— Здесь адреса всех лабораторий, в которых производят Нарколан нелегально и лаборатории, которые продают его не в больницы. — Шизуне переслала список на её мобильный, прикусив губу от нетерпения. — Какузу позвал меня на второе свидание. — Сообщила она шепотом, едва сдерживаясь от писка и соединила ладони перед собой, не сдерживая улыбку. Она была такой счастливой в этот момент, что не хотелось напоминать ей о трупе с перерезанной глоткой позади. Хьюга тоже выражал крайнее недовольство трупами в своём нынешнем деле. Портили всю статистику. Андо хмыкнула, втайне завидуя старшему детективу. У того в расследовании не было двух нахлебников, от которых хотелось взвыть. Да и трупы были умерщвлены стандартным способом. Захотелось поменяться, но тот вряд ли отпустит нормальное дело из своих лапищ. Вечно ей фигня всякая достаётся.

— Надеюсь, не на бейсбол? — Отвлеклась от изучения списка, повернув голову к подруге. Застала её мелкие подпрыгивания на месте, дернув уголком губ. У неё тоже была радость. Маленькая, незначительная в масштабах нависших проблем, но тем не менее. Хидан не явился. Возможно, что её слова подействовали на него, а возможно, что он просто не знал о том, что ходить на работу надо каждый день. Или же он просто опаздывал, в силу того что едва стоял на ногах в их последнюю встречу. Тем не менее, ей было приятно.

— В театр. Завтра вечером. На второй день фестиваля. Мне кажется это хороший знак, и к тому же я так давно не была в театре. Причем, знаешь, это старый театр, а центре, в котором всё, как в исторических учебниках. — Она мечтательно выдохнула и вернулась к делам насущным. — Слушай, а где Хидан? Я думала, он теперь будет ходить с тобой.

— Понятия не имею, но мне нужно оббежать все эти заведения до конца недели. Хочу сделать невозможное и уложиться в два дня. — Махнула телефоном. — Удачи мне. А ты не забывай в перерывах от своей влюбленности работать. И это. — Обернулась на полпути, сощурившись. — Если меня стажер будет искать — меня не существует. Я была выдумана его развитой фантазией. — Като захохотала, но напряжение из её взгляда не исчезло. Андо всегда была такой, но сегодня она явно была сама не своя. Движения стали слишком резкими, а если она задумывалась, взгляд становился тяжелее. Спросила, почему она не хочет взять с собой стажера. — Он будет мешать. Я без машины, мои права в сейфе этого недоразвитого Повелителя Демонов, стажёр тоже без машины, но он будет меня отвлекать своей болтовнёй или же устроит цирковое представление как в клубе. Одной проще. — Подвела итог ёмкой фразой, от которой даже у Шизуне оставалось послевкусие печали на языке. Она смогла только кивнуть и Андо вышла из её лаборатории, поправляя рюкзак. Слышала недовольный голос стажёра и, прислушавшись, услышала еще более недовольный мат, от которого сводило челюсть и все мышцы в теле. Хидан все же появился и теперь этот дуэт, способный взбесить даже монаха давшего обет молчания, разносил флюиды раздражения по всему управлению. Они искали её, но Аканэ не искала себе спутников на работу.

Да, было бы здорово и гораздо быстрее ехать на машине, но у неё уже намечался маршрут, а капитану Учиха глубоко плевать, где она там лазает. Лишь бы дела раскрывались и все отмечались по утрам. На ней была яркая, совершенно новая и совершенно не по размеру, толстовка цвета внутренностей ананаса, которую она как-то купила и забыла у бабули в доме. Никак не сочеталась с её обычным мрачным внешним видом, а потому яркое пятно, коим она стала из-за желания бабушки вытряхнуть её из поношенной одежды, беспроблемно прошло мимо орущих людей. На рецепции отметилась как ушедшая, понимая, что её забег вряд ли закончится в конце рабочего дня.

Выдохнула уже на улице. За спиной болтался рюкзак, под курткой друга, которому неплохо было бы вернуть его вещи, была тёплая толстовка, которая защищала тело от мелкой дрожи от пронизывающего насквозь ветра, руки были забинтованы, поскольку в доме бабушки она нашла свои бинты, кроссовки не натирали, позволяя передвигаться быстро, а потому она отметила на карте первую точку, намереваясь разобраться со всем быстро.

