Эд забирает омег студентов из университета сразу после окончания пар и за эти несколько минут, что Антон с Егором спокойно прогуливаются от учебного корпуса до парковки, успевают поговорить о метке на ключице Булаткина.

— Так вы теперь точно вместе? И мне не нужно тебя бить? — интересуется Антон, поправляя лямку рюкзака на плече, а Егор тихонько смеётся.

— Бить не нужно, — объясняет он. — Эм… да, точно вместе. Это ведь и значит метка, да?

— Ты какой-то не слишком уверенный в этом. Ты точно хотел этого? — Антон поднимает вопросительный взгляд на Егора и замечает, как тот прикусывает нижнюю губу, выдерживая молчаливую паузу. Омега поднимает свой взгляд и видит Эда на парковке, который быстренько тушит сигарету о мусорный бак, пихая в рот мятную жвачку с ужасно забавным видом в надежде перебить запах.

— Да, я точно хотел этого, — посмеивается Егор, глядя на альфу и его жалкие попытки перебить запах сигарет какой-то там, вероятнее всего мятной, жвачкой.

х

Когда Эд привозит омег к офису и парни шагают следом за альфой, им навстречу выбегает какой-то светловолосый худой паренек, весь взлохмаченный и с румяными щеками, кутается в свою толстовку и пролетает мимо компании, даже не обратив на неё внимание. Выграновский тихо хмыкает, Антон это улавливает и быстро понимает, что этот паренёк был в помещении с Арсением в самых неприличных и непристойных позах и положениях.

Омега как-то непонятно для самого себя хмурится, сжимая пальцами лямку рюкзака на плече, и не спешит поднимать взгляд на Попова.

— Что с тобой, прелесть? — спрашивает Арсений, замечая кислую мину Антона.

Шастун взгляд всё же поднимает и видит на лице альфы самодовольную ухмылку, настолько противную, что аж вмазать ему хочется, чтобы не строил подобные гримасы. Омега понимает его где-то наполовину в данный момент; замечает по этой мерзкой улыбочке, что Попов, который «не бездомный», не одной забавы ради притащил сюда этого паренька. Но в тот же момент Антон совершенно не улавливает зачем ему, вроде уже немаленькому альфе, устраивать подобные спектакли, но всё же решает подыграть.

— Всё отлично, — бесцветно отзывается Шастун, пожав плечами.

х

Егор всё чаще остаётся ночевать у Эда и Антон прекрасно его понимает. Его друг полюбил, влюбился, привязался и прочее — Антон понимает. Понимает, когда Егор уходит с пар, чтобы встретиться с Эдом. Понимает, когда Егор мило улыбается экрану телефона, а потом говорит, что не останется на ужин. Антон понимает.

Антон не понимает себя, когда едва трезвый тащит какого-то альфу, имя которого даже не знает, в сторону туалета и ловит своей шеей чужие поцелуи. На утро омега наверняка пожалеет о том, что сделал вместо того, чтобы отоспаться перед экзаменом. Но Антон, будучи в своей голове все ещё маленьким инфантильным ребёнком, не находит способа справиться с обидой лучше.

Когда он был с Арсением, мысль о том, что они будут вместе даже и не закрадывалась в его голову. Это, скорее, было очередное по-детски глупое решение, к которому Антон умудрился привязаться.

— У тебя какой-то кинк на секс в нетрезвом состоянии?

Антон, весь взлохмаченный и слегка возбужденный, тяжело вздыхает, когда отталкивает от себя незнакомого альфу и недовольно стискивает челюсти, оборачиваясь.

— Ты таскаешься за мной что ли?

— Я люблю проводить время в приятной компании, — самодовольно усмехнувшись отвечает Арсений.

— Я тоже, поэтому не понимаю, почему передо мной ты.

— Дерзость тебе не к лицу.

— Мне не к лицу твоё присутствие, так что давай ты пойдешь искать себе приятную компанию и избавишь меня от тяжелой участи тебя терпеть.

— Издеваешься, — альфа как-то голодно облизывается и Антона пугает его оскал.

