Антон думает вновь о сообщении брату уже утром, просыпаясь в холодной постели и одиночестве. Омега тянется к телефону и уже открывает сообщения, чтобы отправить новое, но пальцы замирают над экраном и он думает о том, правда ли ему нужна помощь или на него волнами накатывает ребяческий страх. И то ли Антон начинает верить в себя, то ли считает, что глупо писать брату из-за страшных монстров под кроватью, но в своей голове омега доводит все до абсурда всего за пару минут, и, противно сморщившись, швыряет телефон обратно на тумбочку.

Арсения он находит завтракающего за столом. Альфа чуть ссутулится в спине, сверля взглядом экран телефона — Эд не отвечает ему уже полчаса и учитывая то, что Выграновский не занят работой, Арсений настораживается.

— Как поспал? — вдруг спрашивает альфа и они оба замирают в удивлении.

— Ну… — Шастун потирает затылок, взъерошивая волосы, — Сойдет.

Арсений сдавленно кивает, а до Антона начинает доходить — альфа боится тоже, но виду не подает.

— Я поеду к Эду. Могу закинуть тебя в офис или поедешь со мной.

— Остаться дома не вариант? — интересуется Антон и Арсений чувствует, как внутренняя тревога слегка отпускает от того, что омега называет это место домом.

— Не вариант, — Попову жизненно необходимо, чтобы Антон был под присмотром.

Арсений давит на газ и ловко лавирует среди машин, стараясь добраться до квартиры брата поскорее и успокоить собственные нервы. Что-то внутри неприятно переворачивается почти со скоростью света и альфа крепче сжимает ладонями руль, чтобы те не дрожали.

— Ты нервничаешь? — интересуется Антон, поворачиваясь в сторону мужчины, но ответа не получает.

Попов напряжен и определенно нервничает, но говорить об этом не спешит. Пока Арсений быстрым шагом движется по длинному коридору к квартире брата, Антон медленно плетется позади потому что его что-то тянет назад. Он всем своим нутром чувствует, что направляется туда, где случилось что-то плохое и все внутренние органы неприятно дрожат от нервов. Арсений своим ключом открывает квартиру брата и всё таким же стремительным шагом прохоидит внутрь, пока Шастун застывает на пороге и сверлит взглядом спину альфы. Арсений останавливается лишь тогда, когда доходит до гостиной и Антон, пристально за ним наблюдавший, сжимается от того, что его опасения подтверждаются.

Омега видит, как тело Попова пробивает мелкая дрожь, но тот не двигается с места. Антон нервно сглатывает, дышит так медленно и тихо, что голова начинает слегка кружится от недостатка кислорода. Парень шагает вперед, поближе к Арсению, бросает короткий взгляд на ужасающую картину и обходит альфу, становясь практически вплотную. Антон поднимает дрожащую прохладную ладонь выше, закрывая глаза альфы, и жмется лицом к ключице, зажмуриваясь до бензиновых разводов под веками. Шастун чувствует горячие слезы Арсения на своей ладони и его тоже прошибает дрожь.

Арсений проваливается куда-то в бездну, не понимая, как прежде удавалось держаться на поверхности. И сущность человеческих жизней он понимает только сейчас, звонко шлепнувшись о темные стены своей же реальности. Еще вчера он говорил с младшим братом и под ребрами теплилась надежда, которая прежде Арсения не посещала. Как говорится — хорошо не жили, нечего и начинать. Альфа зажмуривает свои глаза до бензиновых разводов под веками, но прогнать из мыслей только что увиденную картину не получается. Арсений за свою жизнь видел множество трупов, но прежде они не проходили по касательной его сердца и он лишь сейчас понимает насколько это больно.

Альфа стоит неподвижно и льёт слезы подобно маленькому ребенку, разница только в том, что он не роняет ни единого звука. Он чувствует, как все вокруг обращается пеплом, забивающим легкие. Арсений накрывает прохладную ладонь Шастуна своей, а после убирает её от своих век и подхватывает Антона под ребрами, уводя следом за собой подальше от этого места, пропитанного скорбью.

Омега не знает, куда его ведут и что сейчас происходит в арсеньевской голове, но вопросов не задает даже тогда, когда его усаживают в машину. Сам Попов отходит в сторону, набирая номер Позова и нервно перетаптываясь с ноги на ногу.

— Мы знаем где он, — без приветствий и лишних вопросов начинает Дима.

— Готовы?

— Да, можем начинать прямо сейчас.

