Ливень за окном, тарабаня по стеклу, успокаивал, расслаблял, но тучи на небе и голые ветви деревьев нагоняли тоску. Такую тоску, что ни Сплину спеть, ни Лермонтову описать. Сильный ветер хлопал открытым окном на балконе, однако закрывать его никто не спешил. Цихлида в аквариуме спряталась в кокосе, служащим как небольшое укрытие, и вылезать даже не думала. Даже кактус на подоконнике выглядел более вялым, чем обычно.

Луффи было откровенно скучно. Последней пары в институте сегодня не было, и всю её группу отпустили домой. Ни Сабо, ни Эйса дома не присутствовало - первый всё ещё торчал в университете, второй взял сразу две смены на работе - а потому холодильник был пуст, и музыка играла на полную громкость. Green Day требовали разбудить их, когда закончится сентябрь, цихлида требовала тишины и спокойствия, кактус - воды.

Луффи делать было нечего. Абсолютно нечего. Ни есть, ни спать, ни идти гулять с друзьями - все пока на занятиях. Идти на работу? Но до неё ещё четыре часа, и если Луффи придёт раньше - Эйс нагрузит её бумажной волокитой, прежде чем появится что-либо интересное. Маньяков в последнее время - ноль, воров - ноль, даже карманных краж - ноль. Создавалось чувство, что все они либо передохли, либо дружно стали святыми. Но нет же - Эйс сказал, что вышел на какую-то группировку, но разглашать детали пока не спешил, словно бы мучая Луффи ожиданием.

И ничего не оставалось, кроме как пялиться в потолок и каждые десять секунд хватать со стола телефон, проверяя время. Автобус, будь он неладен, ходил с промежутком в час, и если сесть раньше - приедешь в объятия к бумажной волоките, позже - начальство в лице Смокера и деда уничтожит.

В один момент Луффи попросту не отложила телефон, долго глядя на заставку в виде смешного черепа в соломенной шляпе и что-то обдумывая. Наконец, Луффи присела на кровати, что-то печатая и бормоча:

- Нет, почему это мне плохо - а остальным нет? Непорядок!

***

Утро (если одиннадцать часов можно назвать утром) у Трафальгара Ло было чем-то схоже с днём у Монки Д. Луффи. Он тоже лежал на кровати, сжимая на вытянутых руках "Да будет фикус" Оруэлла, но не из-за того, что ему было нечего делать. На его груди расположился рослый поджарый доберман с милой, вызывающей нервный тик, кличкой: Трупик. Дофламинго подарил ему щенка с гордостью, на восемнадцатилетие, и, как и остальные гости, поперхнулся чаем, когда услышал это имя. Зато его брат - Росинант - ржал как конь. Хоть кому-то было в тот день весело.

Но вот сейчас Ло не было весело совсем. Хоть он и отпросился на вторую смену (точнее - дело требовало второй смены), но вставать нужно было именно сейчас. И Трупик, довольно расположившийся на торсе, этому всячески мешал. Собакой он был разбалованной, а потому слезать так просто не хотел. Единственным спасением был тот самый Росинант, прозванный подопечными и Ло в частности "Корой", но сейчас младший брат Дофламинго спал в соседней комнате, как убитый. Если бы не редкий храп из-за стены, Ло легко мог бы предположить, что с его отчимом реально покончил мимо проходящий киллер. И приходилось лежать - с книгой в руках и тридцатикилограммовым псом на животе. Трупик ехидно ухмылялся, высунув язык.

Телефон объявил о пришедшем сообщении настойчивым вибрированием, и доберман навострил уши. Книгу пришлось отложить, и Ло потянулся за телефоном, скрипя зубами и проклиная пса. Трупик продолжал ехидно ухмыляться.

«Отправь это сообщение ста своим знакомым или тебя десять лет будут преследовать неудачи», - Ло принял бы это за очередной спам, если бы не определившийся номер и отсутствие знаков препинания в тексте. Не отложить телефон не дала скука. Никакое, но всё же развлечение - ответить на неудачную шутку. За стеной с наслаждением зевнули, скрипнула кровать: Кора проснулся.