— Не нравится?

Арсений делает шаг вперёд, Антон делает вид, что его не боится. Альфа склоняется над парнем, чуть вытягивая шею, чтобы дотянуться до уха.

— Тебе стоит понимать, когда нужно держать язык за зубами.

х

— Блять, на мне живого места не останется, если ты будешь таким, — устало выдыхает омега, падая рядом с Эдом после очередной волны оргазма.

Эд приподнимается на локтях, а потом тянется за одеялом, чтобы укрыть голое тело своего омеги. Он кусает свою губу, когда видит красные следы на упругой заднице от шлепков и собственных пальцев. А Егор только и может, что лежать на животе потому что зад болит.

— Прости, — виновато выдыхает Эд, чмокая Егора в висок.

— Поцелуй и прощу, — довольно улыбается омега, потягиваясь на кровати подобно сонному коту.

Альфа улыбается ему в ответ, а потом опускается ниже, тянет омегу за бедро, заставляя развести ноги в стороны и устраивается между них, оглаживая горячими ладонями задницу. Наклоняется ближе к коже и целует, как Егор и просил.

— Я ведь не это имел ввиду, — с истеричным смешком произносит Егор, пытаясь перевернуться хотя бы на бок, но Эд крепко держит его за бёдра, не давая шевельнуться. — Что ты… — не понимает омега, пытается повернуть голову, чтобы взглянуть на Выграновского, но чувствует, как пышные половинки раздвигают в стороны большими ладонями, а потом скользят языком между ними. — Бля-я-ять, — омега утыкается лицом в подушку, крепко её обнимая и невольно прогибается в пояснице.

— Тише, не ругайся, тебе понравится, — довольно облизывается Эд.

Он широко мажет языком по расщелине между пышными ягодицами, и омега сжимает в своих пальцах простыни почти также сильно, как альфа сжимает пальцы на его заднице. Егор тычется носом в подушку и жалобно скулит, виляя бёдрами потому что это всё слишком. Слишком, потому что он к такому не привык, но прямо сейчас он тащится как никогда на свете. Эд тащится тоже — от того, какой Егор сладкий, почти приторный, сводит челюсти, но он ни на мгновение не останавливается.

Нагло толкает свой язык внутрь, без малейшего сопротивления скользя по влажным стенкам. Омега под ним громко стонет и захлебывается в скулеже вперемешку с «ещё, пожалуйста, ещё», а Эду и самому хочется проскулить от того, как Егор отзывается на его действия. Смазка вперемешку со слюной стекает к подбородку — Эд игнорирует — тычется носом между ягодиц, скользя языком глубже, отчего омега прогибается в спине сильнее.

Альфа отстраняется, и громко слизывает влажность, а после слабо кусает левую ягодицу, довольно улыбаясь и вновь толкается внутрь. Он нагло скользит ладонями по омежьему телу, грубо сжимает талию, скользит пальцами по ребрам с такой силой, что под подушечками пальцев остаются белые следы и Егор скулит, жмурясь от слез потому что ему слишком хорошо. Пальцы Эда ложатся на розоватые бусины сосков и он сжимает их, слегка выкручивая — всё, как любит Булаткин.

Егор не выдерживает, он резко слезает с языка Выграновского, пачкая своей спермой простыни и обессиленно падает на бок, утопая в подушках.

Эд облизывается в довольной улыбке, ложась рядом с омегой и смотрит на разнеженное лицо с румяными щеками.

— Так и быть, мистер, вы прощены, — Егор театрально взмахивает рукой и тихонько смеётся.

х

Телефон в кармане брюк Попова вибрирует и тот недовольно скалится, отрываясь от губ омеги. Запускает пальцы в карман, вытягивая телефон и едва ли сдерживается от того, чтобы швырнуть устройство в стену. Он чертовски не любит, когда его отрывают от таких важных дел, но голос Димы в динамике напоминает о том, что у Арсения, вообще-то, есть работа, с которой сейчас некому разобраться.

