В следующий раз, когда Матсукава зашёл в палату к Тоору, он застал мальчика за первыми попытками ходить после первых дней запрета. Рядом стоял Рёске и подбадривал мелкого.
— Ойкава-кун, давай! Чуть больше напора на правую ногу! Вот так. Подойдёшь к окну? Тут очень красиво! Давай же, ты должен это увидеть!
Тоору аккуратно двигался к окну. Пара дней, проведённых неподвижно в койке, несколько обездвижили его. Шаги были немного неустойчивыми, но он привык бороться, поэтому довольно быстро дошёл и облокотился на подоконник.
— У больницы милый парк! Жалко, что не было возможности посмотреть, когда я прибыл сюда. — немного ехидно выдал Ойкава. — Добрый день, Матсукава-сан!
— Добрый. Не знал, что ты такая язва! — протянул врач и посмотрел на медбрата.
— Он здесь всего пару минут. И вообще, отправьте его на его заслуженный перерыв, а то он и так их у меня проводит! — Тоору нажаловался на своего помощника.
— Каната-сан, я-то, конечно, поговорю с начальством о нагрузках...
— Матсукава-сан, я Вас понял, но проходил мимо и увидел как Ойкава-кун пытался встать... И прям не смог пройти.
— Я понял. Иди передохни, хорошо? Впереди ещё полдня. — Иссей улыбнулся коллеге и сам подошёл к мальчику.
Медбрат улыбнулся и выскочил из палаты, пожелав Тоору удачи и попросив не переусердствовать. Это он прав, мелкий мог.
— Как Ваш день? — поинтересовался Ойкава, слегка склонив голову вбок.
— Как обычно. Ничего особенного. — Матсукава усмехнулся. — Не терпелось встать на ноги?
— Да, как-то неприятно чувствовать, что что-то не могу. Хотя ноги так тряслись, что я вообще не был уверен, что хоть шаг сделаю. Но Каната-сан так верил в меня... — признался Тоору.
Врач подвис. В принципе, это впервые, когда мальчишка признал свою неуверенность в чём-то. Казалось, что тот видит свою цель и идёт прямо к ней, по-детски не страшась ничего на своём пути. Но всё оказалось куда сложнее.
— Я буду пытаться тебе помочь побыстрее восстановиться. — неожиданно пообещал Иссей.
— Сенсей... А можно я буду приходить к Вам, когда меня выпишут? Мне же нельзя ничего долго будет самому делать. И Хаджиме наверняка уедет с родственниками в каникулы, я не хочу гулять один.
Ещё одна внезапная просьба от Ойкавы удивила его.
— У тебя нет друзей, кроме Иваизуми-куна?
— Нет. — его лицо на мгновение приобрело печальные нотки. — Они считают меня задирой. Или подлизой, хоть я всего лишь вежлив. Но они правы. Хотя кроме Хаджиме мне никто не нужен... Но не говорите ему об этом, пожалуйста.
Да он и так наверняка знает, думалось Матсукаве. Ситуация была сложная. Он мог бы позволить ему приходить, но формально он никем ему не являлся (да и неформально, как ни странно, тоже) и возникли бы трудности с тем, чтобы убедить коллег и начальство, что мелкий имеет право тут находиться. Ну и конечно Иссея волновал ещё один вопрос.
— А твои родители не будут против?
Ойкава долго молчал. Врач уже подумал, что тот не услышал его вопроса, но спустя полминуты тишины, тот осторожно ответил:
— Не думаю.
«Не думаю, что им есть дело до меня или Не думаю, что будут против?»
Ему уже серьёзно хотелось разобраться, что у мелкого с родителями. Очевидно, что их отношения не были близкими или особо доверительными. Но некоторые признаки наталкивали на мысли, что там всё ближе к отрицательной шкале, чем даже к нейтральной. Ойкава дёрнул плечом.
— Матсукава-сан, пожалуйста?.. — что он просил: не говорит на эту тему или позволения приходить в больницу, Иссей не понял, но на всякий кивнул.
— Хорошо. Но когда будут мои ночные смены, ты либо уходишь раньше, либо, желательно, вообще не появляешься здесь, а в другие дни я буду отводить тебя домой.
Спина мальчика напрягаясь сильнее, чем могла бы. А потом он расслабился. Вспомнил, что родители поздно возвращаются и ничего страшного в этом нет?
— Ну, я и так нормально добираюсь. Можно без этого?
