Этот заказ он выполнял уже долго.

Гном в маске присел, дотронувшись до земли. Две, может больше, может меньше, недели назад к нему, убийце-одиночке, пришёл орлесианский аристократ. Цель: выдававшая себя за Инквизитора самозванка, не так давно устроившая в Орзаммаре резню. Цена: целое состояние, что общими усилиями собрали все её недруги. Увы, Воронам, Дому Отдохновения и прочим гильдиям убийц оказалось куда интереснее оставить беглянку живой, так что от контрактов они отказались.

Получив предоплату в виде половины суммы, гном отправился в погоню. Через четыре дня он вышел-таки на след. Его жертва медленно продвигалась на юго-восток. Она петляла, делала крюки, периодически поворачивала назад, обходила крупные города, но, несмотря на уловки, упорно двигалась в сторону Бресилиана, в Гварен, где смогла бы сесть на корабль и уплыть из Ферелдена.

Умная девочка.

Настигнуть он её смог лишь на окраине леса. Впервые увидеть — тогда же. Она присела возле родника, набирала воду в бурдюк. Убийца провёл быструю оценку. Гномка. Очень низкая. Нет левой руки. При ходьбе опирается на палку, сильно хромает - ноги слабое место, защищены и укреплены скобами. Оружие — двуручное, то ли странный молот, то ли странная алебарда, значит бьёт больно, но медленно. Судя по количеству шрамов на целой руке, либо плоха в защите, либо нарочно много рискует. Открытый ближний бой крайне нежелателен.

Вдруг с одной из веток вспорхнула птица. Гномка резко обернулась, заставив невидимого убийцу бесшумно замереть. Какое-то время она выискивала источник шума слишком уж неестественно светлыми глазами, а затем, натянув капюшон на лицо, ломанулась прочь.

Сегодня ночью её не станет.

***

Он долго ждал, пока его жертва заснёт. А затем ещё немного, чтоб она не проснулась. Наконец, он подкрался так, чтобы затухающий костерок не отбрасывал на неё его тень, бесшумно облепил стихийными минами её молот, а затем заглянул лежавшей на спине гномке в лицо. Обильно покрытое шрамами, клеймённое, в обрамлении платиновых волос оно показалось ему смутно знакомым. Но убийца откинул эту мысль — скорее всего видел её, когда она выдавала себя за Инквизитора.

Гномка морщилась во сне — будто какой-то человек. Или эльф. Или кто угодно, кому снится кошмар. Странно, гномы же не видят снов.

На поясе у неё висели ножны с коротким видавшим виды ножиком. Осторожно, чтобы не разбудить спящую, убийца вытащил тот и быстро и аккуратно смазал ядом.

Сверкнула сталь.

Гномка резко открыла глаза и, оттолкнув убийцу от себя, вскочила. Хромоты её будто и след простыл. Бросила быстрый взгляд на облепленный минами молот и, снова уставившись на ночного гостя, отточенным движением потянулась к ножнам на ремне.

Жаль, она не видела, как он усмехался под маской, демонстрируя, что ранее её нож теперь принадлежит ему.

Он резко ринулся вперёд, выставив впереди отравленный клинок и целясь в покрытую шрамами шею. Один порез — и она умрёт, корчась в муках. Но наглая жертва увернулась, схватила лежавшую неподалёку палку, на которую ранее опиралась, и заблокировала удар. Лезвие вошло в дерево и резким движением было буквально вырвано из рук мужчины и отброшено куда-то в сторону. Кисть гнома предательски заныла от такого рывка. Он почувствовал удар под рёбра и чисто инстинктивно схватил противницу за волосы ставшей свободной рукой. Столкновение лба со лбом — и гномка невольно отшатнулась. Из её носа пошла кровь, но она, кажется, даже не придала этому значения, на каком-то автоматизме сперва заблокировав ещё один нацеленный ей в лицо удар. А затем со всей дури залепила противнику кулаком в ухо.

Как убийца и предполагал много ранее — в открытом ближнем бою он быстро проиграл. Гном упал, а она насела сверху и начала избивать его кулаком. Удары были быстрые и тяжёлые. В порыве она сорвала маску, ударила ею, откинула, замахнулась для нового удара и…

… замерла.

Ярость и ненависть на её лице сменились растерянностью и ужасом. Одними губами она произнесла что-то, что убийца из-за начавшегося от удара звона в ухе не смог разобрать.

Он воспользовался заминкой и со всей силы ударил её в челюсть, заставив отшатнуться. Спустя мгновение оба гнома опять стояли на ногах. Но что-то изменилось. Во вновь завязавшейся борьбе она больше не атаковала, лишь защищалась и уворачивалась. И это пассование открыло убийце второе дыхание. Он достал уже свой клинок и начал атаковать куда яростнее, чем прежде, мешая ей перейти в контратаку. Она пыталась что-то кричать, но он не слушал — все его жертвы кричат. Все хотят, чтобы их пощадили.