— Идём, — своим привычно холодным тоном произносит Попов, швырнув в Антона на своей кровати футболку, подобранную с пола.

Омега закатывает глаза, цепляясь пальцами за ткань и натягивает на себя футболку, плетясь за Арсением по коридору его дома и что-то недовольно бубнит себе под нос. Арсений вмиг из обходительного джентльмена, собирающего своими пальцами все родинки на омежьем теле превратился вот в такого — холодного, словно кубик льда, оставленный в холодильнике, и забытый там на несколько лет.

Арсений делает это вновь — натягивает на свои плечи метафизическую броню, которую Антон не видит, но прекрасно чувствует. Его фразы свелись к минимуму — он не говорит, если его не спрашивают, а если спрашивают — отвечает парой слов, не больше.

— Что на этот раз?

— Поговорить с одним типом.

Возможно, думает Антон, поэтому Арсений так бережет слова. Вряд ли конечно так и есть, но этого достаточно, чтобы омега утешил свои мысли.

— Мне идти с тобой?

Арсений размышляет, глушит двигатель и вытаскивает ключ зажигания, какое-то мгновение еще находясь в машине, не спеша её покидать. Он поднимает взгляд на омегу и отрицательно качает головой, мол, тебе, лучше бы, сидеть здесь и не высовываться вообще. Антон лишь кивает, а следом вздрагивает из-за громкого хлопка дверью — Арсений оставил его одного.

Омеге не приходится много думать, чтобы понять, что эти «разговоры» у альф заканчиваются одинаково — кулаками. Он лезет в бардачок, перебирая пальцами какие-то бумажки, среди которых находит пистолет. Антон не сомневался в этом, — чтобы Арсений и без пистолета в бардачке — да-да, сейчас.

х

— Блять, какой же ты тяжеленный, — пыхтит Антон, таща на своём плече подстреленного альфу, не умеющего нормально разговаривать с людьми, очевидно.

— Я сам могу идти.

— Ты и минуты на ногах не продержался, когда я отпустил тебя в предыдущий раз.

— Шевели уже ногами и прищеми язык, — недовольно ворчит Арсений, хватаясь пальцами за плечо омеги, что крепко удерживает его за талию.

— Допиздишься — я тебя прямо здесь брошу.

Альфа ворчит что-то себе под нос, но дальше спорить не решается, кажется, будто Антон не лжёт. Шастун усаживает Арсения на пассажирское сиденье и облегченно выдыхает, выпрямившись в спине, пока ждет, что альфа перетащит и свои ноги в салон машины, чтобы захлопнуть дверь. Антон ведёт машину Попова уверенно, слегка торопится, но делает вид, будто привычная манера езды, а не «если ты откинешь копыта прямо здесь — я тебя сам прибью».

Шастун едва ли способен утихнуть сейчас — он читает Арсению нескончаемые нотации, не позволяя тому вставить и слова в свой монолог. Антон на эмоциях — в подобной ситуации он оказывается впервые, а единственный, на кого и кому можно жаловаться — Арсений.

Омега везёт Попова к Диме, что находится в офисе. Он помогает уложить подстреленного альфу на кушетку, а потом принимается обрабатывать ранение, даже не вкалывая Арсению обезболивающее. Позов здесь единственный, у кого руки не трясутся — издержки профессии. Подстреленный Арсений на кушетке для Димы — зрелище уже привычное.

— Что, золотко, напуган? — расплывается в улыбке Попов, приподнимая голову, чтобы взглянуть на дрожащего омегу у застекленного шкафчика. Антон наконец-то притих и теперь нотации может читать Арсений. — Только теперь доходит во что ввязались? — он усмехается, вновь укладывая голову на кушетку. — Из двух вариантов стоило выбирать only fans, не так ли?

Антона передёргивает, он опускает взгляд — на его футболки пятна арсеньевской крови, которой перепачканы и пальцы с ладонями. Он пускает струю холодной воды в раковине и суёт под неё руки, с нажимом стирая багровые следы с кожи.