«У меня нет знакомых, - набирать текст только правой рукой было неудобно, но левую поднимать было лень, - зато есть рабы. Подойдёт?»

Ответ пришёл незамедлительно, не успел Ло отложить телефон. Раздалось хлопанье босых ног по полу: Кора, считая, что его подопечный ещё не проснулся, топал его будить. Трупик повернулся к двери и, напрягшись, рванул с кровати. Ло от неожиданности выронил телефон из рук - благо, тот упал на ковёр - и мгновенно потерял к сообщению всякий интерес. Нужно было занять ванную прежде, чем до туда доберётся сбитый Трупиком с ног отчим.

***

«Рабство в США было отменено в 1865 году», - Луффи напечатала и отправила сообщение за миг до того, как затрезвонил телефон. Неудивительно, что она подняла трубку почти сразу.

- Луффи, где тебя носит?! - недовольный голос Эйса резал уши и Луффи отодвинула телефон подальше от себя, отвечая:

- Мне же выезжать только через час, - на секунду повисло молчание, после чего Эйс глубоко вздохнул:

- Тебе Сабо снова часы на час назад перевёл? - Луффи, мгновенно встрепенувшись, вскочила, оглядываясь: действительно, на настенных часах, обычно игнорируемых Луффи, стояло совершенно другое время. - Дуй в отделение, перед Смокером я тебя прикрою, - не прощаясь, Луффи захлопнула крышку телефона выскакивая из комнаты, на ходу закидывая сумку на плечо.

Цихлида в аквариуме флегматично выглянула из убежища.

***

Луффи ненавидела морги. В них было до жути холодно, мрачно, лампочки годами не меняли, а потому они постоянно мигали и становилось страшновато бродить по таким помещениям. Но заглядывать иногда приходилось, и не всегда по делам: именно здесь работала одна из её друзей – Нико Робин – и отпроситься с работы она могла не всегда, а потому иногда шумная компания в лице друзей Луффи приходила сюда в ожидании подруги. Не удивительно, что у всех были стальные нервы.

Но вот сейчас Луффи пришла сюда следом за Эйсом, который, положив руки в карманы, был чем-то крайне взволнован, и оглядывалась по сторонам, не находя Робин. Её брат, в свою очередь, не проронил ни слова, ища нужную ему комнату. Тишина висела гробовая и вкупе с холодом ощущения были не из приятных. Наконец, Эйс свернул в нужное помещение и Луффи вбежала следом, пытаясь затормозить.

Робин сидела за столом спиной к ним и лишь повернулась, когда Луффи чуть не врезалась в один из холодильников. Поприветствовав Эйса кивком, она всё так же молча встала и подошла к нужной камере, извлекая тело.

Глаза Луффи расширились, но, привыкшая к таким вещам, не издала ни звука. Перед ней лежал ребёнок, девочка пяти лет. Её тело было синеватым, с проступающими сосудами и трупными пятнами. Ткань, коей накрыли тело, открывала его всего наполовину, но уже начиная с грудной клетки был виден шов, показывающий, что недавно было вскрытие.

- Она умерла около пяти часов назад, - голос Робин, спокойный и звонкий, разнёсся по тишине помещения. – Прямо в машине своих родителей, что направлялась сюда из Лос-Анжелеса, - девушка провела пальцем по разрезу. – При вскрытии мы извлекли около килограмма амфетамина – примерно столько весила опухоль, которую ей вырезали в больнице Лос-Анжелеса.

- Кто оперировал? – тут же задал вопрос Эйс, тараторя. Луффи же ничего не произнесла, вглядываясь в мёртвое лицо девочки. Она медленно сжала руки в кулаки, желая убить того, кто это сделал и, стиснув зубы опустила голову. Ярость жаром разлилась по телу и Луффи медленно присела на пол, пытаясь успокоиться. Её трясло.

Робин же вернула труп в камеру и медленно подошла к своему столу, копаясь в каких-то бумагах. Наконец, она извлекла то, что искала и вернулась к так и не сдвинувшемуся с места Эйсу.

