— Блять, нет, — выдыхает Егор, делая всего пару коротких шагов, и падает обратно в кровать. — Иди сам готовь завтрак, у меня ноги трясутся.
Эд довольно улыбается и тихонько смеётся. Они занимались сексом часов шесть назад, а потом даже смогли нормально поспать, но у омеги всё ещё дрожат ноги.
— Весело ему, — закатывает глаза парень. — Мне, вообще-то, на учебу ещё идти, — ворчит Егор.
Альфа подползает ближе к омеге, нависая над его лицом.
— Хочешь, на руках тебя понесу к университету? — бархатно смеется Эд.
— Хочу, — без раздумий отвечает омега, чего Выграновский совсем не ожидает. — Но сейчас я хочу есть.
И альфе ничего не остаётся — он идёт на кухню, первым делом замечая Антона, сидящего за кухонным столом с чашкой кофе в руках.
— Утречко, — говорит Эд, омега только кивает. — Что тут у вас можно приготовить?
Антон, честно, хочет дать себе затрещину, но у Егора в конце-концов, есть голова на плечах и если он позволил какому-то альфе спать рядом с собой, то это, вероятно, что-то да значит.
— Он любит черничный йогурт и чёрный некрепкий чай на завтрак.
— Спасибо, — по-доброму улыбается Эд, но Антон все ещё в эту доброту не верит.
— А ещё он ест его детской пластмассовой ложкой, — добавляет Антон. — Второй от раковины ящик.
Эд возвращается к Егору, и тот мило улыбается, когда видит всё то, что принес с собой Выграновский.
— Антон подсказал? — спрашивает омега, и альфа согласно кивает.
х
Когда Антону приходится впервые в жизни выстрелить в человека, он, честно, не думает ни о ком и ни о чем, кроме Егора. А Егор, когда слышит выстрел, думает о только о том, чтобы Антон был цел.
Омеги сидят на холодной скамейке, Антон нечитаемым взглядом смотрит в одну точку на асфальте, а Егор обнимает его за живот и жмётся ближе, уткнувшись лицом куда-то в область ключиц.
— Позвони ребятам, прибрать нужно, — говорит Арсений Эду, когда стирает салфеткой остатки чужой крови с ладоней.
— Поговоришь с ним?
— С кем? — вопросительно дергается бровь.
— С Антоном.
— О чём?
Эд умолкает, уперто вглядываясь в лицо Арсения.
— Не маленький, сам в себе разберётся.
— Какой ты бесчувственный, — цокает Эд, стараясь задеть Арсения.
— Мне достаточно ответственности, — усмехается Попов.
Эд лишь закатывает глаза, уходя к своей машине, а Арсений тяжело вздыхает, прекрасно понимая, что хотел сделать Выграновский — уколоть побольнее — получилось.
— Можешь оставить нас? — просит Арсений Егора, тот недоверчиво смотрит на альфу, и совершенно не хочет оставлять Антона одного. — Да ладно, у меня в таких делах больше опыта.
Егор вздрагивает от холода всем телом прежде, чем оставит Антона, всё ещё совершенно не доверяя Арсению, но почему-то полагая, что тот сможет подобрать слова и вернуть парню землю под ноги после случившегося. Омеге не по себе от того, что ему нужно оставить Антона одного сейчас, но он знает, что так будет лучше. Лучше, потому что они проходили это много раз. Антону легче справляться с дерьмом в его жизни, когда он один и когда не приходится беспокоиться о Егоре, который быстро перенимает состояние того, с кем общается.
— Отвези его домой, — говорит Егор Арсению. — И позвони мне, если что-то пойдет не так, — раздаёт указания омега.
Попов только кивает на все его слова, дожидаясь, когда омега уже сядет в машину его брата и уедет подальше. Потому что всё, что сейчас нужно Арсению — поговорить с Антоном о произошедшем и попытаться успокоить. Арсений, честно, не до конца понимает откуда у него такое навязчивое желание позаботиться о парне, но, вероятно, он всего-то чувствует ответственность.
— Первый раз всегда так, — проговаривает Арсений, садясь на скамейку рядом с Шастуном.
— У тебя также было?
— Честно, я уже и не помню, — криво улыбается альфа. — Их столько было потом…
Антон напрягается, боясь, что однажды станет таким же. Хотя, вероятно, до безжалостного альфы, держащего в страхе несколько районов, Антону ещё очень далеко.
— Ты сейчас думаешь, что ты самый ужасный человек на Земле. Что нельзя убивать людей, потому что это неправильно. И, возможно, думаешь, что сам недостоин жизни, раз отнимаешь чужие. Но…
— Но что? Этому есть оправдание? — как-то печально усмехается омега.
— Нет. Вероятно, так и есть. И мы просто плохие люди, потому что убиваем других людей. Но ты сегодня сумел защитить себя и своего друга, так что свою работу мы оба выполнили отлично.
— Работу, — тихо усмехается Антон.
