- Или попозже?! До осени не судьба подождать? – Мика, такой злющий, что губа верхняя дрожала, приоткрывая мелкие клычки, рыкнул и плюхнулся на землю, сминая в кулаке бумагу. – Сжечь же хотел? Тебя спрашиваю? Да? Другого времени не нашлось?

Иллюзорные щупальца отпустили, расползлись, пропадая за спиной омеги, а Берт, уже готовый к тому, что за укрывательство документов из него все кишки выдавят, внезапно утратил опору и завалился рядом. 

Суть претензий он никак не мог уловить. 

Когда покинуть столицу на месяц-полтора Берт выбирал тщательно. Так, чтобы его отлучка затерялась на фоне какого-то другого более значимого события, и предстоящая делегация к волкам во главе с Риотой подходила как нельзя кстати. За сопровождающей её суетой – созыву переговорщиков, общими сборами и ежедневными собраниями в совете, которые к нему не относились и потому куда его не приглашали – на сообщение об отпуске «родные края навестить» посмотрели сквозь пальцы. Мол, иди куда хочешь, под ногами только не мешайся. Собственно, потому и решился, думал, что внимание уже не такое пристальное. Откуда ж было знать, кто именно соглядатаем за ним ходит. 

- Чем ты снова не доволен-то? – прокряхтел Берт, усаживаясь. Странно, но страха перед омегой он не испытывал, скорее раздражение на то, что придётся перед сопляком оправдываться. А тот же непременно начнёт бахвалиться, как ловко подловил его, как выследил.

- Меня из-за тебя в Форкош* не взяли! 

Детская обида, прозвучавшая в голосе, не позабавила. Вот в чем беда-то, оказывается – вместо того, чтобы с братьями у серых пировать пришлось наблюдать, как он по кустам да задворкам лазает.

- Так вали, догоняй, – огрызнулся Берт, – получил же чего хотел! 

- Это? – Мика покосился на скомканные листы и, досадливо цыкнув, отшвырнул их прямо в костёр. 

Огонь всколыхнулся, моментально разъедая бумагу черными пятнами, затрещал пузырьками чернил. Берт онемел, заморгал часто, не веря глазам – такого он точно не ожидал. 

Мика фыркнул на его ошарашенную морду:

- Вот только не говори, что ты не заметил, подделку... 

Берт стиснул зубы – понял, что его смущало, пока записи перечитывал. Всё на своём месте, рисунок к рисунку, строка в строку, а вот почерк другой. Хан калякал, как курица лапой, в доме на подворье приходилось щуриться, чтобы слова некоторые разобрать, а сейчас ни разу не запнулся. Буквы ровные, четкие, но он, раздираемый моральной дилеммой, на этом не заострился. 

- Какого хрена, Мика? – прошипел, сдерживая рычание. – Вы омег трясли?

Естественно, всех причастных тигров допрашивали, неважно по собственной воле те оказались у Хана или силком притащили, однако для последних – несчастных, принужденных вкалывать с утра до вечера, а по ночам обслуживать альф – Берт рассчитывал на снисходительность. Не могли же солдаты обходиться с ними так же, как обдиралы? 

Существование только что уничтоженной копии документов говорило об обратном. Лан бы по-хорошему его не сдал, а сдал бы, не выдержав издевательств, тогда предупредил, когда о тайнике рассказывал. В нём Берт был уверен больше чем в себе. Что можно было такого сотворить, как запугать, что друг не заикнулся об опасности – представить страшно.

- Расслабься, защитничек, – Мика предупреждающе ощерился, – ничего твоему драгоценному не сделали. Заметили, что притаил что-то, посмотрели аккуратно, куда унёс, переписали и заменили.

- Ладно, – успокоиться удалось не сразу, у Берта чуть сердце не выскочило, как представил, чем Лану грозило попасться с этими бумагами. Каким местом он только думал, подвергая его такой опасности? – Пусть так… Зачем это? Спрашивать, следить? Если и так всё знали? Что за лисьи пляски? 

- Посмотреть, для кого ты их вынести хочешь. – Мика развёл руками, будто это само собой разумеющееся, – не, ну я сразу сказал, что ты просто дурак, это Кэтсу в любом чихе заговор мерещится. Решили удостовериться… А потом Ер стал молоть языком, мол вы вместе работаете. Врёт, конечно, в отместку. По нему видно…

- Так вы поймали его, – угрюмо заключил Берт.

Скрестил на груди руки, отгораживаясь. Желание расспрашивать пропало под натиском злой обиды – получается, его как котенка малого обманывали. Наплели, что Сой-Ера при сопротивлении зарезали, звание офицера дали, чтоб поближе держать, а сами не доверяя, подозревали в предательстве. 

Над костром повисла тишина, разбавленная обычными лесными звуками. Один из листов бумаги, отлетевший от сильно жара в сторону, покачивался на границе света и темноты. Мика вытянул ногу, подопнул его обратно в пламя и, проследив, что тот, как и все остальные, взвился вверх невесомым пеплом, положил голову на колени, прикрыл глаза.

Молчание затянулось. Берт упорно игнорировал направленный на него взгляд из-под опущенных ресниц. Шевелиться не хотелось. Усталость, накопившаяся за последнее время от постоянных нервов и беготни, разлилась по телу неподъемной тяжестью. Не будь рядом омеги, Берт бы уже захрапел, но уснуть при Мике он не решался – кто знает, что у того в голове? Уйти, пока не останавливает, тоже. Да и куда ему теперь идти? Явно не в столицу, на хрен он там не нужен. Впрочем, как и везде. 

Мика ковырялся в траве, перебирая её между пальцев.