- Мы не знаем, - ответила она, протягивая какой-то листок. Луффи согнулась, теребя волосы. – У её отца врождённая слепота, а мать – одна из тех молодых родителей, кто постоянно ходит с телефоном или планшетом. Врач даже не назвался – а кто сейчас смотрит на эти бейджики? Но вот, - Робин ткнула в какую-то надпись, - ей назначили ещё одну операцию – в больнице святого Патрика – и там наверняка работают люди, которые должны были этот наркотик изъять. Мой вам совет, – на этот раз Робин повернулась к Луффи. – Проверьте всех, кто там работает...

- Монки Д. Луффи, - голос преподавателя раздался над ухом отчётливо и Луффи подскочила на месте, распахнув глаза. – Я так понимаю, сон для Вас является куда более важным занятием, чем написание теста, верно? – мужчина ткнул пальцем в бланк и Луффи посмотрела на лист как баран на новые ворота. Заснула она, видимо, во время перерыва, и даже не знала, что сегодня они что-то пишут, а потому часто поморгала, развеивая остатки сонливости.

Вчера Луффи весь вечер провела в той самой больнице, куда родители везли несчастную девушку, просматривая архивы и допрашивая всех работающих хирургов. Сообщников наркоторговцев вычислили, но только двоих, хотя их могло быть гораздо больше. И уснула Луффи только под утро, когда ей-таки удалось добраться до своей комнаты.

- До конца пары – полчаса, - преподаватель посмотрел на часы. – Надеюсь, за это время Вы успеете хотя бы что-то списать, – он отвернулся, продолжая поход по классу. Луффи обречённо положила голову на парту, доставая из кармана телефон: ну никак нельзя ей получить два, иначе братья прибьют. И никто шпору не даст – остальные студенты сидят слишком далеко – а вот набирать сообщение кому-либо в данный момент – опасно для жизни. Братья попросту не ответят, друзья – тоже: у них так же сейчас пары. Хотя был один номер, и Луффи понимала, что другого выхода у неё попросту нет.

***

Трафальгар Ло, расслабившись, откинулся на спинку кресла. В коридоре больницы было непривычно тихо, и в этой тишине, хоть и ненадолго, можно было передохнуть. Для хирурга такие перерывы были редкостью: обычно пациенты не давали ему такой возможности. Но на нового «перевозчика» наркоз подействовал слишком сильно и окончательно он мог очнуться только через полчаса.

Ло закрыл глаза. Эта операция была не такой уж и простой: спрятать ацетилированный опий в теле – не такая уж простая задача. С порошками куда проще, да и кокаин с ЛСД и героином приносят куда больше прибыли, но вот спрятать в мышечных тканях герметично запакованные пакеты с жидкостью – куда сложнее. Тут главное – не ошибиться, сделать всё практически идеально, и незаметно. Потому «перевозчик» подбирался тщательно, просматривалась вся его медицинская карта, проверялось, не сидит ли он на диете, и потом только приступать к операции. А через некоторое время оперируемый очнётся – и ему нужно будет дать нужные инструкции, соврать, что требуется ещё одна операция и бесплатно сделать её могут только в одном городе, где «перевозчика» уже ждут нужные люди. И на этом работа Трафальгара заканчивается. И тогда можно, спокойно выдохнув, заняться другими, скучными и не имеющими отношения к делу, пациентами. Ло всего два года занимается таким промыслом в семье Донкихот – но ему это нравится настолько же, насколько математикам нравится решать задачи: это интересно и завораживающе, заставляет думать.

От отдыха Ло прервало пришедшее на телефон сообщение и он, тихо застонав, достал мобильник из кармана джинс и, прежде чем откинуть крышку, сверился со временем. Прошло всего две минуты.

«Что запрещает пункт 220.50 статьи УК (штат Нью-Йорка)?» - гласило сообщение, присланное со знакомого номера. Да, это был тот же самый человек, что присылал ему спам вчерашним утром. Пальцы быстро напечатали ответ:

«Запрещает владение и продажу веществ, применяемых для приготовления наркотиков», - это Трафальгару вбили в голову ещё в одиннадцать лет, когда Росинант только-только забрал его из приюта, а потому Ло казалось, что просто нельзя не знать такого. Ло не понимал, почему он отвечал на эти сообщения. Может потому, что он получал их крайне редко? Или же просто хотелось разбавить скучные деньки? Это было неважно.