— Слушай. Если даже ты мне не скажешь адрес, я могу взять адрес у твоего лечащего врача. Или в регистратуре. При поступлении твои данные точно вносили. — Матсукава решил надавить. Была вероятность, что тот взбрыкнёт, но просьба-то изначально была Ойкавы, так что и ему стоило дать что-то взамен, позволить поставить условие. Тоору вздохнул.
— Ладно. Ладно. Если действительно можно будет приходить.
— Мне всё равно надо было поговорить с руководством, вот заодно насчёт тебя уточню. — Иссей чуть улыбнулся. Мелкий выглядел задумчивым.
— И как Вы объясните эту просьбу? — уточнил тот. — Не говорите мне, что скажете что-то про родителей. Не знаю уж, что вы там подозреваете, но всё в порядке.
Матсукава моргнул. Мальчишка мало того, что прикрыл подозрения врача, чувствуя их сквозь его ненавязчивые вопросы, так ещё и пытается заставить придумать отмазку. Хитёр!
— О, ты не переживай, я найду, что сказать. А теперь тебе стоит лечь обратно. Твои ноги подрагивают с непривычки.
Ойкава чуть дёрнул пяткой в сторону.
— Как будто после лёгкой тренировки. — пожал плечами, но отправился к койке. Потрепав мелкого по лохматой макушке, Иссей вышел из палаты и направился к себе. С руководством он решил поговорить после окончания рабочего дня, а пока нужно было включиться в работу.
***
Разговор оказался на редкость спокойным. Матсукава аккуратно выразил слухи о сокращении штата медсестёр и медбратьев, но ничего такого там не планировалось. В теории, Рёске мог и преувеличить, но это было сомнительно. Скорее всего, слухи преувеличили до него ещё, а он был просто подвержен общей панике. Матсукаву заверили, что они докажут обратное, чтобы сотрудники не сомневалась и не паниковали. С Ойкавой тоже вышло всё достаточно просто: директор видел мелкого, и тот показался ему достаточно одиноким. Иссею было интересно, где Тоору успел засветиться, что на него обратил внимание Коно-сан, но спросить не решился. Обговорив ещё пару рабочих моментов, они разошлись: начальство тоже закончило свои дела на сегодняшний день. Мысли Матсукавы витали вокруг больницы. Его подопечные были в порядке и не нуждались особо в дополнительном присмотре. Там и медсёстры справятся. А вот откуда пошли слухи и могло ли руководство слукавить по их поводу — было неизвестно. Но он, в любом случае, поговорил и сдержал слово. И ещё этот мелкий... Иссею пришла в голову мысль как-нибудь поговорить наедине с его другом, Иваизуми, чтобы аккуратно выяснить ситуацию дома. Всё это так не нравилось Матсукаве, что он готов был как-то вмешаться. Но до этого действительно стоило досконально понять ситуацию, чему однозначно будет мешать сам Тоору. С другой стороны, дети его возраста обычно жалуются на родителей, но любят. У него было похоже наоборот. Или как-то иначе, но непонятно. В любом случае, если он планирует дальше с ним общаться хотя бы до момента восстановления, врач хотел помочь. Правда Иссею почему-то казалось, что теперь Ойкава от него не отцепится. Да и сам он не против его компании.
Матсукава остановился около детской площадки, где впервые встретил Тоору. Несмотря на разговор с начальством, Иссей появился тут раньше обычного, не заходя по пути в магазин и теперь наблюдал как носится последняя ребятня. Спохватившись, он пошёл дальше, но тут же столкнулся с Иваизуми. Ого, как раз думал поговорить же с ним недавно.
— Добрый вечер, Матсукава-сан. — поклонился мальчик.
— Добрый. — улыбнулся уголками губ врач. — Ты чего тут делаешь?
— Родители отправили за продуктами. Вот и иду.
— О, можно я пройдусь с тобой? — можно было не откладывать разговор в долгий ящик.
— С Тоору всё в порядке? — голос звучал обеспокоенно, и Иссей лишь кивнул в ответ.
— Сегодня ему разрешили встать. Так что постепенно будет восстанавливаться. Так что пока всё хорошо. Хотел у тебя спросить. Ты знаешь, как у него дела с родителями?
Матсукава не умел как-то издалека подходить к вопросам, поэтому решил действовать прямо. И глядя на то как его маленький собеседник замер с недоверчивым взглядом, он вздохнул.
— Ойкава-кун умудряется не отвечать на вопросы, но некоторые вещи косвенно указывают на то, что что-то не так.
