Она никогда не видела столько цветов.
Окружённая густым сосновым лесом опушка казалась чужеродной, как и обильным ковром усеявшие её растения с мелкими фиолетовыми и розовыми цветочками. Не будь у Хивэл на руках латных перчаток, она наверняка потёрла бы глаза, не веря в увиденное.
Но это было не наваждение: сильный медовый запах бил в нос и даже казался неприятным из-за своей приторности. Где-то рядом чихнул Варрик, окончательно приводя обескураженную увиденным зрелищем Инквизитора в чувство.
— Вереск, — спокойно произнёс Блэкволл и направил Грифона вперёд.
Пропустив недовольно что-то ворчавшего и шмыгавшего носом Тетраса и поклевывавшего сонного Дориана, Кадаш потрепала Коня по чешуйчатому загривку и двинулась в самом конце процессии, невольно озираясь по сторонам. Стандартная мера от внезапных атак — самые защищённые спереди и позади, самые уязвимые в середине. По бокам, конечно, такая себе оборона, но выбирать не приходилось.
Погода была пасмурная и туманная, но это лишь добавляло опушке странного спокойствия. Спокойствия, которое не тронули баталии, разрывы или чудовища. Непривычно видеть подобное после мёртвых холодных гор, до тяжёлого мрачных ферелденских лесов наподобие того, который они сейчас проезжали, и опустошённых войной ферм. Непривычно вдыхать сладкий мёд после горькой гари.
Хив не привыкла мечтать. Но её мысли почему-то стремились остаться здесь. Просто обосноваться неподалёку и по утрам приходить смотреть на возникающий из-за чёрных сосен первый луч солнца. Вдыхать холодный воздух вместе с ароматом цветов и хвои. Слушать трели птиц и жужание проснувшихся пчёл.
— Вот интересно, а почему, когда мы проезжали здесь в прошлый раз, этого всего не было?
Похоже, Варрику заложило нос, из-за чего он теперь пребывал в более угрюмом настроении, чем раньше. И что значит, «проезжали здесь в прошлый раз»?
— Ну так вереск цветет в утешнике-августе, — усмехнулся Блэкволл, — а в прошлый раз вы тут в облачнике были. Вот поляна обычной и казалась.
А, точно. Они здесь уже были. В прошлом году. Промчались, даже не заметив. Да и заметили ли бы, коли вся эта красота была сокрыта пеленой несвоевременности, а все их мысли занимал разрыв в лесу неподалёку?
Странное чувство вдруг кольнуло Инквизитора куда-то в глубину грудной клетки. Нет, она проезжала здесь и раньше. Несколько раз. В Хартии. Если доехать до леса и там, буквально через пару сотен метров, повернуть влево, сойдя с истоптанной тропы, можно будет выехать к безымянной реке. Дальше вдоль неё, долго, до пологого склона, буквально изрешечённого гнёздами ласточек. И там, под большим камнем, сокрыта приличных размеров полуприродная ниша, в которой Тезпадамы, её тогдашняя банда, иногда на время ныкали продаваемый товар. Удобное место, с неплохим выходом к Недремлющему Морю.
Сейчас там пусто.
Опять солгала сама себе. Она видела этот вереск, столько цветов, и раньше. Но тогда, будучи подростковой горячей головой с дурнейшим нравом, воспринимала его, как должное. Не присматривалась. Отмахивалась. Даже ругалась на прилипавшие к одежде мокрые лепестки.
Мимолётные.
Спокойные.
Тогда это была всего лишь поляна с цветами. Теперь же, после пустых междоусобных дрязг аристократов за на деле бесполезную власть, после отравляющих своим присутствием эту сторону Тени демонических чудовищ, после людей, полностью отдавших себя алчному красному безумию, не осознающих и никогда не осознающих, что же они в погоне за силой некогда потеряли, после цепляющихся за давно протухшее уничтоженное прошлое гномов и эльфов… После потока многочисленных невзгод и катастроф эта хрупкая красота вдруг обрела ценность. Начала восприниматься каким-то чудом, доступным лишь пару месяцев в году, когда, в уготованное время, хмурые тона мрачных лесов разбавляются яркими фиолетовыми, сиреневыми и розовыми.
Чудом, которое никто обычно не видит.
И всё ещё глядя на раскинувшееся до древесной стены море цветов, Кадаш кривовато, но благодарно улыбнулась.
Дорога до Штормового Берега предстояла тяжёлой.
Процессия проехала поляну, вошла под мрачный полог суровых ферелденских сосен. И вскоре лёгкая опушка окончательно скрылась из виду, уступив место какой-то гнетущей атмосфере.
Но запах хвои далеко не скоро смог перебить стоявший в лесу сладкий медовый.