Немного подумав, Ло всё же отправил следом: «И как человек может не знать этого?» - и в ответ получил лишь обиженный смайлик. Больше сообщений не пришло ни через минуту, ни через две. Вновь накатила расслабленность и скука, но, не успел Ло отложить мобильник, как над ухом раздался хрипловатый голос:

- Скучаешь, Ло? – Трафальгар тут же повернулся, с удивлением глядя на Дофламинго, нависшего над ним: он не заметил, как тот подошёл. Глава семьи Донкихот был одет в дорогой костюм, но вот его взъерошенные волосы не придавали ему серьёзного вида, что значило, что Дофламинго спешил. А если Дофламинго куда-то спешит – значит дело плохо. Очень плохо.

- Что случилось, Дофламинго-я? – на полном серьёзе задал вопрос Ло, пряча телефон. Донкихот, не присаживаясь рядом, остался стоять и сразу перешёл к делу:

- Помнишь ту девочку, которая должна была доставить амфетамин в Нью-Йорк? – спросил он, слегка склонив голову. – Она мертва.

- Ты не можешь обвинять меня в чём-либо, Дофламинго-я. Я всегда выполняю свою работу идеально, и в тот раз сделал всё правильно, - Ло говорил это с холодным спокойствием, даже не вздрогнув: он действительно хорошо знал своё дело, даже будучи очень молодым.

- Я и не говорю, что ты в чём-либо виноват, – ровно произнёс Дофламинго, слегка наклоняясь. – Но ФБР и полиция подкуплены только в этом штате, на остальную Америку это не распространяется. На некоторое время нужно поубавить торговлю – можешь выходить на работу раз в неделю, – Ло удивлённо изогнул бровь. – Клаун доставит новую партию через три дня – не упусти момент. И ещё, – Дофламинго как раз собирался уйти, но остановился: – Росинант же снова ночевал у тебя?

- Он сказал, что забыл ключи и тебя дома не было, - удивлённо подтвердил Ло. Дофламинго нахмурился:

- Значит врёт, - произнёс он, разворачиваясь на каблуках. – Присмотри за ним и докладывай обо всём, что происходит, - Дофламинго прошёл несколько шагов, когда Ло его окликнул:

- Не забывай, что Кора всё ещё является моим отчимом, - сухо сказал Трафальгар, поднимаясь. – Ты его можешь подозревать сколько угодно, но вот причинить ему вреда я не дам…

- Он так же и мой брат, - с ухмылкой парировал Дофламинго. – Ты даже не представляешь, насколько неприятно подозревать его в шпионаже… - и он удалился, на прощанье махнув рукой. Ло лишь тихо цокнул языком и сверился с часами: ещё пятнадцать минут…

***

Луффи медленно села на кровать, глядя перед собой невидящим взглядом. Хлопнула дверь в комнату, с другой стороны Сабо съехал вниз, подпирая дверь собой и не давая выйти Луффи наружу. Цихлида выплыла из своего убежища, безмолвно глядя на хозяйку и, вроде бы, не понимая, что происходит.

Луффи даже не всхлипывала, будучи в шоке. Она сидела безо всякого движения, будто бы парализованная, даже не плакала, хотя в уголках глаз уже собирались слёзы. Перед ней всё ещё стояла та шокирующая картина: Эйс, вырываясь вперёд, попадает под пули. Его подстрелили, из-за неё, из-за Луффи. Она слишком рано выскочила из засады, сорвав всю операцию по задержанию преступной банды Чёрной Бороды. И все преступники успели скрыться, ранив при этом Эйса, очень подло ранив. Но не убив. Луффи не помнила, чтобы он умирал.

И она не знала, что с ним, в каком он состоянии сейчас, когда к нему можно будет прийти. Луффи лишь понимала, в какую больницу его могли отвезти, но не знала, хорошие ли там врачи и не дадут ли ему умереть. Или же он умер по дороге в больницу? Нет, о таком думать нельзя.