Четвертый сектор хоть и считался практически центром, но зачастую пустовал за счёт того, что здесь в основном занимались разработками. Вот ты стоишь в третьем секторе, эпицентре развлечений, а вот ты пересекаешь дорогу и оказываешься в давящей тишине, которая нарушается редкими диалогами рабочих на той или иной стройке. Свернула по навигатору, который направлял её по наушнику в ухе, чтобы она не смотрела в телефон, и попала на ещё одну улицу, на которой была парочка человек. Они курили под навесом, чуть сгорбившись и им явно было не до неё, но и на местный контингент они похожи не были. Остановилась недалеко от них, достав телефон чтобы свериться, и забежала в здание, находя нужную компанию, которая, как гласила надпись на табличке, занималась разработкой лекарственных препаратов.

Всё было достаточно культурно и мало чем отличалось от фирм, которые занимались легальной разработкой. Всё было таким же светлым, стерильным, на рецепции сидела миловидная девушка, которая вежливо улыбнулась новой посетительнице и вернулась к своей работе в мониторе. Андо огляделась. Всё было таким неправильным. Последний раз, когда она искала «кухню», на которой изготавливались наркотики, которые потом распространялись среди детей-беспризорников, она набрела на какой-то подвал, в котором даже по разбитой плитке на полу было опасно ходить — лишний шаг и в твоей подошве окажется осколок той самой плитки. Хороший был день, вспомнила она. На ужин был кусочек пиццы, а всех в том подвале задержали.

— Добрый день. — Светловолосая девушка тут же подняла голову, стоило Аканэ приблизится к стойке. — Я могу вам чем-то помочь? У вас назначено?

— Здравствуйте. У меня не назначено, но я буду рада если вы мне расскажете, как происходят поставки наркотического средства Нарколан. Вы можете предоставить документы, накладные? Может, у вас есть база клиентов, доступ к которой вы можете открыть? — Девушка не отвечала, смотря на неё внимательно.

— У вас назначено? — Повторила она, наклонив голову. Андо бесшумно выдохнула, доставая из кармана своё удостоверение. Девушка моргнула.

— Напоминаю, что по правилам страны Огня, отказ содействовать с сотрудником полиции напрямую приводит к задержанию. — Ровно проговорила она давно заученную фразу. Девушка зажмурилась, точно так же выдохнув и снова взглянула на детектива. Прочитала имя с удостоверения личности

— Детектив Андо, я правда ничего не могу вам рассказать. — Она понизила голос. — Я здесь как декорация. — Такая знакомая фраза, тут же подумалось ей. Что-то подобное говорил Обито в день убийства подставного управляющего, ведь так?

— Ну вы же выполняете какую-то работу. — Девушка иронично улыбнулась и жестом попросила детектива обойти рецепцию, чтобы зайти к ней. Андо обошла и удивленно хмыкнула. Обратная сторона стойки была завалена журналами, книгами, повсюду были разбросаны фантики от диетических шоколадок. Та еще мерзость на самом деле, шоколад казался пресным, а от диетического было только название. Сакура жаловалась, что после недели употребления этой дряни вместо нормальной пищи, она поправилась и еще месяц приводила себя в порядок. На её мониторе был открыт маджонг, а в блокноте была только одна запись и нарисованные цветы. — А я думала у меня жизнь унылая. — Хмыкнула Андо, задумавшись. — А из начальства сейчас кто-то есть?

— Только подставные.

— А кого нужно прибить, чтобы…

— Я без понятия. Важно только то, что с такой зарплатой, я закрою ипотеку к концу этого года. — Аканэ не стала задавать вопрос, что же она делает в жизни не так, что ей нужно носиться по городу за гроши, а её собеседница закроет ипотеку за поедание шоколадок. У Соры как -то было внезапное откровение, от которого все дети хохотали до колик в животе. Он сказал тогда очень забавную вещь. Судьба не гладит по щеке, она бьёт по ебалу. Тогда и вправду это казалось забавным. Сейчас это было несмешной правдой. И сейчас эта правда насмехалась над ней, когда она вышла из здания, помечая эту точку как бесполезную.

Спустя четыре часа целый список стал казаться одним сплошным издевательством. Из шести только два оказались действующими и согласились выдать информацию. Остальные были как под копирку — миловидные девушки, которые ничего не знают о месте, где работают, никогда не видели настоящего начальника и вообще их нанимали такие же подставные люди. И все получали больше неё, да что же это такое.