- Че надулся-то? ... Между прочим, мог бы и спасибо сказать. – Не дождавшись логичного вопроса, пояснил: – совет голосовал тебя прикопать. Без разницы, что ты с записями сделаешь. Вроде как надёжнее будет. А я не согласился.

- О как... – первая часть заявления не удивила. А вот заступничество - очень. – Неужели Риота правду сказал, что я тебе нравлюсь? – Берт усмехнулся мелькнувшей глупой мысли. 

Мика вытаращился на него, упустил несколько вырванных стебельков. 

- Языком мелет! – и, неожиданно замявшись, пробурчал: – максимум симпатизировал. 

Такое несвойственное ни одному из известных образов смущение вызвало у Берта приступ нездорового веселья, прогнавший сонливость. С трудом подавленный смешок, к счастью, остался незамеченным.

- Так почему не прикопал? – спросил он, стараясь не лыбиться.

- Дело к тебе есть. Пойдёшь солдатом в особый отряд?

- Я им командую вообще-то.

- Специальным, – поправил Мика. – Это не одно и то же.

О таком Берт не слышал. И это снова не удивило. У него вообще за последние полчаса сложилось впечатление, что его знания об устройстве окружающего мира просто ничтожны – в частности те, которые касаются столицы, совета и поддержания порядка на территории союзных земель.

- Он небольшой. Пока два кота под моим руководством. Занимаемся разными делами, важными. Такими, какие кому попало не поручают. 

Предложение, пару лет назад приведшее бы в неописуемый восторг, сейчас вызвало беспокойство – кажется от таких не отказываются, а ввязываться не пойми во что Берт не хотел. Хватило приключений.

- Знаешь, как нас Ер раскусил? – вдруг спросил Мика, заметив, что альфа не выказывает заинтересованности. – Метка. – Он провёл по шее ладонью. – Хан бы никогда её не поставил. Его воротило от всего этого. Он не спал с омегами. Рядил их в юбки, порол, бил, но никогда не трахал… Ты не мог этого знать, и ставить не хотел по своим причинам, но мне не следовало настаивать. В общем, мне бы не помешал в отряде кот с отличным от моего мнения. Другим взглядом, так сказать.

Злорадствовать не тянуло, наоборот – Берт пожалел, что поддался порыву и прикусил выбесившего его омегу. Держи он себя в руках, всё могло сложиться более удачно.

- А если я не хочу, – уточнил Берт.

- Твое право.

**** 

Четвёртая неделя середины лета выдалась удачной в плане погоды. Долгожданный ветер притащил тучи и прогнал зной, заставлявший население маленького смешанного клана прятаться днём по домам. Засидевшиеся дети с радостными воплями вывалили на улицы, взрослые с облегчением занялись брошенными из-за жары делами. 

Берт на правах гостя ничем обязан не был, но помогал наравне со всеми. Под вечер умотался больше, чем, когда на службе простым солдатом по поручениям бегал. Тем приятнее было после ополоснуться в ручье и завалится во дворе на расстеленной шкуре, ожидая приглашения к ужину. 

Суета за забором постепенно утихала, коты расходились, разбирая хвостатую мелкоту. Прохлада разлилась вместе с нежным запахом маттиолы. Сплошная благодать, если бы не одно «но». Слова Мики никак не выходили из головы, отравляя отдых. Омега, перед тем как шагнуть прочь из круга света, в нескольких словах объяснил перспективы. 

- Не хочешь, не надо. Упрашивать не буду. За это – кивнул на костер, поднимаясь, – ничего не будет. Считай, что забыли. Вернешься следить за чужанами. Следующего теперь не скоро дождёшься, чаще раза в полвека, если верить записям, они не появляются. А тот, что есть, ничего нового не расскажет. Да и не долго ему осталось, совсем дед старый стал. Значит будешь бумажки перебирать… А можешь бросить всё и репу в огороде сажать, или чем тут ещё у вас в кланах развлекаются.

- Я подумаю, – пожал плечами Берт. Он не был готов отвечать прямо сейчас, да и подмеченная интересная деталь не располагала спешить с выбором. 

Безразличность, с которой омега говорил, выглядела наигранной. Как и все его предыдущие маски. Теперь, в относительно спокойной обстановке, это становилось очевидным, нужно было лишь присмотреться. Чрезмерная агрессия перед Ханом, слащавость в столице, когда Мика крутил хвостом перед каждым встречным альфой – всё какое-то слишком яркое, раздражающее, сразу приковывающее внимание, отводя его от чего-то другого.

Берт окинул его изучающим взглядом – если не брать в расчёт родство, забыть, что Мика нетипичный мод, и как тот себя вёл – то, кто же стоял перед ним? 

- А сколько тебе лет, котик?

- Задумался опять чего? – подошедший Лу-Лан ущипнул, выводя из оцепенения.

- Пойду, наверное, – почесал шею Берт. – В столицу. Надо же узнать, повысить меня в итоге хотят или наоборот.

- Давно пора, – согласился омега, присаживаясь на уголок шкуры. – Нет, я тебя не гоню, но смотреть на морду твою кислую надоело. Давай, разберись уже со своим чудовищем. И возвращайся, если что.

- Он не чудовище. Он ребенок. Опасный, странный, с кучей диких возможностей, но ребёнок.

Лан захихикал, прикрыл лицо рукавом:

- Из офицера в няньки? Точно повысили. Поздравляю!

Берт рассмеялся следом. 

Тянущее ощущение неопределённости наконец отпустило. На смену ему пришло приятное возбуждение – неизвестно куда заведёт предстоящая дорога и не придётся ли ему потом жалеть, а сидеть на месте он точно не выдержит. Скука убьет его быстрее любой свары. И Мика, честно ответивший про свой возраст**, знал это наверняка. Иначе зачем было предупреждать:

- Не задерживайся, Та-Берт.