Хаджиме молча пошёл вперёд и Иссей двинулся наравне на всякий случай.
— Знаете, Вы правы. Там происходит непонятно что. Его родители уже не думали, что Тоору родится, как мне сказала мама. Она с его мамой просто вместе лежали в роддоме на сохранении... В семье уже была довольно взрослая сестра, больше детей они не планировали. Но вот так вышло. И родители постоянно были заняты и сейчас заняты, а Тоору постоянно любит внимание.
Матсукава бы сказал, что тот просто не особо любит оставаться один, но не решился перебить и просто продолжил слушать.
— Они заботятся о нём, но... — Иваизуми дёрнул плечом, — как-то будто не полностью. По крайней мере, Тоору так странно смотрит на моих родителей, когда он приходит в гости. А ещё мои родители говорили с ним о чём-то подобном и теперь он не очень любит ходить ко мне в гости, хотя ему раньше нравилось.
В голову Иссея закралась мысль, что если он полезет дальше, то Ойкава рано или поздно начнёт избегать и его настойчивого внимания к этому вопросу. Он никогда не умел действовать аккуратно, но этот вопрос требовал деликатного подхода. Особенно с таким мальчиком как Тоору.
— У него часто синяки от тренировок? — хмыкнул врач. Это было самое далёкое, с чего бы он вообще мог начать.
— Да. Он постоянно падает, вообще не думая о том, что когда-нибудь сломает себе что-нибудь. Я не знаю, как ему это втолковать, но Тоору вообще бьётся буквально всем телом. Особенно когда летит мячи спасать.
Это могла быть защитная реакция. Своеобразный вид селфхарма. К счастью, Ойкава был достаточно мелким, чтобы додуматься до иных способов, но достаточно умным, чтобы перебивать физической болью моральную. Матсукава больше решил не избегать прямой темы.
— У меня есть предположение, что его могут бить. Есть некоторые синяки, которые вряд ли могли оказаться из-за тренировок, даже если биться всем телом. И не уверен, что это сверстники, учитывая, что ты почти всегда с ним, насколько я понял. И я очень надеюсь, что я ошибаюсь... Что?
Мальчик замер сзади, во все глаза глядя на собеседника.
— Бьют?.. — он не верил своим ушам. — Но... Я наверное понял бы... Нет. Но... Он же тогда... — взгляд опустился в землю, — Чёрт! Чёрт, возможно! Я не обращал на это внимания!
— Не ругайся, Иваизуми-кун. Твой друг скоро будет самым лучшим лжецом на этой планете, серьёзно. Скорее всего он не хотел, чтобы ты волновался за него. И веди себя как обычно. Хотя, возможно, он поймёт, что я с тобой говорил об этом.
— Как... Как я могу вести себя как обычно, если я его тоже бью? — голос Хаджиме начал ломаться, а сам мальчишка еле сдерживал слёзы.
— Ну что ты, Ойкава-кун явно понимает, что ты это из дружеских чувств. Он тебя считает самым важным человеком в его жизни и однозначно ценит. Так что просто делай что делал. Извини, что заставил тебя говорить со мной.
Иссей уже точно понял, что был прав, когда факты начал соотносить уже друг Ойкавы. Он тоже умный малый. Скорее всего, рядом с таким другом как Тоору сложно быть кем-то иным, иначе долго не продержаться. Даже если им по 10 лет.
Иваизуми встряхнул головой.
— Вы заставили меня по-другому посмотреть на это. Спасибо Вам. Не знаю, узнал бы я об этом когда-нибудь, если бы не Вы.
Матсукава не мог не удивляться этой парочке друзей. С каждым разом они показывали себя взрослыми и привязанными друг к другу как вряд ли могли быть связаны между собой дети. Дети редко настолько серьёзно воспринимают дружбу.
— Иваизуми-кун, у тебя есть ещё друзья?
— Да, но они не очень близкие. В основном мы общаемся в школе и всё.
Обычные школьные друзья, сделал вывод Иссей и, потрепав топорщившиеся волосы, потянул в магазин. По итогу, Матсукава узнал немного больше о мальчишках, рассказал несколько случаев из практики сам и в конце купил Иваизуми его любимое мороженое, проводив почти до дома. Мужчина почувствовал себя спокойно. Встреча с Хаджиме порадовала, выводы только не очень, кроме одного: Ойкава себя плохо ощущал дома и не хотел там оставаться. И с этим надо было что-то делать. У него был вариант на всякий случай — звонок в службу опеки. Конечно, сам Тоору мог начать всё отрицать: какими бы родители ни были — они всё же родители. Сначала нужно было поработать с ним. Всё-таки, если ему стало не всё равно на судьбу этого мальчишки, надо помочь.
