— Ты его спросил?

 Спортакус невольно сделал шаг назад.

 — Я же сказал, что да! Думаешь, я стану тебе врать?

Она с сомнением покосилась на него.

 — Нет, но я думаю, что ты попытаешься утаить от меня некоторые детали. Взрослые все время так делают. Так он сказал «да»?

 — Он сказал… Очевидно же, что он согласился! Что, по-твоему, он еще мог сказать?

 — Он мог бы сказать и «нет».

 — Знаешь, меня беспокоит твое недоверие ко мне.

Она фыркнула. Фыркнула. Это была самая высокомерная вещь, которую он когда-либо видел. Он захотел купить ей одежду, в которой они бы сочетались друг с другом, и научить ее всему, что знал сам.

 — Дело не в том, что я не доверяю. Просто иногда Робби очень недоверчиво относится к хорошим вещам, которые с ним происходят. Так когда? Завтра?

 — Завтра. А как ты узнала?

 — Когда мы составляли чек-лист, то решили, что завтра будет удобнее. Нам не нужно идти в школу на следующий день, поэтому мы приготовим вам ужин. Мама Зигги поможет нам с нежирным цыпленком в пармезане, а на десерт будет торт «Павлова», мы нашли рецепт без сахара для диабетиков. Ты тоже сможешь его съесть.

 — Я… ты… ладно?

 — Куда вы пойдете после ужина? В музее Хаостауна проходит выставка научных достижений, ему бы понравилось. Или что-то танцевальное, он любит танцевать.

Спортакус моргнул.

 — Робби умеет танцевать?

— Ага! В основном медленные танцы. Это единственный вид двигательной активности, который он любит, — Стефани полезла в карман пальто. Спортакус почти ожидал, что она выхватит пистолет и скажет, что именно сделает с ним, если он заденет чувства Робби. Но Стефани вытащила всего пару листовок. — Сделай выбор сегодня и скажи ему, чтобы у него осталось время подобрать одежду. Он очень серьезно относится к тому, во что одевается.

 — Конечно, танцы! Я похож на того, кто способен пойти на какую-то ботанскую выставку?

 — Я так и думала. Что ты наденешь?

 — У меня только один костюм. В смысле, три, но они все одинаковые.

 — Нет, так не пойдет. Нам придется где-то купить тебе одежду.

 — Стефани! Я на несколько дюймов ниже любого другого мужчины в Лентяево, за исключением твоего дяди! А теперь… — он присел, чтобы заглянуть ей в глаза. — Пожалуйста, дай мне взглянуть на ваш чек-лист!

 — Нет. Если я дам его тебе, ты будешь пропускать пункты.

 — Раз ты очень хорошо все распланировала, почему я не могу посмотреть?

 — Там не настолько подробно. Мы смотрели фильмы, чтобы составить его. Ты ужинаешь с Робби в пять и должен подарить цветы. Затем в шесть вы идете куда угодно и находитесь там полтора часа, чтобы ты был еще в состоянии пригласить его на дирижабль выпить чаю перед сном. Мисс Деловая почему-то сказала, что чай вы будете пить… из рюмок. У тебя же есть чай?

Спортакус едва не закашлялся.

— О… да. Да… У меня есть… чай.

 — Хорошо. Я знаю, что вы всегда ложишься в 8.08, и думаю, полчаса вам будет достаточно, чтобы выпить чаю, верно? — она наморщила лоб. — Наверное, это какой-то особый чай, раз его пьют из рюмок? Какой он на вкус?

 — Я скажу тебе, когда ты станешь постарше. Намного старше. Этот чай только для взрослых.

 — Ладно! И последнее — ты можешь поцеловать его на ночь. Но можешь и пропустить этот пункт, если хочешь. Ведь целоваться противно! — Стефани протянула руку и положила ладошку ему на плечо, глядя на него так серьезно, как никогда раньше. — Ты все понял?