— Начинайте, — тут же отвечает Арсений. — Пусть разберутся с ним любой ценой, в этот раз мне плевать на аккуратность.

И если прежде, в случае с тем же Русланом, Арсений действовал филигранно, не привлекал внимания полиции и был категорически против лишних жертв, то сейчас он закрывает на всё это глаза. Попов вновь садится за руль и Антон не знает, стоит ли ему задавать хоть какие-то вопросы. Арсений заводит двигатель, проверяя остаток бензина и наконец выезжает на дорогу.

— Как ты держишься? — спрашивает вдруг альфа и парень вида не подает, но его прошибает насквозь словно молнией.

— Я надеюсь на то, что это один большой сон, и я потом проснусь и всё будет хорошо.

— Как радужно и сопливо, — истерично хмыкает Арсений и Антон даже не пытается ему перечить. — Я увезу тебя подальше, а потом вернусь, чтобы разобраться с делами, — зачем-то предупреждает его альфа.

— В смысле подальше? Я мог бы помочь здесь.

— Не мог бы. Я сам со всем разберусь.

Антон поворачивает голову в его сторону и выдерживает долгую паузу, не зная, что сказать и какой вопрос задать первым.

— Ты любишь меня?

Черт возьми, Антон, выбрал, блять, момент.

— Ты этого хочешь? — и вновь истеричная усмешка. Будь это всё сном, Арсений бы хотел поскорее проснуться.

— Чего?

— Чтобы я любил тебя. Ты этого хочешь? Моей любви?

Сейчас, когда всё катится к чертям? Сейчас, когда люди уходят из жизни один за другим и у нас нет времени даже на человеческую скорбь?

— Я задал простой вопрос, — пожимает плечами Антон, вновь отворачиваясь и наблюдая за тем, как деревья за окном размываются в одно зеленое пятно. — Если нет, то мы едем обратно, вместе, и разбираемся со всем тоже вместе.

Арсений давит на газ и тихо фыркает — до чего же наглый мальчишка.

Антон получает ответ на свой вопрос, когда Арсений проезжает первую же возможность для разворота.

/flashback/

Арсений запинается о свои развязавшиеся шнурки, когда здоровенный альфа из его класса уверенно бьет под рёбра. Мальчик вот уже которую неделю прячет под школьной рубашкой синяки, о которой знает только младший сводный брат, что расстроенно отворачивается каждый раз, как Попов переодевается перед сном в пижаму.

— Почему ты не говоришь родителям? — спрашивает Эд, залезая под пышное одеяло. — Они бы разобрались с ним.

— Я сам с ним разберусь, это моя проблема.

— Он же тебя прихлопнет. В два раза больше.

— Спасибо, что веришь в меня, — тихо цокает Арсений, спинывая домашние тапочки с ног перед тем как упасть на свою кровать.

— Балда, я единственный в тебя верю, — и обиженно поворачивается спиной к брату, пока тот копошится в своей постели. — Всё жду пока ты сдачи ему дашь. Думаешь, почему я еще родителям не рассказал?

х

— Где Попов? — интересуется Лазарев.

— Был у младшего утром. Потом мы его потеряли.

— Вы его что?

— Он был с омегой, — старается реабилитироваться мужчина, но Сережа продолжает сверлить своим тяжелым взглядом дыру.

— Ну так найдите и убейте. Омегу. Попова пока оставьте, хочу понаблюдать за его жалкими попытками, — альфа раскатисто смеётся. — За работу, чего встали? Он наверняка хочет увезти его подальше, проверьте границы, учить вас что ли?

х

Арсений запоминает всё яркими вспышками и болью по всему телу.

Оглушающий удар, потеря управления, холод, приливший к голове и напряженные по всему телу мышцы. Машину переворачивает раза два или три — Арсений теряется в пространстве, чувствуя боль в ноге — его зажимает помятой дверью авто, не давая пошевелиться. Он смотрит в сторону омеги и тянется к нему ладонью, чтобы убедиться в том, что тот ещё жив.

— Всё в порядке, я в порядке, — испуганно тараторит Антон, пока Арсений большим пальцем проводит по его разбитой брови. — Что это было…

Омега испуганно осматривается по сторонам и даже будучи в шоковом состоянии — собирает в своей голове общую картину — они попали в аварию. Грузовая машина выехала прямо навстречу и хорошенько помяла водительскую сторону, но Арсений, игнорируя боль в ноге, осматривает Шастуна и даже водит пальцами перед его лицом, заставляя следить за их движением.

— Да в порядке я, — отмахивается Антон и отстегивает ремень, чтобы выйти из машины и почувствовать твердую землю под ногами.