Иссей встряхнул головой и зашёл домой. Сейчас он будет отдыхать, а потом уже будет выдумывать план.
***
Новый рабочий день порадовал Матсукаву новыми подопечными и хмурыми лицами коллег. В этом не было ничего удивительного, но и радостного тоже. Несмотря на явно нерадостный день, дела у самого Иссея шли нормально. Его ровное настроение и спокойное исполнение обязанностей, кажется, перешло и на коллег и к концу дня атмосфера уже была более благоприятной.
За полчаса до конца рабочего дня в кабинете появился Рёске. На его лице дрожали тени различных эмоций, и врачу никак не удавалось уцепить что-то конкретное.
— Ты в порядке? — осторожно уточнил он.
— Да. — помедлив ответил медбрат. — Пошли обратные слухи о доборе штата. Это так странно. Вы говорили вчера об этом?
Иссей подтвердил предположения Канаты кивком.
— Интересно вышло. Но это радует. Правда, теперь медсёстры странно переглядываются. Что-то странное, но я не могу понять, что именно.
Рёске тряхнул головой, переходя к другим мыслям.
— Ойкава-кун чуть не порвал свои швы. Хотя он пытался не перестараться, но, кажется, не знает как. Будто его тело не чувствует.
Живот Матсукавы слегка свело при воспоминании о вчерашних размышлениях.
— Это похоже на какой-то психологический эффект. Как будто он глушит эмоциональную боль. Или он уже и правда не очень чувствует. Не знаешь, как он вёл себя на операции?
Рёске пытался быть на подхвате везде, где мог. Быть полезным.
— Я слышал, что он был очень бледным и очень много терпел. Но тогда... — медбрат нахмурился. — ему больно. У него средний болевой порог как минимум. Я... Не хочу это проверять!
Каната был раздражён и взволнован. Кажется, он подходил к тем же выводам, что и сам Иссей.
— Ойкава-кун попросился ходить в больницу пока не восстановится достаточно, чтобы играть в волейбол. Начальство... Одобрило, как ни странно. Можно попробовать узнать, что происходит. Учитывая, что его родители так и не появились со дня проведения операции.
— Они звонили и спрашивали, когда забирать. — скривилось лицо Рёске. — Рин-чан аккуратно пыталась сказать, что ребёнку необходимо внимание родителей в такой сложный период, а они сказали, что примут к сведению и пока заняты. Она потом ещё минут пятнадцать ругалась на всё отделение...
Возможно неудивительно, что начальство согласилось на появление Тоору в их отделении после выздоровления, если было в курсе этого разговора. Рин Касахара — бойкая медсестра одного возраста с Канатой — доходчиво доносила свою позицию. И громко.
— Ясно. И что прогнозы говорят?
— После сегодняшнего дня, возможно, ему придётся до текущего воскресенья пробыть. Хотели выписывать в четверг или пятницу, но теперь вряд ли. Впрочем, врач ещё наблюдает. — медбрат вздохнул. И он тоже точно пришёл к к тому же выводу о родителях, что и сам врач.
— Ну, мы же за ним присмотрим до полного восстановления, правда? Поможешь мне? — чуть улыбнулся Иссей.
— Разумеется, Матсукава-сан! — и по этому возгласу Матсукава готов был поверить, что при необходимости Рёске и бенто будет готовить и в школу на родительский день ходить...
— Ну а после рабочего дня я загляну к нему. Попытаюсь поговорить и уговорить не делать всё сразу на максимум. Хотя вряд ли он меня услышит, потому что не умеет по-другому. Придётся учить, да?
— Матсукава-сан, вы такой добрый! — восхитился Каната. Он действительно восхищался врачом: не только человеческими качествами, но и профессиональными тоже. Это льстило.
— Вероятно, мне просто не по себе от того, что этот ребёнок может где-то перестараться и сломаться, учитывая и так сложные внешние обстоятельства.
— Может быть, вы его вообще усыновите, Матсукава-сан? Или обратитесь в службу опеки? А то и своя ведь семья может быть...
— Я ему в старшие братья больше гожусь, чем в отцы, — засмеялся Иссей, но быстренько замолчал, — а вообще, это мысль. Иваизуми-кун говорил, что у него есть взрослая сестра. Возможно, получится как-то с ней связаться или спросить у самого Ойкавы.