Сбросила звонок от незнакомого номера, садясь на край тротуара и уставилась в пустоту. Вот сейчас неплохо бы выпить кофе и немного отдохнуть. Но чёрта с два, отдохнёт она только ночью, вырубившись от усталости.

***

Хидан раздраженно рыкнул, когда его звонок был сброшен. В который раз за несколько часов. Мобильный он знал, но для вида пришлось выпрашивать у Шизуне, поскольку стажёр радостно сообщил, что не имеет понятия, какой у неё мобильный — он загрузил ей свои данные и только. Андо поступила как хитрожопая сука — отметилась на работе и смылась в неизвестном направлении, не сказав никому. Её подруга тоже ничего внятного ответить не смогла, только улыбнулась, дав её мобильный, и вернулась к работе, словно мертвое тело в холодном помещении представляло куда больший интерес, нежели он или тот же Узумаки, который начал переживать, что его уволят, раз он не таскается надоедливой тенью за детективом. Мужчина заметил Обито, который медленно шел в сторону выхода, уткнувшись в телефон.

— Тоби! — Гаркнул Дзимпачи, приближаясь к Учиха, который уже демонстрировал свое недовольство, просто подняв голову. — Где эта пизда?! — Выдохнул мужчина, играя желваками. От напряжения, которые отпечаталось на его лице, вздулись вены, проступая еще отчетливей.

— Ну…уехала, наверное. По работе. Её давно нет? — Спокойно спросил он, прекрасно зная, что Андо редко уезжает не по делам. — А ты чего такой злой, мне Кисаме писал, ему сказал Дейдара, что ты вчера в отрыв ушел.

— Нахуй иди, вместе с Дейдарой. Её можно как-то отыскать? — Обито едва заметно приподнял уголки губ.

— Ну, если бы я оказался на твоём месте, я бы задобрил техников, чтобы они дали мне отслеживающее устройство, что-то вроде маленького маячка, которое я бы спрятал в вещи Аканэ. Возможно, я бы поместил это устройство в рюкзак, который никогда не стирается, не разбирается до конца и всегда с ней, куда бы она не направилась. И если бы я был на твоём месте, я бы попросил дубликат для отслеживания.

— Бля, одолжи? — Обито хохотнул от его уставшего голоса.

— Не. — Протянул мужчина. — Если она не взяла даже тебя, учитывая, что её права для неё недоступны, стажера лишили машины, а у тебя есть и то и другое и ты сам навязываешься — ты её очень сильно взбесил. — Хидан выпрямился, отрывками вспоминая вчерашний вечер. В нём мелькала Андо. Он помнил, как она назвала его ничтожеством. Даже помнил за что. Пока он думал, Обито махнул рукой, посоветовав на прощание просто приехать к её дому, раз он уже знает, где живет Андо. Хмыкнул, набрав её еще раз. Тишина. Находиться здесь больше не было смысла, а потому мужчина, размяв шею, направился к выходу. Поймать её у дома — самая здравая мысль.

— А мне что делать, даттебайо?! — Спросил Наруто ему вслед. Хидан обернулся, удивленно вскинув брови.

— Бляха, пацан, ты работаешь в полиции! Протри пыль, полей цветы, подрочи в туалете, устав поучи! — Гаркнул он, заметив недовольные взгляды и шутливо отсалютовал, быстрым шагом покидая участок.

На парковке он вновь пересекся с Обито, который стоял у машины, уткнувшись в телефон. Поднял голову, горько усмехнувшись.

— Хидан! — Окликнул мужчину пока в голове составлялась логическая цепочка. Дзимпачи вопросительно кивнул, слабо веря в то, что ему дадут тот самый дубликат, который облегчил бы ему жизнь в сотни раз. — Когда Итачи мне позвонил, он ведь тебе сказал имя детектива, да?

— Ну. — Ответ, который вызывал что-то старое, забытое, похожее на печаль, оседающую пеплом на разбитое сердце. Только мотнул головой, показывая, что это не так уж и важно. — Не, а что не так? Не должен был? — Обито задумчиво цокнул языком.

— Не должен был. Я не говорил имя Андо. — Произнёс Обито, садясь в машину и оставляя Хидана усваивать новую информацию. Мужчина хмыкнул, вспоминая тот день. Снова вспомнилась маленькая девочка на записи, которая танцевала с его младшим братом. Да быть не может. Достал мобильный, печатая информацию для Зетсу.