Слёзы всё же хлынули из глаз, ком подкатил к горлу, и Луффи медленно опустилась на кровать, сглатывая. Было хреново. Понимание того, что это она во всём виновата, делало только хуже. Хотелось высказаться, излить душу, но вот только кому это надо? Сабо от таких заявлений сестры станет только хуже.

Рука сама потянулась к мобильнику в кармане джинс. В это же время хлопнула входная дверь: Сабо куда-то ушёл, скорее всего - в больницу к Эйсу, а Луффи этого даже не заметила. Не рванула за ним, не помчалась туда же. Попросту не хотелось ни вставать, ни шевелиться, ни думать. Но тяжесть произошедшего очень сильно давила на плечи. Луффи откинула крышку телефона, промотала список номеров. Зоро звонить не хотелось, хотя он, скорее всего, смог бы успокоить её. Санджи или Нами тут же примчатся к ней, сделают ужин и напоят чаем, а Луффи хотела тишины и спокойствия. Отпадали и Усопп и Френки, и Брук. На какое-то время в поле зрения задержался телефон Чоппера, но и он быстро был промотан: мелкого не хотелось трогать, хоть он и будущий доктор.

Палец замер над кнопкой сразу, как перед глазами Луффи появился очередной номер, неподписанный, различающийся только по трём шестёркам в конце. Открыв сообщения, она пробежалась взглядом по строчкам: шуточки из интернета, жалобы на цены на мясо, на качество этого мяса... В ответ - практически ничего, изредка - ничего не значащие "ага" и"угу", ещё реже - подколы. Хотя за эти три дня сообщений набралось достаточно.

Что будут значить её слова для этого чужого человека? Он наверняка отвечает только из-за скуки. Кто знает, кто он такой. Может, это сообщение он и не прочтёт даже. А Луффи станет легче: она отправит свои мысли в никуда и ей станет легче.

Пальцы застучали по кнопкам, набирая сообщение...

***

План по передаче наркотиков был придуман ещё пять лет назад, стоило Ло обучить Трупика всем возможным командам. Доберман уже к полутора годам знал запахи всех наркотических веществ и чуял их за километр. В профессии Семьи Донкихот это было только на руку.

Ло как раз гулял по лесопарку, спустив Трупика с поводка. Делом пса было найти зарытые наркотики, принесённые людьми Клауна. Ни Дофламинго, ни Ло не знали, где они находятся: эту информацию Цезарь не присылал, опасаясь перехвата. Но Трупик знал своё дело и, утыкаясь носом в землю, искал нужный запах.

Бросив поводок на скамейку, Ло уселся на неё, доставая из кармана телефон. За три дня он уже успел привыкнуть к той странной особе, которая, скорее всего, от нечего делать, постоянно что-то ему писала. Сообщения были разными и довольно мелочными, но их частота заставила Ло сменить мелодию на этом номере: не хотелось лишний раз отвечать на пустяки. Но всё же Ло был не против такого полу-общения: это хоть как-то разбавляло серые дни, что стали ещё бесцветнее после убавления работы.

Но вот новое сообщения Ло не понравилось совсем. Привычная ухмылка исчезла с его лица, когда он углубился в чтение.

«Привет, человек-которому-я-постоянно пишу. Прости, нужно выговориться, так что можешь даже не продолжать читать это сообщение - тебе оно может быть не интересным, - Ло пока что лишь удивился такой перемене в сообщениях. - Моего брата подстрелили. На задании, когда мы ловили очередную банду преступников. Это моя вина, это я сглупила... знаешь, я даже не могу узнать, что с ним: в больницу меня никто не пустит. Говорят, что я слишком эмоциональна. А я даже не знаю, что с братиком...»

Залаял Трупик, весь грязный от земли, и Ло поднялся со скамейки, всё ещё вчитываясь в строчки. Отправительница делала ошибки в словах, опечатки, повторялась, но смысл был один: её брата чуть не убили и она не знает, что с ним. Ло прикусил губу, садясь на корточки перед неглубокой ямкой, вырытой псом: забыть бы про это сообщение и завязать с перепиской. Проблема была только в том, что как раз таки здесь Ло и мог помочь...