— Домой пора, — говорит Арсений в жалкой попытке перевести тему.
Он не может никак это объяснить. Всё то, что произошло — для Арсения просто работа, которую нужно выполнить. Он не связывает её с чувствами. Он вообще старается не чувствовать, потому что в его работе это может плохо закончиться.
— Не хочу домой, хочу в клуб, — противится омега. — Мне надо выпить и… нет, пока что просто выпить.
— А что потом? — интересуется альфа.
— А что люди делают пьяными в клубах?
Вслух они не говорят — всё без того понятно.
х
— Хочешь сказать, что это твой первый раз, а ты решил просто переспать с каким-то незнакомцем из клуба? — интересуется Арсений, потирая большим пальцем бровь.
— А что такого? Ждать своего суженого-ряженого? Не смеши меня. Мир большой, я в жизни не найду того, кто полюбит меня, а я полюблю его в ответ, так зачем пытаться? — пожимает плечами омега, отпивая алкоголь из бокала.
Арсений хрипло смеётся.
— В общем-то, могу помочь, — легко предлагает альфа, словно это то же самое, что и позвать выпить кофе на завтрак.
Антон вопросительно хмурится, глядя на альфу, и поначалу думает, что Арсений всего-то шутит, но в его глазах омега не видит ничего хоть немного похожего на шутку.
— И почему вариант, в котором я сплю не с кем-то из клуба, а с тобой, должен быть лучше? — вопросительно вскидывает брови омега, даже не надеясь, что Попов начнёт перечислять ему «плюсы».
— Меня ты хотя бы знаешь.
— Во-первых, не знаю, во-вторых, лучше бы не знал.
Арсений смеётся.
— Я опытный и трезвый.
Антон открывает рот, но из него так и не выходят звуки. Арсений вопросительно вскидывает бровь.
— Продано, — сдаётся Антон. — Здесь или?..
— Я, по-твоему, бездомный, чтобы во всяких клубах трахаться? — усмехается Арсений. — Пойдём.
У Арсения огромный двухэтажный дом, в котором, кажется, есть абсолютно всё. Даже дворецкий, который встречает их, как только они заходят внутрь. Антон даже немного шугается, когда видит незнакомого мужчину. Вероятнее всего, в голове омеги — Арсений не из тех, кто будет делить с кем-то территорию.
В глазах Антона — Арсений холодный, одинокий, в какой-то степени даже безразличный к окружающим. Он как солдат, делающий то, что должен. Или как шахматная фигура — все, кроме ферзя, потому что только он может делать всё, что вздумается. А Арсений не может.
— На сегодня можешь быть свободен, — бросает Арсений Паше, ведя омегу за собой на второй этаж.
Антон немного теряется в пространстве — то ли от масштабов, то ли от выпитого алкоголя. Парень чувствует, как арсеньевские руки хватаются за низ его толстовки и тянут наверх, а сам он пытается помочь, но ничего толкового из этого не выходит.
— Тебя поцеловать? — интересуется Арсений, когда толкает парня на свою холодную кровать и, быстро нависая сверху, подхватывает голову омеги широкой ладонью.
— Как хочешь, — шепчет в ответ Антон.
— А как хочешь ты?
— Мне всё равно, — отзывается он и тянется к рубашке альфы, аккуратно заправленной в брюки. Цепляется за плотную ткань своими пальцами и пытается подцепить, Попов лишь улыбается в ответ на жалкие попытки омеги его раздеть. Мужчина немного отстраняется от парня, глядя на того с лёгкой ухмылкой, которая при приглушенном свете кажется омеге зловещей.
— Если тебе всё равно, можешь просто лечь спать, — предлагает Арсений.
— Ну нет, притащил меня сюда, чтобы трахнуть, а сейчас укладываешь спать?! Ты старый дед, что ли?
— Дед?! — альфа возмущенно вскидывает брови, быстро сгребая одной ладонью тонкие руки омеги и прижимая их к подушке над головой парня.
— А сколько тебе? — Антон совершенно игнорирует попытки Арсения быть грубым, чем распаляет сильнее «старого деда».
Альфа не отвечает, свободной рукой приподнимая подбородок парня и отклоняя его голову назад, чтобы оголить шею.
«Мне всё равно» — вспоминает Арсений и впивается губами в молочного цвета кожу, которая тут же покрывается мурашками, а из омежьего горла вырывается неожиданный, для самого парня, стон.
Арсений в спешке раздевает омегу, словно боится куда-то опоздать. Антон в его руках податливый. Возможно, даже больше, чем нужно. Альфа целует чувствительную шею, чуть засасывает кожу и тут же отпускает, не желая оставлять на омеге отметин. Антон сейчас — чистый холст, и Арсений не хочет это менять.
Альфа приподнимает омегу за бедра, пододвигая ближе, но все ещё не касается маленького и требующего внимания члена. Арсений запускает большую ладонь за спину Антона, медленно ведя пальцами от поясницы к заднице, раздвигая половинки.