«Проверь связь между Андо и Итачи»

***

Ещё два часа из жизни. Она не прошла и половину списка, ощущая дикую усталость и ноющую боль сразу во всем теле. Это было ужасно, но часы ещё не показывали шести вечера, а значит она заходила на еще одну точку, на ходу вытаскивая своё удостоверение.

— Детектив Андо, верно? — Она даже не успела раскрыть рта, когда мужчина с волосами цвета крови и взглядом усталой собаки поднял голову, смотря на неё своими кофейными глазами. Он стоял за стойкой рецепции, рядом с девушкой, которая не отвлеклась от книги, даже не пытаясь изобразить работу. Кивнула, убирая документы. — Я вас ждал. — Сказал он несколько недовольно.

— А вы…

— Акасуна Сасори. Это мои лаборатории. — Андо понимающе кивнула, но на деле уже перестала что-либо понимать. Он знал её имя. Знал, что она ищет информацию.

— Вы знали, что я сегодня приеду сюда?

— Нет. Я выбрал лабораторию наугад. — Просто ответил он. С такой же простотой обычно предлагали чашку чая с подмешанным в него ядом. — Перейду сразу к делу. — Достал бежевую папку, без каких-либо обозначений и положил на стойку рецепции. — Здесь накладные и имена. И покажите список адресов, мне проще отметить точки, которые бесполезны. — Посмотрел на детектива. — Я знаю каково это, тратить время впустую.

— Буду признательна. — Медленно, словно пробуя собственные слова на вкус, проговорила она, достав мобильный и соединилась с ближайшим монитором. Акасуна наклонился, задумчиво хмыкнув.

— Не стоит. Считайте это извинением за моих бестолковых товарищей. Ваша информация устарела. — Приподнялась на носочки, чтобы видеть, что мужчина делал в мониторе. — Этой фирмы уже нет. Вы работаете одна?

— Допустим.

— Тогда завтра вас ждало бы разочарование. — Создал копию файла, исправляя недочеты и отослал обратно. Андо кивнула, листая обновленный список. Он стал гораздо короче. Этот Сасори, словно фея-крёстная, отрезал большую часть ненужных данных. Это означало только то, что на сегодня она может прекратить свой забег, а завтра начать изучение. Уже собиралась уйти, как тревожный звоночек заставил обратиться к этому Сасори, который смотрел другую информацию на мониторе.

— О каких товарищах шла речь? — Поднял голову. Он думал, что она уже ушла, но Аканэ продолжала стоять на месте, смотря на него абсолютно спокойно. Губы слабо дрогнули.

— Вы ведь уже знаете. — Хмыкнула, прикрыв глаза.

— Третий состав? — Он кивнул. — Ясно. — Оставалось только уйти из лаборатории под грузом собственных мыслей, от которых мозг отказывался нормально соображать. Когда наступало подобное состояние, это означало, что ей пора отвлечься. Достала мобильный, видя пропущенные и, выдохнув, убрала телефон обратно. К чёрту.

Просто к чёрту.

Сейчас она поедет домой, поскольку бабуля дала понять, что хоть она и умирает, быть с ней так часто ну просто не надо. Остановилась на тротуаре, оглядывая неоновые вывески, от которых становилось тоскливо. Она думала о том, что если ад существует, то он должен выглядеть как-то так. Неоновым, живым и одновременно с тем бездушным. Помнила этот город на фотографиях в учебниках истории. Рекламы было не так много, практически никакого неона, вселяющего чувство тревоги, деревья росли всюду, а не только в отведенных парковых зонах. Тогда люди жили не так долго, как сейчас, вынуждая остальных угадывать возраст, но жили по-настоящему.

— Фестиваль. — Сорвалось с губ раньше, чем яркая точка, взмывшая в воздух, разорвалась на сотни, тысячи искр, озаривших небо, а со стороны третьего сектора раздалось радостное улюлюканье. Первый день празднования. Первая ночь празднования, но сегодня она не присоединится к народу. В первый день ничего не происходит, кроме шума и алкоголя, льющегося рекой. А она слишком сильно устала. Максимум, на что её хватит — позвонить Соре и детишкам, чтобы поздравить их с первым днём фестиваля, которые уже бегают где-то там, наслаждаясь праздниками. Хмыкнула, слабо усмехнувшись. Сообщения хватит, да. Этого будет достаточно.