Наконец-то он смог разбить блок, как надо, и, не мешкая, подсечкой отправил её на землю. Её правая рука была исполосованы свежими царапинами — почему она не попыталась выбить нож, как раньше, гном не знал и знать не хотел. Ещё один порез так же дополнил узор из шрамов на левой щеке. Он ударил её сапогом в бок, мешая встать. Гномка закашлялась кровью. Убийца перевернул наглую жертву на спину, а затем сел сверху, прижимая к земле и занося клинок над сердцем.

На мгновение ему показалось, что её глаза налились кровью.

А затем она резким движением вогнала ему прямо в шею отравленный и ранее откинутый нож, который, видимо, по иронии судьбы оказался в зоне её досягаемости.

Убийца, чисто на автомате, выдернул клинок и невидящим взглядом присмотрелся к нему. Очертания расплывались, но выглядели смутно знакомыми. Словно он держал этот нож в руках и раньше.

Взгляд гномки был таким же невидящим, как и у него. Она ошалело посмотрела сперва на руку, которой совершила сию атаку, а потом на убийцу.

— Рири, я не… — с отчаянием в голосе почти прошептала она.

И он наконец-то её узнал.

***

Они сидели на чердаке их лачуги, расположенной в не самом благополучном районе Тантерваля, но всё же весьма уютной.

— Ну и зачем ты полезла в ту драку? — спросил Роррик, прикладывая припарку к свежей ссадине на плече его сестры.

— А чего они задирали Иден? — хмыкнула Хивэл, недовольно подпирая лицо ладошкой.

— Никто меня не задирал, глупенькая, — Иден, бывшая старше сестры на два года, мягко улыбнулась.

Хивэл недовольно фыркнула.

— Так, ну, я закончил, — Роррик поднялся и потрепал обеих девочек по головам. — Пройдёт — и следа не останется.

— Папа будет рад, что ты не пострадала, — улыбнулась Иден, обнимая младшую сестру за плечи. — Пожалуйста, больше не лезь в драки.

— Ещё чего! Если тебя и Джесси будут обижать, я влезу, — та шмыгнула носом.

— Глупая! Пострадаешь же! — Иден поднялась и, отряхнула платьице. — Я пойду, накрою на стол. Приходите, как будете готовы.

Как только она скрылась из виду, её сестра тяжело выдохнула.

— Вот же ж…

— Хив, слушай сестру, — Роррик отвесил ей лёгкую шуточную оплеуху. — Постоянные драки не доведут тебя до добра.

Гномочка потрогала затылок, а потом поджала колени:

— А что тогда? Иден даже таракана прихлопнуть не может. А папа с Джейсером перед обидчиками пресмыкаются. Они все слабые. А раз они слабые, то кто-то должен быть сильным. А значит, эту роль придётся играть мне.

— А с чего ты решила, что играть придётся тебе?

— Ты скоро нас покинешь, верно же?

Она не смотрела на брата. Не хотела, чтобы видел, как она пытается не плакать. Роррик выдохнул, а затем достал из-за пояса небольшой нож.

— Давай так. Я оставлю тебе кое-что очень для меня важное.

— Нож? Но папа не разрешает нам… — Хивэл утёрла всё же проступившие слёзы и нахмурилась.

— А это будет наш маленький секрет. Когда вам с отцом, братом и сестрой будет угрожать… не хулиганы, не сборщики налогов, а настоящая опасность, ты защитишь их. Этим ножом. А потом, когда я вернусь из Орзаммара, мы с тобой над этим посмеёмся.

— А если ничего не случится? — гномочка осторожно покрутила ножик в ладошках.

 — А если ничего не случится, то это ещё лучше, верно? — улыбнулся Роррик.

На душе стало как-то тепло от того, как в больших карих глазах его сестры вспыхнул огонёк уверенности.

Он ушёл в Орзаммар и не вернулся. Герой Ферелдена пощадил их банду, но на них объявила охоту Хартия. Многих перебили, а те, кто выжил, были вынуждены сменить имена, оборвать все связи, забыть своё прошлое.

Погрязнуть во мраке. Иначе — смерть.

Прошло много времени с тех пор. Лицо его сестры покрыли клеймо и шрамы, пышный хвост сменился короткой стрижкой, а глаза и волосы по неизвестной ему причине потеряли цвет. Не удивительно, что он не признал Хив, пока не стало слишком поздно.

Она кинулась ему на шею и, как обычно, цепко обняла, будто не хотела отпускать.

— Когда я вырасту, то хочу стать такой же, как ты, Рири.

— Нет… Нет, пожалуйста… Нет…

Сестра склонилась над ним, поддерживая его голову коленями. Из полных ужаса обесцвеченных глаз текли слёзы. Он коснулся шрамированной щеки, утирая их и оставляя заместо кровавые следы. Она вздрогнула и мягко, словно боялась навредить ещё больше, дотронулась своей шершавой ладонью до тыльной стороны его руки.

— Я не хотела…

— Уверен, ты меня превзойдёшь.

— … во что же… ты превратилась, Хив… — с трудом произнёс гном.

Его рука обессиленно упала обратно на землю.