Дверца машины открывается и омегу подобно котенку грубо вытаскивают наружу, швыряя на асфальт. Антон тщетно старается подняться, но его прижимают подошвой ботинка к дороге и Шастун слышит на фоне арсеньевскую ругань. Кажется, голову Антон все же повредил потому что ориентируется в пространстве с трудом.

Альфа дергается в сторону, пытается вытащить свою зажатую ногу и громко ругается, когда все попытки рушатся одна за другой.

— Прикрой глазки, — скалится мужчина, что прижимает Антона к асфальту.

— Только тронь его и я убью тебя, — рычит Арсений чуть ли не выламывая собственные кости в попытках освободиться из тисков.

— Напугал, — альфа расплывается в хищной улыбке, ненадолго поворачиваясь к Попову, специально, чтобы подразнить. Чтобы тот запомнил лицо и каждый раз думал о нем по ночам.

Следующее, что слышит Арсений — выстрел. За свою жизнь он слышал много выстрелов, но чтобы такой оглушающий — впервые.

х

После утреннего звонка Дима пересекается с Арсением лишь под вечер и вид альфы его пугает. Его одежда перепачкана кровью, на пальцах застывшие кровавые следы, взмокшие от пота волосы, тяжелый, словно гири, взгляд и нога, что альфа практически тащит за собой, сильно хромая.

Позов хочет расспросить о том, что произошло, рассказать о том, каких успехов они достигли после утреннего звонка, но молчит. Дима со своей обостренной эмпатией держится недалеко от Арсения и выдерживает тишину, даже не стараясь понять. Он только чувствует, что первый младенческий крик не сравнится в громкости с нынешним отчаянным и гнетущим молчанием.

— Я все проебал, — Позов слышит, как альфа тихо шмыгает носом, — Всего за пару часов, Дим. Все проебал.

Попов говорит шепотом и до Димы доходит — альфа плачет, стараясь скрыть дрожь в голосе. Он смотрит на слегка трясущиеся плечи Арсения и напрягается всем телом. Попов, отвернувшись к стене, зажмуривается и старается не завыть. И только сейчас, оглядываясь назад, до него доходит, что как бы отчаянно он не бежал от мечты о счастливом семействе и спокойной жизни, собственноручно угодил в капкан.

Из размышлений альфу отвлекает один из членов банды, что заходит сообщить Диме новость. Арсения чужой голос отрезвляет и возвращает твердую почву под ноги. Он принимает свою реальность заново. Ту, которую он выстраивал годами, ту, которую пытался считать единственно верной. Ту реальность, в которой Арсений - воин, раны которого латают и отправляют обратно в бой. Но сегодня Арсений был ранен за всю свою жизнь шестой раз. И первый раз смертельно.

х

— Где ты был? — хрипит Арсений, зажимая губами очередную сигарету. 

— Хочешь свалить вину на меня? — усмехается Илья. — Дерзай. Я бы помог — напиши он мне, попроси он о моей помощи. Но он поверил в себя, и, к большому сожалению, доверился тебе.

Илья проверяет разряжает магазин патронов, оставляя в запасе всего один и отдает пистолет альфе. Шагает вперед, чуть наклонившись к уху и от его голос скребет наждачкой по арсеньевским ребрам:

— Не промахнись.

Арсений растягивает губы в вымученной улыбке и Илья в последний раз оборачивается перед тем, как оставить альфу одного. 

— Я видел то, что ты с ним сделал, — Илья цепляется за первую тему, пришедшую в голове просто чтобы получше всмотреться в уставшее лицо альфы. — С головой у тебя явно не в порядке. 

— Какое точное наблюдение, — пересохшие губы трескаются, когда Арсений вновь скалится в жалком подобии улыбки. 

Альфа тушит сигарету о поверхность столешницы и перехватывает пистолет в ладони поудобнее. Поднимает замыленный взгляд и видит омегу, что сидит рядом и неосязаемо — всё также метафизически — обнимает, когда тихое дыхание Арсения рассекает тяжелую немоту.

Попов надеется закрыть глаза и проснуться заново. Проснуться в другом мире, в котором его жизнь никогда бы не пересекалась с убийствами. Проснуться в мире со своей семьей и своим омегой, но он открывает глаза вновь и оказывается в своей реальности, которую хотел бы никогда не знать. 

Тем же утром, когда стрелка настенных часов едва переваливает за семерку, в доме раздается выстрел. 

Арсений впервые одерживает поражение.