***

Итачи впервые за несколько недель посмотрел на небо, озарённое вспышками. Саске обожал фестивали. Обычно они ходили вместе на второй день фестиваля, чтобы посмотреть выступления, потанцевать, посоревноваться в играх, традиции которых уходили глубокими корнями в историю. К ним часто присоединялись друзья Саске, которых родители не боялись отпускать в компании его старшего брата. Они были детьми, которые были рады быть детьми, не хотели взрослеть и просто наслаждались жизнью. Многих не было на его похоронах, но она пришла со своим дядюшкой, сжимая его ладонь. Это был последний день, когда она его видела, но не последний для него. Он знал о всех кошмарах, окруживших девочку плотным коконом, и сделал всё, что было в его силах, чтобы жизнь стала чуть проще. Но судьба, словно издеваясь и намереваясь отправить девчонку вслед за его младшим братом, подкидывала новые препятствия, которые она чисто физически не могла преодолеть. Он обманывал судьбу, поскольку Аканэ Андо оставалось живой уже двадцать седьмой год. Наверное, это было невежливо с его стороны, не показываться ей на глаза. Возможно, она знала о том, что он присоединился к Акацуки. Скорее всего… Как много домыслов и как страшно показаться ей на глаза. Вдруг она узнает, что он вмешивался в её жизнь, пытаясь спасти, вдруг отвернется?

Почему он помогал ей? Она ведь не просила. Всё просто. Она была дорога его брату, как подруга. С которой можно посмеяться. Которая выслушает любые бредни, еще и дополнит их своей теорией. Которая будет читать с ним легенды, восхищаясь праотцами-основателями. Которая успокоит, если что-то не получится и попытается помочь. По-своему, по-детски, но постарается. Саске уже не мог никак отблагодарить её. Итачи мог. Мог и делал. Даже если не просили. Это была одна из тех ниточек, которые связывали его с прошлым.

Вмешался в эту грязную и порочную связь, когда узнал. Слишком поздно, по его меркам, но прекратил. Но механизм, запущенный волной мерзости и похоти, уже заставил Андо действовать. Желание матери поскорее отослать дочь в иной дом, спровоцировало её побег. Для него это было не удивительно, а вот выбор жениха до сих пор заставлял удивленно хмыкать. Ну какой из Мадары муж?

А какой из тебя? Голос собственного сознания едко пронёсся в голове, вынуждая фыркнуть. Задумался. Было бы неплохо, если бы Хидан приглядывал за ней. Чтобы Аканэ вновь начала жить.

Хидан был дурным и вспыльчивым изредка, но тем не менее, в нём было что-то, что можно было назвать чувствами. А Аканэ таких чувств не хватало. Было бы неплохо, если бы они сошлись.

Хотя…

Если бы он нашел в себе силы предстать перед ней, может, он бы и стал тем самым для неё. Такое ведь возможно?

Отошел от окна, вновь заваливаясь на диван и прилип к бутылке. Когда-нибудь, думал он. Когда-нибудь он встретится с ней и признается во всем. Не за тем, чтобы она благодарила его до конца своей многострадальной жизни. Чтобы просто она знала, что в этой жизни есть люди, к которым она может обратиться. С которыми она может просто поговорить, потому что они знают. Он знает.

И в нём нет ни капли осуждения.

Усмехнулся.

Она же никого не убила, да?

Нет тела — нет никакого убийства.

Об этом неплохо бы тоже рассказать, но всему своё время. Синдром отложенной жизни, превращающий его в подобие сомнамбулы. Второй день фестиваля означал радостное приветствие чего-то нового и чего-то хорошего старого. Мог он…стать тем самым чем-то хорошим?

***

Жопа замерзла. Это была пятая сигарета, его задница окоченела на этих ступенях, позволяющих пробраться в её квартиру. Из пьяного лепета соседа несколько часов назад он понял только то, что Андо еще не вернулась, а потому он ждал её, варясь в собственных мыслях. Эта варка не помогала согреться, но обещала расстаться с рассудком гораздо раньше, чем в глубокой старости. Хотя до старости он вряд ли доживёт. Этот собачий холод, по ощущениям самого мужчины, отнял у него уже несколько лет жизни. Маленькая фигура в желтой толстовке шла медленно, устало. Несколько раз споткнулась от усталости, но Хидан не испытывал к ней жалости. Сама виновата. Тихо хмыкнул. Он тоже был не лучше, но её вина тоже была. По крайней мере за ничтожество могла бы и извиниться.

