что ты хочешь сказать?

 — Спортакус, я никогда не был на свиданиях! Я даже никогда ни с кем не целовался.

 — Почему?

 — Возможно, ты не очень заметил, но механики, которые спят на скамейках в парке и все время болтаются в компании детей — не очень перспективны в плане романтики.

 — А вот и неправда! Я точно видел, как мать Трикси пыталась подкатить к тебе минимум шесть раз, и это только на моей памяти.

 — Я… — несколько кусочков паззла в голове Робби встали на место. — Стоп, она и правда пыталась? Я еще гадал, почему она всякий раз отправляет Трикси погулять, когда я прихожу к ним что-то чинить. Хотя обычно дети любят наблюдать за моей работой.

 — Думаешь, как я узнал об этом? Я видел, как Трикси обижалась, поэтому сложил два и два. Я думал, ты… — Спортакус с намеком подвигал бровями.

Тогда это объясняло тот случай, когда мать Трикси постирала все свои вещи и была «вынуждена» надеть единственную оставшуюся рубашку, на которой не хватало половины пуговиц…

 — Нет, никогда.

 — И ни разу ни с кем не поцеловался? Совсем ни разу?

 — Да и кто бы захотел? У меня плохая дыхалка. О чем ты не устаешь мне напоминать.

 — Я хочу! Я знал, что я умнее большинства людей. Но не ожидал, что большинство людей так глупы, чтобы не заинтересоваться тобой! — на этих словах Робби покраснел, но Спортакус, кажется, не заметил. — Я помню, что делал, когда ходил на свидание в последний раз: мы пошли на рестлинг, затем ворвались в магазин спорттоваров и играли в хоккей на его крыше. Но это не похоже на то, что понравилось бы тебе…

Робби ничего не ответил. Он не мог выдавить из своего горла ни единого звука.

 — Клепкинс! — Спортакус пощелкал пальцами у него перед глазами. — Ты в порядке?

 — Да! Да… Прости. Просто обрабатываю.

 — Обрабатываешь что?

 — Ты говоришь, что хочешь меня поцеловать. На полном серьезе. Не случится ли так, что ты говоришь все это, чтобы просто подшутить надо мной? — гораздо легче было представить, что Спортакус решил посмеяться над ним, чем поверить, что кто-то и правда готов его поцеловать.

Спортакус закатил глаза.

 — Ты не поверишь мне, если я не сделаю это на самом деле, да?

 — Я делаю выводы на основании эмпирического опыта. Вот сейчас ты возьмешь и заявишь, что на самом деле пошу…м-м-м…

Шипы на наручах Спортакуса впились в грудь Робби, но не больно. А даже если и больно, то Робби в тот момент было не до того. Поцелуй произошел, он в нем участвовал, он и Спортакус, а также язык Спортакуса, который в тот момент показался ему каким-то отдельным существом. Он не знал, куда деть свои руки, и положил их на плечи Спортакуса. Получилось вроде бы уместно.

Прошло то ли несколько минут, то ли несколько десятилетий, и Спортакус отстранился, сел и сказал:

— Ты все еще думаешь, что я шучу?

 — У тебя шапка упала, — задыхаясь, ответил Робби. — И у тебя очень красивые волосы. А еще ты на вкус как яблоки…

 — Я расценю это как «о, Спортакус, я понял, что ты не шутишь, а еще ты очень красив и хорош».

 — Подходящая интерпретация, — Робби снова покраснел и почесал в затылке. — Я подозреваю, что сам сейчас не был хорош…

— Э, — Спортакус пожал плечами. — Все бывает в первый раз. Просто нужна практика.

Робби стало слегка не по себе.

 — Практика?..

Глаза Спортакуса азартно заблестели.

 — Если хочешь, разработаем хоть целую программу тренировок!

Робби сделалось еще больше не по себе.

 — Может… После нашего свидания?