— ...пожалуйставстречайсясомной, — тараторит Сайно так быстро, что слова слипаются в одно невообразимое нечто, но Тигнари все равно его как-то понимает. Он полулежит на его диване и лишь слегка приподнимает брови, прежде чем выдать спокойное и безукоризненное:

— Отказываюсь.

И это уже пятый раз за месяц. Сайно подозревает, что все они — часть маленькой мести от Тигнари за то время, когда Сайно следил за ним, а еще за то, что поставил его в неудобное положение, и за то, что им пришлось прятаться в ящиках, и…

В общем, он признает, что у Тигнари есть все права злиться, но они ходят на свидания второй месяц, учебный год почти подходит к концу, и несмотря на оптимистичные ожидания Сайно грозит остаться во френдзоне — как провинившемуся второгоднику.

— Есть хотя бы шанс, что это изменится? — не удерживается он от вопроса, и Тигнари тянется к нему, ерошит волосы, улыбаясь почти нежно, и на миг кажется, что он его сейчас поцелует.

— Всему свое время, — говорит он — и отворачивается, кидая взгляд на часы. — Уже поздно. Мне пора.

Он убегает, не оставляя времени на расспросы, и Сайно смотрит ему вслед, думая, что все складывается совсем не так радужно, как он надеялся.

Некоторое время Сайно просто стоит у аль-Хайтама над душой, сложив руки на груди. Тот показательно его игнорирует — утыкается в свою вечную книгу и вообще не шевелится, будто богомол, замерший под светом фонарика. У него много терпения — и похоже, вообще не затекающая спина, но Сайно терпелив тоже. Он деликатно покашливает, когда аль-Хайтам перелистывает страницу, и тот раздраженно хмурится, не поднимая, впрочем, головы.

— Я не буду слушать про твои проблемы с бойфрендом, — не выдерживает он — и Сайно мысленно ликует. Попался.

— Он мне не бойфренд, в этом-то и проблема.

— О господи, — бормочет аль-Хайтам под нос и говорит уже громче: — И мне все еще плевать.

— Как и мне — ты последний человек, с кем я буду говорить о проблемах в отношениях, — парирует Сайно. Аль-Хайтам наконец поднимает голову.

— Я единственный человек, с кем ты можешь об этом говорить.

— Ужасно, не правда ли?

Страдание на лице аль-Хайтама кажется почти искренним. Сайно думает, что если эта мерзлая глыба когда-нибудь влюбится, он отомстит по полной.

— Ладно, — сдается тот. — Чего ты хочешь?

— Вообще-то я просто думал предложить тебе сыграть в карты, — Сайно наконец выкладывает свой последний козырь — и можно сказать, он уже победил. Потому что аль-Хайтам соглашается — он всегда соглашается, лишь бы не говорить о чем-то, что будет включать в себя университетскую романтику.

Грех этим не воспользоваться.

Тигнари находит его на обеде: садится так близко, что Сайно окатывает запахом его парфюма — чего-то древесного и очень свежего. В последние недели Сайно успевает к этому запаху привыкнуть, Тигнари частенько приходит к нему посмотреть что-то из фильмов — и ощущение его присутствия неуловимо висит даже в гостиной. Но каждый раз при его приближении сердце у Сайно заходится радостной чечеткой.

Чего не скажешь об аль-Хайтаме — он извиняется и ретируется со скоростью света.

Тигнари фыркает.

— А ведь я мог бы помочь ему найти автора той статьи, которой он болеет.

— Боюсь, его Золушка упорхнет раньше, чем он решится признать, что ему это нужно, — Сайно смотрит ему вслед с сочувствием, но если честно, надолго его не хватает. Трудно соболезновать близким своим, когда рядом сидит кто-то вроде Тигнари. — Так что, какие у тебя планы?

— Разбираем вопросы перед экзаменом, — Тигнари прижимается к нему плечом и неожиданно заминается. — Хочешь присоединиться?..

Сайно чуть не расплескивает кофе.

— Правда? Я ведь на курс младше вас.

— Значит, пригодится через год, — он пожимает плечами и улыбается так, что у Сайно всегда замирает сердце, — самыми уголками губ, почти лукаво. — Просто хотел познакомить тебя со своими товарищами.

— Конечно, — Сайно прячет свою нервозность за многострадальной чашкой кофе, но в этот момент — готов поклясться — влюблен в Тигнари чуточку сильнее, чем обычно.

За столом множество незнакомых ему студентов, но незнакомых чисто формально, потому что большинство из них Сайно изо дня в день видел, когда еще следил за Тигнари. Он неловко здоровается, ему кажется, сейчас Тигнари скажет что-нибудь вроде «Познакомьтесь с моим другом», и он скончается от горя на месте.