Встал со ступеней, приближаясь к двери. Сигарета полетела на бетон. Похуй на экологию, все борцы за неё сейчас в центре, загрязняют воздух своими петардами, которым Дейдара радовался как малолетнее дитя. Андо медленно поднималась, не замечая темный силуэт, сливающийся в этом сером пальто с окружением. Лишь когда добралась до своего этажа, устало вздохнула, наконец заметив Дзимпачи. Даже не успела открыть рот.

— Я знаю. — Произнёс он утомленно. — Я это узнал, когда в заключение врача заглянул. И я не хочу это слышать от неё. — Андо смотрела на него устало. Не хотела сейчас никаких разборок. Не после часа на общественном транспорте.

— Это не ко мне. — Вставила ключ в замочную скважину, с трудом проворачивая тот. Заедал, нужно было смазать, но всё никак не доходили руки. — Спокойной ночи. — Пускать его тоже не хотелось, но Хидан зашел следом, твёрдо решив поговорить. Аканэ стянула куртку, кинув её на стул и прошла по вороху старых документов, садясь на кровать и, расшнуровавшись, легла на кровать, поворачиваясь лицом к стене. Может так он поймёт, что у неё нет сил спорить или же просто выяснять отношения. Хидан стянул пальто, показывая, что он никуда не уйдёт. Втянула носом воздух, ощущая запах сигарет, напоминавших о прошлом и тяжелого одеколона мужчины, которым явно перекрывался запах перегара. — Уходи. Езжай к матери. Побудь с ней. Просто оставь меня в покое, ладно? У меня отваливаются ноги, ваша компашка так глубоко осела в городе, что своими параноидальными подстраховками с подставными людьми, вы втыкаете палки в колеса мне. — Проговорила она тихо, ощущая, как веки тяжелеют. Она ведь еще хотела дойти до ванной, хотя бы до раковины, но видимо ей суждено сегодня уснуть в уличной одежде, неумытой и проснуться через пару часов чтобы доползти под давлением своего же мочевого пузыря.

— Не понял. Чем ты сегодня занималась?

— Собирала документы, для того чтобы найти придурка, который купил Нарколан нелегально и вколол его твоему работнику. Возможно, это приведёт меня к первому…трупу. — Не стала говорить о клоне. Села в кровати, понимая, что Хидан никуда не уйдёт. — У меня никаких зацепок. Я хожу по кругу и просто осмысливаю одну и ту же информацию. — Призналась она, растирая веки пальцами. Это было ужасное ощущение собственного бессилия, но Андо не находила в нём ничего нового.

— Ложись. — Уверенно произнёс Хидан, садясь на край кровати. Она только скосилась на него, не выражая никаких эмоций. — Ложись, блядь. — Повторил он, на удивление спокойно и Андо легла на спину. — Выпрями ноги. — Вытянула их, вздрогнув, когда чужие ладони коснулись её ступней. — Пиздец какие у тебя ноги маленькие. — Хидан посмотрел вниз на кроссовки, начиная подозревать худшее. Отпустил её ступни, поднимая кроссовок и на удачу засунул в него пальцы, натыкаясь на что-то мягкое. Вытащил кусок ваты. — Так. — Выдал крайне комично. — У тебя вата в ногах.

— А у тебя в голове, но ничего, оба как-то дожили до своих лет. — Выдохнула она, зная, что за этим последует. — Они мне большие. Размера на два.

— Ты вообще знаешь, что обувь перед покупкой принято мерить? — Хмыкнула, прикрывая глаза. Даже не смотря на усталость, раскатывающуюся по телу волнами, сон к ней не шел. Подозревала, что в этом есть вина дешевого кофе, купленного по дороге домой на последние деньги и Хидана, не желающего уходить из её квартиры. — Или ты и их не покупала? — Догадался сам, поставив обувь на пол и вновь взял её ступни в ладони, начиная массировать.

— Сора отдал. Вместе с ватой. Тогда носить совсем нечего было. Нам было важно одеть младших. А потом уже привыкла. Да и нога так кажется больше. — Видел, как под опущенными веками закатывались её глаза от удовольствия.

— Ты себя так угробишь. Завтра в магазин поедем. Не хочешь забирать деньги так — я тебе на них куплю нормальную обувь.