Он медленно кивнул.

 — Понял. А теперь можно мне тоже кое-что сказать?

 — Да, конечно!

 — Если ты, или еще кто-нибудь, будете следить за нами после ужина, я скажу всем вашим родителям установить на окнах решетки, а на дверях — кодовые замки.

***

Робби проснулся, сам не зная от чего, не сразу сообразив, что его разбудил телефон. Поднять трубку у него вышло очень своеобразно: он сильно дернул рычаг на кресле, едва не катапультировав себя в другой конец комнаты к телефонному аппарату, зато трубку сумел ухватить только с третьего раза.

 — Алло?

 — Робби! Мы с Пикселем спускаемся к тебе. Ты одет?

— Стефани?.. — он потер глаза, надеясь, что просто не проснулся, и у него слуховые галлюцинации. — Да, я заснул в одежде. А почему ты…

 — Хорошо, — ответила она, и послышался щелчок, означавший, что она повесила трубку.

Не прошло и минуты, как послышался двойной стук — два ребенка спустились в его дом, использовав, судя по звуку, туннель рядом с домом мэра. Он постарался не зевать, но, разумеется, широко зевнул в тот самый момент, когда они появились.

Стефани, казалось, даже не заметила этого.

 — Спортакус собирается отвезти тебя в Хаостаун на танцы, на которые у нас был флаер. Что ты наденешь?

Он заторможенно посмотрел на нее.

 — Стефани, я не знаю, что надеть. У меня уже много лет нет костюмов, которые не были бы повседневной одеждой или маскировками. Зачем ты меня разбудила?

 — Потому что это важно, — он заметил, что Стефани смотрит на него очень обеспокоенно. — Я хочу, чтобы вы хорошо провели время. Но ни один из просмотренных нами фильмов не дал четкого понимания, какие части обязательные, а какие можно пропускать.

 — Это правда! — Пиксель ткнул пальцем в экран карманного компьютера, который принес с собой. — Я провел статистический анализ всех этих фильмов, и результаты довольно расплывчаты. Мы посмотрели их целых пятнадцать. В большинстве из них был ужин, кроме этих трех. В десяти были танцы, но в пяти из них людям танцы не понравились. И еще та штука с чаем! Она присутствует в менее чем половине фильмов, и кажется, что она необязательна. Но в фильмах, где чай был, герои говорили, что эта часть самая главная…

Робби озадаченно уставился на них и решил не переспрашивать.

 — Я не уверен, что полностью понимаю вас.

 — Тебе нужно красиво одеться! — зарождение урагана «Стефани» невозможно было остановить. — У тебя еще остался тот маскировочный костюм, в котором ты притворялся бизнесменом? Светло-лиловая рубашка, серый пиджак и та маленькая розовая штучка с твоими инициалами?

 — Платок в нагрудном кармане? Э-э-э… Ну, я знаю, что костюм где-то у меня остался, я никогда не выбрасываю маскировки. Я же усердно работаю над ними, и выбрасывать их значило бы впустую тратить хороший материал. Ты думаешь, он подойдет для свидания?

 — По моим расчетам — да, — ухмыльнулся Пиксель. — Хочешь, я тебе его поглажу? Я собрал для папы устройство, которое он берет с собой на конференции. Погладит всего за пять минут!

 — Пиксель Пэкет, ты навсегда останешься в моем сердце! — воскликнул Робби. — Если бы я не так сильно уважал твоих отцов, точно бы усыновил тебя сам!

… А мама бы обрадовалась появлению у нее внука. Хотя, наверное, попыталась бы уговорить Пикселя собрать устройство для более эффективного ограбления ювелирных магазинов…

Пиксель смущенно шаркнул ногой и покраснел. Тем временем Стефани достаточно успокоилась, чтобы присмотреться к витринам, в которых Робби хранил некоторые из своих маскировок.

 — Сколько времени нужно, чтобы сделать такой?