У Антона все это впервые — он влажный, даже мокрый, от всего того, что с ним делает Арсений.
Омега, вероятно, должен чувствовать себя некомфортно от того, как хорошо отзывается его тело на такого, как Арсений, но Антону некогда об этом думать — он может только стонать он наслаждения, когда сразу два пальца альфы проскальзывают внутрь.
— Я понимал, что ты узкий, но чтобы настолько… — улыбается уголками губ Арсений. — Нам придётся хорошо потрудиться.
Арсений не знает, что с ним такое. Он такое не любит. Он любит быстро, без подготовки, без прелюдий, жестко, грубо. И совершенно не понимает, почему сейчас так водится с этим омегой. Возможно, это всего-то научный интерес, ведь Арсений никогда не был у кого-то первым. Но даже это не объясняет всего. Если всего-то интерес — почему не удовлетворить его грубо и жестко? Альфа не понимает, почему медлит, нежничает, словно пытается изучить. Потому что он понимает одно — эти знания ему не пригодятся.
х
Ночью, когда Арсений, кажется, уже крепко спит, а голова Антона наконец-то трезвеет, парень слезает с кровати и тихо шагает в сторону просторного балкона, который соблазнял омегу последние полчаса одним своим видом.
Антон подбирает свою белую футболку с края кровати и быстро надевает её, скрывая под тканью своё совершенно голое тело. На улице холодно. По открытому балкону гуляет холодный ветер, который совершенно не щадит голые омежьи ноги. Антон оглядывается по сторонам. Кажется, что на километры вокруг нет совершенно ничего. Только огромный дом, просторный задний двор с идеально скошенной травой, забор высотой метра в три, а за ним только густые кроны деревьев.
Парень подбирает с плетеного стула подушку, укладывает её на бетонное ограждение, быстро усаживаясь сверху и свешивая ноги вниз. Второй этаж омегу совсем не пугает, ветер, заставляющий кожу покрываться мурашками — тоже.
Омега запрокидывает голову к тёмному звёздному небу и наконец-то спокойно выдыхает.
Сон у Арсения чуткий, особенно в те ночи, когда ему приходится делить с кем-то кровать. И когда он не нащупывает своей рукой омежье тело на второй половине кровати — просыпается моментально. Он оглядывается и подозрительным находит только приоткрытую дверь на балкон.
Альфа опускает ноги с кровати, сутулится в спине, потирая заспанные глаза ладонью, а потом поднимается, пытаясь найти свои брюки.
— Нахрен так пугать? — ругается Шастун, чувствуя чужие руки, обвивающие талию.
— Чего не спишь? — хрипло интересуется альфа, укладывая тяжелую голову на хрупкое плечо омеги.
— На звезды смотрю, — ворчливо отвечает Антон, но мужчину от себя не отталкивает. — Ты знаешь их названия? — зачем-то спрашивает он. Омега и сам не знает ни названий, ни расположений. Знает только, что звёзды красивые.
— Нет. Никогда не смотрел на небо.
Антон поворачивает голову, практически сталкиваясь своей щекой с лбом Арсения.
— Это как? — вопросительно хмурится омега.
— Вот так. А ты, выходит, знаешь названия?
— Да, — врёт Антон, в надежде показаться хоть немного умным. — Тут даже есть моя любимая.
Арсений впервые в жизни смотрит на звездное небо, но подбородок от плеча омеги не отрывает.
— Вот та? — он показывает пальцем на маленькую горящую точку в небе.
— Как ты угадал?
— Это чутье. Пойдём спать? — предлагает альфа.
— Пойдём, — а иначе замёрзнет и заболеет.
Арсений обвивает живот парня второй рукой, и тот кладет на мужские руки свои холодные ладони. Альфа тянет омегу назад, стягивая с балкона и тащит к кровати, не отпуская ни на шаг. Наверное, потому что обожает контроль.
Отпускает парня только когда приходится укрыть его одеялом. Омега вжимается затылком в подушку, а альфа поворачивается к нему спиной, быстро закрывая глаза.
— Ты когда-нибудь думал о том, как умрешь? Только честно, — просит Антон.
— Нет. Никогда.
— Как так?
— Вот так. Просто не думал и всё.
— На небо не смотрел никогда, о смерти не думал. Что ты за человек такой? — едва слышно усмехается Антон.
— Я думал о смерти, — признаётся альфа. — Но не о том, как умру. Знаешь, когда твоя работа связана с убийствами, невозможно не думать о смерти.
— То есть это уже стало работой?
— Засыпай уже.
Арсений точно не из тех, кто любит врать, но всего за один вечер соврал не меньше трех раз.
Антон берёт в руки телефон, быстро смахивая уведомление о трех пропущенных от заблокированного «Ильи» из контактов, пробегается взглядом по сообщению Егора и быстро печатает в ответе «я в порядке, не волнуйся и ложись спать».