— У меня есть. В шкафу стоят. Если ты обещаешь перестать капать мне на мозги, достану их. — Едва заметно прогнулась в спине, удивившись тому, что можно испытывать самое настоящее удовольствие от простого массажа. Да и сил отгонять Хидана от собственных ног нет.

— У тебя есть нормальная одежда, но ты её не носишь. — Заключил он. Ну точно маленькая ебанашка.

— Ношу. Иногда. На важные мероприятия или на фестиваль. Там есть пиджак, рубашка, штаны, пара платьев несколько коробок с обувью, которую я мерила только в магазине. Сапоги ношу зимой. Они тяжелые. — Хидан не мог представить её в платье. Даже голой не мог представить, это казалось каким-то неправильным. — Раз уж ты здесь. Скажи бабуле, что я против того, чтобы она оставляла дом на меня.

— Не скажу. Мне он не нужен.

— Как память.

— У меня пятнадцать, переполненных фотографиями и видео, карт этой самой памяти. А дом либо заберешь ты, либо я его снесу к хуям.

— Зачем? — Тихо спросила она, поморщившись. Сдавил слишком сильно, но после провел подушечками пальцев, слегка нажимая. Не сдержалась, слабо застонав. Ноги так сильно гудели, что сейчас Хидан с этим массажем стал чуть ли не Богом, продолжая разминать её ноги.

— Жить я там не буду. Один точно не буду. А ты, считай, член семьи и живёшь в ебенях каких-то. Я просто буду приезжать раз в неделю-две, проверять, что ты вслед за матерью не отправилась. И вещи в стирку кинуть. Я боюсь свою стиралку.

— Это не обязательно. Проверять. Я же тебя раздражаю.

— Да, блядь. Ты меня так бесишь, что я сижу и разминаю твои ебучие ноги. — Хохотнул он. — Штаны сними или закатай, икры посмотрю. — Открыла глаза, скосившись на мужчину.

— Ты ведь понимаешь, что я не буду при тебе оголять ноги?

— Вряд ли они отличаются от твоих тощих рук, их я уже видел, так что давай, покажи мне свою острую задницу. Ты нужна живая, пока дело не раскроешь. Ну и потом тоже, а то заебусь разгребать дела.

— И тебя ничего не смутило в руках? — Это был странный вопрос. Андо задавала его таким тоном, словно проблема была ясна как день, а он был имбецилом в солнцезащитных очках.

— А что должно было смутить. Их две. Хорошее количество. Оптимальное. Моему знакомому как-то руку оторвало, орал так громко, что я ему чуть зубы не выбил, пока на место пришивали.

— Это отвратительно. — Приподняла бёдра, стаскивая грубую ткань. У неё оказались обычные ноги. Он думал, будет хуже, а тут были простые жилистые и натренированные ноги. Даже не удивился тому, что трусы на ней напоминали мужские боксеры, но без намёка на гульфик. Хидан растёр ладони между собой, прежде чем коснуться её икр. Ощущал мышцы, напряженные и не желающие расслабляться. Приподнял одну ногу, продолжая массаж.

— Ну, куда без этого. Ему хотя бы нормально руку присобачили. Меня, когда проткнули, рана затянулась так, что теперь у меня на боку страшное месиво, потому что осколок ножа начали доставать в момент затягивания, я два часа с ним бегал. А что, кстати, меня должно смутить в твоих конечностях? — Аканэ ответила не сразу. Выдохнула от облегчения, когда Хидан занялся другой ногой.

— Хидан, я похожа на девушку, которая следит за собой? — Нахмурился. Наверное, грубо будет говорить «нет» вот так сразу. Может, надо поторговаться?

— Да? — Впервые слабо рассмеялась при нём. Вышло так устало и печально, что захотелось увезти её подальше от всего этого пиздеца. Гребанный отцовский инстинкт. — Ладно, не похожа. Ты не красишься, у тебя волосы спутаны так, что не понятно, это кудри или какое-то табу на расческу.

— Всё? — Просто спросила она, продолжая ощущать приятный массаж. В сон все равно не клонило, а усталость, лежавшая на плечах и ногах тяжелым грузом, начала рассеиваться. Даже появился аппетит.