Он пожал плечами.

 — Ну, наверное, не больше часа, — ее удивленный взгляд очень польстил Робби. — А что? Я думал, ты настаиваешь именно на том сером костюме.

 — Да, именно на нем. Но еще есть Спортакус, у которого только три одинаковых спортивных формы и больше никакой другой одежды. Можешь сделать ему какой-нибудь костюм? — взволнованно спросила она, с надеждой разглядывая его. — Тогда ты бы мог одеть его во что-то, в чем бы он, на твой взгляд, хорошо смотрелся.

Первой мыслью Робби было «и в чем бы он хорошо смотрелся». Вторая мысль была очень самодовольной — тот его дурацкий ошейник прекрасно смотрелся бы с… Но сейчас на него смотрели дети. Они не должны были узнать, о чем он думает.

 — У меня есть парочка идей.

 — Потрясающе! — Стефани запрыгала от радости. — Пиксель незаметно просканировал Спортакуса, так что мы можем дать тебе его мерки для одежды.

 — О, не стоит, они у меня уже есть.

Пиксель и Стефани посмотрели на него очень пристально.

 — Я просто хочу знать — ЗАЧЕМ? — медленно, с растановкой, проговорил Пиксель.

 — Ну, если вы не забыли, я провел целый год в поисках способа выгнать его из города, прежде чем ему бы удалось убить кого-нибудь из вас. Иногда мне требовалось специальное оборудование, чтобы он поместился внутри, — а еще его точная роботизированная копия с улучшенным характером и более серьезным отношением к безопасности. Но Робби сделал ее только наполовину, прежде чем понял, что работать дальше с точной копией Спортакуса ему будет слишком… ух… неудобно.

И тут ему в голову пришла ужасная догадка.

 — А где Спортакус?

 — О, мы попросили Трикси пока отвлечь его.

 — Ты оставил ТРИКСИ? С НИМ? ЧЕМ она там отвлекает его?

Стефани почесала в затылке.

 — По-моему, они говорили, что будут устанавливать трапецию, чтобы Спортакус смог показать несколько крутых сальто…

Его желудок ухнул куда-то вниз, и Робби в считанные секунды оказался на ногах, даже не осознавая этого.

 — Звучит как начало катастрофы! Мы немедленно поднимаемся туда! Костюмами займусь позже!

***

Тем же вечером, вскоре после ужина, Стинги нашел Спортакуса у озера и вручил ему… пакет с одеждой.

Он уставился на него.

 — Что это, Стинги?

 — Одежда для тебя. На завтра, — Стинги бросил взгляд на полынью, теперь огороженную барьерами и предупредительными знаками, а затем уставился на Спортакуса самым мрачным взглядом, на который был способен. Для девятилетнего ребенка вышло даже слишком сурово. — Я сам отгладил его. Пиксель собирался сделать это своим прибором, но я ему не позволил. Если испачкаешь — я буду ОЧЕНЬ недоволен.

Спортакус уставился на пакет с одеждой. Лиловой. Неужели ее изготовил Робби? Откуда у него размеры Спортакуса? ЗАЧЕМ ему размеры Спортакуса?!

 — Не нужно одежды, Стинги, я просто оденусь как обычно.

— Да, Стефани догадывалась, что ты так скажешь. Она просила передать, что уже подготовила письмо для твоей матери. И, хочу заметить, это очень хорошая ткань! — он прервался, чтобы поправить свою бабочку. — На самом деле, мы все равно собирались написать ей письмо с благодарностью за мой галстук и те спортивные перчатки для Стефани. Твоя мама очень милая. Я ведь могу пожаловаться ей, что ты не уважаешь качественную одежду!

 — В этом городе точно есть нечто, превращающее детей в шантажистов.

 — Не-а, — улыбнулся Стинги. — В нашем городе только месторождение фтора. А самым лучшим методам запугивания мы научились от тебя!