Но тот просто кивает всем, улыбается и коротко сообщает:

— Это Сайно.

И этого словно оказывается достаточно для всех остальных, чтобы ничего больше не спрашивать.

Первое время они и правда учатся, Сайно со скуки прислушивается, но этого предмета у них еще нет, и он сомневается, что запомнит сейчас хоть что-то. Куда больше ему все еще нравится наблюдать за Тигнари, и в конечном счете это не остается незамеченным. Проходит минут двадцать, и одна из студенток с примечательным каре неопределенно зеленого цвета подсаживается к нему ближе.

— Значит, Сайно, — бормочет она с улыбкой, подпирая щеку кулаком. — Тигнари рассказывал.

Тот вскидывает голову наполовину растерянно, наполовину сердито.

— Хайпасия, — шипит он. — Вернись к экзаменационным вопросам.

— Нет, подожди, — Хайпасия отмахивается от него, как от мухи. — Так вот, он говорил, ты похож на барабанщика из его любимой группы. Всем хотелось на тебя посмотреть.

Ауч. Сайно карикатурно прикладывает руку к сердцу.

— Вот как. Значит, я оказался игроком на замену? Мое сердце разбито.

Хайпасия смеется, Тигнари краснеет так сильно, что кажется почти багровым.

— Никто ничья замена, — выдавливает он сквозь зубы. Остальные студенты переговариваются шепотом и подтрунивают лениво и беззлобно. — Хайпасия. Еще слово, и я больше не помогу тебе ни с одной практической.

— Как досадно, мне уже пора бежать, — та реагирует молниеносно, подмигивает Сайно и подскакивает на ноги. — Напишу тебе позже, — кидает она уже Тигнари и, подхватив сумочку, скрывается в толпе.

Остаток часа Тигнари прячет лицо за волосами, и Сайно все еще ужасно нравится на него смотреть.

Через пару часов они заказывают еду на вынос и какое-то время общаются на нейтральные темы, так что Сайно даже удается пообщаться с другими второкурсниками. Тему их взаимоотношений больше никто не поднимает, и к тому времени, как все расходятся, Тигнари уже выглядит достаточно расслабленным. Сайно берется провожать его до автобусной остановки и думает: хорошо, что у них есть возможность проводить так время. Впереди экзамены, и на пару недель все смешается и растворится в учебе.

Тигнари непривычно молчалив, так что Сайно решает начать сам.

— Так, значит, ты согласился на свидание, потому что я похож на твоего кумира?

— Только поначалу! — он останавливается и смотрит на Сайно возмущенно, кажется, еще немного и начнет притопывать ногой. Это забавно: редко его можно увидеть таким смущенным и растерянным. — Не думаешь же ты об этом всерьез?

Сайно улыбается и качает головой.

— Только о том, что я удачно выскочил со скамейки запа...

Договорить он не успевает, Тигнари вдруг разворачивается и закрывает ему рот ладонью.

— Пожалуйста, не сейчас, — неожиданно севшим голосом просит он, и Сайно замирает под его рукой. — Давай не будем про это вспоминать и проверять, сколько шуток ты можешь про это придумать. Мне нравишься именно ты, а не кто-то еще.

Он наконец убирает руку — сердце у Сайно заходится в восторге, захлебывается в приступе безнадежной влюбленности. Тигнари первый раз так открыто говорит, что он ему нравится.

Сайно перехватывает его руку, сжимает в ладони. Вокруг никого, и только это дает ему решимость.

— Тогда…

— Ладно, — Тигнари перебивает его, прикрывая глаза. А потом тянется и прикасается к его губам своими — осторожно, почти невесомо. — Я хотел подождать до конца экзаменов, но да, хорошо, — продолжает он, не отодвигаясь. — Я буду с тобой встречаться.

Счастливый до самых кончиков пальцев, Сайно не придумывает ничего лучше, чем глупо переспросить:

— Почему?

Он уже знает, что раздражение на чужом лице вызвано, скорее, неловкостью, чем злостью, но Тигнари не отодвигается, и это хороший знак.

— Потому что ты будешь меня отвлекать и я не смогу думать ни о какой учебе, — он дергается и хмурится и все-таки немного разрывает дистанцию. — Или если ты хочешь спросить, почему я согласился, то глупее вопроса…

На этот раз Сайно целует его сам — и это потрясающее, сумасшедшее чувство.

— Не хочу, — отзывается он с улыбкой позже. — Ты ведь можешь и передумать.

Тигнари беззлобно фыркает и утыкается лбом ему в плечо. Сайно заключает его в объятья — а кажется, что обнимает целый мир.