— Ну, да. Спину разминать будем? — Кивнула, ощущая интерес — дойдёт ли до него очевидное. Она даже выделила ту самую несостыковку ярким цветом маркера, как выделяют фразы в файлах на мониторах, чтобы на них точно обратили внимание. Села, стягивая толстовку, а после и футболку, которая когда-то принадлежала Хидану, но теперь, с легкой подачи бабули, принадлежала ей. На ней был спортивный бюстгалтер, прижимающий грудь, но Хидан не обращал внимание. Подумала немного, продолжая с интересом ждать его рассуждений, стягивая бинты с рук, и перевернулась на живот, упираясь лицом в подушку. Дзимпачи сел сверху, стараясь держать вес на своих ногах, боясь раздавить её под собой. Заметил татуировку на её лопатке. Обычно жители страны Огня не признавали татуировки и порицали их, а потому было странно видеть что-то подобное на молочной коже. Было так странно, что её кожа была такой ровной, идеальной, без шрамов или даже простых родинок. Одна фраза, начинающая на лопатке и идущая вниз ровными мелкими иероглифами, которую он перевёл с небольшим трудом.

«В преисподней закрылись двери»

— В честь чего набила?

— В честь побега. — Голос казался приглушенным сквозь подушку. Не любила вспоминать этот момент. Хотелось намеренно испортить эту ненавистную кожу, получить изъян, чтобы прекратить слышать его голос в своей голове. Хидан сощурился, сжимая пальцами её плечи и проводя большими пальцами вдоль шейных позвонков, в момент, когда Андо приглушенно застонала. Хотел поклясться, что во время секса так не стонут.

— Расскажешь, как ты убила человека? — Протянул он, желая отвлечься.

— Нет. Сегодня нельзя об этом вспоминать. — Простонала девушка.

— Почему?

— Первый день фестиваля. Нежелательно вспоминать о негативных моментах, нужно настраиваться на то, что дальше будет все хорошо. Поэтому и запускают фейерверки — чтобы прогнать весь негатив и злость.

— Ты поэтому меня хуями не покрываешь? — Хохотнул он.

— Отчасти. Но в основном я устала. А тут со своими мощными лапищами.

— Второй день оскорбляешь.

— Сейчас это был комплимент. — Спокойно возразила она.

— Но твоё пожелание сбылось, у меня не встал вчера.

— Это не я, ты просто перепил. — Вновь стон, от которого сознание выбивало напрочь, вслед за здравым смыслом. Но это была Андо. С ней нельзя трахаться, как бы она не стонала от массажа. Иначе это будет самый грустный фестиваль за всю историю этой ёбанной страны, поскольку член ему оторвут. Не она, так бабуля.

— Зачем ты встречалась с Орочимару? — Не ответила, прикусив подушку, чтобы не стонать так громко от переполнявшего удовольствия. Когда Хидан слез с неё, разминая руки простым сжиманием и разжиманием, Андо привстала, впервые ощущая себя не так паршиво. Натянула футболку, разворачиваясь к мужчине.

— Спасибо. — И Хидан сделал вид, что ему нормально от того, что неприятную для неё тему девушка просто проигнорировала. Оглядел её жилище.

— Не хочешь куда-нибудь поехать? — Вряд ли у неё найдётся еда и вряд ли он сможет съесть то, что ему здесь предложат, но чем чёрт не шутит. Аканэ мотнула головой, предлагая альтернативу.

— Можешь остаться. — После такого массажа, от которого вновь ощутила себя живым человеком, было бы просто грубо выставлять его за дверь. Он оглядел кровать. Обычная полуторка, на которой они могли поместиться, но ему не хотелось тыкаться утренним стояком куда-то ей в поясницу. А спать на полу среди этого мусора… Нет.

— Завтра на работе увидимся. — Просто сказал он, слабо оскалившись. После такого массажа, на работу она должна была прилететь и бесить всех окружающих своим счастьем, но её маска постепенно возвращалась на место, раздражая. Взял пальто, после подойдя к кровати и посмотрел на Андо. — Ложись и спи. Завтра смоешься — найду и переебу. — Пообещал мужчина. Аканэ легла, накрываясь одеялом и только после этого Дзимпачи ушел из её дома, захлопнув за собой дверь. Фестиваль фестивалем, а мужчина направился к матери, чтобы услышать вердикт врача в лицо. Может он и не был готов, но тянуть с этим было бы бессмысленно.

Осознание того, что он нагло спиздил её кроссовки, рассеяв внимание качественным массажем, пришло только утром, в момент сбора.

— Сука. — Шепнула она, прикрывая глаза. Ничего не менялось. Разве что усталость, витавшая над ней тучным облаком, наконец развеялась.