— По-твоему, омеги должны зарабатывать лишь своей задницей? — как-то истерично усмехается Шастун.

— Я сказал не так.

— Тогда повтори то, что ты сказал, — едва слышно произносит Антон, подойдя ближе к кушетке. Он становится рядом с Димой, что уже успешно вытащил пулю и теперь занимается тем, что накладывает повязку на ранение.

— Давайте вы потом миленько побеседуете, а пока дайте мне обработать рану, — просит Позов.

— Я сказал — лучше бы вы голозадыми устроили себе фотосессию и продали снимки, чтобы я сейчас не слушал твое нытье, — усмехается Попов, переводя взгляд на омегу.

Должны ли омеги зарабатывать исключительно таким образом? — нет, конечно нет, Арсений так не считает. Но «у нас из вариантов то было либо на only fans зарегаться, либо кого-то грохнуть» имеет место быть и лучше бы омеги выбрали первый вариант. Арсений бы сейчас в полном спокойствии дожидался пока Дима закончит махинации, а не выслушивал от малоизвестного омеги лекции по правильному поведению.

Антон давит пальцами на повязку на ране, что Дима только что наложил и Арсений низко рычит, напрягаясь всем телом от пронизывающей боли.

— Ты бы сейчас не слушал мое нытье, если бы следующая пуля попала в твою голову, придурок.

Дима отталкивает омегу от Попова и лишь тогда он убирает пальцы с повязки, шумно выдыхая.

— Разошлись, блять, по разным углам, — Позов подаёт голос вновь и это так хорошо отрезвляет Антона, что тот, недовольно фыркнув, покидает помещение, громко хлопнув дверью.

Арсений облегчённо выдыхает, прикрывая глаза, а уголки его губ слегка ползут наверх в призрачной улыбке.

— А он с характером, — хмыкает себе под нос Дима, ссутулившись над ранением Попова.

— Легко сломать, — улыбка на лице Арсения становится ярче.

Антон везёт альфу домой в полной тишине — не хочет больше доставать своим нытьём. Молча помогает подняться по лестнице, укладывает на кровать и лишь потом нарушает тишину — спрашивает, где ему найти Пашу, чтобы скинуть со своих плеч ответственность.

— У него выходной, — коротко отвечает Арсений. — Будешь уходить — захлопни за собой дверь, машину можешь взять.

Шастун неуверенно топчется у его постели, раздумывая о том, может ли он оставить альфу одного в таком состоянии? А если рана начнёт сильно кровоточить? Он, конечно, вряд ли сможет помочь, но…

— Хочешь что-то ещё? — интересуется Арсений, приоткрывая один глаз, когда понимает, что омега из его комнаты не уходит.

— Врезать тебе, — ни на минуту не задумываясь отвечает Антон.

— Врежь.

— Можно?

— Давай я встану утром на ноги и ты мне врежешь? — Попов тихо усмехается.

— Утром ты передумаешь.

— У тебя уже есть мое разрешение.

— Но?

— Но с некоторыми желаниями нужно переспать.

Антон остаётся в доме Арсения, пока тот дремлет в своей постели. Шастун успевает выпить пару чашек чая и обойти дом пару раз. Он заглядывает почти в каждую комнату, кроме тех, ручки которых не удалось провернуть, чтобы открыть дверь. Антон удивляется тому, что в доме Попова оказываются закрытые двери, но его не особо интересует то, что за ними.

Арсений просыпается глубокой ночью, едва ли разбираясь в происходящем. Он поворачивает голову — замечает на прикроватной тумбочке стакан воды и тихо усмехается. Он задумывается над своей фразой больше Антона. Возможно, омега для альфы — это желание, с которым нужно переспать. Но один раз он уже сделал это, почему так хочется сделать ещё? И пока Шастун спит на диване в гостиной, Арсений старается затоптать в себе это отвратительное желание. Ему хочется получить, хочется обладать, добиться и поставить галочку в графе напротив — не более. Арсению не хочется так, чтобы «навсегда», на ночь, две, три — и чтобы в голове вспыхнуло «достижение выполнено».