с её балкона открывался вид на широкий город и бескрайние просторы пустыни. солнечные лучи причудливо играли с тенями доров и накалившимся песком, отчего на горизонте чудились большие водоемы. девушка тяжело вздыхала, тоскливо всматриваясь в даль. поначалу её впечатляли широкие просторы новой страны, однако очень скоро это однообразие наскучило её глазам, привыкшим к обилию зелени. сухой воздух стал обжигать её нос, привыкший к высокой влажности. она устала прятаться в тени однообразного замка, не имея возможности надолго выходить под палящее солнце. она безмерно любила человека, привезшего её в эту страну и она, конечно, понимала, почему у нее не было возможности остаться в родном краю, но эти мысли и эти чувства не помогали ей бороться со скукой и тоской, выедаеющими изнутри её душу.

– падме, – сзади послышался родной голос и девушка, широко улыбнувшись, развернулась. несмотря на искреннюю улыбку, глаза её не покидала грусть вот уже которую неделю, – ты снова расстроена…

его голос звучал тихо и был переполнен нежностью. подойдя к своей жене, молодой король коснулся её рук. девушка опустила глаза и улыбка её стала тоскливой. она слабо кивнула.

– твоя страна прекрасна и ты знаешь, что я счастлива с тобой, – она вздохнула глубоко и, приблизившись к мужу, повернула голову в сторону горизонта, – но мне тяжело привыкать к сухой пустыне и палящему солнцу. я скучаю по зелени и по цветам. те растения, которыми ты заполняешь замок, так быстро умирают, как будто их забывают поливать, – она с горечью усмехнулась и перевела взгляд на лицо короля.

– ты… хочешь уехать домой? – он чуть свел брови и голос его стал бесцветным. падме улыбнулась шире и с губ её упал нежный смешок.

– энакин, – её голос звучал мягко. она коснулась его лица и он прижался щекой к её ладони, следуя за этой лаской, – мой дом рядом с тобой. я скучаю не по родной стране и никуда не хочу уезжать, я просто… мне просто нужно чуть больше времени привыкнуть.

падме коснулась губами губ энакина и поцеловала его осторожно. он положил ладонь на её запястье и осторожно огладил выступающие косточки. тоска его жены заставляет тосковать и его. он запомнил её слова и понял, что ему совершенно необходимо развеять тучи над её душой.

на вопросы падме энакин отвечал, что рядом с замком строят всего лишь еще один храм. он говорил, что место выбирал не он и ему жаль, что вид из южного крыла теперь будет омрачен унылой постройкой. падме не любила южное крыло, но после этих новостей совсем перестала там появляться. её не расстраивало то, что в столице будет еще один храм, куда больше предыдущего, её печалило лишь то, что к замку будут приходить жители и у подножия всегда будут шумные толпы. она не любила шум. она любила спокойную тишину, рассеиваемую лишь журчанием воды или шелестом листвы. она все еще скучала по родным лесам и озерам.

пока девушка спала рядом с любимым мужем, доверенные люди руководили громадными телегами у замка. когда камни были уложены и все самое сложное, что могло было быть придумано, было сделано, оставалось лишь наполнить нечто, называемое храмом, и сделать это в тайне от королевы. долгие месяцы не утихала работа. с раннего утра и до заката солнца шумела стройка и до города долетала пыль. падме не любила жаловаться, поэтому она уходила в дальнее крыло замка, где могла скрыться от суеты и где ничего не напоминало ей о том, что приносило ей грусть.

время шло, но королева все еще тосковала по родным краям. это все еще печалило и короля, но он не смел винить свою жену в упадке её настроения. он лишь крепче прижимал её к себе и прятал поцелуи в её волосах, а когда закрывал глаза, представлял, как она будет счастлива, когда он преподнесет ей свой подарок. он был счастлив лишь от этих мыслей и от того, что улыбка падме, когда она смотрела на него, все еще оставалась искренней и ясной.

последние штрихи были сделаны поздней ночью. когда же рассветные лучи коснулись лица энакина, он проснулся и на его губы легла улыбка нетерпения. он, взглянув на еще спящую падме, вышел из покоев и приказал доложить ему сразу же, как королева проснется.

падме никак не ожидала, что вместо завтрака ей завяжут глаза и поведут в неизвестном направлении. энакин крепко держал её под руку. он спускал её с лестниц и поднимал по ним на руках, не допуская, чтобы она спотыкалась. на все её вопросы он лишь улыбался и смеющимся голосом просил подождать, внимательно слушая, чтобы не найти в её словах тревоги.

когда нежный шелк упал с глаз королевы и она открыла ясные глаза, её взору предстало истинное чудо света. под её ногами расстилался зеленый ковер свежей травы, а чуть поодаль росли высокие кусты, покачивающиеся даже от легкого ветерка. вокруг были густые клумбы, полные знакомых королеве кветов оттенков нежных, как её платья из летящих тканей. над её головой расстилались широкие ветви деревьев, даря прохладную тень в знойный день. падме услышала журчание и подошла к кустам – сразу за ними сверху стекала голубая вода. девушка подняла голову и увидела еще два яруса, а над ними выглядывали еще зеленые ветви, так что она поняла, что у этой волшебной постройки было целых четыре этажа. четыре яруса, полных густой зелени и чистой воды, посреди сухой пустыни. девушка распахнула губы в удивлении, не осознавая, что не может сказать и слова, а лишь зачарованно любуется истинным волшебством и прижимает к груди дрожащие руки.

падме вздрогнула, когда её плеча коснулась чужая ладонь. повернувшись к энакину, она увидела на его лице ясную и будто виноватую улыбку. от выражения его лица к её глазам подступили слезы и, вдохнув влажный воздух, полный запахами цветов из её родной страны, она закрыла ладонями лицо и тихо расплакалась, будучи не в силах сдерживать больше эмоции.

– падме, я…

– молчи! – она засмеялась, утирая с лица соленые слезы, – конечно мне нравится! – стукнув энакина по плечу ладонью, она прижалась к его груди, так и не переставая плакать. он выдохнул и, закрыв глаза, обнял падме в ответ. он улыбался широко, наслаждаясь моментом и стараясь сохранить в памяти каждую секунду, каждую деталь. каждый вздох падме и каждый её приглушенный всхлип.

– нашим детям здесь так понравится… – она сказала это так тихо, что до энакина не сразу дошел смысл её слов. когда же он понял, что она сказала, он отстранил её от своей груди и почти испуганно заглянул в её глаза. она, улыбнувшись мягко, слабо кивнула.

энакин почувствовал, что вот-вот расплачется в тон своей жене.

он поцеловал её осторожно и оба они почувствовали такую нежность, какую в жизни еще не знали. казалось, что все вокруг них подчиняется их чувствам и ковер зелени вот-вот покроется цветами от их поцелуев.

подобных чудес на свете было еще шесть, но великой любовью было наполнено лишь одно.