— Он не сам говорил, так что аккуратнее. — рассмеялся медбрат и, кивнув, вышел завершать свою смену более высокой полезностью.
Рёске был абсолютно прав. Про сестру он бы не мог узнать через документы в больнице. Говорить о встрече с Хаджиме тоже не хотелось. Придётся так говорить.
Дождавшись окончания рабочего дня, Иссей направился в уже знакомую палату. У его кровати стояла вазочка с яблоками, аккуратно прикрытая салфеткой. Кто-то заходил?
— Матсукава-сан! — улыбнулся Тоору. Он отложил книгу в сторону, демонтируя полную готовность к диалогу.
— Добрый вечер. Как самочувствие? — врач начал аккуратно.
— Нормально. — мальчик пожал плечами. — Ничего особенного.
Ну да, ну да. Перенапряжение для него не является чем-то особенным, поэтому даже не соврал, чертёнок.
Чем занимаешься? — Иссей обвёл взглядом снова яблоки и рядом лежащую книгу.
— Вы к чему-то конкретному ведёте? — Ойкава вскинул бровь.
— А есть, что сказать? — отзеркалил мимику маленького пациента Матсукава.
— Ах, сенсей, я не умею читать мысли, к сожалению. Хотя мне всегда хотелось бы такую способность.
— Мне кажется, что скоро у тебя будет будет такая способность только за счёт твоей наблюдательности.
— Ну надо же чем-то компенсировать. — мальчишка тонко улыбнулся и немного расслабился.
— Каната-сан сказал, что ты сегодня перестарался. — Матсукава так и не смог зайти издалека, потому сразу к делу подошёл. — Ты не хочешь себя поберечь? Швы всё ещё не очень крепки.
Тоору вскинулся.
— Я не собирался! Я даже потихоньку шёл, не дёргаясь, никаких лишних движений!
— И сколько по времени ты ходил?
Ойкава промолчал.
— Слушай. — Иссей вздохнул. — То, что ты здесь со мной не означает, что я могу всегда за тобой следить. У тебя есть братья или сёстры?
— Что, вопросы про родителей сменили другие? — неожиданно зло спросил Ойкава и серьёзно уставился на врача. — У меня есть сестра, она беременна. Пожалуйста, не трогайте её, ей не до меня.
Настроение Тоору менялось со скоростью весенней погоды — ни одно не задерживалось дольше чем на некоторое время. Он выглядел несколько нестабильным: возможно, уже устал постоянно лежать и читать; в его глазах читалась смесь раздражения и отчаяния.
— Хорошо. Хорошо. — понял руки Матсукава. — Я не буду больше про неё спрашивать, извини. Просто... Твоё состояние меня беспокоит.
— Со мной всё хорошо, просто... — мальчик вздохнул, — просто я не могу больше лежать, хочется двигаться.
— Не сказал бы, что ты похож на гиперактивного. — Иссей хмыкнул и чуть улыбнулся. — Я видел твои синяки, и это явно не волейбол. Ты... Можешь мне доверять. Возможно, мне не должно быть дела до тебя, но я не могу оставить всё просто так. Дай мне помочь тебе, пожалуйста.
Ну вот. Собирался действовать тоньше, называется и выпалил всё что было на уме. Всё как всегда. Ойкава выглядел непривычно: блики эмоций от недоумения до печали мелькали в глазах, не задерживаясь дольше нескольких мгновений. Какой же он ребёнок...
— Разве я уже не говорил, что всё в порядке? — мелкий отвёл взгляд. Хотя не то чтобы Матсукава был особо хорош в считывании эмоций. Просто опыт.
— Говорил. Но истинное положение дел от этого не меняется.
— Я... не понимаю, зачем Вам это нужно, Матсукава-сан. — Тоору вздохнул и снова поднял глаза на врача. — И, если Вы не возражаете, я бы хотел поговорить об этом немного позже. Завтра? Я придумаю достойный рассказ. — губы мальчишки тронула слабая улыбка.
— Конечно. Но это твоё обещание, и теперь я от тебя не отстану. Отдыхай, я пойду... Тебе что-нибудь принести завтра? — врач встал и приготовился уходить.
— Нет, спасибо Вам за всё что Вы делаете, Матсукава-сан! — Ойкава склонил голову в лёгком поклоне.
Иссей едва улыбнулся и вышел, пожелав спокойной ночи.